Человек, индивид, личность. Природные и социальные основы индивидуальности человека

КонецформыначалоформыПРЕДИСЛОВИЕ

"Свободной Россией" назвали площадь перед Белым домом его защитники в августе 1991 года. Отсюда, по их замыслу, должна была распространиться свобода по всей России. Однако время идет, а замысел так же далек от воплощения, как и в те августовские дни.
Время показало утопичность идеи мгновенного прыжка из царства тотальной государственности в мир свободы и демократии.
Вместе с тем очевидно, что памятный август 1991 года круто изменил Россию. Сегодня это уже другая страна, другое общество. Но изменения крайне противоречивы. И каждый россиянин задает себе вопросы: Что же с нами происходит? Куда мы движемся? Что будет с нами завтра? За ответами на эти вопросы люди обращаются прежде всего к средствам массовой информации. Журналисты, в меру своих способностей и умений, стремятся помочь им самоопределиться в море проблем, находя нужных авторов, нужные слова, нужную интонацию. Однако эти же вопросы журналисты обращают к самим себе, собственной деятельности. И – если судить по публикациям и выступлениям журналистов в профессиональных изданиях, по спорам на семинарах, круглых столах, деловых играх – сапожник действительно без сапог: вразумительных ответов на эти вопросы очень мало.
Автор данной работы, разумеется, не претендует на то, чтобы дать однозначный и исчерпывающий ответ на вопросы о том, что происходит с российской журналистикой. Цель значительно скромнее – попытаться проследить, что происходит с журналистами в ситуациях, которые можно обозначить как критические состояния общества.
Необходимость такого анализа обусловлена тем обстоятельством, что в современной журналистике, избавляющейся (или делающей попытки избавиться) от наследия тоталитаризма, явно возрастает роль личности журналиста, от ума, порядочности, активности которого во все большей степени зависит содержание циркулирующих в обществе потоков социальной информации. Однако практика показывает, что далеко не все работники средств массовой информации выдерживают проверку свободой. Может быть, изложенные в этой работе результаты исследований и размышлений помогут собратьям по цеху более отчетливо понять, что с нами происходит.
Актуальность представленной работы определяется также тем, что проблема подготовки и переподготовки журналистских кадров не может получить отвечающее современным требованиям разрешение до тех пор, пока не будет создана более или менее внятная система представлений о структуре личности журналиста, об объективных требованиях, предъявляемых журналистикой как типом профессиональной деятельности к индивиду, собирающемуся реализовать себя в этом виде творчества.
Наконец, процесс профессионального становления журналиста проходил бы намного быстрее, если бы он знал, в какой мере присущие ему личностные качества и особенности влияют на успешность использования тех или иных приемов и методов профессиональной деятельности.
К сожалению, такими данными журналистская наука пока не располагает. Разумеется, это не означает, что журналист как субъект профессиональной деятельности был обойден вниманием исследователей журналистики.
В теоретико–журналистской литературе представлено множество вариантов решения проблемы взаимосвязи различных личностных качеств и особенностей профессиональной журналистской деятельности. Однако чаще всего дело ограничивалось перечислением различных качеств, которые, по мнению разработчиков, необходимы для эффективного осуществления профессиональной деятельности1.
Такой подход вполне правомерен, поскольку личность журналиста действительно выявляет себя в процессе осуществления профессиональной деятельности как совокупность взаимосвязанных качеств. Однако все эти качества являются проявлениями неких внутренних сущностей. А сущность, как известно, нельзя отождествлять с теми формами, в которых она реализуется. В рамках тоталитарного общества были важны именно качества, поскольку каждый индивид свою сущность прятал, маскировал, предъявляя социуму именно те качества, которые от него требовали. Однако в новых условиях возникает задача понять, что стоит за демонстрируемыми качествами, какова та сущность, проявления которой мы наблюдаем.
История России последних лет дает уникальную возможность для осмысления этой проблемы, а положение автора, имеющего возможность по роду своей деятельности общаться с сотнями журналистов из всех концов страны в самых разных ситуациях, в том числе и тогда, когда они неторопливо размышляют как раз над этими проблемами, позволило собрать значительный материал, осмыслению которого и посвящена эта книга. Разумеется, в процессе работы над книгой автор опирался не только на собственные многолетние наблюдения и проводившиеся под его руководством или при его участии специальные исследования деятельности работников печатных средств массовой информации, но и на данные и выводы других авторов, что позволяет рассчитывать на то, что по крайней мере некоторые из сформулированных выводов являются в достаточной степени обоснованными и будут полезны как самим журналистам, так и исследователям российской журналистики.
Эмпирической базой для книги послужили результаты социопсихологических исследований, проводившихся автором с 1991 по 1995 год. В ходе этих исследований были получены данные о политических и профессиональных установках, мотивационных профилях, ценностных ориентациях, способностях и других характеристиках более чем двух тысяч профессиональных журналистов. Кроме того, использовались материалы проводившихся автором в редакционных коллективах деловых игр, а также данные статистического анализа состояния печатных средств массовой информации, выполненного под руководством автора по заказам Мининформпечати (Комитета РФ по печати) и других организаций.
Структура работы определена логикой предмета исследования. Исходя из того, что личность журналиста "встроена" в социум, частью которого является профессиональная среда, автор сделал попытку во Введении изложить свое видение тех процессов, под влиянием которых происходило и происходит развитие российской журналистики.
Первая глава ╚Теоретические и методологические предпосылки исследования личности журналиста╩ посвящена анализу и обобщению работ, предметом которых является личность человека. В главе исследуется содержание категорий ╚человек╩, ╚индивид╩, ╚личность╩, рассматриваются природные и социальные основы индивидуальности человека, прослеживаются взаимосвязь и взаимопереходы внешнего и внутреннего аспектов жизненного мира личности, выявляется формообразующая роль в развитии личности выполняемой индивидом профессиональной деятельности.
Во второй главе ╚Побудительная сфера журналиста: функции, состав, структура╩ представлен анализ внутренних факторов, побуждающих журналиста выполнять свою профессиональную роль и стремиться к самоосуществлению в рамках профессиональной деятельности.
Третья глава ╚Надо ли воевать с "внутренним цензором"?" содержит результаты исследования тех систем знаний, ценностей и норм, которыми руководствуются российские журналисты в процессе реализации своих профессиональных и внепрофессиональных ролей.
В четвертой и пятой главах, называющихся соответственно: ╚Ментально–мировоззренческие структуры смысловой сферы журналиста╩ и "Журналист в мире идеологий", развиваются некоторые идеи, изложенные в третьей главе, исследуются такие категории, как "ментальное пространство", "мировоззрение", а также анализируются болезненные для современных журналистов темы политической ангажированности и радикального изменения профессиональных установок.
В шестой главе ╚Творческий потенциал журналиста╩ предпринята попытка дать системное представление комплекса способностей, мера развитости которых предопределяет успешность профессиональной деятельности журналиста. Обобщаются материалы об интеллектуальных, эмоциональных, волевых и других способностях журналиста.
Седьмая глава ╚Личность журналиста как системная целостность: результаты социопсихологического исследования╩ дает возможность познакомиться с материалами опросов и тестовых испытаний работников печатных СМИ. Прослеживаются глубокие взаимосвязи между различными уровнями и сферами личности журналиста.
В Заключении излагаются основные выводы и предложения.

ВВЕДЕНИЕ

Деятельность средств массовой информации в значительной степени определяется социально√экономической, политической, духовно√культурной ситуацией, в которой пребывает российское общество. Для обозначения особенностей этой ситуации иногда используют понятие "посткоммунизм". При этом имеют в виду не просто хронологический период, а определенную систему социальных отношений, для которой характерно соединение "диких форм зависимого капитализма с "рыночным сталинизмом" китайского образца.1 Несмотря на подкупающую простоту этого понятия, оно вряд ли может без значительных оговорок использоваться для обозначения сложившейся в России ситуации.
Во√первых, говорить о посткоммунизме бессмысленно, потому что в России никогда коммунизма (что бы мы ни вкладывали в это слово) не было. Был то ли "индустриальный феодализм", то ли "постиндустриальный феодализм", то ли "неофеодализм".2 Во√вторых, главной особенностью предыдущего этапа российской истории было не господство коммунистической доктрины (которую подавляющее большинство населения либо не понимало, либо не воспринимало), а тотальное вмешательство государства во все аспекты жизнедеятельности общества и человека. Вмешательство, приводившее к господству политики над экономикой, доминирующей роли власти, а не собственности, подавлению интереса политической волей, а рациональности √ квазирелигиозной идеологией.
У этого тоталитарного государства был свой, казавшийся прочным и незыблемым фундамент √ монопольно√ведомстственная милитаризованная экономика, опирающаяся на дешевую рабочую силу; свои специфические структуры и инструменты власти; своя правовая система, ассоциирующаяся у нас с бесправием гражданина и всесилием чиновника; своя идеология, спекулирующая обещаниями счастья для всех людей, достигаемого через насилие над их интересами и правами.
В огромных масштабах центральная власть контролировала деятельность средств массовой информации.3 Задолго до 1985 года многим было ясно, что надо разрушить строй, игнорирующий человеческую личность, вернуться на дорогу мировой цивилизации, создать такие социальные структуры, существование которых позволило многим другим народам жить лучше нас.
Предложенные лозунги: идеологический плюрализм, многопартийность, свобода частной собственности, предпринимательство, конкуренция и т.п. вызвали энтузиазм у определенной части общества √ в основном научно√технической и гуманитарной интеллигенции и прогрессивно мыслящих управленцев. Эти реформаторские группы, опиравшиеся на широкую и разнородную социальную базу, выбили рычаги власти у консервативно настроенной верхушки КПСС.
Вместе с тем очевидно, что никому и никогда не удалось бы разрушить этот тип государства, если бы не сочетание набравшего силу реформаторского потенциала с исчерпанностью тоталитаризма советско√ коммунистического типа.
В этом смысле Август√91 был закономерен. Он разрешил глубинное противоречие между объективными потребностями выживания страны, народа и Системой, блокировавшей развитие производительных сил, противоречащей интересам и правам человека. Ее историческое банкротство стало очевидным всем, потому√то она так быстро рухнула, несмотря на мощный респрессивный аппарат.
Для любой системы, переходящей из одного состояния в другое, характерны дисгармоничность, скачкообразность изменений, нарушение привычных причинно√следственных взаимосвязей. И в этом смысле переходный период общества похож на переходные периоды в жизни человека. Для внешнего наблюдателя (особенно если он продолжает находиться на том месте, где система была раньше) переживаемые ею возмущения рассматриваются как кризисы.
В определенном смысле это действительно кризисы, связанные с отмиранием прежних структур, которые, естественно, отмирать не хотят и всячески сопротивляются наступающим переменам. Однако то, что рассматривается как кризис, может на самом деле выступать как процесс освобождения от оков, в которых общество пребывало долгие годы и настолько привыкло к ним, что любое свободное движение доставляет сильнейшие мучения. Об этом необходимо сказать, поскольку совершаемый нашим обществом крутой разворот привел к возникновению в различных его подсистемах значительных напряженностей. И в этом нет ничего удивительного. Россия приступила к проведению радикальных рыночных реформ в критический момент, в исключительно неблагоприятной обстановке, обусловленной катастрофическим состоянием экономики в целом, а также распадом СССР, кризисом государственного устройства Российской Федерации, ослаблением государственной власти, и множеством других факторов.
Это с одной стороны. С другой стороны, призванная Ельциным команда молодых деятелей начала проводить макроэкономические преобразования методами, которые встретили суровое осуждение многих крупнейших отечественных авторитетов и вызвали в обществе сильнейший стресс.
За год была разрушена вся просуществовавшая семь десятилетий система экономических отношений. И хотя в спешке, после бесконечных переделок были созданы предпосылки для распродажи мелких предприятий, акционирования крупных, расширилась сеть банков и бирж, открылись зоны для свободной торговли, экономическое положение страны и многих групп населения значительно ухудшилось.
На состоянии дел негативно сказывались и такие факторы, как фактическое банкротство внешнеэкономических связей; распад системы государственного управления экономикой при чрезмерно замедленном темпе перехода к рыночным регуляторам; инвестиционный кризис, выражающийся в том, что во многих отраслях износ производственных мощностей приблизился к критической отметке, их обновление практически прекратилось и даже поддержание в пригодном состоянии стало все более затруднительным из√за резкого сокращения государственных инвестиций, пока даже в малой степени не восполняемого частными, климат для которых крайне неблагоприятен. А если к этому добавить криминальность многих новых экономических структур, то получим далеко не полный перечень признаков поразившего страну системного экономического кризиса.
И хотя представители правительства утверждают, что в настоящее время спад производства в России прекратился и, следовательно, начался этап стабилизации, многие специалисты приходят к пессимистическому выводу о том, что в ближайшие годы задачи крупномасштабной реконструкции национальной экономики не могут быть даже поставлены. Могут быть поставлены и частично решены задачи институциональной подготовки такой реконструкции. Выдающиеся зарубежные экономисты говорят, что для введения рынка в России нужно около 30 лет.
Что касается характеристики государственно√политической и правовой обстановки в России последних лет, то фундаментальный факт, который должен быть взят за основу анализа, заключается в том, что после распада СССР в конце 1991 года РСФСР как государственное образование, существовавшее в качестве составной части СССР, утратила свою конституционную легитимность. В этих условиях для конституирования новой российской государственности был необходим первичный акт учредительного значения, который бы стал основой формирования суверенного Российского государства. В России этого сделано не было. В результате Советы и другие органы власти РСФСР продолжали свое существование как ни в чем не бывало. Более того, присвоив себе государственные функции, Советы рядом своих узаконений и практических акций забронировали свой правящий статус, превратили его в абсолют, исключили какой√либо иной вариант формирования новой российской государственности. Возникновение поста президента никак не поколебало стремления Советов держать всю власть при себе, что и дало возможность многим юристам утверждать, что разгоревшийся в 1993 году конституционный кризис объясняется столкновением между несовместимыми системами власти √ системой Советов, с одной стороны, и новой государственной системой, представленной президентством, с другой. В результате этого кризиса общество оказалось в состоянии государственно√правовой неопределенности, неизбежного противостояния, нескончаемой борьбы. Возникали бесчисленные конфликты, которые в конечном счете, как и всегда при двоевластии, привели к правовому хаосу, вакханалии произвола.4 При этом надо иметь в виду, что победа демократов над путчистами не привела к власти совершенно не готовых к ней демократов, а заставила, как заметил Г.Попов, реформаторов√аппаратчиков и номенклатуру сделать то, что они не смогли сделать ни в 1985, ни в 1989, ни в 1991 годах, √ организоваться, объединиться, очиститься от рухляди идеологии, отстранить консерваторов и начать реформы.
Другими словами, власть в России перешла от номенклатуры КПСС к номенклатуре без КПСС.5 Следовательно, решать возникшие перед страной проблемы эта номенклатура могла только известными ей методами: указами, приказами, тотальным регулированием всего, что только поддается государственному вмешательству. Тем не менее, даже аппаратных полумер и полурешений оказалось достаточно, чтобы общество встряхнулось от спячки. Стал развиваться новый класс частных предпринимателей, который в лице своих самых дальновидных представителей сам хочет принимать решения, контролировать власть.
Ослабление системы власти в Центре дало сильнейший импульс дезинтеграционным процессам в России. Особенно они усилились в начале 1993 года. Для регионов России характерна высокая специализация экономического развития с перекосом в сторону ВПК и традиционно высокая зависимость от Центра при отчетливом стремлении к самостоятельности. Многие регионы имеют дотационный бюджет, что вызывает иждивенческие настроения. Однако есть и такие регионы, которые в последние годы начали активно развиваться, выходя из√под влияния Центра и развивая рыночные отношения, опираясь на большой промышленный и научный потенциал, культурные и исторические традиции.
Таким образом, ситуация в регионах характеризуется соперничеством двух тенденций: набирающие силы экономические и политические реформы, поступательно раскрепощающие способности и инициативу людей, особенно молодых, как бы сталкиваются не столько с противостоянием политической оппозиции, сколько с проблемами, порожденными общей ситуацией в стране, непродуманностью стратегической линии со стороны центральной власти и, как итог, растущей неудовлетворенностью людей, разочарованием в московских реформаторах, включая Президента, а подчас и в самих реформах, по крайней мере, методах их проведения. И на этом фоне сепаратистские призывы имели достаточно благожелательный отклик.
В противовес сепаратистским стали нарастать централистские тенденции. Сторонники централистского варианта развития России считали, что причинами начавшегося распада России являются не какие√то глубиннные проблемы, а стремление местной элиты, воспользовавшись слабостью центральной власти, присвоить принадлежащие ей права и привилегии.
Характеризуя политическую ситуацию в России, необходимо также иметь в виду, что ее политический ландшафт определялся и определяется взаимодействием нескольких основных сил. Демократы, государственники и национал√патриоты задают векторы того политического пространства, в котором дрейфуют множество политических группировок. Несмотря на то, что в России существуют партии разного типа, российская многопартийность приходит в однопартийное пространство, где само понятие "партия" отождествляется в массовом сознании с авторитарным государством. Отсюда стойкая неприязнь и подозрительность к самому институту политических партий, отсюда слабость, рыхлость, аморфность многих партий и общественных движений.6 Таким образом, отсутствие сильной и уважаемой государственной власти, неразвитая многопартийность при засилье в законодательных и управленческих структурах представителей прежней номенклатуры, нарастание сепаратистских тенденций, выход на политическую сцену прежде незаметных маргинальных групп √ все это осложняло политическую ситуацию в России в 1991√1995 годах.
Характеризуя социальный фон реформ, следует указать на то уже упоминавшееся обстоятельство, что распад прежних структур обгонял создание новых и социальная материя в образовавшемся вакууме находилась (да и сейчас находится) в неустойчивом, неравновесном состоянии. Как писал в конце 1992 года один из проницательных аналитиков, "аморфность социальной структуры, отсутствие легитимного социального субъекта собственности, нестабильность формирующейся заново экономической и политической элиты не дают пока сложиться устойчивым экономическим интересам. Раздробленность политических сил и их неукорененность, мощные авторитарные тенденции, слабость представительных структур и рыхлость исполнительной власти не обеспечивают необходимого выражения экономических интересов в политической сфере. Все это поддерживает независимость политики от экономики и в посттоталитарном обществе. Неудивительно, что и здесь сила идей преобладает над силой вещей, эмоции √ над логикой, национальные ценности √ над демократическими. Не случайно и то, что национализм становится одной из мощных сил посттоталитарного мира"7.
Еще одна проблема √ ставшее следствием политики макроэкономической стабилизации ощутимое снижение уровня жизни большей части населения, сопровождаемое ностальгией по старым "добрым" временам.
Необходимо иметь в виду и то обстоятельство, что средний класс, наличие которого необходимо для политической стабильности и который мог бы стать социальной базой новой экономической политики, в настоящее время весьма малочислен. Общество быстро расслаивается на относительно обособленные страты, взаимоотношения между которыми характеризуются высокой степенью негативизма и агрессивности. Вряд ли способствует установлению социального мира и то обстоятельство, что в стране, где десятилетиями насаждались идеалы равенства и братства, богатые тратят на жизнь в десятки раз больше чем бедные.
Переходя к анализу духовной ситуации, следует сказать о том, что для многих россиян неожиданно настал смутный момент истории.
Возникла мучительная жажда твердой духовной опоры. На уровне России в целом речь идет о признании того факта, что страна переживает глубочайший кризис самоосознания, для выхода из которого нет готовых рецептов. Россия пытается в крайне запутанной ситуации определить, что же она представляет собой с географической, этнической и общенациональной точек зрения. В течение двух√трех лет Россия, большинство жителей которой отождествляли себя с гигантской страной по имени СССР, по большинству параметров, кроме размеров территории и ядерного потенциала, перешла в разряд средних держав, сопоставимых с Францией, Бразилией, Аргентиной, Канадой и т.п.
На уровне конкретных индивидов проблема заключается в поиске такой ценностной системы, к которой можно не просто "прислониться", но с которой можно идентифицировать себя без опасения в ближайшее время вновь остаться без духовной опоры.
Общим местом в публицистике последних лет стало утверждение, что, пытаясь отбросить все то, что характеризовало нашу жизнь при прошлом общественном строе, мы с водой выплеснули и ребенка, поскольку оказались без общественного идеала, без нравственного императива, без ясной шкалы ценностей, без зажигательных лозунгов, объединяющих задач.
Так, например, А.Кива, считая, что жить без "сплачивающих население задач" невозможно, согласен даже на то, чтобы в качестве такой скрепляющей общество силы выступили миф, иллюзия, утопия. По его мнению, "что касается стран, находящихся на переходном этапе, то все они, практически без исключения, просто создают мифологемы, призванные поднять национальный дух, стимулировать общественный энтузиазм".8 Намечаются два варианта выхода из этой духовной ситуации. Первый связан с требованием однозначной и отчетливой самоиндентификации с Западом (при сохранении, разумеется, культурных особенностей). Несмотря на привлекательность этого варианта, следует иметь в виду, что внедрение рыночных отношений в России наталкивается на глубокие социально√психологические преграды.
Структура поведенческой мотивации в нашей стране на протяжении сотен лет резко отличалась от западной, сближаясь скорее с "азиатским" Востоком. Здесь не получила распространения "протестанская этика", о которой писал М.Вебер, и которая, по его мнению, была важнейшей предпосылкой капитализма. Смиренное религиозное терпение, упорный и активный труд в поисках подтверждения своей богоизбранности, психология "честного стяжания" за века трансформировались на Западе в трудовую этику, содействовав формированию "хомо экономикус".
В России трудовая мотивация была несколько иной: у работника не было потребности продавать свой труд в размерах больших, чем это необходимо для выживания. Весьма проблематичной в этих условиях становится задача интеграции населения на новой рыночной основе. Проводимая политика капитализации не только не способна интегрировать миллионы людей, найти им место в общественной системе, но, напротив, все больше выбрасывает их из общества, обрекая на роль маргиналов.
Второй выход ориентирует на реставрацию древней идеи о мессианском предназначении Москвы (России), которая должна вновь стать мостом (щитом) между Европой и Азией, стать государством, вбирающим в себя Запад и Восток, Север и Юг и в силу этого реализующим возможность примирения существующих в мире противоречий. Аргументируя необходимость именно такой самоидентификации россиян, некоторые исследователи напоминают о том, что Россия возникла как религиозное, православное государство, которое выстояло именно в качестве независимой православной державы.9 Некоторые группы, не рассчитывая больше на возможность сохранения великой многонациональной России, стремятся использовать в роли идеологического интегратора не великодержавную, а сугубо национальную идею. По их мнению, поскольку в результате происшедших событий Россия, отбросив коммунизм и не желая воспринимать либерализм, оказалась в идеологическом вакууме, только пробуждение национальной идеи сможет восполнить вакуум идей и вакуум власти. В определенном смысле это логично. В идейной пустыне, которую оставляет после себя тоталитаризм, первыми возвращаются к жизни наиболее живучие первичные формы социализации √ национальные. При общей идейной неприкаянности и распаде прежних форм социализации национальное дает многим единственную возможность "прислониться" к понятной идеологии и большому "коллективному телу". Но трудно поверить в то, что национализм в России способен на нечто большее, нежели жесточайшая диктатура. Возражая С.Станкевичу и Ф.Фукуяме, которые высказывались в пользу "умеренного и позитивного чувства национальной идентичности", П.Кандель указывает на то, что возрождающийся национализм вызван к жизни вовсе не "умеренными и позитивными" чувствами. Это тем более очевидно при взгляде на межнациональные конфликты и анализе проявляющих этнократические тенденции режимов на территории бывшего Союза. "Национализм в настоящее время является естественным союзником авторитаризма и тоталитаризма, все более расходясь при этом с нарастающими надгосударственными и транснациональными тенденциями экономического развития. Национализм превращается в средство консервации социально√политических структур, доминирование которых вступает в потиворечие с логикой экономики".10 Еще одна проблема √ разрушение системы абсолютных ценностей, связанных с верой в возможность создания на земле общества справедливости и равенства, в условиях неутраченной потребности масс в обладании верой в абсолюты.
Осмысливая то, что происходит в России и с Россией, чрезвычайно важно понимать, что Россия √ это не какой√то изолированный остров страданий посреди моря благополучных государств. С одной стороны, разрушение советской империи имело поистине всемирное значение. Достаточно вспомнить о ликвидации такого фактора мирового порядка, как глобальная конфронтация между Соединенными Штатами и Советским Союзом, которая продолжалась на протяжении большей части послевоенного периода. Несмотря на массу трудностей и осознание того, что проигрыш будет означать катастрофу, все же этот период характеризовался стабильностью и предсказуемостью, которых сейчас уже нет. Немедленно вслед за разрушением восточного блока в Европе после почти пяти десятилетий относительно мирной жизни практически одновременно заполыхали несколько пожаров гражданских и межэтнических войн.
С другой стороны, события в России √ лишь часть общего кризиса, охватившего весь мир, хотя, быть может, проявившегося у нас в гораздо более отчетливой и тяжелой форме, чем на Западе. Но основные признаки этого кризиса: рост преступности, разрушение традиционной морали и семейных устоев, неуверенность большой части населения в завтрашнем дне √ можно заметить во многих странах. Основная разница между Россией и западными государствами состоит в том, что там все эти проблемы затушевываются колоссальными богатствами, накопленными предыдущими поколениями и позволяющими амортизировать кризисы и поддерживать достаточно высокий уровень жизни, а в России они наложились на экономическую разруху и политический хаос.
Очевидно также, что происходящие в России процессы испытывают на себе сильнейшее влияние общемировых закономерностей, важнейшей из которых является мощное развитие интеграционных процессов, превращение человечества в единое целое, связанное множеством экономических, политических, социальных интересов, гигантскими информационными системами.
Более 35 тысяч транснациональных корпораций опоясали планету плотной торгово√транспортной сетью, выбрасывая одновременно на рынки разных стран новые машины, оперную и эстрадную музыку, видеокамеры и шоколад.
Финансовые столицы мира связаны единой системой обмена информацией, в считанные секунды заключаются миллиардные сделки.
Сотни спутников Земли переносят радиосигналы на все континенты. Схожие кадры появляются почти на миллиарде телевизоров в домах самых разных стран, вызывая у зрителей острое желание попасть в потребительский рай. Не имея возможности дождаться зримого потребительского рая у себя в стране, миллионы людей готовятся к переселению √ легальному или нелегальному √ в развитые страны Запада, которые, естественно, стремятся от этого защититься.
Этот становящийся все более единым мир внутренне противоречив и разделен на богатых и бедных, на Север и Юг, Восток и Запад.
Все шире пропасть между немногими богатыми странами и остальным миром. Во многих странах продолжаются или возникают кровавые конфликты. Миллионы людей, потерявших уверенность в завтрашнем дне, ищут спасения в размежевании и расколе.
И ко всему этому надо добавить то обстоятельство, что множество грозных сигналов, подаваемых природой, говорит о том, что человечество оказалось на пороге экологической катастрофы.
Главная проблема, которая сейчас стоит перед человечеством как единым целым √ выживание.
Все это приводит к нарастающей потребности глобального регулирования международной жизни, мировых процессов. Усиление роли ООН, других международных организаций разного типа, а также многосторонних встреч являются ответом на эту потребность.
Вторая важнейшая тенденция развития человечества √ превращение научно√технической революции в постоянный фактор истории.
Медленное, но неуклонное выравнивание уровня развития производительных сил, усиление интеграционных процессов, формирование мирового хозяйства как единого комплекса, составляющего экономический фундамент целостного мира √ все это проявления научно√технической революции.
Третья отчетливо наблюдаемая тенденция √ закат диктаторских, тиранических режимов. Поднимающаяся волна демократизации политической жизни, утверждение подхода к демократии, правам и свободам человека как к общечеловеческим ценностям √ это характерная примета жизни разных стран и обществ. При этом нарастает понимание бесперспективности революционных, насильственных методов преобразования общества, осознание абсолютной недопустимости насилия, какие бы благородные цели оно ни преследовало.
Существует несколько подходов к пониманию причин и возможного развития кризиса, который охватил многие общественные системы.
Первый из них, преобладающий, трактует любой кризис как результат недостатков и пороков самой политической или экономической системы. Следовательно, выход из него усматривается в реформе или замене системы. Для сторонников этих взглядов все сводится к вопросу о "правильных" или "неправильных", "справедливых" или "несправедливых" системах.
Вторая, не менее распространенная точка зрения такова: глобальный кризис рассматривается как конец цивилизации, "сумерки богов", распад и гибель человеческого общества. Сторонники такой концепции считают, что никто не в силах предотвратить этот трагический исход.
Третий подход сформулирован Питиримом Сорокиным, по мнению которого современный кризис вызван не какими√то политическими и экономическими явлениями, а гораздо более фундаментальными факторами, корнями своими уходящими в самую глубь человеческого сознания. Анализируя всю историю человечества, он приходит к выводу, что нынешний кризис √ не конец цивилизации, а отражение переходной стадии от одной формы существования человечества к другой. В своей работе "Кризис нашего века" Питирим Сорокин показывает, что в истории было несколько таких переходных этапов, хотя современный кризис √ наиболее серьезный и жестокий из них.11 Вот на таком фоне и осуществлялся поиск новой модели функционирования печатных СМИ. Можно выделить несколько этапов, через которые прошла за эти годы российская периодика.
Первый крупный передел сфер влияния печатных средств массовой информации приходится на начало перестройки, когда невиданно взлетели тиражи "Московских новостей", "Аргументов и фактов", "Огонька" и других изданий демократической направленности. На этот же период падает этап оформления новых правовых основ функционирования тогда еще советских СМИ.
Второй передел приходится на лето√осень 1990 года, когда читатель стал отворачиваться от политических изданий и обратил внимание на две группы газет и журналов: с одной стороны, так или иначе связанных с миром бизнеса, банков, бирж и т.п.; с другой √ на издания откровенно бульварные, детективно√эротические. Примерно в это же время закладываются основы собственно российской правовой базы функционирования СМИ.
Третий передел (1991√1993) характерен общим падением интереса массового читателя к печатной периодике, особенно общенациональной и общеполитической, при некотором росте тиражей изданий, дающих деловую, прагматическую информацию.
Происходил переход от ажиотажного спроса на прессу времен перестройки и гласности, когда 50 процентов населения выписывали от четырех до девяти газет и практически столько же покупали в розницу, к распространенному во многих странах варианту, когда человек читает одну√две газеты. (Однако несерьезно сравнивать многостраничные провинциальные издания Запада, нашпигованные разнообразной информацией, с нашими городскими и районными газетами, в к