Аспекты и научные направления в языкознании

Языкознание - одна из древних наук. В то же время это наука многоаспектная, поскольку сложным, многогранным является сам объект этой науки, т.е. язык, который связан с разными сторонами материальной и духовной жизни человека и общества в целом. Различные научные направления делали акцент на тех или иных сторонах объекта, изучали язык в том или ином аспекте; так создавались различные научные направления[2]. Полученные одним поколением ученых знания о языке передавались новому поколению, развивались и совершенствовались; так складывались научные традиции (от лат. traditio "передача").

Наиболее значительными традициями истории языкознания являются древнеиндийская, китайская, античная (греческая и римская), арабская, европейская (включающая русскую лингвистическую традицию), американская.

Первоначально языкознание получило развитие на Древнем Востоке - в Двуречье (Месопотамии), Египте, Индии и Китае. Сознательное изучение языков было вызвано необходимостью создания письменности. Особенно высокого уровня достигло языкознание в Индии. Оценивая роль индийской лингвистической традиции, историк языкознания XIX в. В. Томсен писал: "Высота, которую достигло языкознание у индусов, совершенно исключительна, и до этой высоты наука о языке в Европе не могла подняться вплоть до XIX в., да и то научившись многому у индийцев"[3].

Античное языкознание впервые поставило и по-своему решило ряд теоретических (философских) вопросов, и среди них - вопрос о соотношении между вещью и названием этой вещи, об аналогии (упорядоченности, взаимосвязи между явлениями языка) и аномалии (исключениях, отклонениях от установившейся нормы в грамматике). В александрийский период античного языкознания
(II в. до н. э. - II в. н. э.) возникает и набирает силу наука об изучении текстов художественной литературы - филология, частью которой со временем становится языкознание. К этому же периоду относится и возникновение прообраза европейской грамматики и самого термина "грамматика" (от греч. grámma "буква, написание"). Греческая и римская грамматики послужили образцом для последующих европейских грамматических трудов, в том числе и для "Российской грамматики" М.В. Ломоносова (1755 г.), к которой восходят все современные русские грамматики.

ХIX век - период расцвета науки о языке. В начале века возникает сравнительно-историческое языкознание, в основу которого кладется сравнительно-исторический метод, позволивший восстановить древнейшее состояние родственных языков, изучить историю отдельных языков и родственных языковых групп, глубже проникнуть в исторические закономерности развития языков. У истоков сравнительно-исторического языкознания стояли такие ученые, как Ф. Бопп, Я. Гримм, Р. Раск, Й. Добровский, М.В. Ломоно-сов, А.Х. Востоков и др.

В началеXIX в. возникает философское направление (философия языка) как итог общелингвистических исканий ученых Византии, европейского средневековья и эпохи Возрождения. Основателем философии языка является немецкий ученый В. Гумбольдт.

Во второй половине ХIХ в. получили развитие два основных направления: логическое (вРоссии егопредставителембыл Ф.И. Буслаев, автор"Исторической грамматики русского языка") и психологическое, которое нашло обоснование в трудах А.А. Потеб-ни "Мысль и язык" и "Из записок по русской грамматике".

ИсторияязыкознанияпервойполовиныXX в. связана со структурализмом, основной особенностью которого является повышенное внимание к изучению языка как системно-структурного образования, как упорядоченной совокупности языковых знаков. Важнейшими направлениями структурализма являются пражская, копенгагенская, лондонская школы, а также направление американского структурализма.

В российском языкознании вплоть до наших дней развиваются традиции трех основных лингвистических школ XIX в.: Харьковской (А.А. Потебня, Д.Н. Овсянико-Куликовский., А.В. Попов, Б.М. Ляпунов, А.И. Соболевский), Казанской (И.А. Бодуэн де Куртенэ, Н.В. Крушевский, В.А. Богородицкий, С.К. Булич, В.В. Рад-лов, А.И. Александров) и Московской (Ф.Ф. Фортунатов, А.А. Шахматов, В.К. Поржезинский, Н.Н. Дурново, Д.Н. Ушаков, А.М. Пешковский, М.М. Покровский, М.Н. Петерсон).

В отечественном языкознании XX в. особое внимание уделялось изучению языка как системы, проблеме соотношения языка и мышления, теории и практике создания письменности для ранее бесписьменных языков, созданию грамматик и словарей, разработке теории литературного языка и языковой нормы, стилистике и культуре речи, решению многих вопросов социальной лингвистики. Выдающимся представителем отечественного языкознания в 40-е - 70-е годы был академик В.В. Виноградов, автор капитального труда "Русский язык" и других трудов по русистике. В.В. Виноградов дал обоснование принципиально новой отрасли русистики - истории русского литературного языка.

 

§4. Роль курса "Введение в языкознание в языковедческой подготовке учителя

Чтение лекционного курса "Введение в языкознание" в университетах России имеет длительную традицию. Этот курс был введен в учебный план филологических отделений университетов во второй половине XIX в. и читался многими выдающимися лингвистами, в том числе академиком Петербургской Академии Наук Ф.Ф. Фортунатовым, членами-корреспондентами Петербургской Академии И.А. Бодуэном де Куртенэ и А.И. Томсоном, профессором Московского университета В.К. Поржезинским, а в советский период - проф. А. А. Реформатским, проф. Ю.С. Масловым, проф. В.И. Кодуховым, проф. Б.Н. Головиным, проф. Л.И. Баранниковой, являющимися авторами учебников и учебных пособий по введению в языкознание.

"Введение в языкознание" является элементарным курсом общего языкознания. Это первая теоретическая дисциплина, которую изучают будущие учителя русского и иностранного языка. Он призван способствовать выработке у учителя правильного, теоретически обоснованного понимания природы языка, задач науки о языке, он знакомит студентов о основными понятиями и соответствующими им терминами языкознания, расширяет кругозор будущих учителей русского языка и подготавливает их к изучению других дисциплин лингвистического цикла, и прежде всего - профилирующей дисциплины "Современный русский язык".

Изучение программного материала по курсу осуществляется в трех направлениях: 1) активное восприятие студентами лекционной части курса, 2) отработка ряда вопросов на практических занятиях и 3) самостоятельная работа студентов по усвоению лекционного материала и материала практических занятий, а также чтение и конспектирование рекомендованной учебной литературы.

 

 

ОБЩЕСТВЕННАЯ СУЩНОСТЬ ЯЗЫКА

И ЕГО СТРОЕНИЕ

 

§5. Языккакобщественноеявление

По своему назначению (функции) язык есть важнейшее средство информационного общения между людьми. Он неразрывно связан с мыслительной деятельностью человека, служит средством формирования и передачи мыслей и эмоций, накопления знаний человека о природе и обществе.

Кроме коммуникативной функции (функции общения), язык обладает способностью формирования мыслей (мыслеобразующая функция) и их выражения (экспрессивная функция). Коммуникативная, мыслеобразующая и экспрессивная функции находятся в диалектическом единстве, они невозможны одна без другой: речевая коммуникация - это обмен мыслями, а обмен мыслями предполагает их формирование и выражение средствами языка. Язык выполняет также важную функцию познания и накопления знаний о природе и обществе, поэтому, кроме названных, выделяют еще функцию познавательную, или когнитивную.

Язык - явление общественное. Он возникает и развивается в человеческом обществе, прекращает свое существование, если прекращает существование народ, который на нем говорит. Если происходит деление народа, то делится на разновидности и его язык.

Строение языка и все изменения, происходящие во внутренней структуре языка, определяются, в конечном итоге, его функционированием в обществе.

По своему строению, "устройству" каждый язык представляет собой исторически сложившуюся систему знаков. Знаками языка являются фонемы, морфемы (суффиксы, приставки, корни и окончания), слова, словосочетания и предложения. Использование говорящими языковых знаков в своей речи подчиняется определенным закономерностям и нормам.

Различают парадигматические и синтагматические отношения между знаками языка. В парадигматических отношениях находятся группы однородных, близких по функции языковых явлений, например, формы склонения одного и того же существительного (река, реки, реке, реку, рекой и т.д.) или формы спряжения одного и того же глагола (вижу, видишь, видит, видим и т.д.). Такие группы однородных явлений хранятся в памяти говорящих и представляют собой своеобразный арсенал языковых средств, используемых носителями языка в речи для построения высказываний[4].

Синтагматические отношения между языковыми знаками имеют место в высказывании - грамматически организованном потоке речи. При этом языковые знаки находятся между собой в отношениях поясняемого и поясняющего, как, например, в словосочетаниях зеленый луг, вижу друга, летит высоко и под. Совокупность синтагматических отношений (синтагматика) образует текст - последовательность слов и предложений, построенную по правилам конкретного языка и представляющую собой сообщение[5].

Языковые знаки объединяются в системе языка[6] в подсистемах и уровнях (ярусах). Эти термины обозначают близкие, но не тождественные понятия. Понятие уровня у'же, чем понятие подсистемы: уровнями принято именовать такие подсистемы, которые обладают самостоятельной языковой единицей. Поэтому выделяют уровни фонемный, морфемный, лексемный и синтаксический, которым соответствуют фонемы, морфемы, слова и предложения. В то же время можно говорить о подсистеме, но не уровне словообразования.

В пределах каждой подсистемы структурные элементы языка образуют тесно взаимосвязанные группы. Так, русские фонемы образуют стройное целое: звонкие согласные фонемы противопоставляются глухим, твердые - мягким, огубленные гласные - неогубленным, гласные переднего ряда (и, э) гласным непереднего ряди (у, о). Слова образуют свою подсистему, в которой каждое из слов занимает свое, строго определенное место, выполняет определенную смысловую и стилистическую функцию (ср. синонимы, антонимы).

Вместе с тем, наблюдается взаимосвязь и между языковыми знаками разных подсистем. Предложение, например, включает одновременно в свой состав и фонемы, и морфемы, и слова и даже другие предложения в составе сложного. Тесная иерархическая (ступенчатая) взаимосвязь между языковыми знаками разных подсистем в составе высказывания позволяет выразить законченную мысль.

При рассмотрении языковых знаков как элементов структуры языка важно учитывать не только собственные, автономные свойства этих знаков (высоту, силу, огубленность гласной фонемы, характеристику согласной фонемы как губной, переднеязычной или заднеязычной и т.д.), но и те свойства, которые возникают в языковом знаке в результате его взаимосвязи с другими знаками подсистемы. Так, для говорящих по-русски важно не столько то, какой абсолютной высотой, силой, длительностью и тембром обладает тот или иной гласный (допустим, гласный [о]), сколько то, какое место занимает фонема [о] в системе языка, как она соотносится с другими фонемами и как вследствие этого выполняет различительную функцию (ср. стол - стал - стул), существенно не само по себе то, что согласный звук [д] звонкий, а [т] глухой, а то, что в русском языке звонкость фонемы [д] в противопоставлении глухости фонемы [т] способна различать звуковые оболочки слов дом - том, дело - тело, дрель - трель и под. Язык как знаковая система имеет много общего с другими знаковыми системами, функционирующими в обществе, например, военной сигнализацией или сигнализацией на транспорте. В то же время знаковая система языка превосходит все другие системы знаков, которые могут возникнуть лишь на базе естественного языка. Ни одна из иных знаковых систем не обладает такой гибкостью, богатством и разнообразием, как язык.

Среди языковых знаков есть такие, которые сами по себе, изолированно от других знаков, не обладают никаким значением и выполняют функцию различителей звуковой оболочки слов. Такими "различительными", или дифференцирующими знаками являются фонемы (луг - лук, был - бил, стол - столь, рог - рок).

В отличие от фонем слова и морфемы обладают значением, причем в словах это значение определенно, самодостаточно, а в морфемах оно выявляется в составе слова. Слова могут указывать на предметы (дерево, дом, река, гора) или выражать понятия (высота, сила, скорость, бежать, плыть, веселый, счастливый); морфемы указывают на грамматическую форму падежа существительного или прилагательного (например, окончание - у в словах книгу, окну, окончание - ой в существительных сестрой, весной, тропой, окончание - ого в прилагательных молодого, высокого, красного и пр.), на лицо глагола (пиш- у, пиш- ет, пиш- ут), время глагола (говори- л, чита- л), степени сравнения качественных прилагательных и наречий (сильн- ее, сильн- ейш -ий).

В качестве знаков в языке может выступать ударение (ср. насы΄пал - насыпа ΄ л, где ударением различается вид глагола), чередование звуков (ср. собирал - собрал, где глаголы различаются по виду чередованием гласного [и] с нулем звука), порядок слов (ср. десять человек - человек десять, где разный порядок слов указывает на определенность или неопределенность числа объектов), интонация (ср. форму изъявительного наклонения бежим и повелительного наклонения бежим!). В качестве знаков в языке могут выступать и так называемые нулевые морфемы, когда, например, отсутствие в слове окончания само по себе указывает на ту или иную его форму. Так, в существительных дом, дуб, зуб, стол нулевое окончание указывает на падеж, род и число.

Языковые знаки передают не только логическую информацию, но и эмоции говорящего, его отношение к той или иной реалии. Ср., например, существительные с суффиксом - ишк - (домишко, зайчишка), - ищ - (ручища, домище) с соответствующими дом, заяц, рука. Ничего подобного нет в знаках неязыковых систем.

Языковые знаки обладают мотивированностью, причем мотивированность может быть внеязыковой и внутриязыковой. Внеязыковую мотивированность имеют звукоподражательные слова, например, глаголы бахать, мяукать, журчать. Внутриязыковой мотивированностью обладают производные слова (например, слово "лесной" мотивировано словом "лес", существительное "доброта" прилагательным "добрый", глагол "белеть" прилагательным "белый" и т.д.). Предложение мотивировано словами и словосочетаниями.

Всякий языковой знак (например, слово) имеет две стороны: внешнюю, именуемую означающим, и внутреннюю, содержательную - означаемое. Идеальным случаем был бы такой, когда одному означающему соответствовало бы одно означаемое, что мы видим в словах с одним значением (например, в таких, как "безветрие", "недоумение", "негодование"). Однако в преобладающем большинстве случаев одному означающему соответствует несколько означаемых. Так, существительное рука, кроме прямого значения "верхняя конечность человека" может означать: "почерк, подпись" (неразборчивая рука), сторона, направление" (по левую руку, по правую руку), "протекция" (рука в министерстве) и пр. С другой стороны, при нескольких означающих может быть одно означаемое, что наблюдается в случаях синонимии, когда предельно близкие понятия выражаются по-разному (ср. добродушный, благодушный, незлобивый, беззлобный). В языке постоянно наблюдаются изменения соотношения между означающими и означаемыми. "Каковы бы ни были факторы изменяемости, действуют ли они изолированно или комбинированно, они всегда приводят к сдвигу отношений между означающим и означаемым"[7].

 

Язык и мышление

Язык неразрывно связан с мышлением. Характер этой связи находит объяснение в свете учения русского физиолога И.П. Павло-ва о высшей нервной деятельности человека. И.П. Павлов доказал, что у всех животных, имеющих развитый головной мозг, со временем складывается система условных рефлексов, или ответных реакций на тот или иной раздражитель (температурный, болевой, вкусовой и пр.). Эта система позволяет животным приспособиться к условиям жизни. Павлов именует ее первой сигнальной системой. Она имеется как у животных, так и у человека. Но у человека, наряду с нею, есть вторая сигнальная система. У ребенка уже к концу первого года жизни образуется первая сигнальная система; ребенок реагирует на многие окружающие его вещи и явления: тянется к матери, к игрушкам, не приближается к огню, к царапающейся кошке, плачет при виде человека в белом халате и т.п. Все эти реакции ребенка и есть условные рефлексы, вызванные непосредственными раздражителями - видом объектов, их цветом, запахом, звуками. Одновременно к концу первого года жизни в коре больших полушарий головного мозга ребенка образуются связи, представляющие собой в целом вторую сигнальную систему. Ребенок видит какой-нибудь предмет. Ему называют его многократно одним и тем же словом. Зрительное восприятие (сигнал первой сигнальной системы) связывается в сознании ребенка со звуковым словесным сигналом вторичного порядка. Повторение слова все более закрепляет эту связь, и со временем слово становится заместителем предмета.

Наличие второй сигнальной системы позволяет человеку реагировать на произнесенное другим человеком слово, понять высказываемую мысль, позволяет, следовательно, общаться с помощью слов. Слово для человека такой же реальный раздражитель, такой же сигнал, как для животных температурный, звуковой, световой, болевой и другие раздражители. Но вместе с тем слово не идет ни в какое сравнение с сигналами первичного порядка, так как оно обладает способностью обобщения, тогда как непосредственный, конкретный раздражитель такой способности лишен.

Когда мы слышим слово "стол", то вправе понимать не только какой-то конкретный стол, но и стол вообще, т. е. известный предмет мебели, это слово применимо к бесчисленному множеству предметов соответствующей формы и назначения: большой, маленький стол, стол рабочий, письменный, обеденный, круглый, полированный и т.д. Сам по себе глагол бежать означает всякое быстрое перемещение с помощью ног, слово зеленый охватывает окраску травы и листьев деревьев, крыш домов, мерцание светофора и т.п.

В истории языкознания имели место две диаметрально противоположные точки зрения на взаимоотношение языка и мышления. Одни ученые исходили из ошибочного отождествления языка с мышлением, ставили знак равенства между мышлением и языком. В. Гумбольдт писал: "Духовное своеобразие и строение языка народа настолько глубоко проникают друг в друга, что как скоро существует одно, другое можно вывести из него. Умственная деятельность и язык способствуют созданию только таких форм, которые могут удовлетворить их обоих. Язык есть как бы внешнее проявление духа; язык народа есть его дух, и дух народа есть его язык - трудно представить что-либо более тождественное"[8]. Но не менее ошибочной является позиция тех ученых, которые склонны к отрицанию непосредственной связи между языком и мышлением. Диалектико-материалистический подход к проблеме языка и мышления предполагает учет того, что ни мышление, ни язык не составляют некие замкнутые, изолированные сферы, но находятся в зависимости от объективной действительности и от познания человеком окружающего его мира. Сознание вторично по отношению к бытию, и в языках по-разному отражается объективная картина мира. Познание всегда избирательно, т.е. человек познает прежде всего то, что является для него жизненно важным, поэтому результаты познания по-разному отражаются в мышлении, что, в свою очередь оказывает влияние на план содержания каждого конкретного языка, на специфику его системы, и прежде всего лексико-семантической подсистемы. Мышление в целом протекает на основе языка. Но из этого не следует, что все компоненты мысли в каждом конкретном случае имеют обязательно свое словесное выражение. Мышление, оставаясь языковым, может и не быть вербальным (словесным). Сокращение, "сжатие", "пропуск" отдельных элементов словесного кода наблюдается в так называемой внутренней речи. Так, если говорит человек в среднем со скоростью 125-160 слов в минуту, то думает теми же словами в 3 раза быстрее.

Между словом и предложением, с одной стороны, и их логическими аналогами - понятием и суждением, - с другой, нет полного соответствия. Во многих случаях понятие соотносится со словом, а суждение с предложением, однако есть и такие категории слов, которые прямо не выражают определенного мыслительного содержания. Это относится, например, к служебным словам и междометиям. Мысль обычно выражается словом или сочетаниями слов, но она может также выражаться и грамматическими средствами. В высказывании "казнить нельзя помиловать" истинный смысл становится ясным из интонации, которой в письменной речи соответствует запятая, т.е. либо "казнить, нельзя помиловать", либо "казнить нельзя, помиловать". Не лексическими, а грамматическими средствами может передаваться информация о завершенности или незавершенности действия, времени совершения действия, достоверности или вероятности его совершения, о действующем лице и т.д. Ср. говорил - сказал, делал - сделал, плыл - приплыл, работаю - работал, напишу письмо - написал бы письмо, отдыхаю - отдыхает и пр.

В грамматическом строе языков имеются такие категории, которые никак не соотносятся с категориями логики, являются, с точки зрения логики, необъяснимыми. Таковы, например, в русском языке категория одушевленности - неодушевленности и категория грамматического рода. Трудно решить, почему, например, слово " дом " мужского рода, а " река " женского.

Таким образом, взаимосвязь между языком и мышлением, словом и сознанием носит сложный и противоречивый характер; нельзя отождествлять язык и мышление, но нельзя и отрывать мышление от языка. Выдающийся исследователь проблемы Л.С. Выготский в своем труде "Мышление и речь" говорил: "Сознание отображает себя в слове, как солнце в малой капле вод. Слово относится к сознанию, как малый мир к большому, как живая клетка к организму, как атом к космосу. Оно и есть малый мир сознания. Осмысленное слово есть микрокосм человеческого сознания"[9].

 

 

Язык и речь

Мы уже знаем, что язык - это функционирующая система знаков, важнейшее средство информационного общения между людьми. Как же функционирует язык? При ответе на этот вопрос мы обращаемся к проблеме языка и речи.

Будучи средством общения, язык содержит в себе две тенденции. Тенденция (от лат. tendentia "направленность") - это направление развития явления. В языке такими тенденциями являются, с одной стороны, стремление к устойчивости, постоянству, всеобщности, а с другой, - стремление к изменчивости, текучести, индивидуализации. Это и понятно: с одной стороны, имеет место стремление говорящих к взаимопониманию, а с другой, - потребность в самовыражении, что, в свою очередь, связано с непрерывним прогрессом человеческой мысли и необходимостью передачи накопленных знаний.

Указанные тенденции были отмечены еще В. Гумбольдтом, который говорил, что сформировавшиеся элементы языка образуют "мертвую массу, но в то же время содержат в себе зародыш нескончаемых формаций. На каждом пункте и в каждую эпоху язык является человеку неистощимым рудником, из которого он может извлекать до сих пор не изведанное его умом и не испытанное чувством. В языке накопляется запас слов и правил, которые дают ему самостоятельную силу, действующую в продолжение тысячелетий"[10].

В ХIХ-ХХ вв. было немало попыток осмыслить диалектику взаимоотношений между языком как средством общения и действительной реализацией этого средства в речи говорящих. И.А. Бодуэн де Куртенэ членил лингвистический объект на язык потенциальный и язык реализованный, языковеды Пражской лингвистической школы видели в языковом феномене абстрактную схему и непосредственно речевое данное, Р.О. Якобсон говорит о коде и сообщении; современная формулировка проблемы "язык и речь" принадлежит Ф. де Соссюру, который рассматривает язык как факт социальный, а речь - как явление индивидуальное. Система языка находится в диалектическом противоречии с речью. Речь носителей языка, несущая в себе всегда какую-то информацию, представляет собой не плоское двухмерное фотографическое отражение системы, но отражение преобразованное творчеством говорящего субъекта, поэтому речь богаче индивидуальными чертами, чем системаязыка. В речи мы всегда обнаруживаем наличие таких особенностей, каких может и не быть непосредственно в системе языка, В то же время все речевое так или иначе по своему происхождению является языковым.

Сказанное позволяет понять, почему четкое разграничение между языком и речью вызывает немалые трудности. И все же оно возможно. Прежде всего, язык - это орудие, средство общения, тогда как речь - вид общения, речь возникает в результате использования языка в конкретной ситуации общения. Система языка абстрактна и воспроизводима, она представлена в грамматиках и словарях, речь же - конкретна и неповторима, в ней отражается индивидуальный опыт познания человеком окружающего его мира. Система языка потенциальна и обладает неограниченными возможностями, тогда как речь реальна. Язык объективен и является достоянием общества, речь субъективна и отражает свободное речевое творчество индивидов. Язык обязателен для всех членов говорящего на нем коллектива, речь произвольна и зависит от воли и целевой установки индивида.

Понимание сущности проблемы языка и речи, умение увидеть границу между общим (языком) и отдельным (речью) чрезвычайно важно как для теоретического языкознания, так и для учебного изучения конкретных языков. В любом случае мы стремимся увидеть в языковом явлении, во-первых, нечто общее с другими явлениями языка и, во-вторых, специфическое, характерное только для этого явления. Ярким примером такого подхода может служить изучение языка и стиля писателя.

О взаимодействии языка писателя с общенародным языком хорошо сказал В.Г. Белинский: "Каждый вновь появляющийся великий писатель открывает в своем родном языке новые средства для выражения новой сферы созерцания. Так, например, в грамматическом отношении нет почти никакой разницы между языком Руссо и Жоржа Занда; но зато какая разница между тем и другим языком в отношении к их содержанию! В этом отношении, благодаря Ломоносову, русский язык далеко продвинулся вперед после Пушкина, и таким образом он не перестанет подвигаться вперед до тех пор, пока не перестанут на Руси являться великие писатели"[11].

 

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЯЗЫКА