Как рыцарь и карла дрались за даму

И с тем проехал он на край поляны, а в это время на другой край поляны выехали десять рыцарей, осадили коней, перетянули щиты и наставили копья и изготовились к бою с тем рыцарем, что проехал мимо сэра Гавейна. Тот рыцарь упер в седло большое копье, поскакал и на всем скаку сшибся с одним из своих преследователей. И так этот печальный рыцарь его ударил, что перелетел он через круп своего коня. Подобным же образом расправился грустный рыцарь со всеми десятью: повергал их наземь, – и коней и всадников, и все это одним копьем. Когда же они все десятеро очутились пеши, подбежали они к нему, а он сидит в седле неподвижно, как каменный, и, не сопротивляясь, позволил он стащить себя с коня, спутать веревкой по рукам и ногам и подвязать коню под брюхо. Так они повезли его с собою.

– О господи! – воскликнул сэр Гавейн. – Горько видеть, как обращаются с этим рыцарем. А ведь он, кажется, вовсе и не сопротивлялся, а позволил им себя связать.

– Так оно и есть, – отвечал его хозяин. – Ведь захоти он только, и им бы его никогда не одолеть.

– Сэр, – сказала тут девица сэру Гавейну. – Мне кажется, ваш рыцарский долг – помочь этому грустному рыцарю, ибо, по‑моему, он из лучших рыцарей, когда‑либо мною виденных.

– Я бы вступился за него, – отвечал сэр Гавейн. – Но, кажется, он не желает принимать помощь.

– Нет, – возразила девица. – А мне кажется, вы просто не хотите ему помочь.

Но пока они так говорили, появился вдруг на поляне с одной стороны рыцарь, весь закованный в латы, но с обнаженной головой. А с другой стороны выехал на поляну карла на коне, тоже весь в латах, только голова открыта, рот до ушей, нос – обрубок. Подъехал к ним карла и говорит:

– Где же эта дама, что должна нас тут встретить?

И тут выходит из лесу дама. Сразу затеялся между ними спор, ибо рыцарь потребовал, чтобы она досталась ему.

– Правильно ли мы поступаем? – сказал тогда карла. – Вон там, у креста, стоит рыцарь, давайте возложим решение на него, – как он рассудит, так тому и быть.

– Я согласен, – отвечал рыцарь.

Подъехали они втроем к сэру Гавейну и рассказали, о чем у них спор.

– Что же, сэры? Вы желаете предоставить решение вашего спора мне?

– Да, сэр, – отвечали они оба.

– В таком случае, девица, – сказал сэр Гавейн, – встаньте вы между ними, и тот, к кому вы предпочтете подойти, вас и получит.

Когда же ее между ними поставили, она отвернулась от рыцаря и подошла к карле. И тогда карла поднял ее к себе в седло и ускакал, весело распевая, а рыцарь поехал своей дорогой, горько плача.

Тут выехали на поляну два рыцаря в полных доспехах, и громко вскричал один:

– Сэр Гавейн, рыцарь Артурова королевского двора! Не медли, готовься сразиться со мною!

Сшиблись они с силою и оба вылетели из седел. Тогда пеши схватились они за мечи и рубились отчаянно. А тем временем второй рыцарь подъехал к девице и спрашивает ее, отчего она с этим рыцарем, и говорит:

– Если согласитесь вы уехать со мной, я буду вашим верным рыцарем.

– Я охотно уеду с вами, – отвечала девица, – мне не по душе дальше оставаться с ним, ибо у него на глазах только что один рыцарь победил десятерых, но под конец его подло уволокли отсюда. Потому давайте уедем, покуда длится поединок.

А сэр Гавейн еще долго бился с первым рыцарем, но под конец они помирились. И стал рыцарь приглашать Гавейна, чтобы он остановился у него на эту ночь. Сэр Гавейн с ним поехал, а по пути и спрашивает:

– Что за рыцарь в вашей стороне один смог победить десятерых? И после такого мужественного подвига он позволил им связать себя по рукам и ногам и увезти прочь.

– А, – отвечал рыцарь, – это, как я полагаю, лучший на свете рыцарь и доблестнейший муж, и он достоин превеликого сострадания, – ведь то, что произошло сегодня, уже было с ним более десяти раз. Имя же ему – сэр Пелеас; и он любит одну знатную даму в этой стране по имени леди Этарда. Случилось однажды, когда он ее полюбил, что стали сзывать рыцарей по всей стране на трехдневный турнир, и съехались туда все рыцари этой страны и все дамы. Тому, кто выказал бы себя лучшим рыцарем, назначен был в награду добрый меч и золотой венец, и тот венец победитель должен был вручить прекраснейшей из дам, какие собрались на турнире. Всех рыцарей там намного превосходил силою и искусством этот самый сэр Пелеас, а было там пять сотен рыцарей. Но из них не было ни одного, кого бы сэр Пелеас ни вышиб из седла или ни сбил бы с ног; он каждый день в течение трех дней побеждал по двадцать рыцарей. И за то награда была присуждена ему. А он в тот же миг поскакал туда, где сидела леди Этарда, и преподнес ей венец, объявив ее прекраснейшей из всех дам, а кто не согласен, тому готов он доказать это с оружием в руках.

XXI