Журналистский интеллект и журналистское мышление

Сложная система формирующихся на основе задатков человеческих способностей может быть представлена в виде совокупности взаимодействующих комплексов, фундаментальными структурообразующими элементами которых выступают – как указывалось выше – интеллект, эмоциональность и воля.
Прежде чем переходить к более подробному анализу интеллектуальных, эмоциональных и волевых способностей журналиста как относительно самостоятельных, следует указать на существование двух точек зрения по вопросу о взаимосвязи этих сущностных сил человека. Одна из них связана с широко бытующим представлением об их исходной несовместимости. Представители этой точки зрения постулируют тезис о самостоятельности и независимости рационального, волевого и эмоционального механизмов порождения и оценки действий.
В противовес этой концепции сформировался взгляд, согласно которому интеллектуальные и волевые процессы тесно связаны с эмоциональными.19 На тесную связь интеллекта и эмоций указывал С.Л.Рубинштейн, писавший, что "...мышление как реальный психический процесс уже само является единством интеллектуального и эмоционального, а эмоция – единство эмоционального и интеллектуального... Когда мы говорим об интеллектуальных, эмоциональных и волевых процессах, речь, собственно, идет о характеристике единых и в то же время многообразных психических процессов по преобладающему в каждом таком процессе интеллектуальному, эмоциональному или волевому компоненту".20
После этого небольшого вступления перейдем к рассмотрению журналистского интеллекта. Обратившись к этой проблеме, надо сразу же предупредить, что понятие интеллект, как и многие другие понятия современной науки, претерпело за время своего существования фундаментальную эволюцию. Существует свыше семидесяти определений этого понятия, а это означает, что ни одно из них не может считаться верным.21
Смысловой образ интеллекта как особой способности задан в концепции Платона, который полагал, что интеллект – это то, что отличает человеческую душу от животной. По его мнению, интеллект – надындивидуальное, по природе творческое начало, включающее интуицию и приобщающее человека к божественному миру. С тех пор прошло много лет, но исходная платоновская дефиниция возникает каждый раз, когда мы хотим осмыслить интеллект как целое.22
В настоящее время многие исследования интеллекта уходят своими корнями в представления П.Спирмена об "общем интеллекте". Сторонники этой теории утверждают, что "общий" интеллект" отражает ту изначальную, базовую скорость, с которой нервная система индивида способна перерабатывать информацию и справляться со сложной внешней стимуляцией. В таком понимании интеллект есть внутреннее свойство нервной системы, он не поддается обучению, хотя, безусловно, человек может научиться наиболее эффективно использовать те интеллектуальные возможности, которые ему отпустила природа.
Другой подход к изучению интеллекта связывает высокий интеллект в первую очередь с использованием более эффективных стратегий решения проблем, метакогнитивными знаниями и определенными когнитивными стилями, а не со скоростью и эффективностью отдельных умственных операций. Причем разные авторы представляют собственные перечни стратегий и когнитивных стилей, подчеркивая их незавершенность и возможность дальнейшего совершенствования.
В отличие от сторонников двух описанных подходов, для которых интеллект – это некое общее свойство, проявляющееся при выполнении разных заданий и в любых сферах деятельности, представители третьего направления считают, что интеллектуальные способности специфичны для разных видов деятельности и конкретных условий и в большей степени зависят от глубины и степени усвоенности знаний и навыков в данной области, чем от базовой мощности интеллектуального компьютера или общих стратегий решения задачи.23
Различные аспекты исследования интеллекта нашли отражение в научной литературе. В целом в исследованиях, затрагивающих проблему интеллекта, представляется возможным выделить два основных направления. Первое – теоретическое, представители которого на основе обобщения данных различных наук пытаются глубже проникнуть в сущность интеллектуальных процессов, изучить возможности интеллекта. Второе – практическое, или прикладное, представители которого фокусируют свои усилия на выработке некоторых общих для любых видов интеллектуальной деятельности рекомендаций по развитию интеллекта, на определении средств повышения его продуктивности, а также на решении некоторых специфических проблем интеллектуального развития в конкретных видах деятельности.
Кроме того, всю совокупность работ, посвященных проблеме интеллекта, можно, исходя из их специфики, разделить на несколько групп.
Первая группа представлена работами ученых, исследующих интеллект и законы его функционирования в логико–гносеологическом аспекте.24
Вторая группа ученых сосредоточила свое внимание на исследовании интеллекта с точки зрения психических функций человека, структуры его мозга, специфики процессов высшей нервной деятельности и тех физиологических явлений, с которыми связан интеллектуальный акт.25
Довольно широкое распространение получило изучение интеллекта с помощью методов и средств кибернетики.26
Естественно, что такое обилие работ ведет не только к углублению понимания интеллекта, но и к множественности, противоречивости высказываемых суждений и концепций. Предлагаемые в современной науке определения интеллекта не исключают, а как бы дополняют друг друга. Например, интеллект определяется как способность личности ставить вопросы и давать на них ответы, "способность правильно отвечать на известного рода задачи", "способность эффективно действовать в данных условиях", "умение приобретать способности, приводящие к желаемым или ожидаемым нами результатам", "способность извлекать пользу из опыта", "способность к обучению" и т.д.
По мнению Ф.Кликса, интеллект можно рассматривать как синоним "умственной эффективности", поскольку интеллект определяет продуктивность любой умственной деятельности: учитель сочтет более одаренным того ученика, которому данная задача покажется более простой и он решит ее с большой легкостью.27
Опираясь на подобные представления, некоторые исследователи разрабатывают так называемые мозговые стимуляторы, то есть препараты, содержашие органические компоненты, входящие в состав мозгового вещества и центральной нервной системы. Продажа и потребление мозговых стимуляторов набирает обороты. По оценкам специалистов, 100000 американцев ежедневно тратят на них до 20 долларов.28
Вместе с тем, высказывая неудовлетворенность всеми этими определениями, создатели систем искусственного интеллекта почти каждое теоретическое изложение принципов их построения начинают с неизменной констатации того, что они не знают, что такое интеллект и ниоткуда не могут получить такое определение, которое можно было бы заложить в основу их практической работы. Характерным в этом отношении примером является следующее высказывание П.Уинстона: "Искусственный интеллект – это наука о концепциях, позволяющих вычислительным машинам делать вещи, которые у людей выглядят разумными. Но что же тогда представляет интеллект человека? Есть ли это способность размышлять? Есть ли это способность усваивать и использовать знания? Есть ли это способность оперировать и обмениваться идеями? Несомненно, все эти способности представляют собой часть того, что является интеллектом, но они не исчерпывают того, что может быть здесь сказано. На самом деле дать определение в обычном смысле этого слова, по–видимому, невозможно, потому что интеллект – это cплав очень многих навыков в области обработки и представления информации".29
В.А.Звегинцев предлагает освободить определение интеллекта от гомоцентрических значений и дает следующую дефиницию: "Интеллект – это свойственный живым организмам механизм порождения знаний и целенаправленной реализации их во взаимодействии данного организма со средой". При этом под средой понимается вся совокупность факторов, с которыми приходится иметь дело организму в процессе его жизнедеятельности".30
С этой точки зрения можно говорить об интеллекте любых сложных живых систем: интеллекте кошки, собаки, вороны и т.п. Разумеется, речь должна идти о принципиально разнокачественных интеллектах, которые могут сравниваться только внутри самих себя как класса. Нелепо сравнивать интеллект "умной" собаки с интеллектом даже глупого человека. Это разнокачественные явления. Впрочем, подобная точка зрения пока что не стала общепризнанной. Большинством людей разумность признается исключительно человеческим качеством и меряется человеческими мерками.
Однако и человеческий интеллект, как признают все большее число исследователей, не является чем–то однородным.
Существуют несколько классификаций интеллекта. Одна из наиболее ранних различает чувственный и рациональный интеллект. Другая – более близкая к нам, учитывает фило– и онтогенетическое развитие интеллекта и выделяет такие его формы, как наглядно–действенный, конкретно–образный, дискурсивный. Предлагаются и другие основания классификации. Х.Гарднер, например, выделяет семь типов интеллектуальных способностей:
– вербальный интеллект, который определяется способностью ставить и решать проблемы, пользуясь языковыми средствами, а также особой восприимчивостью к звучанию слова и фразы, к их грамматическому строю, что особенно свойственно поэтам и писателям;
– музыкальный интеллект – способность воспринимать музыкальные образы и выражать их в мелодии и ритме (музыкальный интеллект существует независимо от других дарований, он полностью отделен от языка);
– логико–математический интеллект – математические способности, способность к дедуктивным умозаключениям, лежащим в основе научной деятельности;
– пространственный интеллект – способность воспринимать пространственные свойства и отношения, преобразовывать имеющиеся образы и решать мыслительные задачи, пользуясь зрительно–пространственными представлениями;
– моторный интеллект – способность к определенным практическим действиям с предметами, а также умение владеть своим телом (в наибольшей степени присущая спортсменам, танцорам и т.д.);
– внутриличностный интеллект – способность, позволяющая человеку проникать в потаенные глубины своих переживаний и мыслей (этот тип интеллекта высоко развит у писателей и врачей–психиатров);
– межличностный интеллект – способность к эмпатии, пониманию настроения людей, их намерений и чувств (этот тип интеллекта очень развит у политических и религиозных лидеров, учителей и врачей с большим опытом).31
Рассматриваемые типы интеллекта несомненно взаимодействуют друг с другом; определенная связь существует, например, между вербальным и логико–математическим интеллектом, логико–математическим и пространственным. Тем не менее, как утверждает Х.Гарднер, эти типы интеллекта нельзя отождествлять. Каждому из этих типов, по его мнению, соответствует собственная подсистема в работе нервной системы, специализирующаяся на переработке определенной информации: вербальной, пространственной и т.п. Обучение и тренировка, согласно представлениям Гарднера, не в состоянии повысить базовую мощность интеллекта (по переработке информации), но, как правило, играют решающую роль в реализации интеллектуального потенциала.
Для целей данной работы достаточным будет определение, согласно которому понятием "интеллект" обозначается общая познавательная способность, определяющая готовность человека к усвоению, сохранению, развитию и использованию знаний и опыта, а также к разумному поведению в проблемных ситуациях. В качестве общей познавательной способности интеллект тесно связан со всеми другими компонентами внутреннего мира, входящими в побудительную, регулятивно–смысловую, исполнительскую сферы личности.
Характеризуя интеллект как способность к мышлению, следует предостеречь от встречающегося в некоторых работах отождествления интеллекта и мышления. Безусловно, качество мышления в определенной степени зависит от степени развитости интеллекта. Однако это не простая, а весьма сложная, опосредованная зависимость. Мыслит не интеллект, а личность во всем богатстве (или бедности) своих свойств и качеств.32 То же самое можно сказать о таких формах психического отражения, как воображение (воспроизведение несуществующих, но возможных образов), воспоминание (воспроизведение образов прошлого) и даже переживание.
Социальная природа интеллекта выражается, во–первых, в том, что он представляет собой продукт длительного общественно–исторического развития;33 во–вторых, в том, что в интеллекте отражается и преломляется вся совокупность общественных отношений индивида во всем их богатстве; в–третьих, в том, что на его развитие воздействует общественное разделение труда, специфика осуществляемой индивидом трудовой деятельности и сфер ее приложения.
Таким образом, под интеллектом журналистаздесь понимается социально–детерминированная совокупность способностей к творческому оперированию формами познавательной деятельности в процессе освоения действительности с целью успешного решения задач, возникающих в ходе осуществления профессиональной деятельности.
Так понимаемый интеллект представляет собой сложное структурное образование, в составе которого выделяются внимание, память, воображение, восприятие, мышление.
Внимание представляет собой такой механизм психики человека, который позволяет ему отделять главное от второстепенного в потоке звуков, образов, запахов и других разнообразных сигналов, идущих от действительности. Внимание бывает произвольным и непроизвольным.
Важными характеристиками внимания являются объем, устойчивость и колебания. Объем внимания определяется тем количеством поступающей зрительной, слуховой или какой–либо другой информации, которая воспринимается и осмысливается человеком одномоментно и находится под ясным контролем его сознания.34
Из экспериментальных работ известно, что объем внимания взрослого человека составляет в среднем 4–5 объектов или единиц восприятия. Эти количественные данные по объему восприятия не учитывают важности каждой из единиц восприятия и ее смысл для человека. В случае, если часть поступающих сигналов приобретает для человека особую важность, другие сигналы могут выпасть из его сознания и тогда объем внимания сужается до 1–2 единиц.
Устойчивость внимания определяется временем, в течение которого человек в состоянии не отвлекаться от основного объекта работы, не переключать внимание на другой (либо маловажный, либо совершенно посторонний объект). Время концентрации внимания регулируется волей человека, но зависит и от того, насколько интересен ему объект, как много он содержит в себе опасного, неожиданного или просто интересного. Устойчивость внимания должна хорошо сочетаться с умением переключать его по мере необходимости на другие объекты, требующие наблюдения. Способность к переключению внимания, к гибкой смене настроенности человека то на один, то на другой важный объект действий является существенным личностным качеством, необходимым журналисту.
Функция внимания определяет содержание памяти. Память рассматривается как основа интеллектуальной базы личности, при ее разрушении исчезает и сама личность. Память включена во все мыслительные действия человека, отражает весь его жизненный и профессиональный опыт, тесно связана с его интересами и нравственными качествами (злопамятность). По времени удержания образов действительности память делят на кратковременную, оперативную и долговременную.
Память представляет собой своеобразный резервуар, хранилище фактов, знаний, способов действия и т.д. "Емкость" этого резервуара зависит от опыта и, следовательно, возраста индивида. Важным свойством этого хранилища является то, что составляющие его воспоминания можно вызывать к жизни посредством сознательных либо бессознательных ассоциативных механизмов. Память можно определить и как способность к накоплению и хранению полезного опыта и вызыванию этого опыта в нужный момент.
Кроме запоминания данных, память, по мнению некоторых ученых, выступает своеобразным "инкубатором", в котором эти данные "дозревают". "При первом рассмотрении одни аспекты какого–либо наблюдения преувеличиваются, другие недооцениваются; но в "великом миксере" подсознания идеи вновь и вновь сталкиваются друг с другом до тех пор, пока их острые края не отполируются и каждый элемент не уляжется на свое место".35
С памятью тесно связаны три познавательно–конструктивных механизма: воображение, интуиция и способность к логическому мышлению.36 Все вместе они и обеспечивают мыслительное решение тех задач, которые возникают перед журналистом.
Воображение – способность создавать нечто, ранее в реальности не наблюдавшееся. Воображение необходимо журналисту, чтобы по отдельным деталям, признакам, сигналам он мог составить в своем сознании целостную картину ситуации или модель интересующего его процесса.
Важнейшее назначение воображения заключается в том, что оно позволяет представить результат действия до его начала, причем представить не только конечный результат, но и промежуточные продукты. Следовательно, воображение ориентирует человека в процессе деятельности – создает модель конечного и промежуточного продуктов труда.
Воображение позволяет "запустить" все мыслительные механизмы, представив сознанию иллюзорный, но вполне наглядный результат, путь к созданию которого еще надо найти.
Существует точка зрения, согласно которой "выдвижение целей, целеполагание и воображение внутренне и неразрывно связаны друг с другом".37 Именно в практическом целеполагании и находятся самые сокровенные источники воображения как универсальной способности человека.
Исходным принципом для правильного понимания воображения как особой человеческой способности является утверждение, что сутью всякого творчества является способность человека фиксировать движение объекта, т.е. улавливать возможные пути перехода от прошлого к настоящему, от настоящего к будущему. Это, в частности, проявляется в способности схватывать в сознании диалектику самого практического действия, в ходе которого создается нечто новое. Способом отражения такой диалектики и служат целеполагание и воображение.
Осуществляя целеполагание, журналист так или иначе отражает наличную обстановку, сопоставляя ее с прошлым. Это дает возможность выявить тенденции развития объекта в ходе его практического преобразования. При этом в процессе творческого целеполагания и воображения журналист выходит за границы наличной ситуации. Воображение возникает из потребности предвосхитить, объяснить, заглянуть в будущее, чтобы оказать на него воздействие. Материальной базой воображения выступает внешний мир во всем богатстве его отношений, из которых журналист "вычерпывает" новые впечатления.
Иногда воображение противопоставляют, по тем или иным признакам, мышлению, что, по–видимому, неверно. Воображение тесно связано с мышлением и решает, по существу, те же задачи. Специфика же воображения заключается в том, что оно синтезирует логическое и чувственное, во–первых, и направлено на создание новых образов действительности и преобразования прошлого опыта, во–вторых.
Основной особенностью воображения является то, что его механизмы используются преимущественно в ситуациях, которые характеризуются большей или меньшей неопределенностью. Если исходные данные решаемой задачи известны, то ход ее решения подчинен преимущественно законам мышления. Если проблемная ситуация отличается значительной неопределенностью, исходные данные с трудом поддаются точному анализу, то в ход пускается воображение.
Еще одна разница между процессами воображения и процессами мышления заключается в том, что опережающее отражение действительности, осуществляемое с помощью воображения происходит в конкретно–образной форме, в виде ярких представлений, в то время как опережающее отражение в процессах мышления происходит путем оперирования понятиями, позволяющими обобщенно и опосредованно познавать мир.
Третья особенность воображения заключается в том, что оно выступает в качестве своеобразного сплава чувственного и рационального, где мышление играет роль "программы", чувственный же материал выступает как основа мышления.
Воображение выступает одновременно и как мыслительный и как чувственно–наглядный процессы, т.е. как сложная интеллектуальная деятельность с использованием наглядных образов.
Существует несколько основных операций, посредством которых создаются образы воображения. Одной из них является операция типизации, то есть создания сложного целостного образа, имеющего синтетический характер.
Приемом воображения является и комбинирование, представляющее собой подбор и соединение определенных черт, предметов или явлений. Комбинирование в воображении выражает аналитическую и синтетическую деятельность, протекающую в наглядном плане, хотя конкретные виды этого приема дают различные по содержанию и уровню образы.
Следующим существенным способом создания творческих образов является акцентирование, подчеркивание определенных черт, признаков, сторон, свойств, их преувеличение или преуменьшение. Одним из приемов акцентирования является выделение основной, главной, универсальной черты, присущей образу (шарж).
Гиперболизация и преуменьшение используются в журналистике как для создания публицистических образов, так и для формулирования гипотез и концепций.
Определенное значение имеет такой прием воображения как реконструкция, когда по части, признаку, свойству "примысливается" целостная структура образа.
Еще один прием заключается в агглютинации, т.е. в сочетании разнородных свойств, качеств, признаков.
Наконец, в качестве механизма воображения выступает прием уподобления, позволяющий конструировать схемы, моделировать, идеализировать, схематизировать те или иные процедуры.
Следует еще раз подчеркнуть, что типизация, комбинирование, акцентирование, уподобление, реконструкция в процессах воображения осуществляются на чувственном материале. Следовательно, "основой для воображения являются чувственные образы, но их преобразование осуществляется в логической форме".38
Воображение имеет две формы своего существования. Одна из них – собственно воображение – более тесно связана с миром, как бы "заземлена", в ней обнаруживается стремление субъекта максимально полно выявить реальные возможности объекта. Другая форма – фантазия – продуцирует образы, имеющие неправдоподобный вид, создающая то, что не существует и существовать, как правило, неспособно.
Продуктами воображения являются новые (или частично новые) образы, ранее не воспринимавшиеся (частично или полностью) журналистом. Эти новые образы выступают средством журналистского познания и прогнозирования.
Как и любая способность, воображение развивается и проходит несколько стадий своего развития. Французский психолог Т.Рибо представлял развитие воображения как определенную формализованную закономерность, содержащую три стадии: детство и отрочество – период господства фантазии (игр, сказок, вымысла); юность – сочетание вымысла и деятельности, "трезвого", расчетливого рассудка; зрелость – подчинение воображения (фантазии) уму, интеллекту.39
Воображение журналиста тесно связано с интуицией. Есть основания предположить, что человек с низким уровнем воображения имеет столь же мало развитую интуицию.
"Интуиция, – по определению Г.Селье, – это бессознательный разум, дающий знания, минуя рассуждения и умозаключения. Это мгновенное понимание или осознание без рационального мышления. Интуиция – это искра, зажигающая разум, его оригинальность и изобретательность. Это вспышка, необходимая для соединения сознательной мысли с воображением".40
Вот как создатель учения о стрессе описывает механизм интуиции. "Сначала мы посредством наблюдений собираем факты, накапливаем их в памяти, затем располагаем их в том порядке, который диктуется рациональным мышлением. Иногда этого вполне достаточно для достижения приемлемого решения. Но если после сознательного процесса рассуждений и умозаключений факты не желают образовывать гармоничную картину, тогда сознание с его укоренившейся привычкой к наведению порядка должно отойти в сторону и дать свободу фантазии. При этом раскрепощенное воображение управляет порождением бесчисленных более или менее случайных ассоциаций. Они похожи на сны, и обыденный интеллект отверг бы их как явную глупость. Но иногда одна из множества мозаичных картин, созданных фантазией из калейдоскопа фактов, настолько приближается к реальности, что вызывает интуитивное прозрение, которое как бы выталкивает соответствующую идею в сознание. Другими словами, воображение – это бессознательная способность комбинировать факты новым способом, а интуиция – это способность переносить нужные воображаемые образы в сознание".41
Гармоничное взаимодействие между сознательным и бессознательным разумом играет особенно важную роль в механизме интуитивного мышления. Большинство исследователей механизмов мышления признают, что место интуиции – на этапе подсознательного вызревания идеи. Именно высоким развитием интуиции объясняют многие исследователи природу гениальной личности. "Гений действует на сверхлогическом уровне, что выражается в огромной, хотя и бессознательной способности определять статистическую вероятность события на основе инстинкта и прошлого опыта... Его главная функция – постигать вещи, слишком сложные для охвата чистым интеллектом. Гений переводит непознанное на достаточно простой язык, доступный для поэтапного анализа с помощью логики в рамках обычного интеллекта".42
Ниже мы еще раз обратимся к анализу интуиции, а здесь обозначим следующие основные особенности интуитивных процессов:
1) непосредственность;
2) отсутствие рассуждений;
3) отсутствие усилий, спонтанность процесса;
4) чувство уверенности в правильности получаемых результатов;
5) разумность этого процесса (что отличает интуицию от импульсивных процессов);
6) связь интуитивных процессов с решением новых задач (что отличает их от привычек и навыков);
7) быстрота, иногда мгновенность протекания этих процессов.
Способность к логическому мышлению (или интеллект в узком смысле этого понятия) может быть истолкована (в других терминах) как способность к рациональному пониманию. Благодаря этой способности у журналиста есть возможность использовать осознанные знания при столкновении с новыми ситуациями и предвидеть возникновение проблем благодаря абстрактному осмыслению взаимосвязей, выраженных в символах.
Подобно воображению и интуиции, логическое мышление работает путем комбинирования фактов, хранящихся в памяти, но делает оно это не с помощью причудливой игры в потемках бессознательного, а с помощью логического анализа при полном свете сознания. Его основными инструментами являются: логика, способность к концентрации внимания на одной проблеме вместе с ее логическими следствиями, способность к абстракции, пренебрежение всем, что не относится к делу.
Способность к логическому мышлению может быть представлена как интегральная, состоящая из нескольких способностей. По мнению Канта, в качестве таковых выступают: во–первых, способность познания общего, то есть установления или усвоения правил – рассудок; во–вторых, способность подведения особенного под общее (то есть подведения частных случаев под общее правило) – способность суждения; в–третьих, способность определения особенного через общее (т.е. способность выведения принципов) – разум.43
Человек, обладающий только рассудком, может, постоянно обучаясь, достигнуть большой учености и иметь обширные сведения о своем предмете, но в конечном итоге все же не понимать его, так как признаком полного овладения содержанием предмета является способность умелого использования накопленных сведений как для развития самой деятельности, так и в обыденной жизни.
Способность суждения есть способность различать, подчиняется данное явление данному правилу или нет. Отсутствие такой способности Кант считал сутью глупости.44
В самом общем виде способность суждения представляет собой развитую склонность человека к размышлению (рефлексию) над частными фактами с точки зрения общих правил (принципов, законов). В том случае, когда процесс размышления протекает достаточно быстро и заметен только окончательный результат, способность суждения (способность судить о вещах, формулировать свое мнение о них) часто называют чувством (иногда чутьем) истины, чувством приличия, чувством справедливости и т.п.
Именно способность суждения лежит в основе умения играть в различные игры с фиксированным набором правил. Чем натренированнее способность суждения, тем лучше и быстрее человек осваивает правила и применяет их. Однако чрезмерное развитие способности суждения может перекрыть другие интеллектуальные способности. И наоборот, развитие других интеллектуальных способностей может стать помехой на пути развития способности суждения.
Разум как высший уровень развития интеллекта характеризуется следованием трем сформулированным Кантом максимам, которые, по его мнению, ведут к мудрости:
1) иметь собственное суждение (думать самому и уметь отказываться от собственных предрассудков);
2) мыслить себя на месте любого другого, становиться на другие точки зрения (в процессе общения);
3) всегда мыслить в согласии с самим собой, мыслить последовательно и не противореча своим собственным исходным положениям.
Первая максима постулирует свободу от предрассудков, вторая – широту и третья – последовательность образа мыслей.
Как указывал Гегель, рассудочное познание в отличие от разумного и чувственного обращено к предмету в его абстрактности, во "внутреннем простом различии", оно не поднимается до того, чтобы понять в едином "единство различных определений", оно постигает предмет сам по себе, как случайный, как невовлеченный в сферу человеческой деятельности.
Разумом человек познает предмет как единство субъективного и объективного, как конкретное тождество, как "некоторую в себе расчлененную и систематизированную тотальность", то есть такое расчленение противоположностей, при котором каждая определяется через свою–другую.
Разумное познание, по Гегелю, в новом виде воспроизводит в себе чувственное восприятие мира в его тотальности. "Разумное, которое в качестве мыслительного существует в форме разумности, представляет то же самое содержание, которым обладает и доброе практическое чувство, но только в его всеобщности и необходимости, в его объективности к истине".45
Высший уровень развития интеллектуальных способностей – мудрость, характеризуется не только способностью осмысливать происходящие события и явления, но и умением легко переходить из сферы опыта в сферу теории и обратно, умением совмещать теорию с практикой, а также высоким уровнем этической ответственности разума перед обществом и природой за продукты своей деятельности.
Как и любая способность, способность к логическому мышлению может быть развита в большей или меньшей степени. Обыденное сознание без всяких теорий фиксирует существование разницы в интеллектуальных способностях и даже определенным образом градуирует эту разницу в весьма выразительной шкале, конечными пунктами которой являются глупец, с одной стороны, и мудрец – с другой.
Обратившись к вопросу о степени развитости интеллектуальных способностей, следует указать на то, что, по мнению некоторых философов, интеллект не имеет жестко фиксированной структуры и представляет собой функцию от всей жизнедеятельности человека, а следовательно, не может быть ни расчленен, ни измерен.
С этой точки зрения регистрируемые тестами высокие уровни различных показателей и факторов интеллекта ничего не говорят о том, как эти факторы "работают" в конкретных ситуациях реальной человеческой жизнедеятельности. Так, американский психолог Д.Гилфорд писал: "Учитывая, что уже известно около 50 факторов интеллекта, мы можем сказать, что имеется 50 способов быть умным. Но, к сожалению, можно шутливо предположить, что имеется значительно больше способов быть глупым".46
Более того, оказывается, что всякий человек в некоторых ситуациях умен, а в других – не очень. В одних случаях человек обладает необходимыми параметрами интеллекта, а в иных обстоятельствах требуются совсем другие качества ума. Именно поэтому формы поведения, считающиеся обычно проявлением глупости, почти всегда сводятся к положениям "человек не на своем месте" или "человек не знает своего места".
Иммануил Кант в сочинении "Антропология с прагматической точки зрения" коснулся вопроса о критериях ума и глупости. Вслед за английским просветителем Дж.Локком Кант отличал способность суждения от остроумия. Он, в частности, писал, что способность находить для общего особенное есть способность суждения, способность придумывать для особенного общее есть остроумие. Дело первой способности – замечать различия в многообразном, дело второй – замечать тождество многообразного. С точки зрения этого критерия, Кант разделил всех людей на четыре группы. Умные люди обладают и способностью суждения, и остроумием. Способность суждения, не подкрепленная остроумием, создает так называемых умников, скучных и тягостных; а остроумие без способности суждения – столь же утомительных остряков. Наконец, четвертые не обладают ни способностью суждения, ни остроумием – это дураки.
Второй критерий предложил английский математик и философ Альфред Н.Уайтхед, который, полушутя, отметил, что одни люди ориентируются на приобретение знаний и не используют воображение – это ученые сухари. Другие используют воображение и пренебрегают знаниями – это глупцы. Такое разделение заставляет вспомнить древний афоризм Конфуция: "Учение без размышления вредно, размышление без учения опасно".
Наконец, в качестве третьего критерия можно указать на изменяемость, динамичность мышления. Более сильные умы, как правило, динамичнее. Умный человек сегодня не таков, каким был пять лет назад, а через десять лет он будет не таким, как сегодня. Он не просто накапливает знания и опыт, но и сам изменяется – меняются его оценки, вкусы, предпочтения. Он может стать равнодушным к тому, что раньше ему нравилось, и, наоборот, пристраститься к тому, мимо чего раньше проходил не замечая.
Это качество динамичности ума особенно бросается в глаза при встречах старых друзей, однокурсников, одноклассников и т.д. Твердокаменная неизменяемость, которой многие даже гордятся, отнюдь не свидетельствует о большом уме, ибо ум – не статичное понятие. Подлинный ум находится в непрерывном развитии.
Говоря о глупости, следует различать два аспекта этого понятия: глупость как отсутствие ума – способности суждения и глупость как особый – дурацкий – ум.
В первом случае имеют в виду в основном людей слабоумных, с неразвитыми интеллектуальными способностями. Иногда у таких людей какая–то из способностей, составляющих интеллектуальный ансамбль, например память, развита достаточно хорошо, что позволяет им хорошо учиться не только в средней, но и даже в высшей школе; когда же они вступают в жизнь, когда им приходится применять их знания в действительности, они оказываются совершенно бесплодными. Они хорошо справляются с жизнью лишь в определенных, узких, жестко установленных рамках.
Не блещущий умом человек вполне может окончить университет с отличием, успешно сдавать кандидатские и прочие экзамены. К тому же глупцы бывают очень активны и нередко преуспевают. Обычно они