Происхождение названия «сказки моей матушки Гусыни»

На фронтисписе первого издания изображена старая няня, рассказывающая детям сказки.

«Фронтисписом ей (книге) служит прекрасный эстамп, пожелтевший от времени, изображающий старуху за веретеном в комнате, освещаемой старинным светильником; она рассказывает свои сказки трём ребятишкам, столпившимся вокруг неё с разинутыми ртами. Вокруг старухи изгибается надпись: «Сказки моей матушки Гусыни» - ContesdemaMereI'Oye.

Действительно, не является ли она нашей общей матерью, эта старая няня?...»

(П. де Сен-Виктор «Феины сказки»)

Понятно, что в широком смысле эта няня представляет собой мать-землю, хранительницу сказок, для которой все мы только дети. Она-то и названа матушкой Гусыней. Таким образом, интуитивно название сборника сказок Перро можем «перевести» как «СКАЗКИ МОЕЙ РОДИНЫ ФРАНЦИИ».

Образ «матушки Гусыни», предложенный Шарлем Перро как выражение родины, народной души и пр., кажется сейчас идеальным: гусыня – птица деревенская, и притом говорливая…

Тем не менее, в матушке Гусыне есть нечто ещё:

Хотя гусыня нигде кроме как в названии сборника не упоминается, связь между Гусыней из общего названия и сказками всё же есть: Гусыня отсылает к одноимённой сказке из сборника Базиле (7). В той сказке фея дарит доброй сестре гусыню, которая испражняется золотом и драгоценными камнями. Что отсылает нас к сказке Перро «Ослиная Шкура» и, соответственно, к «Золотому ослу» Апулея. Учитывая вышесказанное, приходим к пониманию матушки Гусыни как Няни из народа, а рассказываемых ею сказок – как золота.

Так, назвав Гусыню автор, не просто прояснил название, но сослался на два основные первоисточника собственных сказок – «Сказку Сказок»Базиле и сказку об Амуре и Психее Апулея.

ИСТОРИИ БЫЛЫХ ВРЕМЁН»

Вышесказанного про содержащуюся в названии скрытую ссылку достаточно, чтобы отнестись внимательно к полному названию:

«Сказки моей матушки Гусыни, или Истории и сказки былых времён с моральными поучениями» (6)

(Contes de ma mere 'Oye, ouHistores et contesdutempspasse avec des moralites).

Во второй части названия помимо понятных сказок упомянуты «истории былых времён». Что это значит?

Называние через «или» помимо общего названия сборника есть также в двух зеркальных сказках цикла: «Господин Кот, или Кот в сапогах» и «Золушка, или туфелька, отороченная мехом».

А теперь немножко математики:

Перепишем название сказки «Господин Кот, или Кот в сапогах» следующим образом:

ГОСПОДИН КОТ = КОТ В САПОГАХ

Убирая из обеих частей общий множитель «КОТ», получаем:

ГОСПОДИН = В САПОГАХ,

Таким образом, получаем определение господина:

«ГОСПОДИН – ТОТ, КТО В САПОГАХ». Из чего можно заключить, что «сапоги» – это то, что делает своего обладателя господином.

(Справедливость вывода подтверждает рассмотрение сказки – см. «Кот в сапогах» - история падения Фуке.Следовательно, произведённая над названием формальная операция корректна.)

Теперь аналогичную операцию проделаем с общим названием:

СКАЗКИ МОЕЙ МАТУШКИ ГУСЫНИ = ИСТОРИИ И СКАЗКИ БЫЛЫХ ВРЕМЁН С ПОУЧЕНИЯМИ

Убираем из обеих частей «СКАЗКИ» и получаем спрятанное:

«МОЕЙ МАТУШКИ ГУСЫНИ ИСТОРИИ БЫЛЫХ ВРЕМЁН С ПОУЧЕНИЯМИ, т.е.

«МОЕЙ РОДИНЫ ФРАНЦИИ ИСТОРИИ БЫЛЫХ ВРЕМЁН С ПОУЧЕНИЯМИ».

Что и требовалось доказать.

Итак, в названии сборника сказок оказываются спрятаны «Истории былых времён с поучениями». Ниже будет предпринята попытка показать, что почти каждая сказка Шарля Перро содержит намёк на конкретную«историю былых времён». Делает это автор при помощи называемых в тексте имён и некоторых деталей (которые обычно «исследователями» творчества Перро, принимаются за простые украшения текста).

В главе «Сонник Шарля Перро» будет рассмотрен своеобразный словарик Шарля Перро, с помощью которого сказки цикла объединяются в одно целое. Сейчас же в качестве намёка можно сказать, что мельница, упоминаемая в «Красной Шапочке» как ориентир местожительства бабушки, – ровно та же самая, с которой начинается сказка «Кот в сапогах».

Морали, идущие за сказками – они обращены главным образом к девицам и носят шуточный характер – также могут читаться на двух планах (7). В некоторых случаях они даже служат дополнительным намёком на спрятанную в сказке историю.

В нескольких сказках автор намекает на 1661 год, когда король Людовик XIV стал единовластным правителем Франции (8). В тот год многие, и в том числе будущий автор «Сказок матушки Гусыни», сделали стремительную карьеру.

(В принципе, сказанного достаточно, чтобы любой желающий смог самостоятельно отыскать спрятанные в сказках истории, в которых речь идёт о первых лицах Франции: короле, кардиналах и фаворитках)

ИЗ ЛАЧУГИ ВО ДВОРЕЦ

История выхода в свет «Сказок моей матушки Гусыни» такова:

В 1696 году книга была преподнесена в качестве подарка принцессе Орлеанской, любимой племяннице короля Людовика XIV. Посвящение принцессе, предваряющее сказки, было подписано именем Пьера Дарманкура, сына Шарля Перро (фамилия Дарманкур взята по названию имения, подаренного отцом сыну).

Преподнесение сказок, сочинённых «ребёнком», столь «просвещённому уму» в посвящении оправдывается тем, что при более внимательном рассмотрении сказки эти оказываются «полны смысла весьма разумного и раскрывающегося в степени большей или меньшей смотря по тому, насколько в него вникают читающие». Далее говорится нечто о родителях и детях «из семей наискромнейших», о том, какое отношение имеет ко всему этому высокопросвещённая принцесса, и намекается на некоего мужа из её рода, который некогда входил в эти семьи.

Вот это место из посвящения:

«Правда, что сказки эти дают понятие о том, что творится в семьях наискромнейших, где похвальное нетерпение, с которым родители спешат просветить своих детей, заставляет их придумывать истории вовсе неразумные, дабы приноровиться к этим самым детям, у коих разума ещё и нет; но кому же лучше подобает знать, как живут народы, как не тем особам, которым небо предназначило ими руководить! Стремление узнать это приводило мужей, притом и мужей, принадлежащих к Вашему роду, в бедные хижины и лачуги, дабы вблизи и собственными глазами увидеть то примечательное, что делается там, ибо такое знание казалось им необходимым для полноты их просвещения».

В этой связи можно сказать следующее:

«Семьи наискромнейшие», «хижины и лачуги» – так несколько кокетливо Шарль Перро называет буржуа и, в частности, свою семью. Соответственно, «родитель, стремящийся просветить ум своему ребёнку» – это сам Шарль Перро и его семнадцатилетний сын Пьер, от имени которого преподносятся сказки. Таким образом, в посвящении престарелый отец как бы просит у трона позаботиться о своём юном сыне, ручаясь за просвещённость его ума. Кроме того, «истории былых времён», спрятанные в сказках «Мальчик с пальчик» и «Кот в сапогах» намекают на пользу, которую своим рвением отец юноши принёс когда-то трону.

Просьба отца была рассмотрена королём и удовлетворена:

Сын Шарля Перро получил дворянский титул (который заслужил его отец, но так и не получил, несмотря на огромные заслуги перед троном) и принят в свиту принцессы Орлеанской (9).

Сказки же по высочайшему разрешению Людовика XIV были одобрены к печати и в 1697 году вышли сразу во Франции и Голландии. На титульной странице «Сказок моей матушки Гусыни» красовалось новое дворянское имя Пьер де Арманкур. Под этим именем сказки выходили вплоть до 1723 года, после чего авторство сказок стали приписывать Шарлю Перро.

Подводя предварительные итоги, можно сказать, что «Истории и сказки былых времён» – одновременно истории и сказки. Как «сказки», принаряженные народные сказки, они пришли из лачуг во дворец. Как «истории», они из дворца пришли в лачуги (под «лачугами» нужно иметь в виду прежде всего буржуа). В «лачугах», вероятно, не увидели за сказками «историй», но оценили «сказки, знакомые с детства». С момента выхода в свет «Сказок матушки Гусыни», а затем «сказок братьев Гримм» сборники народных сказок пополнятся новыми сказками: «Красная Шапочка», «Синяя Борода» и пр.