Ритуал как основа правосознания в традиционном праве

Правовая семья традиционного (общинного) права, географический ареал которой ограничен Дальним востоком и Юго-Восточной Азией, объединяет несколько национальных правовых систем современного мира, существующих в странах с сильно отличающимися друг от друга политическим режимом и уровнем экономического развития. И в то же самое время их объединяет сходный уклад общественных отношений, сложившийся на основе глубокой культурно-исторической традиции. Она формировалась на протяжении нескольких тысячелетий в Китае, который не только имеет очень большой опыт государственности, но в первую очередь заслуженно гордится своим вкладом в культуру в целом. Ведь именно в Древнем Китае, значительно раньше, чем где либо, появляется компас, бумага, книгопечатание, порох, фарфор, колесо и даже мороженое! В Китае впервые претворили в жизнь систему публичных школ, общедоступного образования и университетов (первоначально это были конфуцианские академии)[240].

В становлении основ традиционной китайской цивилизации, повлиявшей на формирование миропонимания многих народов Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии, большую роль сыграли, с одной стороны, древние культы, сложившиеся еще в период разложения родовой общины, а с другой – доктрины, сформированные великими китайскими мыслителями и общественными деятелями. Противоречия в этом нет, поскольку главные идеи этих доктрин были тесно связаны с древними традициями, призывали опираться именно на них. Такое стремление воздействовать на современников в желаемом направлении знакомо истории всех обществ, это своего рода общесоциологическая закономерность[241]. Однако именно в Китае мы встречаем такое естественное стремление в гипертрофированном виде.

В Древнем Китае считалось, что человеческие отношения регулируются законами природы. Система верований и культов включала в себя в качестве основных культ Неба, культ предков, культ земли. Небо – это высшее божественное начало. Но китайское Небо – это не Яхве, не Иисус, не Аллах, не Брахман и не Будда. Это высшая верховная всеобщность, абстрактная и безразличная к человеку. Именно на Небо в период династии Чжоу (I тыс. до н.э.) перешло представление о прямой генетической связи божественных сил с правителем: чжоуский ван (правитель) стал считаться сыном Неба, и этот титул сохранялся за правителями Китая до XX века!

С эпохи Чжоу Небо стало главным всекитайским божеством, причем культ его был не столько сакральным, сколько морально-этическим. Считалось, что Небо карает недостойных и вознаграждает добродетельных. В понятие «добродетель» («дэ») включался и оттенок «высшего соответствия» божественным установлениям. Только имея «дэ», правитель мог управлять, а теряя его - он терял это право. Претендуя на родство с Небом, правители стали именовать свою страну Поднебесной, а себя – сыновьями Неба.

Согласно традиционным китайским представлениям правитель получает от Неба право на осуществление власти. Однако Небо может сменить правителя. Власть должна осуществляться достойным, который обладает справедливостью, добродетелью. Небо, действуя через посредство этического рычага, регулирует нормы бытия, отклонения от которых им решительно пресекаются. Культ Неба стал главным в Китае, а его полное отправление – прерогативой самого правителя, сына Неба. Отправление этого культа не сопровождалось мистикой или жертвоприношениями. В почтительном отношении к высшему началу демонстрировался сыновний долг правителя, понимавшего необходимость отчитываться перед высшей божественной инстанцией и воздать хранителю мирового порядка необходимые почести. При этом, заметим, сакральный момент был минимальный, во всей церемонии в первую очередь – строгий рационализм и конкретная государственная польза. Не связь «бог-личность», опосредованная фигурой жреца, а связь принципиально иная: «Небо как символ высшего порядка – земное общество, основанное на добродетели», опосредованная личностью правителя.

Выделяется естественное право – установления Неба, его воля, в духе которой должны формироваться отношения в семье и поддержание, воспитание которых является обязанностью правителя и чиновников. Кроме того, санкционированное этической нормой (Небом) естественное право превалирует над правом позитивным, созданным людьми.

На протяжении практически всей истории Китая сосуществовали и боролись друг с другом два основных направления: конфуцианство и легизм, предлагавшие, на первый взгляд, диаметрально противоположное видение права и государственности.

Основное внимание и главные усилия Конфуция (551- 479 гг. до н.э.) были направлены на выработку и объяснение эталона высшей морали, должного поведения, на создание идеала совершенного человека. Совершенный человек, по Конфуцию, должен основывать своё поведение и поступки на нормах обязательного и чётко очерченного (но не записанного) ритуала («ли»), который необходимо знать в совершенстве; также было необходимо обладать добродетелью («дэ»), гуманностью («жень»), чувством долга и справедливостью («и»). Такой социальный авторитет Конфуций нашел в полулегендарных образцах глубокой древности.

Суть социального порядка Конфуций видел в том, чтобы в обществе всё было прочно и стабильно, чтобы все находилось на своих местах и каждый знал свои права и обязанности: общество должно состоять из верхов и низов, тех кто думает и управляет, и тех, кто трудится и повинуется[242]. Высшей целью человека должно было стать стремление к созвучию своих помыслов, чувств и деяний с космической гармонией. При этом человек должен был особенно следить за тем, чтобы совершать только правильные поступки, не нарушая созданных природой гармоничных взаимосвязей. Правила, которым человек должен следовать, если он ведет себя «правильно» в этом смысле составляют определенный ритуал и одновременно моральные устои – «ли». Содержание этих правил «надлежащего образа поведения», по конфуцианской традиции, зависит от социального статуса самого человека.

Укрепление устоев и выстраивание необходимой формы отношений возможно только при соблюдении ритуала. Этот ритуал («ли») выступает в качестве основы правосознания. То, что соответствует ему – соответствует справедливости, правде, праву и санкционируется, в конечном счёте, волей Неба и нормами истинного пути («Дао»). Небо и Дао как высшие источники естественного права формируют с помощью этических постулатов основные нормы поведения и правового регулирования. Основная функция этих правил заключается во всеобъемлющем социальном контроле и повседневном регулировании поведения. Самую большую роль в этих процессах Конфуций отводит соблюдению необходимой иерархии: в семье, в корпорации, в государстве. Этого, по мнению Конфуция, вполне достаточно для нормального существования общества и государства. Отсюда становится очевидным, как отмечают многие исследователи, почему конфуцианство не могло быть высокого мнения о нормах права и об их применении судами. Любое право стремится к упрощению, типизации в регулировании отношений, оно не может учитывать все конкретные варианты, присущие социальным статусам участников спора. Тем более это невозможно, по Конфуцию, учесть в судебном порядке. Для решения любого спора гораздо предпочтительнее обратиться к другим возможностям, например, дружеским переговорам, а не обращаться в суд с требованием восстановления своих прав. Это только усилит наступившую дисгармонию и не решит конфликт. Тот, кто нарушает социальный мир и обращается в суд, публично причиняя зло другому человеку, поступает сам как нарушитель спокойствия, как грубый и нецивилизованный человек, лишенный основных добродетелей – скромности и готовности решать все мирным путем[243].

Конфуцианство являлось государственной идеологией Китая вплоть до революции 1911 г. И до сих пор идеи конфуцианства продолжают активно влиять на правосознание жителей Китая: считается, что право может активно проявлять себя только при нарушении ритуала и выступать лишь в качестве необходимой меры наказания. Этим можно объяснить и сохранившееся до наших дней нежелание основной массы населения Китая разрешать различные споры в государственных судах.

Для правового мышления китайцев характерна уверенность в существовании той естественно-правовой нормы, что санкционирована Небом и Дао, причём эта норма является для них необходимой и достаточной. Особенностью правопонимания является то обстоятельство, что нормы обычного права были воплощены в форме ритуальных и церемониальных представлений и предписаний, санкционированных не религией, а рациональными соображениями. Во взаимодействии закона и традиционных представлений не закон должен продолжать справедливость, а наоборот, традиции при их строгом соблюдении могли обеспечить справедливый порядок вещей и отношений. Но такое торжество конфуцианства вовсе не означало, что в Китае перестанут издавать законы. Более того, конфуцианские мыслители, признавая несовершенство мира, вынуждены были признавать и то, что государственные нормы все-таки представляют собой нужную форму регулирования, хотя, конечно, имеют меньшую и подчиненную роль в отношении «ли». Ведь всегда находились в обществе те люди, которые не соблюдали «ли». Такое поведение признавалось аморальным и противоестественным. Оно требовало противодействия со стороны общества.

Концепция такого противодействия родилась в борьбе конфуцианства и легизма – это идея «фа». «Фа» является продуктом государственной власти, связанным с наказаниями при отступлении от внегосударственных идеальных моделей поведения – «ли». «Фа» есть средство пресечения и устранения плохого, с ним необходимо мириться, поскольку в конечном счете действие «фа» ведет к утверждению «ли» и исчезновению «фа»[244].