КонецформыначалоформыНормы в творчестве и творчество как норма

В качестве третьего структурного элемента смысловых конструктов выступает норма. Слово "норма" пришло в русскую речь из латинского языка, где употреблялось в двух смыслах: 1) наугольник, отвес, которым пользовались при измерениях, и 2) руководящее начало, правило, образец. В дальнейшем его содержание определенным образом изменяется, обогащается новыми смысловыми оттенками и в современном русском языке "норма" уже означает не только "правило", "образец", "руководящее начало", но и "узаконенное установление", "сложившийся порядок", а также "мера", "размер чего–либо", "определенная величина" и т.д.75
Разумеется, чисто словарное значение понятия "норма" лишь очерчивает его границы, но не дает содержательного ответа на вопрос о том, что же представляют собой нормы как элементы социальной действительности и внутреннего мира журналиста. Очевидно, что в современном русском языке содержание категорий "норма" и "образец" разошлось. Образец есть то, к чему надо стремиться, а норма есть то, что должно быть повсеместно.
Вместе с тем понятие "норма" приобрело и более узкое, специфическое значение, связанное с представлением о том, что любая деятельность являет собой единство внешней (обращенной к действительности) и внутренней (обращенной к субъекту) сторон. Внешняя сторона выступает как совокупность результатов, эффектов; внутренняя – как совокупность приемов, навыков, способов деятельности и поведения. Нормы и представляют собой инструментарий, с помощью которого описывается и воспроизводится внутренняя сторона человеческой деятельности. Таким образом, нас интересует лишь одно из многочисленных значений понятия "норма", а именно то, которое связывает ее с предписанием определенного образа действий, формулированием ответов на вопрос: "как следует жить и действовать в этом мире?". Такое понимание норм закреплено во многих работах.76
Другими словами, нормы являются такими элементами смысловых конструктов, которые фиксируют в своем содержании способы решения стоящих перед журналистом задач, определяют пути достижения его целей, выступают средствами организации эффективных действий индивидов и социальных групп.77
Нормативностью пронизаны все сферы человеческой жизнедеятельности. Существует соответствие между степенью специализации труда, "толщиной" пласта репродуктивных действий, зрелостью профессиональных предпосылок регуляции и уровнем развития регулятивных средств. Поэтому первой сферой деятельности, где раньше всего началась нормативно–методическая работа, была сфера производства, имеющая глобальный характер и широко насыщенная репродуктивными элементами. Здесь и были выработаны первые нормативные императивы – цеховые рецепты, производственные технологии, ставшие прототипом и образцом для создания методов духовного производства.
Производственная рецептура послужила образцом для построения методов науки. Научная методология служит образцом, по которому создаются методологии других видов деятельности, в частности и журналистской.
Рассматривая взаимосвязь норм с другими элементами смысловых образований, следует указать на тесное единство норм, знаний и ценностей. Это единство выражается в том, что норма может выступить (и часто выступает) в форме знания (точнее знакового комплекса, логической конструкции). С другой стороны, любая норма ориентирована на какую–то ценность, указывает на нее и определяет путь ее достижения. "Норма есть императивное выражение ценности, система правил ее достижения и реализации."78
Можно указать и на обратную зависимость. Сама норма выступает в качестве инструментальной ценности, а иногда, – в эпохи, ориентированные на канон – и в качестве самоценности. (Характерно, что само понятие "норма" фиксирует ценностную характеристику "правила". Норма – это хорошее, ценное, признанное правило поведения. Ненормальное правило – нехорошее, непризнанное.)
Тезис о том, что норма обладает аксиологическим, ценностным измерением, доказывается тем, что журналисты, сознательно или бессознательно нарушающие некие признанные в профессиональном сообществе нормы, испытывают на себе последствия объективации этих норм через организационные структуры. Тем самым нормы по отношению к журналисту выполняют стимулирующую функцию (в случае соответствия личных и групповых интересов) и функцию принуждения (в случае их несоответствия).
Тесная близость норм и ценностей и послужила основанием для их отождествления некоторыми исследователями.79 На наш взгляд, такое отождествление неправомерно, поскольку нормативные представления обладают особой функцией: определяют сам способ действования в этом мире, и именно этим отличаются и от знаний и от ценностей.
Нормы деятельности и поведения, охватывающие какую–то более или менее строго очерченную сферу жизнедеятельности человека, называются социальной технологией. В простейшей форме понятие "технология" может быть определено как план действий в определенной ситуации или определенной сфере.80
Разумеется, обобщающее понятие "нормы" используется для обозначения регулятивных структур, весьма сильно отличающихся друг от друга по уровню сложности, степени формализованности, мере императивности и некоторым другим параметрам.
Чем более развитой является норма, тем более подробной является ее морфологическая разработка. Именно такие нормы имеет в виду А.А.Ивин, когда указывает, что "содержанием нормы является действие, которое может, должно или не должно быть выполнено; условия применения – это указания в норме ситуации, с наступлением которой следует или допустимо реализовать предусмотренное данной нормой действие; субъект – это лицо или группа лиц, которым адресована норма. Характер нормы определяется тем, обязывает она, разрешает или запрещает выполнять некоторое действие."81
Существуют, однако, нормы, значительно менее развитые и не имеющие такого количества элементов. (Примером может послужить известный принцип "Око за око, зуб за зуб".) Но в какой бы (более или менее зрелой) форме ни выступала социальная норма, в ее строении всегда имеют место следующие компоненты: диспозиция и императив. Диспозиция указывает на образ действий, порядок отношений, способ достижения цели. Другими словами, диспозиция социальной нормы–правила представляет собой развернутую во времени и пространстве, более или менее определенную последовательность (схему, матрицу, рисунок) действий, отражающих объективную логику способа деятельности.
Так понимаемые диспозиции распадаются на два взаимодополняющих множества. Одно включает правила "что делать", другое – "чего не делать". Через систему позитивных диспозиций нормы ориентируют журналиста в сторону эффективного решения задач, через систему запретов закрываются заведомо тупиковые пути.
Осознание социальной необходимости воплощается в императиве нормы. По своему содержанию императив есть осознание объективной необходимости данного действия. И чем более важным и необходимым представляется данное действие, тем жестче и однозначнее "записанное" в императиве повеление, обращенное к субъекту деятельности.
Диспозиция и императив представляют собой, хотя и связанные, но относительно самостоятельные сущности. Каждый из названных ингредиентов морфологической структуры социальной нормы отвечает за свой участок: диспозиция обеспечивает содержание нормативной детерминации человеческой деятельности, императив – ее механизм. В связи с этим каждый ингредиент развивается не только по общим с другими, но и по своим собственным законам. Различается и механизм, обеспечивающий функционирование названных компонентов социальных норм.82
Различия в диспозиции и императиве позволяют разделить все нормы, входящие в регулятивную структуру журналистики на принципы, методы, правила. Под принципами целесообразно понимать чрезвычайно обобщенные ориентиры профессиональной деятельности, указывающие на общую стратегию профессионального поведения, но не регламентирующие порядок конкретных операций. По форме своего существования любой принцип представляет собой высказывание, в котором содержится некоторое обобщающее знание и определенные требования к субъекту деятельности, способам ее осуществления, применяемым средствам. (Например: "Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой"; "Все остается людям", "Все, что спрятал, то пропало, все, что отдал, то твое" и т.д.)
Разумеется, не стоит любое высказывание, определяющее деятельность журналиста, возводить в ранг принципа. Легковесное отношение к этому понятию привело к тому, что в многочисленных публикациях по проблемам журналистики было названо множество разных принципов, которые чаще всего представляют собой лишь различные словесные упаковки одного и того же содержания.
Сам по себе принцип только очерчивает область должного профессионального поведения, но не указывает путей к собственной реализации. Поэтому на основе любого принципа или их совокупности вырабатывается система процедур, которые собственно и регулируют практические шаги журналиста. Так, знание принципов журналистики ничем не может помочь начинающему журналисту в процессе общения с интервьюируемым. Но если на основе этих принципов сформулированы соответствующие конкретные правила, то именно они выступают в качестве регуляторов практической деятельности.
Понятием "правила" обозначаются простейшие регулятивы, вырабатываемые непосредственно в ходе журналистской деятельности. Чаще всего они существуют в "фольклорной" форме, передаваясь от журналиста к журналисту.83
В качествеметодов выступают более сложные, более расчлененные проекты деятельности, включающие определенные комбинации приемов и опирающиеся на сознательно используемые принципы. По своей форме они представляют собой специфические безличностно–предписательные тексты, состоящие из правил, задающих развернутые проекты оптимально осуществляемых этапов журналистской деятельности. Появление методов свидетельствует о начавшейся профессионализации творчества. На базе обобщения методов возникают методические руководства, которые представляют собой развернутые программы, оптимизирующие крупные блоки деятельности, целые серии операций. В них обосновываются и конкретизируются условия применения тех или иных методов и фиксируется место и порядок их применения на различных этапах творческого цикла. Такие нормативные системы в журналистике только–только начинают возникать, однако нужда в них, как показывает практика, огромная.
С точки зрения содержательных особенностей тех сфер профессиональной деятельности, которые регулируются нормативными комплексами, представляется целесообразным выделить журналистскую технологию, включающую способы получения, анализа и изложения информации, и редакционную технологию, связанную с решением проблем, возникающих в процессе выпуска периодического издания. Обязательным элементом всех технологий являются этические и правовые предписания.84
В свою очередь, внутри каждой из этих нормативных систем можно выделить группы норм, регламентирующих осуществление определенных типов операций, связанных с планированием, организацией и контролем творческого процесса. Наконец, с точки зрения содержания самих норм их можно разделить на три типа – концептуальные, методологические и инструментальные. Концептуальные определяют само видение предмета размышления или деятельности. Методологические нормы определяют возможные подходы к изучаемой проблеме, возможные объяснения изучаемых ситуаций. Инструментальные определяют конкретные способы деятельности.
Возможны, разумеется, и иные членения нормативного комплекса, и более глубокая его дифференциализация. Так, например, рассматривая нормативный комплекс журналиста с точки зрения такого критерия, как мера императивности, можно выделить обязательные нормы профессиональной деятельности и конвенциональные нормы. Характеризуя пространство нормативных представлений с точки зрения такого критерия, как мера осознанности, следует указать, что и в данном случае мы имеем дело, по крайне мере, с двухуровневой системой. Норма может выступать как в форме осознаваемого, извне предписываемого правила деятельности и поведения, так и в качестве неосознаваемого, естественного для данного журналиста способа осуществления трудовых операций или общения с другими людьми.
В предыдущие десятилетия наблюдался отчетливо выраженный интерес и теоретиков и практиков журналистики к проблемам нормативной (или – как ее начали называть с недавних пор – технологической) оснащенности журналистского труда. Об этом свидетельствовало появление серии книг "Творческая мастерская журналиста", ряда публикаций научного характера, посвященных анализу проблем методического обеспечения творческого процесса в журналистике, и работ, представляющих собой нормативные руководства в чистом виде, задающие алгоритмы оптимального образа действий журналиста в различных ситуациях.85
Последние несколько лет в этом отношении не радуют. Несколько переводных книг, изданных при поддержке Российско–американского информационного пресс–центра и других благотворительных фондов, изданные малыми тиражами методические пособия для студентов факультетов и отделений журналистики – вот и все. Между тем очевидно, что без постоянно обновляемой литературы, содержащей обобщение профессионального опыта, трудно рассчитывать на повышение продуктивности журналистского труда, общей культуры журналистской деятельности, интенсификацию творческих процессов.86
В связи с этим представляется необходимым рассмотреть вопрос о возможности нормативного подхода к творческой деятельности вообще и к журналистике в частности. Дело в том, что любая норма есть более или менее жесткое правило, в то время как многие виды деятельности и в том числе журналистика рассматриваются как творческий, а следовательно, ненормируемый процесс. Не вдаваясь в анализ категории "творчество", укажем в этой связи, что в любом творческом процессе есть элементы, поддающиеся управлению с помощью нормативных структур, которые и обеспечивают известную управляемость всего процесса.
Воздействию извне и рациональному контролю подчиняются отнюдь не все компоненты журналистской деятельности. Собственно творческие действия, взятые с их содержательной стороны (формулировка проблемы, поиск способов ее решения, генерирование новой идеи и т.п.), не могут быть заранее запрограммированы, поскольку они неизвестны наперед и непредсказуемы (другое дело – технологический процесс формулирования проблемы, генерирования идеи и т.п., который может опираться на некоторые эвристики или алгоритмы).
Но в журналистской деятельности имеются, кроме собственно творческих действий, также и действия повторяющиеся, стереотипные, репродуктивные. И те и другие компоненты совершенно необходимы в каждом акте журналистского творчества. Репродуктивные компоненты обеспечивают преемственность, связь с профессиональной культурой, использование традиций, опыта. Продуктивные же компоненты делают возможным новаторство, прорыв в неизвестное, достижение оригинальных результатов и тем самым развитие профессиональной культуры. Без повторения эффективных действий, найденных в прежних творческих актах, невозможно движение вперед. Но и монотонное повторение одних стандартных операций означает застой, движение по замкнутому кругу.
Именно репродуктивные действия становятся непосредственным объектом управления посредством нормативно–методических структур. Именно в силу их обязательной повторяемости в каждой процедуре того же рода они оказываются однозначно предсказуемыми. Поэтому можно выработать норму, образец совершения таких операций, составить план, предопределяющий оптимальную последовательность их протекания.
Вместе с развитием, усложнением журналистcкой деятельности меняется также содержание продуктивных и репродуктивных компонентов. Элементы, бывшие находкой, открытием в прежнем акте деятельности, повторяются, используются опять, репродуцируются. Но так как их недостаточно для достижения нового результата, одновременно порождаются оригинальные, неизвестные ранее приемы. Затем начинается новый цикл расслоения процедур, некоторые компоненты переходят в фонд репродуктивных операций, к которым опять подбираются ключи в виде нового методического руководства.
Более того, без готового прогноза и плана репродуктивной деятельности журналист обречен на самостоятельные поиски способов выполнения операций, уже изобретенных другими журналистами, на растрату своей творческой энергии.
Конечно, впервые овладевая тем или иным способом деятельности, журналист будет осуществлять субъективно творческие действия и ощущать при этом взлет творческих озарений. Однако в общепрофессиональном плане никакого творчества в его действиях не будет, поскольку этот способ давно отработан в его самом оптимальном виде. Следовательно, дальнейшее развитие профессиональной деятельности требует творческого отношения к тем процедурам, которые являются объективно творческими (по крайне мере, на данном этапе развития деятельности) и максимально быстрого освоения каждым журналистом имеющихся нормативов тех действий, которые в общепрофессиональном плане творческими уже не являются.
По этой причине программирование стереотипных операций становится просто необходимым условием порождения продуктивных действий. Таким образом, объективной основой возникновения и развития норм являются всегда присутствующие в журналистском творчестве элементы репродуктивной деятельности и профессиональная потребность в их регламентации.
Так как репродуктивные компоненты журналистского творчества нельзя полностью отделить от продуктивных, то, естественно, регуляция захватывает и собственно творческие компоненты, точнее, взаимосвязи творческих и нетворческих компонентов. Вот почему, оптимизируя репродуктивные действия, нормативно–методические системы стимулируют и творческие потенции журналиста.
Специфической особенностью регулятивов творческой деятельности является то, что их выполнение связано со свободным выбором личности, добровольностью принимаемых решений. Эти требования, эти регулятивы имеют высокую степень обобщенности: они выражают некую тенденцию, смысл профессионального поведения, но не его конкретный рисунок. Тем более они не включают в себя детали, частности, составляющие стихию конкретных профессиональных действий. Их реализация и эффективное функционирование предполагают сотворчество журналиста. Поэтому и не следует переоценивать попытки разработать подробные "технологические карты" профессионального творчества. Не только потому, что творчество невозможно втиснуть в организационно–технологические рамки, но и потому, что идея технологического регулирования творчества в принципе противоречит его природе. В творчестве нет четкого разграничения субъекта и способа деятельности. Журналист руководствуется в своей деятельности теми профессиональными нормами, которые он признает наилучшими, он идентифицирует себя с этими правилами, видит в них собственное "Я".
Формируясь в определенную совокупность, нормативные средства регуляции профессионального поведения образуют профессиональную культуру, которая, обеспечивая творческий процесс, содержит в себе схемы, нормы, идеалы по созданию продукта этой деятельности.
Нормы (идеалы и схемы журналистской деятельности), приобретая относительно независимое от конкретных творцов существование в форме традиции, образуют внутреннюю детерминанту журналистской деятельности.
Таким образом, нормы журналистской деятельности можно рассматривать как результат объективации в традиции наиболее оптимальных структур профессиональной деятельности и в то же время как продукт интериоризации в сознании конкретных журналистов определенной профессиональной культуры.87
В журналистике, так же как и в науке, существует явление, названное Т.Куном "парадигмой". Речь идет о явно или неявно признаваемом журналистским сообществом или какой–то его частью наборе некоторых прошлых достижений, определяющих правомерность поднимаемых проблем и способов их отображения. Тяготение журналиста к определенному типу журналистики, выбор определенного журналиста в качестве личностного ориентира творческой деятельности означает, что сознательно или неосознанно он стремится попасть именно в это профессиональное сообщество, где выбирают определенные проблемы для выступления и где к их рассмотрению или решению подходят именно данным образом.
Каждая из парадигм в журналистике связывается с определенным именем, носитель которого является лидером данного типа или образа профессионального мышления. Изучение парадигм, выбор одной из них в качестве личностно приемлемой и подготавливает будущего журналиста к профессиональной работе в журналистике. Журналисты, профессиональная деятельность которых строится на основе одинаковых парадигм, опираются на одни и те же правила и стандарты профессиональной деятельности. Эта общность и согласованность установок представляют собой предпосылки для передачи традиций определенного образа журналистского действия.
Любая парадигма реализуется в виде системы предписаний или норм, хотя и не сводится к какой–то конкретной совокупности норм. Можно даже сказать, что парадигма выше правил и предписаний, поскольку можно работать на основании парадигмы, не зная тех или иных правил. Именно парадигмы (или представляющие их совокупности норм и правил) и входят – в качестве относительно самостоятельного комплекса – в смысловую сферу личности журналиста.
Разнообразные регулятивные структуры, нормирующие процесс журналисткой деятельности, возникают в настоящее время двумя путями: либо как побочный продукт собственно журналистского творчества, либо как продукт самостоятельного методического творчества. При этом процесс создания регулятивных структур, как и любой творчески процесс, имеет две связанные, но относительно самостоятельные стороны – познавательную и конструктивную. В связи с тем, что вплоть до последнего времени методическая деятельность в сфере журналистики носила в основном подспудный и сопутствующий характер, протекала внутри других творческих процессов и наряду с ними, не осознавалась как особый вид профессионального творчества, особенности познавательного и конструктивного аспектов методической работы (принципиально отличающиеся от соответствующих аспектов других видов творчества) не получили достаточного теоретического освещения. Поэтому необходимо хотя бы бегло затронуть этот вопрос.
Говоря о познавательной стороне методического творчества следует отметить то обстоятельство, что главной особенностью методического познания на современном этапе является рефлексивность. Познавательная активность журналиста направлена не на внешний объект, а на внутренний – на выяснение характера и связей мыслительных образов творческих операций. В связи с неисчерпаемостью объекта познания (в деятельности постоянно преобразуются прежние способы достижения результата и вырабатываются новые) методическая рефлексия носит постоянный характер. Можно сказать, что процесс рефлексии журналистского творчества также открыт в бесконечность, как и само это творчество.
Говоря о рефлексии над способами журналистской деятельности, мы имеем в виду акты мышления, направленные на выявление и сознательный контроль оснований, условий и средств деятельности по достижению целей, поставленных перед субъектом журналистской деятельности. Степень рефлексивности журналистского мышления, таким образом, пропорциональна степени осознанности приемов и способов, посредством которых она осуществляется, степени сознательного контроля над ними и овладения ими.88
Другая важная особенность методического познания – по крайне мере в его современном виде – его эмпирический, а в ряде случаев и обыденный характер. Отражение репродуктивных операций, которое носит, как уже отмечалось, сопутствующий характер, не является самостоятельной познавательной деятельностью. Методическое познание такого типа обычно переплетено с рядом других познавательных процедур. Поэтому оно может совершаться лишь на уровне эмпирических наблюдений и констатации наиболее эффективных в определенных условиях способов деятельности без их теоретического осмысления. Журналист, осуществляющий методический самоанализ наряду с изучением конкретных ситуаций действительности и созданием журналистских текстов или в ходе реализации иных журналистских действий, преподаватель факультета журналистики, изучающий методы деятельности известных журналистов с чисто прагматической, преподавательской целью, дают, как правило, эмпирическое знание, которое нуждается в теоретическом осмыслении, уточнении и углублении.
Еще одна особенность методического познания в его современной форме – неполнота объективации, материализации его продуктов. Результаты самопознания, осуществляемого журналистом, вообще могут не фиксироваться, а существовать в его сознании в виде обобщенного образа, направляющего творческий поиск, либо могут объективироваться косвенно, как бы контрабандой, в продуктах основной деятельности журналиста – текстах, макетах, программах и т.д.
В любом случае, методическое познание, не отделившееся от других видов деятельности (в том числе и от разработки регулятивных средств) остается на эмпирическом уровне, является незавершенным и не полностью объективированным. Только обособление этих познавательных процедур и их переход на теоретический уровень – на уровень самостоятельного исследования – будет способствовать более глубокому и всестороннему отражению специфического предмета: способов и приемов журналистского творчества – и объективации результатов этого отражения.
Говоря о конструктивном аспекте методического творчества, следует прежде всего констатировать положение о том, что созидательная сторона методической работы выражается в двух творческих операциях: в глубоком преобразовании образа реально совершаемых журналистом действий (образа, явившегося результатом методического познания) и в материализации вновь выстроенного образа в особой логической структуре, выполняющей регулятивно–нормативную и стимулирующую функции. На первой стадии осуществляется выделение репродуктивных действий, способы их осуществления трансформируются в соответствии с идеалом оптимизированной деятельности и вырабатывается проект "правильного" поведения, отвечающего поставленной задаче. Наиболее целесообразные средства воплощения методических проектов – правила, системы предписаний.
Вследствие сопутствующего характера методической деятельности в сфере журналистики ее продукты долгое время опредмечивались (да и сейчас еще опредмечиваются) в чуждых для нее формах: в эмпирических констатациях, мемуарах, предисловиях, публицистических материалах, посвященных внутрижурналистским проблемам и т.п.
Дальнейшее развитие средств воплощения, объективации проектов эффективной журналистской деятельности связано с обособлением методической деятельности, осуществлением перехода от эмпирических констатаций к формулированию специальных логических средств объективации итогов методического конструирования: отдельно издаваемых руководств – методик, программ и т.п., обладающих самостоятельной развернутой структурой, не сводимой ни к структуре конкретных практических действий, ни к структуре теории.
Таким образом, рассматривая методическое творчество в сфере журналистики как сложноорганизованную систему действий по созданию определенного продукта, можно выделить следующие "узловые" операции, каждая из которых нуждается в специальном теоретическом рассмотрении:
1) непосредственная фиксация в сознании субъекта журналистской деятельности своих профессиональных действий;
2) выделение повторяющихся операций и их порядка и осознание их необходимости;
3) выработка на основе эмпирического опыта приемов, норм собственного поведения, обеспечивающих личный успех в работе;
4) осознание объективного надличностного смысла применяемых приемов, способных руководить поведением любого журналиста в сходных обстоятельствах;
5) конструирование правила выполнения повторяющихся операций;
6) описание (объективация) правила, его обоснование, указание на области применения.
Решение всех поставленных выше проблем, дальнейшее развитие методического творчества в сфере журналистики с необходимостью предполагают преодоление побочного характера этой деятельности, ее специализацию и формирование профессионалов–методистов, задачей которых должно быть отделение от других продуктов журналистской деятельности некоего регулятивного "довеска" и разработка специальных логических структур для выполнения нормативных и эвристических функций (принципов, правил, методов, методик).
Очевидно, изучение нормативного комплекса смысловой сферы журналиста только начинается и здесь можно ожидать много интересных результатов. Думается, пришло время осмыслить и содержание того потока рекомендаций, который обрушивается на журналистов–практиков, и сам процесс нормативного творчества. Другими словами, назрела потребность в специальной научно–исследовательской программе, объектом изучения которой должны стать как сами регулятивные системы (методические руководства, эвристики, алгоритмы), так и процессы их создания. При этом принципиально важно охватить весь арсенал нормативных средств, относящихся ко всем сферам журналистского творчества. Такая стратегия исследования поможет увидеть общую природу различных структур, регулирующих журналистскую деятельность, найти оптимальные средства их создания и применения, что, в конечном счете, будет способствовать более активному переходу к интенсивному пути развития журналистской практики.