Политика в области международных отношений

 

Представить себе в современных условиях изоляционистскую политику России на международной арене просто невозможно, да нам и не дадут такой возможности внешние силы. Кроме того, тема международных отношений теснейшим образом переплетена с вопросами экономики. В экономической области изоляционизм хотя теоретически и возможен, но как стратегическая цель абсолютно бесперспективен и ведёт к деградации национального хозяйства. Поэтому раздел международной политики составляет важную часть программы русского национал‑социалистического движения.

Говоря о международной политике, следует исходить из базового постулата, согласно которому впервые со времён Крымской войны против России образовалась сплочённая коалиция иностранных держав, объединённая идеей при благоприятных обстоятельствах участвовать в разделе русского наследства, а при менее благоприятных обстоятельствах – хотя бы вывести Россию на долгие годы из числа участников мировой политики и мировой экономики. Совсем недавно З.Бжезинский прямо сказал, что «в ближайшие 20 лет великодержавные амбиции России не будут перенесены в плоскость её международной активности и могут иметь только пропагандистское звучание во внутренней политике». Но у западной коалиции всё равно остаётся опасение, что Россия, как это не раз бывало в истории, сможет неожиданно возродиться и в короткий срок изменить соотношение сил в мире. Поэтому нам следует ожидать продолжения попыток расчленить Россию на 30–40 минигосударств.

Это исходные предпосылки, опираясь на которые нам следует строить свой взгляд на международную политику.

В нынешней ситуации, когда против России сложился единый фронт враждебных государств и в любой момент может возникнуть соблазн использовать военную силу и добить ослабленного противника, нам надо прежде всего думать о том, как разорвать вражескую военно‑политическую блокаду? На кого можно опереться в нашей борьбе за существование? Иными словами, перед нами чётко и ясно встала проблема союзов с дружественными странами. Однако сама по себе проблема союзов – это не цель, а средство к цели. Поэтому ещё важнее – задача выработки целостной внешнеполитической доктрины и стратегии её претворения в жизнь.

Как всегда мы попытаемся оттолкнуться от гитлеровского понимания аналогичных проблем, а затем уже сформулировать свой собственный взгляд на цели и средства русской международной политики.

Глава XIII “Mein Kampf” называется “Иностранная политика Германии после окончания Мировой войны”.

“Уже до революции руководство иностранной политикой Германии было беспорядочным и не имело определённой принципиальной линии, особенно по вопросу союзов с другими странами. После революции этот разброд не только продолжился, но и принял угрожающие размеры. Те круги, которые благодаря революции осуществили свои разрушительные цели, совершенно не заинтересованы в такой внешней политике, которая в последнем счёте могла бы привести к возрождению свободного германского государства. Такое развитие противоречило бы внутреннему смыслу ноябрьского преступления, ибо оно могло бы прервать процесс перехода германского хозяйства под интернациональный контроль, что, конечно, не входит в планы главарей революции. Но мало того. Если бы внешняя политика новой Германии действительно была направлена на возвращение свободы Германии, то это стало бы прямой угрозой нынешним представителям власти внутри страны. Всякий действительно крупный успех в области внешней политики с железной необходимостью приводит к аналогичным результатам во внутренней политике. С другой стороны, серьёзная попытка возрождения нации вовне невозможна, если этому не предшествует укрепление национальной идеи внутри. Если данная страна начинает серьёзную борьбу за свою национальную независимость и свободу, то это неизбежно приводит к росту национального самосознания, к укреплению национальных чувств, что в свою очередь не может не усилить сопротивления по отношению к антинациональным силам внутри страны. В обычное мирное серое время народ сравнительно покорно переносит такие порядки и терпит таких владык, которых ни за что не станет терпеть в период национального подъёма. В эти бурные периоды народ зачастую окажет им такое сопротивление, которое станет для них роковым.

Государственные паразиты, взобравшиеся на трон благодаря ноябрьской революции, обладают очень изощрённым инстинктом самосохранения. Они прекрасно понимают, что если бы Германия повела умную иностранную политику и сумела заключить надлежащие союзы с другими государствами, то это привело бы к национально‑освободительному подъёму в народе, который привёл бы к уничтожению самих главарей революции.

Вот почему с 1918 года наше правительство ведёт такую иностранную политику, которая ниже всякой критики. Прослеживая эту политику, приходишь к выводу, что эта политика всегда и во всём планомерно работает против интересов нации. На первый взгляд может показаться, что действия правительства в этой области лишены всякого плана и системы, но при ближайшем рассмотрении ясно видишь, что перед нами последовательное продолжение их преступных методов.

Конечно, мы должны уметь различать между позицией вождей, позицией среднего парламентского политикана и позицией большого безответного лагеря народа, обнаруживающего баранье терпение. Одни прекрасно знают, чего они хотят. Это – руководители государства. Другие поддерживают эту политику, либо тоже потому, что знают, чего хотят, либо потому, что трусость мешает вступить в борьбу против того, что они сами считают вредным. Это – средние парламентские политиканы. Ну, а третьи, – основная масса населения, – подчиняются из непонимания и глупости”.

Когда читаешь этот отрывок, то кажется, что Гитлер пишет о сегодняшнем дне и название страны, Германии, вставлено просто по недоразумению.

Какова внешняя политика России сегодня? Говоря кратко – это тотальная сдача всех позиций на международной арене и полное признание главенства США в современном мире. Но это не всё. Речь идёт о большем. О сдаче всех собственных долговременных экономических интересов не только в мире вообще, но и в границах бывшего СССР. Но и это не всё. Правительство и президент готовы просто продать иностранцам ВСЕ структурообразующие предприятия в самой России. Но даже не просто иностранцам, а мелким иностранным спекулянтам, которые даже и не собираются этими предприятиями управлять, а просто выполняют заказ своих правительств по их закрытию и демонтажу. Правительство и президент готовы по указке из‑за рубежа полностью уничтожить целые отрасли отечественной промышленности , например, электронную, аэрокосмическую, оборонную. Вдумайтесь! Полностью уничтожить!

Спрашивается – зачем??? Действительно, зачем им‑то это надо? Ну, США понятно. Они хотят устранить потенциального конкурента в экономике и особенно единственную потенциальную конкурирующую сверхдержаву. Но нашим‑то всё это зачем? Они ведь выбивают основу для собственного благополучия и величия. Так национальная элита себя не может вести в принципе. Если она является элитой хоть отчасти. А быть элитой означает иметь в “этой стране” хоть какие‑то долговременные интересы. Предположить, что у них вообще нет никаких долговременных интересов трудно. Значит, остаётся один и только один вывод: все ИХ долговременные интересы находятся ЗА ПРЕДЕЛАМИ “этой страны”. А это, в свою очередь, может означать только одно: перед нами прямые АГЕНТЫ ВЛИЯНИЯ наших внешних противников.

Посмотрите, как они ведут себя в отношении расширения НАТО, как относятся к вытеснению России с Кавказа вообще и отсечению от азербайджанской нефти в частности, как участвуют в уничтожении наших православных союзников в Югославии, как сдают НАТО Украину, как… Впрочем перечислять можно бесконечно. А ведь, например, азербайджанская нефть ещё в 1991 году принадлежала НАМ ВСЕМ, и не могло возникнуть вопроса не только о пути её транспортировки, но даже о самой принадлежности месторождений. Ну, а Украина. Неужели кто‑то ещё не видит, что её прямо готовят для войны с Россией, чтобы как в Югославии убивать славян руками славян, русских – руками русских.

Нет. Никаких сомнений, что руководством России реализуется тщательно продуманный план по уничтожению этой самой России, просто быть не может. Они прекрасно знают, что делают, как сказал Гитлер. И пресекают любые намёки на защиту национального суверенитета и национальных интересов не только потому, что выполняют прямой иностранный заказ, но и потому, что понимают, что любые действия в этом направлении вызовут мощный национальный подъём в стране, который тут же поставит законный вопрос: кто и зачем довёл величайшую державу до нынешнего состояния? Всё это неизбежно поведёт сначала к потере ими власти, а затем – к виселице. Поэтому они никогда не пойдут даже на малейшую защиту русских национальных интересов. Даже в Ираке они действуют как подручные Америки, пытаясь подкрепить средствами дипломатии американский военный диктат.

Конечно, как и в Германии начала 20‑ых годов, прямых агентов влияния противника немного. Это всего лишь кучка негодяев, занявших командные высоту в руководстве страны, ведущих банках и корпорациях и средствах массовой дезинформации. Остальные либо обмануты, либо бояться. А основная часть простого народа подчиняется из непонимания и глупости. Точно по Гитлеру. Хочется верить, что читатели этой книге относятся к думающему меньшинству.

Но продолжим цитирование первоисточника.

“Наше движение всегда настаивало на том, что внешняя независимость и свобода народа не падают с неба и не могут явиться подарком из рук земных властей, а всегда являются только плодом внутреннего напряжения всех сил самого народа. Действительной предпосылкой национально‑освободительного подъёма является предварительное устранение причин, которые привели к нашему крушению, и уничтожение лагеря, пользующегося крушением страны в своекорыстных целях.  

Всё это вполне объясняет, почему наше движение на первых порах сосредоточилось на внутренних проблемах. Но как только движение выросло сразу же возникла необходимость занять позицию в вопросах внешней политики и выработать тезисы иностранной политики, не противоречащие основам нашего миросозерцания.

Самое важное, что мы должны тут помнить, это то, что внешняя политика является только средством к цели. Сама же цель – польза для собственного народа  . Это единственный критерий, из которого можно исходить. Все остальные критерии – партийно‑политические, религиозные, соображения гуманности и т. п. отпадают совершенно.

В чём заключается задача германской внешней политики? До войны мы могли бороться за укрепление немецкой нации, опираясь на силу существовавшего тогда независимого государства; ныне приходится сначала добиться восстановления независимости и тем создать предпосылки для проведения правильной внешней политики. Цель современной внешней политики – создание условий для восстановления независимости государства.

При этом надо постоянно иметь в виду следующее кардинальное соображение. Для того, чтобы народ получил возможность снова завоевать независимость, отнюдь не необходимо, чтобы он непременно сохранил полностью единство своей государственной территории. Гораздо важнее, чтобы он сохранил хотя бы небольшую часть своей государственной территории, но зато обладающую полной свободой. Тогда эта, пусть небольшая, территория сможет стать носительницей идей всей нации и будет в состоянии взять на себя дело подготовки освободительной борьбы всего народа, в том числе и подготовку вооружённой борьбы за свободу и независимость.  

Если стомиллионный народ, чтобы сохранить своё государственное единство, готов покорно сносить иго рабства, то это гораздо хуже, чем если бы такое государство распалось, но при этом осталась бы хоть небольшая часть народа, сохранившая полную свободу. Конечно – при условии, что эта часть народа преисполнена сознания своей священной миссии и готова долго и упорно бороться не только за духовное и культурное единство своего народа, но и за военную подготовку освобождения своей родины и воссоединения частей народа, которые постигло несчастье иноземного порабощения.

Далее следует иметь в виду, что важнее отвоевать полную независимость и полную политическую самостоятельность для главной территории данного государства, чем гоняться за тем, чтобы сразу вернуть второстепенные потерянные территории.  В подобных случаях надо решительно отодвинуть на задний план идею возвращения этих территорий и целиком сосредоточиться на том, чтобы вернуть полную свободу и подлинную независимость главной территории.  Вернуть оторванные провинции, восстановить полное государственное единство, включая все оторванные осколки, зависит не от одних желаний порабощённых народов, не от одних протестов части территории, сохранившей самостоятельность. Это можно сделать, только опираясь на реальную силу, исходящую с территорий, сохранивших независимость.

Для того, чтобы со временем вернуть назад оторванные территории, надо всеми силами укрепить оставшиеся свободными части государства, надо суметь укрепить во всех сердцах непоколебимое решение во что бы то ни стало выковать новую силу и в должный час поставить её на карту в борьбе за освобождение и объединение всего народа. Чтобы вернуть в лоно нации отторгнутые территории, необходим хорошо отточенный меч. Отточить этот меч – такова задача внутренней политики данного народа. Создать обстановку, которая даст возможность заняться этим и которая поможет найти новых союзников, братьев по оружию, – такова задача внешней политики данного государства”.  

Вновь прервёмся и попытаемся взглянуть сквозь призму гитлеровских советов на наши сегодняшние проблемы. Будем исходить из того, что Россия в настоящее время в значительной мере лишилась политической независимости и попала в кабалу к иностранным враждебным державам. Надо иметь в виду, что зависимость бывает разная. Совсем необязательно держать иностранные войска на зависимой территории. Гораздо эффективней и безопасней поставить своих ставленников на ключевые посты в государстве и через них управлять ВСЕМИ делами государства и в первую очередь влиять на кадровую политику.

Именно это и происходит у нас. Заняв ключевые посты в верхних эшелонах власти, иностранные агенты влияния направляют развитие государства в сторону, противоположную его действительным интересам. Фактически это выражается в придании России статуса сырьевой колонии Запада, лишение её своей обрабатывающей и особенно высокотехнологической промышленности, разрушение сельского хозяйства для того, чтобы страна попала в продовольственную зависимость от иностранных держав, наращивание чисто сырьевого экспорта за рубеж, ввоз в страну в основном иностранной готовой продукции и, наконец, разрушение обороноспособности России. О её реализации каждый читатель может судить, просто выйдя на улицу или почитав любую газету. Заводы везде стоят, самолёты падают и разбиваются из‑за высокого износа, а на замену им покупаются американские “Боинги” и европейские “Аэробусы”, хотя они намного дороже и тоже периодически падают. Рабочие месяцами не получают зарплату за выполненную работу, доля импортной продукции в крупных городах достигла 70–80 %, сельское хозяйство разрушено и планируется его окончательно уничтожить, распродав землю иностранцам, действующим через подставных лиц. Жизненный уровень населения упал до такой отметки, когда человек уже не думает ни о чём, кроме поиска куска хлеба. Природные богатства рекой утекают за рубеж, причём выручка от их продажи тоже остаётся за рубежом. Вывозятся даже культурно‑исторические ценности, включая даже собрание Алмазного фонда вместе с короной русских царей, которые под видом выставки, видимо, навсегда покинули Россию и переехали в США. Оборона разрушена до такой степени, что невозможно вести даже локальную войну в одном маленьком регионе. В общем всё идёт по плану.

Если это не потеря независимости, то что такое вообще независимость?!

Какова же должна быть функция внутренней и внешней политики в этих условиях? Гитлер даёт нам предельно чёткий совет: предварительно устранить причины, приведшие нас к крушению. А это означает фактически уничтожение группировки вражеских агентов влияния и “пятой колонны”, на которую эти агенты влияния опираются внутри страны. Это функция внутренней политики.

Но как это сделать, если страна распалась, нация разорвана и дезорганизована, а власть находится в руках этих самых агентов влияния?

И снова совет издалека. Не стоит пытаться вернуть все отторгнутые территории немедленно. Оставить эту проблему на будущее. Сейчас же главное – сохранить хотя бы островок территории полностью НЕЗАВИСИМЫМ и, используя его как плацдарм, накапливать там силы и решимость разгромить врага. А какая территория осталась независимой на пространстве бывшего СССР? В первую очередь – Белоруссия. Именно там усилиями А.Г.Лукашенко сохранена практически полная государственная независимость. Там работают старые заводы и открываются новые, там сельское хозяйство способно обеспечить население своими продуктами, там средства массовой информации вырваны из рук врага, там есть мощный аппарат безопасности и сильные вооружённые силы. Именно поэтому так и ненавидят демократы А.Г.Лукашенко. Они понимают стратегическое значение Белоруссии именно как плацдарма для будущего контрнаступления всей русской нации.

Кроме Белоруссии – это те регионы, где в результате тяжёлой борьбы власть перешла от прямых врагов к по крайней мере не врагам. Правда, некоторых новых губернаторов стараются умело приручить. Но всё же есть островки, где можно накапливать силы. В качестве характерного примера можно было бы привести Краснодарский край под руководством Кондратенко, Тульскую губернию, Дальний Восток под руководством Наздратенко и др.

Наше положение не безнадёжно. У нас есть базовая независимая территория и остаётся только собрать в кулак всю решимость вернуть своей нации независимость и свободу. Нужно ощутить свою мессианскую роль в судьбе нашей растоптанной и униженной Родины и уничтожаемой русской нации.

А внешняя политика должна обеспечить возможность собирать силы, искать новых союзников, новых братьев по оружию, в содружестве с которыми мы сможем расколоть лагерь внешнего врага и нанести ему поражение.

Вернёмся однако к “Mein Kampf”. Говоря о внешней политике, мы подошли к очень важному вопросу, который всегда является главным пропагандистским оружием евреев в их попытках очернить Гитлера в глазах добросовестного русского патриота и националиста. Это вопрос о планировании внешнеполитического пути Германии, который однажды свёлся к идее похода на Восток, в Россию. Не будем уклоняться от этой скользкой темы и постараемся быть объективны. “В первой части настоящей книги я подробно остановился на половинчатости нашей внешней политики в довоенную эпоху. Из всех четырёх путей, которые были возможны в борьбе за сохранение и пропитание немецкого народа, правительство остановилось на четвёртом, самом неблагоприятном. Вместо здоровой политики приобретения новых земель в Европе правительство остановилось на политике завоевания колоний и усиления международной торговли. Расплатой за эту в корне неправильную политику и была война.

Единственно правильным путём из всех очерченных в первой части четырёх возможностей был третий путь – путь континентального укрепления Германии через приобретение новых земель в Европе. Спустя некоторое время мы могли бы дополнить эту тактику приобретением колониальных территорий. Но разрешить эту задачу, не имея должных союзников, было крайне трудно.

Но так как у нас и слышать не хотели о планомерной подготовке к войне, то предпочли вовсе отказаться от завоевания земель в Европе и, избрав путь колониальной и торговой политики, отказались от единственно целесообразного союза с Англией. При этом ухитрились ещё одновременно порвать и с Россией, несмотря на то, что политика борьбы с Англией логически должна была бы привести к союзу с Россией. В конечном счёте мы влезли в войну, оставленные всеми, и оказались в несчастном союзе только с изжившей себя Австрией”.

Что мы можем почерпнуть из этого отрывка? Первое и главное. Для националиста приоритетным является судьба только его собственной страны и его собственной нации. В отношении остальных наций и государств не должно быть ни симпатии, ни антипатии, а только холодный расчёт: сможет ли данная нация и данное государство быть полезным в осуществлении наших русских интересов, или оно является враждебным нашим русским интересам?

Второе. Гитлер действительно считал, что с точки зрения интересов немецкой нации, лучший выход – это завоевание земель в Европе. Но он всю жизнь колебался, сделать ли ставку на завоевание восточных земель или поставить под свой контроль Францию, создав таким образом континентальную западноевропейскую империю. Эти колебания продолжались вплоть до декабря 1940 года. Ещё в октябре‑ноябре 1940 года Гитлер не исключал и даже желал стратегического союза с Россией. Поэтому все разговоры о врождённой ненависти к России не более чем целенаправленная пропаганда.

Третье. Из приведённого отрывка ясно, что хотя Гитлер считал политику завоевания колоний ошибочной, но коли она была принята, он полагал естественным союз с Россией против Англии. И снова нет никакой врождённой ненависти к России. Он просто рассматривал Россию и Англию как игроков в сложной игре за выживание Германии. Анализировал любые возможности и не исключал никаких вариантов. Нам надо научиться использовать именно такой подход, рассматривая другие страны и народы лишь как фигуры на шахматной доске истории, каждая из которых в данный момент или противостоит, или поддерживает позицию России. С этой точки зрения следует рассматривать и отношения с Китаем и с Германией, и с Ираном, и с восточноевропейскими лимитрофами, и с Францией, и со Швецией, одним словом, – со всеми. Надо помнить, что у этих стран и их народов есть СВОИ часто разнонаправленные интересы. Они иногда совпадают, а иногда противоречат интересам России. Поэтому ничто не предопределено. Может сложиться коалиция с любой страной, причём как на долгосрочную, так и на самую краткосрочную перспективу. Главная же цель политики в данный момент – ослабить консолидированный напор единого Запада, вбить клин в его единство, заставить его бороться со многими противниками на всех континентах, связать его волной локальных войн и исламского террора и… Но, похоже, мы забегаем вперёд. Мы ещё сформулируем нашу русскую внешнеполитическую доктрину, а пока продолжим чтение.

Далее Гитлер кратко касается предыстории дипломатического противостояния в Европе на примере отношений Англии и Германии. Нам это интересно с точки зрения понимания внутренних пружин, двигающих политику мировых держав, и с точки зрения понимания принципов поиска возможных союзников России. Мы ведь пишем эту книгу не для слушателей дипломатической академии, а для людей, стремящихся понять окружающий мир.

“В течение последних 300 лет история нашего континента определялась прежде всего попытками Англии создавать такие группировки держав в Европе, которые уравновешивали бы друг друга и тем давали самой Англии свободу действий в области мировой политики. При этом ни одна из европейских держав не должна была подняться выше определённого уровня.

Лишь постепенно британское государственное искусство обращалось против Германии. Процесс этот развивался медленно, во‑первых, потому, что пока Германия не достигла единства, она не могла представлять реальной опасности для Англии, во‑вторых, потому, что общественное мнение широких масс, созданное путём длительной пропаганды, меняется весьма медленно. Убеждения государственных деятелей носят трезвый характер, широкая же пропаганда, обращённая к народным массам, апеллирует больше к чувствам. Но благодаря этому настроения, созданные широкой пропагандой, более стабильны. Бывает, что государственные деятели успели уже придти к новым планам, а массы всё ещё находятся под обаянием старых идей и их приходится медленно поворачивать на новую дорогу.

В 1870‑71 гг. Англия стала видеть в Германии ту державу, которая вследствие очень быстрой индустриализации приобрела такое большое торговое и общеполитическое значение, что начала уже меряться силами с самой Англией. Германские государственные деятели видели перл мудрости в своей пресловутой идее “мирного хозяйственного” завоевания влияния. Но в глазах английских политиков эти германские планы являлись только доводом в пользу необходимости организовать как можно более сильное сопротивление Германии. Это сопротивление вскоре приняло форму всестороннего наступления, ибо Англия никогда не видела цели своей политики в сохранении сомнительного мира, а только в том, чтобы упрочить своё собственное мировое господство. Англия стала думать, как использовать против Германии абсолютно всех возможных союзников. Это тоже соответствовало старой английской традиции – трезво оценивать силы противника и не делать себе иллюзий насчёт собственных сил. Ведь задача дипломатии любой страны заключается не в том, чтобы самым героическим образом привести свой народ к гибели, а в том, чтобы обеспечить ему дальнейшее существование, пусть самыми прозаическими средствами.  С этой точки зрения целесообразно каждое средство, которое ведёт к цели. Упустить хотя бы одно из таких средств означает преступление против собственного народа.

Лишь с победой ноябрьской революции в Германии Англия могла спокойно вздохнуть, т. к. опасность германской гегемонии в мире исчезла надолго.

Однако Англия вовсе не заинтересована в том, чтобы Германия совершенно исчезла с географической карты Европы. Напротив, как раз ужасное крушение Германии в ноябрьские дни 1918 года создало для Англии совершенно новую ситуацию, которую раньше никто не считал правдоподобной.

В течение 4 лет Британская империя вела войну против мнимого перевеса одной определённой державы – Германии. И вот внезапно разражается катастрофа, угрожающая вообще стереть с лица земли эту державу. Германия обнаруживает такой ужасающий недостаток инстинкта самосохранения, что в течение 48 часов всё европейское равновесие нарушено.  Совершенно неожиданно создаётся новое положение: самой сильной континентальной державой Европы становится Франция.  

Но Англия в течение 50 лет, особенно в годы войны, вела огромную пропаганду среди своего населения и разбудила в нём инстинкты и страсти против Германии. Теперь эти созданные английской пропагандой настроения превращаются в свинцовую гирю на шее британской политики. Полное уничтожение Германии как крупного европейского государства входило только в интересы противников Англии.  Франция захватила инициативу в свои руки и теперь диктовала волю другим, включая Англию.

Так будет всегда. Если та или другая нация совершенно потеряла инстинкт самосохранения и не в состоянии играть роль “активного” союзника, то она непременно падёт до роли раба и данная страна неизбежно испытает судьбу колонии.  Англии ничего не оставалось, как принять участие в грабеже Германии, затеянном Францией, хотя бы для того, чтобы не дать Франции чрезмерно укрепиться за наш счёт. Это была единственная тактика, которая вообще возможна для Англии в данной обстановке.

В действительности Англия не достигла целей, которые ставила себе в войне. Ей не удалось добиться положения, чтобы ни одно из европейских государств не поднялось выше определённого уровня. Напротив, такая опасность стала для Англии ещё реальней, с той лишь разницей, что таким государством является не Германия, а Франция.

До 1914 года Германия находилась в окружении двух стран, из которых Франция была сильна, а Россия обладала ещё большей силой, нежели Германия. Кроме того, Германии приходилось считаться с преобладанием морских сил Англии. Уже одних сил России и Франции было достаточно, чтобы помешать слишком большому распространению влияния Германии. Надо учесть и неблагоприятное военно‑географическое положение Германии с малой береговой линией, открытыми сухопутными границами и слишком протяжёнными фронтами.

Иное дело Франция. Её южные границы представляют естественную защиту против Испании и Италии. Восточная граница защищена сейчас бессилием Германии.

Что же получилось на деле? Англия ставила целью не допустить чрезмерного усиления Германии, а получила французскую гегемонию на континенте. Таков общеполитический итог. Результаты войны в чисто военном отношении: укрепление Франции как первой державы на суше и признание за Америкой прав на такие же морские вооружения, которые имеет сама Англия. Экономические итоги войны для Англии: ряд территорий, важных для Англии, стали достоянием её бывших союзников.

Кто под этим углом зрения взвесит возможности, остающиеся для Германии, тот неизбежно придёт к выводу, что нам приходится искать сближения только с Англией. Английская военная политика имела для нас ужасающие последствия. Но это не должно помешать нам теперь понять, что ныне Англия уже не заинтересована в уничтожении Германии. Напротив, теперь с каждым годом английская политика всё больше будет испытывать неудобства от возрастающей французской гегемонии в Европе. В вопросе о возможных союзниках Германия не должна вспоминать старое, а должна уметь использовать опыт прошлого в интересах будущего.  Опыт же учит прежде всего тому, что такие союзы, которые ставят себе только негативные цели, заранее обречены на слабость. Судьбы двух народов лишь тогда станут неразрывны, если союз этих народов открывает им обоим перспективу новых приобретений, новых завоеваний, словом, усиления той и другой стороны.  

Насколько наш народ неопытен в вопросах внешней политики можно судить по прессе, часто помещающей сообщения, что какой‑нибудь государственный деятель какой‑нибудь страны настроен дружественно к Германии и наоборот. Причём в “дружественности” таких деятелей видят серьёзную гарантию для Германии. Это совершенный вздор. На самом деле нет и не может быть, скажем, американского, английского или итальянского государственного деятеля, который имеет “прогерманскую” ориентацию. Любой английский деятель является прежде всего англичанином и руководствуется интересами прежде всего Англии.  Тот, кто хочет строить союзы с другими нациями, опираясь на якобы “прогерманскую” ориентацию каких‑то деятелей этих наций, тот либо лицемер, либо осёл. Народы связывают свои судьбы не потому, что испытывают особую склонность друг к другу, а потому, что сближение кажется им обоюдовыгодным.  Английские деятели всегда будут держаться проанглийской, а не пронемецкой политики. Но дела могут сложиться так, что именно интересы проанглийской политики по разным причинам совпадут с интересами прогерманской политики. Разумеется, только в известной мере. В один прекрасный день всё может перемениться. Подлинное искусство государственного деятеля в том и заключается, чтобы для каждого отрезка времени уметь соединиться с тем партнёром, который в своих собственных интересах на данный период времени вынужден идти той же дорогой.  

Чтобы практически применить изложенные соображения при положении, создавшемся ныне для Германии, следует ответить на следующие вопросы: есть ли государства, которые в настоящий момент совершенно не заинтересованы в полном уничтожении Германии и тем упрочить гегемонию Франции в Европе? Есть ли государства, которые, исходя из собственных национальных интересов, увидели бы в этом угрозу для себя?

Надо осознать, что кто бы ни правил Францией, конечной целью французской иностранной политики всегда будет захват Рейна и раздробление Германии. Англия не желает, чтобы Германия была мировой державой, а Франция не желает, чтобы вообще на свете существовала держава, именуемая Германией. Это всё же существенная разница. А ведь злобой дня в данный момент является не борьба за мировую гегемонию, а борьба за само существование нашего отечества. Если мы учтём всё это и спросим себя: с какими государствами мы могли бы вступить в союз, то должны будем ответить – таких государств только два – Англия и Италия.

Взвешивая возможности такого союза, мы не должны забывать три фактора, один из которых зависит от нас самих, а остальные – от других стран.

Можно ли вообще вступать в союз с нынешней Германией? Станет ли какая‑либо держава вступать в союз с нашим государством, раз его руководители в течение ряда лет являют всему миру образцы жалкой неспособности и пацифистской трусости и раз громадная часть нашего народа, ослеплённая демократическими идеями, предаёт интересы собственной нации и страны самым вопиющим образом? Кому нужен союз с государством, теряющим последние остатки своего величия?  Кому нужен союз с правительством, которое не пользуется уважением своих граждан? Не может же наше правительство претендовать на то, чтобы иностранцы уважали его больше, нежели свои граждане!

Нет. Нынешняя Германия лишилась тех качеств, которые нужны для того, чтобы быть желанным союзником. Это в последнем счёте является главной причиной солидарности, всё ещё существующей в лагере держав‑грабительниц. Да и сам Всевышний, несмотря на своё милосердие, принципиально не любит трусливых народов.

Далее не следует упускать из виду, что странам, воевавшим против нас, далеко не так просто добиться перемены в настроениях широких масс народа, после того, как массовая пропаганда в течение долгого времени била в одну определённую точку. В течение долгих лет наш народ изображали “гуннами”, “грабителями”, “вандалами”. После этого трудно сразу объявить, что исконный враг сразу может стать союзником.

Но особое значение имеет третий фактор, оказывающий существенное влияние на вопрос о будущих группировках европейских держав и на будущую политику союзов.

Собственно британские интересы отнюдь не требуют полного уничтожения Германии, но зато в этом крайне заинтересован интернациональный еврейский капитал. Расхождение между традиционной политикой Англии и решающими силами еврейского биржевого капитала явственней всего обнаруживается именно в вопросах английской иностранной политики. В противовес всем интересам британского государства еврейский финансовый капитал добивается не только полного экономического уничтожения Германии, но и полнейшего политического порабощения её. Еврейский капитал считает, что полностью подчинить Германию интернациональному контролю возможно только путём её большевизации.

Чем руководствуются при этом евреи, ясно. Посредством большевизации они надеются искоренить основной слой немецкой патриотической интеллигенции и тем создать себе неограниченные возможности выжимать из немецкой рабочей силы последние соки. Полностью покорив Германию, евреи будут, конечно, распространять свою власть и дальше, вплоть до покорения всего мира. Германия просто является точкой, вокруг которой происходит борьба, решающая судьбы мира. Если наш народ станут жертвой этой хищной и кровожадной еврейской тирании, то этот спрут охватит щупальцами всю землю. И наоборот, если Германии удастся избежать этого ига, можно будет считать, что смертельная опасность, угрожающая всему миру и всем народам, сломлена.

Что евреи сдела