Глава 5. Медитативные сказки про ласку и нежность.

Сказка имеет много волшебных свойств. И одно из них – заставлять нас светлеть душой и сердцем, возвращая нам детское ощущение счастливой таинственности этого мира.

Мир человеческой нежности это тоже самое что ни на есть сказочное и волшебное пространство. В нем на каждом шагу с нами становятся возможны самые радостные чудеса, и здесь мы сами можем почувствовать себя их творцами.

В этой главе я хочу рассказать несколько своих историй для души, за каждой из которых стоят реальные встречи, события и впечатления. Через эти сказки я бы хотел шепнуть тебе на ухо, мой прекрасный читатель, о чем-то глубоко личном и сокровенном, но при этом обоим нам близком и понятном. И еще напомнить, как красиво, тепло и уютно, в том мире, где царят любовь искренность и нежность. А чтобы оказаться в этом сказочном мире, нужно совсем немного: достаточно к кому-то прикоснуться…

 

Сказка о живом чуде

  Однажды душа твоя была девочкой.

Девочка эта жила в какой-то далекой и странной стране, которая, может, была не просто страной, а целой планетой. Вокруг тебя были одни бескрайние поля, залитые желто-белой пшеницей. Над полями, вздыхая далекими громами, бесконечным потоком крались облака, а между небом и землей всегда дул теплый ветер, отчего стебли пшеницы и волосы на твоей голове всегда были уложены в одном направлении.

Где-то в полях каждый день косили хлеб мужчины в белых майках, черных шляпах и непонятного цвета подтяжках. И в золотой дымке горизонта их привычные силуэты казались тебе тенями неведомых богов.

У твоей девочки-души не было на этой планете ничего, кроме тишины своего одиночества, темно-зеленых браслетов из сушенных лягушек на руках и слез в глазах - то ли от жалости к себе, то ли от поднятой ветром пыли...

И еще этих пшеничных полей, в которых так легко можно было затеряться, словно в своем безысходном детстве. Полей, через которые можно бежать, бежать весь день, пока вдруг не почувствуешь бегущую рядом душу того, кого ты встретишь когда-то в долгожданном потом и кого полюбишь всем сердцем. И тогда будущее откроется тебе крохотным и пушистым котенком, задремавшим на твоей ладони, а то большое и пугающее своей неизвестностью, что несется вместе с ветром в твою сторону, окажется предчувствием счастья…

А еще где-то между этими полями стояла одинокая хижина, похожая на гнездо, свитое прямо среди неба.

Там жил тот, кого все называли Богом сказок.

Со всех сторон к хижине змеились тропки, по которым к волшебнику приходили люди за своими сказками. И каждый из них – маленький и взрослый, разбойник и лекарь, красавица и не очень, – каждый уходил, держа в руках сияющий изнутри и переливающийся всеми цветами радуги шар, в котором и жила его личная, самая ласковая на свете сказка. В минуты отчаяния, позора, одиночества, тоски, боли, покинутости и прочих бед люди доставали это тайное сокровище и согревали в нем свою плачущую душу.

И Сказка-Ласка утешала, успокаивала, осушала слезы, нежила и возвращала силы …

Ты была подмастерьем у Бога сказок, и он учил тебя всем премудростям своего волшебства:

- У каждого своя неповторимая сказка, - говорил он тебе и доставал из своего мешка сияющие шары с только что рожденными сказками. – В нее должно войти все самое счастливое человека: его детские сны, ласка и баюканье мамы, запах весны, смешанный с ароматом его самых первых надежд, его смех и удивление, его любовь и нежность, каждый миг пережитой им красоты, его вера в чудо… Много-много чего! И тогда подаренная тобой сказка заменит голодному миску с мясом, жадному – барыш, больному – лекарство, гордому – славу, властолюбивому - корону.

Он давал подержать тебе в руках эти сказки, и ты ощущала, насколько они разные. Но в каждой из них чувствовалось тепло человеческих ладоней.

- Запомни, девочка-душа: это тепло и есть сказка на ощупь… Это живое чудо, которое можно потрогать.

Однажды ты пришла в хижину Бога сказок и не застала его. Хижина была пуста. Лишь привычно булькали горшочки с ароматными снадобьями и дымились струйками цветного дыма колбы.

И тебе вдруг так сильно захотелось побыть самой Богом сказок .

Хотя бы разочек…

Как раз в это время кто-то подошел к двери хижины и тихонько постучался.

Ты открыла дверь и на пороге увидела меня.

- Мне сказали, что здесь живет Бог сказок. Я много лет искал его, потому что так хочется и мне получить свою.

 Тебе стало жаль разочаровывать беднягу, который проделал такой долгий путь за своей сказкой.

- Хорошо. Только закрой глаза и протяни руки.

Ты сунула руку в мешок со сказками, из которых волшебник обычно доставал их, но к своему удивлению почувствовала, что он пуст.

Сказок там не было.

А я стоял с закрытыми глазами и протянутыми к тебе руками, которые слегка дрожали от волнения и нетерпения.

И тут ты вспомнила слова своего учителя:

- Запомни, девочка-душа, это тепло и есть сказка на ощупь… Это живое чудо, которое можно потрогать…

И тогда ты осторожно положила в мои руки свои ладони.

Я улыбнулся самой счастливой улыбкой на свете и долго не спешил открывать глаза, чтобы насладиться всей теплой сладостью этого чуда, которыми показались мне в этот миг твои руки.

И тогда ты поняла, что ты сама и есть моя сказка…

Так однажды встретились наши души и обрели друг друга в маленькой хижине на краю Вселенной.

 

Самый ласковый мужчина в мире

 

Жил в одном городе самый ласковый мужчина в мире.

Каждое утро он выходил на улицу и нежно гладил всех, кто встречался на его пути: листочки на деревьях, голубей на заборах, паучков в паутинках, букеты девушек-цветочниц и их самих, извозчиков и их лошадок, бродячих песиков и котов.

И всем это очень нравилось – и паучкам, и птичкам, и лошадкам, и цветочкам, и, само собой, девушкам. И даже обычно хмурые извозчики светлели от его ласки и смущенно хихикали.

Люди же злые и угрюмые, которые, как известно, не любят ни получать ласку, ни тем более ее дарить, едва завидев самого ласкового мужчину на свете, тут же переходили на другую сторону улицы, старались от него спрятаться, а то и вовсе бросались наутек. И раздраженно ворчали при этом:

 - Вот напасть! Сейчас этот идиот снова со своими ласками приставать начнет!

Местный бургомистр был очень горд, что в его городе живет самый ласковый мужчина в мире. Он даже лично повесил ему на грудь огромную золотую медаль, на которой была отчеканена соответствующая надпись.

И вот в один прекрасный день самый ласковый мужчина в мире пришел в городской парк, сел на свою любимую скамейку и к нему тут же как обычно за ласками выстроилась целая очередь из собачек, кошек, паучков, лошадок и, конечно же, девушек.

Самый ласковый мужчина в мире принялся было уже за свое привычное дело, как вдруг вся очередь перебежала к другой скамейке, на которой в это время кто-то тоже стал раздавать свои ласки.

Самый ласковый мужчина был в шоке: неужели чьи-то ласки были лучше, чем его?

Он поправил свою огромную медаль за нежность и решительно направился к невесть откуда взявшемуся конкуренту.

На скамейке в окружении нетерпеливых собачек, кошек, паучков, лошадок и девушек сидела какая-то незнакомка и всех их нежно гладила.

- Кто вы такая и по какому праву?.. - начал было возмущаться самый ласковый мужчина в мире, но в ответ незнакомка мягко улыбнулась и нежно-нежно провела рукой по его щеке.

И тогда самый ласковый мужчина в мире понял, что перед ним - самая ласковая женщина в мире.

Вот тут-то и началась самая настоящая сказка!

 

 

О самом главном на свете

 

Однажды я захотел постичь истину, знание которой дает такую легкость, что ты запросто можешь ходить босиком по воде и небу и наперегонки бегать с птицами и ангелами.

Я пошел по ее следу, на который мне указывали перья, приклеенные к деревьям комочками смолы. И вскоре я встретил столетнего странствующего заклинателя, что бродил по тайным тропам священных гор и изгонял злых духов и болезни.

Я спросил его:

- Что самое красивое на свете?

-Что есть величайшая тайна среди тайн?

- Каково главное слово среди слов?

- Ради чего устроен весь этот мир?

- И для чего я рассказываю эту сказку?

Странствующий заклинатель сказал мне с улыбкой:

- Я умываю свое лицо цветами хризантем, пропитанными утренней росой, и тем смываю с себя все, что не следует копить: усталость, старость, обиды, недуги и досады. Но тому, кто сидит подушке, набитой верблюжьей шерстью, и тому, кто сидит на облаке, трудно говорить об одном.

После чего старик ответил на мои вопросы.

Я пришел в центр города городов и столицы столиц и остановил одного из юных златокудрых вольноотпущенников, которые ходят по улице с лукавой улыбкой на лице и с пустой клеткой для птиц в руке. Пустой - потому что эта клетка  не для птицы, а для очередной пленной женской души.

Я спросил его:

- Что самое красивое на свете?

-Что есть величайшая тайна среди тайн?

- Каково главное слово среди слов?

- Ради чего устроен весь этот мир?

- И для чего я рассказываю эту сказку?

Златокудрый улыбнулся и сказал мне:

- Женщине всегда семнадцать лет. И если ты видишь ее в другом, более старшем возрасте, значит твои глаза обманывают твое сердце.

И ловец душ ответил по очереди на каждый из моих вопросов.

Истина и я продолжали  неумолимо двигаться навстречу друг другу, влекомые жаждой встречи и знакомства. И, в конце концов, мы встретились на фоне ложащегося в море солнца под сенью олив, трепещущих от вечернего бриза. 

Истина явилась мне в лице кентавра Иерофанта Элевсинского.

Я спросил его:

- Что самое красивое на свете?

-Что есть величайшая тайна среди тайн?

- Каково главное слово среди слов?

- Ради чего устроен весь этот мир?

- И для чего я рассказываю эту сказку?

Кентавра нетерпеливо подгоняла обнаженная наездница, но он, не обращая на нее внимания, со смехом сказал мне:

- В сердце у меня прорастают яблони с лимоном, а в голове – заячья мята с огуречной травой. Но в ушах всегда найдется место для слова, а на губах – для поцелуя.

И ответил на все мои вопросы.

И странствующий заклинатель, и ловец душ, и кентавр ответили мне одно и то же:

- Самое красивое на свете это ( имя того человека, кому рассказываешь эту сказку ).

-Величайшая тайна среди тайн это (имя того человека, кому рассказываешь эту сказку ).

-Главное слово среди слов это (имя того человека, кому рассказываешь эту сказку.)

- Мир создан ради вот этой улыбки, которой сейчас улыбается (имя того человека, кому рассказываешь эту сказку).

А сказку эту я рассказываю именно для того, чтобы ты сейчас улыбнулась…

Капля нежности

(сказка-витаминка)

 

Жила-была женщина, на которой держался весь мир.

В ее огромном, казавшемся бездонным, сердце всегда находились ласка, внимание и забота для всех вокруг:

для мужа и детей,

для родителей и бесчисленных родственников, 

для любовников и поклонников,

для друзей и подруг,  

для партии и президента,

для всех…

И все вокруг пользовались теплом ее сердца как чем-то само собой разумеющимся, словно водой из крана.

Мол, на то ты и женщина…

Но нередко случалось и так, что находились и такие, кто попрекал ее, что она к нему якобы недостаточно внимательна, заботлива и вообще не оправдывает возлагаемых на нее надежд.

И тогда в женском сердце нежности становилось чуть  меньше, чем прежде. А вместо нее в сердце тут же просачивались черные капли боли и обиды.

И вот однажды женщина вдруг почувствовала себя совсем уставшей и опустошенной. Она заглянула в свое сердце и увидела, что нежности в нем осталось всего одна-единственная капля. А все вокруг между тем уже нетерпеливо ждали от нее привычную порцию внимания и ласки.

Но кому же отдать эту единственную и последнюю каплю нежности?

Кому?..

Женщина долго ходила кругами в своих мучительных сомнениях, бродила в терзаниях по лесным тропинкам и вдоль шумных улиц, пока наконец не оказалась посреди широкого поля, густо покрытого ромашками и одуванчиками, над которыми вились пестрые бабочки и стрекозы. Над ней по-матерински ласково светило теплое солнце, и по-отечески нежно трепал ее волосы легкий ветер.

Она закрыла глаза и, раскинув руки, зажмурившись от сладости и тихого блаженства, опустилась в мягкие травы.

И вот тут женщина, на которой держался весь мир, наконец-то поняла, кому она должна отдать последнюю каплю своей нежности.

Она отдала ее себе…

Поздно вечером женщина вернулась к тем, кого она любила и тем, кто так ждал ее.

Ее бездонное и щедрое сердце вновь было до краев полно нежности…

 

О чудесной чувственности женской шеи

(Случай из моей биографии, относящийся ко времени службы в свите господина Мурасаки Сикибу в эпоху Хэйан)

Однажды я состоял в тайной любовной переписке с одной знатной дамой, муж которой, весьма знатный и уважаемый господин, ревновал ее до крайности и не позволял покидать покои дома даже по праздникам. Когда же его благородный и проницательный ум стали одолевать подозрения, он спрятал от жены всю бумагу в доме, поручив прислуге ни в коем случае не давать ее и не покупать, как бы она о том ни просила. Так моя любезная собеседница потеряла возможность даже писать мне.

Однако, когда прошло несколько дней без всяких вестей и мое отчаяние достигло безмерности, в дом моей хижины постучала ее служанка. Она проскользнула в комнату, села на корточки, ловким движением расплела свою сложную прическу, и наклонила голову. Сначала я не понял смысла ее жеста, но в следующее же мгновение с радостным изумлением увидел, что шея девушки покрыта мелкими и изящными иероглифами, написанным знакомым почерком.

Сердце мое воспламенилось от радости. Я снова и снова перечитывал послание на девичьей шее, вознося хвалу десятирукому и пятиголовому богу любви, что всегда помогает своим подданным.

Юная служанка, не поднимая склоненной головы, вдруг тихо произнесла:

- Я не знаю, что написала на моей шее госпожа, но когда она делала это, я испытала блаженный восторг, подобно тому, о котором рассказывали старшие подруги, которые они испытывали ночью с мужчинами. Я не знаю, потому что еще ни разу не была с мужчиной, но мне было удивительно хорошо, и с последним прикосновением кисти моей госпожи я сильно вздрогнула от невыносимого блаженства….

Я невольно вскинул от удивления свой ус и, покачав головой, мягко улыбнулся смущенной деве.

- Что ж, ты должна благодарить богов за то, что они наградили тебя столь чувственной шеей. Поистине это счастливый дар! Я же в свою очередь постараюсь доставить тебе это удовольствие еще раз…

И смыв послание хозяйки, я написал на шее девушки ответ. Когда я делал последний мазок кистью в иероглифе, означающим мою надежду на ответ, девушка тихонечко застонала и вздрогнула в сладостном экстазе.

Так началась наша странная переписка через шею служанки, которая испытывала блаженство сначала от письма своей госпожи, а потом - от моего. Так мы обменивались записками-экстазами через нашу необычную живую и такую чувствительную бумагу и послания наши становились раз от раза все чувственней …

Увы, с госпожой ее я так и не встретился.

В день восьмой луны, когда листья лимона встречаются со стеблями померанца и виноградной гроздью, ее муж получил новую должность и вся его семья с прислугой переехала в дом Великого министра, куда даже духи по ночам боятся залетать, не говоря уже о простых смертных вроде меня.

Так и закончилась эта необычная переписка, а вместе с ней и моя история

О чудесной чувственности женской шеи

 Почему у мужчин руки теплее, чем у женщин

(сказка-версия)

 

Первозданная Женщина жила в гармонии с собой, поэтому весь мир для нее был раем.

В себе и вокруг себя она видела только прекрасное и сама красота смотрелась в нее как в свое живое зеркало.

Но еще больше, чем красоты, в ее душе и теле было нежности и благоухающей неги.

Солнце ласкало ее своим мягким теплом, и Первозданная Женщина могла целую вечность сладостно млеть в его лучах.

Море нежило ее в своих томных волнах, и Первозданная Женщина часами наслаждалась искристой пеной прибоя.

Ветер играл ее волосами и легко щекотал своей свежестью. И Первозданная Женщина, прикрыв от удовольствия глаза, подолгу танцевала с ним на просторе, упиваясь ощущением свободы и невыразимого блаженства.

Цветы тянулись к ней, будто к солнцу, и с восторгом ласкались своими лепестками о кожу Первозданной Женщины, еще более тонкую и нежную, чем они сами.

Бабочки слетались на ее красоту и благоухание и дружно обмахивали Первозданную Женщину бархатными крылышками, наполняя ее ощущением невероятной легкости и воздушности.

Женщина была счастлива и посвящала все свои дни этому счастью.

Лишь одно огорчало ее.

Солнце по вечерам покидало ее и уходило за горизонт, а иногда его надолго закрывали тучи.

На море порой поднимался шторм и тогда волны становились уже совсем не ласковыми.

Ветер время от времени становился холодным и колючим, а то и вовсе превращался в ураган.

Цветы то и дело отцветали и роняли свои лепестки, и им уже нечем было тянуться к Первозданной Женщине.

Бабочки были непредсказуемы: то появлялись, то исчезали. Может быть, и потому что их жизнь была так мимолетна…

И тогда Первозданная Женщина начинала чувствовать себя одинокой и печальной.

Ее грусть не могла ускользнуть от чуткого сердца Великой Богини. Той самой, что создала и Первозданную Женщину, и все сущее.

Тогда Богиня поняла, что сотворенный ей мир далек от совершенства. Чего-то в нем не хватает, раз ее высшее и любимое творение – Женщина – не до конца счастлива здесь.

И вот прошло совсем немного времени, как она явилась к Женщине с подарком.

- Дитя моя, - сказала Великая Богиня. – Из любви и заботы о тебе я создала кое-что исключительно для тебя. Теплое как солнце, искристое как морская пена, волнующее как ветер, мягкое как цветы и трепетное как бабочка. И главное – это отныне и навсегда это будет рядом с тобой и даже в самую холодную ночь тебе с ним будет тепло и хорошо.

Рядом с Богиней стоял Первозданный Мужчина. И руки его были полны трепета, огня и нежности…

Вот почему мужские руки теплее, чем женские.

Именно потому, что они созданы, чтобы ласкать женщину.

 

 Поучительная история о волшебной силе нежного прикосновения

То, что эта история произошла со мной на самом деле, не подлежит сомнению так же, как и то, что ты сейчас читаешь эти строки…

Стоял месяц поздних поцелуев в последний год царствования Траяна Деция.

Я, тогда совсем еще юный императорский вольноотпущенник, шел сквозь холмистые леса по дороге из Фессалоник в Виминацум.

Уши мои грело солнце, а мысли между ними – новые надежды, которые разбегались во все стороны, словно ветви камфорного дерева. За одной щекой я держал серебряный сестерций изображением змеи, а за другой - с головой быка на случай того, если бы меня в пути настигла из кустов внезапная стрела варвара, в загробном мире мне было бы, чем расплатится с Хароном за переправу. Впрочем, опасения мои были напрасны: близость расквартированного в этих краях четвертого легиона Флавия отпугивала варваров, как запах страусов отпугивает пауков.

Утомленный полуденным зноем я решил передохнуть часок-другой в тени раскидистого дуба.

Но едва я прилег на землю, как высокие кусты рядом со мной вдруг резко зашумели, и через несколько мгновений из них выскочил олень. Глаза его были полны тревоги и тоски, а из шеи торчал обломок стрелы, с которого веером слетала его кровь. Зверь пронесся всего в нескольких локтях от меня и тут же исчез из виду между деревьев и кустов.

Не успел я выдохнуть, как тут же вслед за оленем мимо меня промчалась всадница на коне. Это была светловолосая девушка в тунике цвета амбры. На ладонь впереди нее неслась, мчалась ее юная грудь с сосками, сжавшимися так крепко, что об них на скаку ломались ветки.

Меня охотница даже не заметила и тотчас скрылась в направлении своей добычи.

«Желание избежать ошибки, вовлекает нас в другую», - сказал я сам себе по-гречески и отправился вслед за погоней.

Не помню точно, сколько я шел по следам раненого оленя и девы. Помню только, что запах боли и капли крови на листве, не давали мне их потерять.

Наконец я вышел на поляну, где юная охотница настигла свою жертву. Олень лежал мертвый с разорванной шеей, а девушка сидела рядом, неподвижная, словно статуя. Рот ее и щеки были перепачканы кровью зверя, которой она только что напилась, а из замерших глаз одна за другой бусинками выкатывались слезы.

Аккуратно, точно бабочку с цветка, я снял с ее лица одну из них на свой палец, и попробовал на вкус.

На вкус слеза девушки оказалась полна лунного света и растворенного в молоке медведицы жемчуга.

Дева подняла на меня свои зеленые глаза и произнесла:

 - Так противно и плохо от себя самой. Я не люблю жесткого оленьего мяса, а охочусь ради убийства. Я испытываю край наслаждения и верх блаженства, когда зубами рву еще живую плоть… А потом мне становится противно и стыдно от самой себя. Потому что сердце мое полно любви, к тому, кого я убиваю. И эта любовь заставляет меня страдать от ненависти к себе самой.

 - Я вижу, что душа твоя тяжела от своих камней, - ответил я деве.- Я помогу тебе их сбросить. Прежде чем убить кого-то руками, научись ими воскрешать. Прежние наставники тебя научили убивать руками, я же научу ими возвращать к жизни.

И я велел ей опустить свои руки на мертвого оленя и повторять ими движения моих, а сам тем временем стал неторопливо рассказывать о всеисцеляющей магии прикосновения, которое есть самое древнее и мощное лекарство, известное людям.

О том, что ласка суть источник жизни, у которого на водопой собираются и лев и антилопа, серна, лань и всем она как вода одинакова вкусна и жизненно необходима…

О том, что от хорошей и правильной ласки даже рыбы поют, а близорукие видят все семь звезд созвездия Плеяд… 

О том, что нежность это единственное, что важно, и о том, что истина живет в тишине под кончиками пальцев, а пальцы умеют говорить мудрее и красивее , чем язык…

О том, что вера в силу своей ласки должна быть абсолютна, иначе проку от нее будет не больше, чем от молитвы атеиста-безбожника…

И я показал деве, как нужно настраивать дыхание и мысли прежде, чем коснуться кого-то…

Как наполнять свои руки силой солнца и своего сердца…

Как прикасаться, чтобы ласкаемый впадал в сладостное забытье, а глаза его меняли свой цвет, а линии на ладонях – свой рисунок...

Как ласкать руками душу, а голосом тело…

Какими прикосновениями снимать боль от ушибов, а какими – боль от обид…

Я показал ей прикосновения, останавливающие время… И прикосновения, обращающие его вспять, после которых тело молодеет на месяц, а душа на год… Магические прикосновения, которые называются «Вечная весна», « Родник единорога», « Роса на жемчужных полях», «Роща говорящих ручьев» и многие-многие другие…

Я посвятил ее в сокровенную тайнопись касаний, на которой написано и ее имя, и имя каждого из дышащих…

И, наконец, я посвятил ее в ласку ласк, ту, что начаться может осенью, а закончиться весной, и которая столь возвышенна, что после нее твое сердце начинает биться не на земле, а на небе.

Шло время, а я все говорил и показывал.

Наши с ней руки двигались легко, словно скользящие по воде лебеди, и величественно, будто их вели сами олимпийские боги…

И когда моя юная госпожа задышала через оленя, и ее сердце отозвалось в нем живым эхом, зверь дернул ухом, глубоко вздохнул и поднялся на ноги. Он помотал головой и уже в следующий миг стремительно рванулся в чащу, сбивая рогами жирных гусениц с листьев ...

Глаза девушки были полны восторга и благодарности.

 - Пускай ты раб, а я дочь патриция, имя которого выбито на самых почетных местах в амфитеатрах от Никеи до Патавиума, знай, что отныне ты мой господин, а я твоя слуга…

Она сняла со своего пальца кольцо с сардониксом и положила в мою руку, которую поцеловала, опустившись на одно колено.

 - В этом кольце сила моих слез и дата моей смерти. Возьми это в знак моей благодарности и вечной преданности.

После этих слов дева, не дожидаясь ответа, резко вскочила на своего коня и с гиканьем ускакала прочь.

Я, лукаво улыбаясь, проводил ее взглядом, потом глянул через камень кольца на солнце, и достав из-за пояса замшевый мешочек, небрежно бросил в него подарок юной охотницы.

Колечко негромко звякнуло, тут же растворившись среди множества себе подобных…

 

 

Принцесса-облако

 

В одной необыкновенной стране в семье короля-садовника и феи-цветочницы родилась удивительная девочка. Конечно, каждая девочка удивительна по-своему, но эта была особенно удивительной.

Глаза у нее были разного цвета и в них всегда – даже в самый ненастный день - светило солнце, а от ее улыбки бывало таял снег.

Но самое главное, что она была настолько легкой и воздушной, что ходила по земле, едва касаясь ее. Она словно плыла над ней.

Все  подданные королевства души не чаяли в Принцессе-облаке. Так же как и ее любвеобильное сердце всегда было настежь распахнуто для них. ( Справедливости ради надо сказать, что подданных было не так уж и много: семейство гномов, жеребенок- единорог, пара кошек, болонка да коза с козлятами. Что поделать: королевство было хоть и хорошее, но совсем карликовое.)

В один прекрасный день, когда наша Принцесса-облако уже расцвела во всей своей благоухающей женской красоте, родители впервые привезли на ежегодный бал ста принцев.

На берегу теплого моря прямо под звездами, которые специально ради этого торжества зажгли ярче обычного, на огромном и прозрачном полу, под которым плавали светящиеся рыбы, русалки и дельфины, кружились в вальсе юные и прекрасные принцы и принцессы.

И не было на балу девушки прекрасней Принцессы-облака.

Однако несмотря на это никто не танцевал с ней. Восхищенные принцы то и дело подходили к нашей героине и приглашали на танец, но когда она протягивала им свою руку, у них не получалось ее взять, как они не старались. Принцы тут же обижались, думая, что Принцесса-облако над ними так шутит и просто издевается. А ведь все дело было в том, что она была столь воздушна, что ее просто нельзя было взять за руку, как других, обычных принцесс. Она была создана из слишком тонких для осязания вещей.

Принцесса-облако и сама была уже не рада своей эфирности, и слезы готовы были сорваться ливнем из ее разноцветных глаз, когда к ней подошел самый робкий и, пожалуй, самый неброский на вид принц.

Но в глазах его было столько трепета и восхищения, что, казалось, он готов был отдать за один миг счастья прикоснуться к Принцессе-облаку всю свою жизнь.

Однако едва принц протянул к ней руку, она лишь покачнула головой и грустно произнесла:

 - Многим в этой жизни дано меня увидеть и услышать, но коснуться меня дано лишь единственному…

И открыв очарованному принцу свою самую сокровенную тайну, Принцесса-облако взмахнула руками, как птица крыльями, и взлетела, растаяв среди звезд, как тает в предрассветном влажном воздухе легкий вздох.  

 А на протянутой руке принца осталась ее теплая слеза.

 Он нежно прикоснулся к ней губами и так частичка Принцессы-облака попала в его кровь и в его сердце.

 И с этого мгновения в глубине его души стал звучать волшебный голос…

 

До самого утра высматривал принц среди звезд исчезнувшую принцессу.

Но небо, увы, было безоблачно.

А потом вдруг прямо над ним зажглась новая и совсем не похожая на остальные новая звезда. Она становилась все ярче и ярче, распускаясь, словно сказочный и прекрасный небесный цветок, пока не стала самой яркой и большой среди всех звезд. А через мгновение она так же медленно стала гаснуть, пока не исчезла вовсе.

 И волшебный голос внутри принца произнес:

- Запомни это красивое чудо. Его сегодня видел только ты, потому что оно случилось только для тебя. Такое бывает всегда, когда в сердце мужчины рождается настоящая любовь к женщине. В этот момент на небе для него загорается путеводная звезда к ее сердцу…

Когда совсем рассвело, принц поднялся на ближайший эльфийский холм, собрал вершки дикого тимьяна, цветы примулы и лепестки бархатцев и сварил из них похлебку, чтобы никогда не спать ( ибо тот, кто любит, никогда не спит). А в шляпу он вставил четырехлистный клевер, чтобы никого больше не слышать (ибо тот, кто любит, не слышит ничего, кроме своего сердца).

- Мой путь – путь шелкопряда сквозь изумруд, а он движется не быстрее, чем распускаются бутоны утренних роз, - вздохнув, сказал сам себе принц и отправился в дорогу.

Так началось его бесконечное путешествие в поисках на мгновенье подаренного ему счастья. Вернее, всего лишь зыбкой надежды на него.

И все странствие его непрестанно продолжал сопровождать тот самый волшебный голос, открывая ему медленные и непостижимые тайны:

 - Прежде чем прикоснуться к женщине, приготовь свое сердце к чуду, наполни его благоговением и трепетом, с каким паломник прикасается к святыне, а мать к своему только что родившемуся ребенку. Приготовься к тому, что отныне весь мир для тебя изменится. И ты сам уже никогда не будешь таким, как прежде…

- Прежде чем прикоснуться к женщине, внимательно наблюдай и внимай, как прикасается к ней майское солнце и шелк ее туники, легкий ветер с цветущих полей и полуденный морской бриз, как прикасается к ней теплая волна и тень проплывающего над ней облака, как прикасаются к ней улыбающиеся ангелы …

 - Прежде чем прикоснуться к женщине, наполни свои руки таким нежным теплом, чтобы к ним само тянулось все живое вокруг и в твоих ладонях оживали мертвые бабочки, распускались цветы и прорастали семена, вылуплялись птенцы из яиц и камни становились мягкими, как перезрелые плоды инжира…

- Прежде чем прикоснуться к женщине, научись ловить руками тень, рисовать на воде узоры, взвешивать на ладонях огонь, считать удары сердца у летящей ласточки, слышать, как падает ресница у ребенка и течет сок внутри травы, смотреть, не мигая, на солнце и видеть мир через подушечки своих пальцев…

- Прежде чем прикоснуться к женщине, сначала прикоснись к ее душе и стань для нее живым посланием самой себе. И тогда она окунется и пропитается твоей нежностью, как хлеб, упавший в молоко,  мысль превратится в чувство, вопрос в ответ, миг в бесконечность, ощущение в наслаждение, а желание в любовь…

Так, внимая голосу внутри, шел по свету одинокий принц.

Шел между днем и ночью, между летом и зимой, между водой и землей и не замечал, как он и сам начинал слегка парить в воздухе, постепенно превращаясь в Принца-облако…

Твой ангел нежности.

( баллада о женском счастье)

 

У каждой женщины есть свой ангел нежности.

Личный.

Только ее и больше ничей.

Не каждая о нем знает, но за каждой он следует неслышно и неустанно, как незримая тень.

Но однажды, в тот самый день, когда над ней не взойдет солнце и руки ее опустятся от отчаяния, словно знамена проигравшей битву армии, когда сил останется лишь на то, чтобы лежать и дышать с пустой от боли головой, вдруг появится он…

В тот самый день, когда женщина ощутит себя одиноким затухающим угольком в сырой ночной мгле, когда уже не захочется ни петь, ни танцевать, ни мечтать, ни говорить, не захочется ни новых встреч и ни новых ощущений, ни журавлей в небе, ни синиц в руках, ни бабочек в животе, вот тогда он и появится …

Сначала придет его голос.

Голос словно из ниоткуда.

 Голос бестелесный, но обжигающий изнутри каждую клеточку.

 Мужской голос, омывающий женские раны.

 - Прости себя и отпусти. Сними с себя свои грустные мысли, жалость, вину, обиду, гнев, тоску и положи их на землю, как снимаешь ты с себя ненужную одежду в жаркий летний полдень на берегу реки…  

Пусть отдохнет то, что устало, пусть расслабиться то, что напряглось. А ты тем временем вернись домой к своей душе, вспомни себя той, которой ты сама себе нравилась и согрейся в объятиях этой бездонной и безмятежной нежности, в этом тихом и сладком покое, словно вернувшимся из детства …

И удивись своей свободе, как удивляется тот, кого разбудили поцелуем.

Да, именно теперь, здесь и сейчас, отныне и навсегда ты свободна от всех тревог и забот, от всего, что больно, лишне и обидно.

Просто лежи и ни о чем не думай.

Ты наконец-то вернулась к самой себе, ты дома.

Теперь все будет хорошо, девочка моя…

Так легко и хорошо, как ты мечтала…

Просто хорошо… и спокойно…

 

После этих слов на женщину опустится тишина. 

И женщина примет ее как благодать, как дар, как подвенечное платье для своей души, невесты вечной и ничьей.

А потом на нее опустятся чьи-то теплые руки, такие незнакомые, такие родные.

И ей покажется, что на нее опустилось мягким покрывалом летнее небо с пушистыми облаками и укутало ее всю, от макушки до пяток.

Так невообразимо прекрасно будет это ощущение, что даже не захочется открывать глаз, чтобы посмотреть, чьи же это руки. Не захочется вообще шевелиться, чтобы неосторожным движением случайно не разрушить это неожиданное очарование и наслаждение.

В эти волшебные мгновения женщина вдруг испытает утоление своей давней жажды и тоски по большому, настоящему, всеохватывающему и всепроникающему теплу. Тому теплу, что окутывает и согревает тебя разом, все твое тело и всю твою душу. Которое дает почувствовать себя в этой сладости и запредельной уютности малюсеньким пушистым комочком, мурлыкающим и тихонечко сопящим от удовольствия.

И захочется, чтобы оно тебя продолжало греть и баюкать, кем бы или чем бы оно ни было.

Только бы эти руки не исчезали и не покидали…

Только бы это прикосновение длилось вечно…

Или хотя бы всю оставшуюся жизнь…

 

 ***

У него не было ни возраста, ни национальности, ни гражданства.

Он двигался по миру изысканно и деликатно, не задевая предметы и не наступая на чужие тени, не привлекая взглядов и не тревожа слух.

Он видел те же сны, которые видели люди еще в те времена, когда обложки звездных атласов делались из панциря черепах, а сыр варили из молока молодых овец.

Он был уверен, что земля вовсе не круглая, что мужчина и женщины чувствуют время по-разному и поэтому живут не одинаково.

С неба им управлял женский знак Венеры и все люди поневоле улыбались ему женскими улыбками. Его же улыбка была похожа на качели со смеющимися детьми, которые в прошлые века так любили рисовать французские и фламандские мастера пасторалей. А улыбался он всегда.

Ханаане и хазары в свое время таких хоронили не на земле, а сразу на небе, кладя им на глаза по голубиному яйцу.

О нем говорили, что он греет свой язык на солнце, потому что словами его можно было согреться, высушить слезы и даже подсветить себе путь под ногами в безлунную полночь.

Недруги же его говорили про него за глаза, что он, как царь Мидас, превращает в золото всех, к кому прикоснется. И поэтому наставляли прежде всего опасаться его рук.

 

***

Ты постоянно забывала его имя, но он из вежливости откликался на любое.

Ты смутно помнила его внешность. Был ли он длинноволосым блондином, голубоглазым брюнетом или вовсе с бритым черепом, ты не могла сказать точно. Может, потому что это было для тебя так маловажно.

Он всегда оставался для тебя загадкой.

Иногда он казался каким-то бродячим богом, иногда странствующим духом, а бывали дни, когда ты думала о нем, как о своей собственной странной фантазии, каким-то необъяснимым образом воплотившейся в реальности.

Но стоило ему появиться, как ты переставала думать и сомневаться.

Рядом с ним ты могла тол