Самусьская культурная общность

Около середины II тыс. до н. э. в предтаежной и южнотаежной полосе Западной Сибири сложился об­ширный круг родственных культур, который мы относим к самусьской общности. Ее отличают два основных признака: в керамике — расцвет эле­ментов и мотивов, характеризующих отступающе-накольчатую орнаментальную традицию; в металлооб­работке - производство великолепных бронзовых ору­дий самусьско-сейминских типов.

В пределах самусьской общности выявляется несколько локальных вариантов: тюменский, среднеишимский (логиновский), среднеиртышский и томский. Из них наиболее изучены сейчас тю­менский и томский варианты.

Тюменский вариант самусьской культурной общ­ности представлен материалами нескольких памятни­ков (поселение Ипкуль I; раскоп I участка X ЮАОи др.). Он занимает западную окраину характеризуемого ареала. Поэтому в керамике наблюдается смешение злемептов нескольких орнаментальных комплексов: самусьского (отступающая техника выполнения узоров, волни­стые линиии сплошные взаимонроникающие треугольные зоны), гребенчато-ямочного (деление орна­ментального поля рядами ямок) и андроноидного (присутствие в орнаменте меандров и других геомет­рических фигур). Это свидетельствует о том, что Тюменское Притоболье в самусьско-сейминекую эпо­ху, как и в предшествующее время, продолжало оста­ваться зоной контактов нескольких культурных об­ластей.

Самусьская культура была выделена М. Ф. Косаревым (1964). Ведущий памят­ник—поселение Самусь IV, к настоящему времени раскопано более 5 тыс. кв. м площади памятника). Кроме того, большие керамические комплексы самусьской культуры вы­явлены на поселениях Самусь III, Верхний Сор в Томско-Чулымском регионе, Крохалевка I, XII, Ка­менный Мыс и др. в Верхнем Приобье.

Керамику Самуся IV в целом можно разделить на две большие группы. К первой относятся горшковидные сосуды с плоским или упло­щенным дном. Венчик у горшкообразных сосудов довольно сильно отогнут наружу. Непосредственно под венчиком обычно располагаются два ряда мелких насечек, образующих горизонталь­ную елочку. Несколько ниже идет ряд или два ряда аккуратных круглых ямок; у горшковидных сосудов этот ямочный пояс располагается на границе шейки и тулова. Остальная часть боковой поверхности ук­рашалась волнистыми или прямыми линиями, сплош­ными взаимопроникающими треугольными зонами пли псевдоплетенкой. Узоры выполнялись отступающей гребенкой или отступающей палочкой. Гребенчатый штамп не характерен. Днища украшались концентрическими окружностями, спиральными узора­ми, псевдоплетенкой или другими несложными ри­сунками.

Ко второй группе относятся преимущественно баночные сосуды с округлым вен­чиком и плоским (иногда уплощенным) дном. Отличие от посуды первой груп­пы заключается в ином характере узоров и в не­сколько другой технике нанесения орнамента. Рисун­ки чаще всего выполнялись протягиванием широкой округлой лопаточки, отчего на поверхности сосудов образовывались желобчатые линии. В верхней части сосудов под венчиком идут несколько прямых или волнистых желобчатых линий, почти всегда в сочетании с горизонтальным лестничным поясом. Лестничный пояс обычен и в придонной части сосудов. По тулову нередко распола­гался ряд антропоморфных (реже зооморфных) изображений, которые отделялись одно от другого свисающими сверху желобками. Нередки четырех­угольные, шестиугольные и даже восьмиугольные днища: они украшались сложными геометрическими фигурами, концентрическими многоугольниками, спиральными узорами, солярными рисунками и иногда изображениями солнцеликих личин.

Посуда второй группы имела, видимо, специальное (культовое) назначение и существовала одновремен­но с первой, служившей для удовлетворения повсед­невных бытовых нужд. На других памятниках самусьской культуры и самусьской культурной общ­ности керамика второй группы почти неизвестна. Возможно, ее присутствие на Самусе IV связано с производственной спецификой памятника. Не исклю­чено, что это был поселок бронзолитейщиков (здесь найдено несколько сот обломков литейных форм) и охарактеризованная посуда, видимо, участвовала в ритуалах, сопровождавших процесс литья.

Помимо двух описанных групп посуды, относя­щихся к самусьской культуро, на Самусе IV выде­ляется большая группа керамики с гребенчато-ямочным орнаментом. Ее при­сутствие здесь свидетельствует об усилении в конце самусьско-сейминской эпохи давления на самусьский ареал более северного западносибирского населения, что привело накануне андроновской эпохи к освоению северной части самусьской территории носителя­ми гребенчато-ямочной орнаментальной традиции.

Кроме многочисленной глиняной посуды, на Самусьском IV поселении найдены несколько сот обломков каменных и глиняных форм для отливки турбинско-сейминских металлических орудий, преж­де всего кельтов и копий, льячки, обломки тиглей, каменные терочники с рукоятью, оформленной в виде фаллического символа, предметы бронзового куль­тового литья, несколько каменных скульптур голо­вы человека.

Наконечники стрел представленными тремя основными типами: треугольными с прямым основанием, листовидными и черешковыми. Остальные разновидности единичны.

Скребки: наиболее распространенная форма — овально-подтреугольная (похожие скребки известны в Турбинском могильнике).

Грузила (последние обычно делались из галек и имели боковые выбоины для привязывания) и «якорей» (по форме напомина­ли грузила, по были очень крупных размеров).

Жилища самусьской культурной общности в рамках локальных вариантов имеют некоторые различия.

Исследованы несколько жилищ на Х участке ЮАО, относящиеся к тюменскому варианту самусь­ской культурной общности. Первое имеет прямоугольную форму (6х6 м); второе — вытянутую округлую (15х8 м); третье — неправильную прямо­угольную шириной 8 м. Глу­бина жилищных ям от современной поверхности 0,6—0,7 м, что дает основание предполагать, что жилища были наземньми, слегка углубленными в грунт.

Каменные орудия позволяют говорить, что в хозяйстве самусьцев таежной зоны значительную роль играли охота и рыболовство. К сожалепию, грунт Самуся IV почти не сохранил костного материала; здесь собрано лишь некоторое количество костей водоплавающей птицы, лося и медведя.

Если исходить из распространенного мнения, что кельты турбинско-сейминского типа применялись в земледелии, то можно предполагать знакомство та­ежных самусьцов с возделыванием культурных злаков. В пользу земледельческих занятий также свидетельствуют находки каменных терочников с рукоятью, оформленной в виде фаллического символа, и необыкновенно богатая и разнообразная солярно-астральная орнаментация на глиняной посуде Са­мусьского IV поселения. Развитые солярные культы, насколько можно су­дить по евразийским древностям, были характерны, в основном, для земледельцев.

Таким образом, хозяйство самусьсцев можно охарактеризовать как многоотраслевое, в котором сочетались производящие отрасли и присваивающие промыслы. Видимо, южнее, в лесостепной зоне, про­изводящие занятия н это время имели большее значение.

О погребальном обряде этого времени дает пред­ставление Ростовкинский могильник близ Омска, хотя его культурная привязка до сих пор остается не вполне ясной. Ростовкинский могильник расположен в пограничной природной зоне и характе­ризует самусьско-сейминскую эпоху в целом, чем какую-либо отдельную культуру этого времепи.

Памятник исследовался экспедицией Томского университета под руководством В. И. Матющенко. В 1966-1969 гг. здесь было раскопано 38 погребений. Могильник грунтовый, глубина могильных ям колеблется от 0,1 до 0,7 м. Погребения ориентирова­ны н основном с востока на запад. Ритуал очень раз­нообразен: трупоположение, трупосожжение, захо­ронение без черепов, захоронение черепа и т. д. Погребальный инвентарь клался как в могилу, так и около нее. Что касается керамики, то она почти во всех случаях оставлялась на поверхности у могил. Бронзовые предметы, обнаруженные вне могил плотно прилегали друг к другу и все были воткнуты в землю остриями вниз.

Материал Ростовкинского могильника огромен: бронзовые кельты, ножи разных форм и размеров, наконечники копий, долота, шилья, литейные формы, различ­ные каменные изделия.

Основная масса бронзовых вещей – копья с вильчатым стержнем, кельты с геометрическим орнаментом (горизонтальная лесенка ниже втулки, от которой спускаются треугольные фестоны и цепочка свисающих ромбов), большой массивный нож со скульптурным навкршием на рукояти и др. (предметы находят достаточно близкие аналогии в Сейминском могиль­нике).

Среди каменных орудий преобладают вкладыши и наконечники стрел.

- вкладыши обычно имеют четырехугольную форму и обработаны по всей по­верхности.

- наконечники стрел представлены и ос­новном треугольными формами, а также листовид­ными со слабо выраженным черешком.

- скребки овально-подтреугольные, обработаны по всему краю (все эти каменные изделия близки одноименным категориям орудий из Турбинского и Сейминского могильников).

 Необходи­мо особо упомянуть об уникальных для урало-сибир­ской территории находках. К таковым относятся вильчатые копья с остро заточенным коленчатым лезвием на втулке, лопаткообразный кельт с изображением солярных знаков и горного козла, массивный дугообразный нож со скульптурным изображением лошади, влекущей за собой лыжника, великолепный набор костяных лат.

Сосуды Ростовкинского могильника, за редким исключением, имеют открытую баночную форму, хотя известны и горшковидные. Орнаментировалась обычно вся внешняя поверхность. Техника нанесе­нии узоров разнообразна: отступающая лопаточка, желобчатые линии, гребенчатый штамп, качалка, валиковые налепы, прочерченные узоры и т. д. В целом можно утверждать, что в декоративном стиле ростовкинской керамики нашла отражение орнамен­тальная манера самых разных лесостепных, южно­таежных и отчасти степных культур Обь-Иртышской самусьско-сейминской эпохи.

Ростовкинский могильник относится к самому концу самусьско-сейминской эпохи. Наиболее вероятной датой этого памятника является XIV или даже XIII в. до н.э.

4. Развитая бронза (второй период).