Культуры раннего средневековья юга Тюменской области

(бакальская, потчевашская, усть-ишимская, молчановская, юдинская).

Изучение древностей лесного Зауралья второй по­ловины I – начала II тысячелетия н. э. было нача­то в конце XIX в. И.Я. Словцовым, который собрал сведения о некоторых памятниках бассейнов рек Туры и Тавды, а также произвел шурфовку и разрез траншеей вала и рва на городище Андрюшин Го­родок на Андреевском озере близ Тюмени, проследив при этом многократную подсыпку вала. Дан­ные И.Я. Словцова вошли затем в археологическую карту Нижнего Приобья, составленную И.А. Талицкой.

В 20-30-х годах XX в. проведены небольшие сборы материалов на ряде городищ в окрестностях Тюмени археологом П. А. Дмитриевым и директо­ром Тюменского музея Д. Россомахиным.

Активные полевые исследования и научная интерпретация археологических материалов приходятся на 50-60-е годы. Прежде всего, они связаны с именем В. Н. Чернецова. Им и В. И. Мошинской были про­ведены раскопки городищ Андрюшин Городок, Жилье, Андреевского 3, а также Перейминского мо­гильника. Выде­лив памятники с гребенчато-шнуровой орнаментаци­ей керамики, В.Н. Чернецов впервые отметил свое­образие комплексов бассейна Туры на общем фоне культур Нижнего Приобья конца I – начала II ты­сячелетия н. э. и поставил вопрос о связи памятни­ков со шнуровой керамикой Урала и Зауралья с протомансийскими племенами.

Затем В. А. Могильников уточнил границы, хроно­логию и особенности памятников с гребенчато-шну­ровой орнаментацией керамики лесного Зауралья, связав появление и распространение шнуровой ор­наментации с процессом выделения из общности об­ских угров предков зауральских манси.

Значительные полевые исследования проведены в 60-х годах экспедициями Уральского университета, Свердловского и Нижнетагильского музеев. Раскоп­ки на городищах Юдинском, Ликинском, Андроновском, а также на Ликинском и Пылаевском могиль­никах с привлечением материалов других памятни­ков позволили В. Д. Викторовой дать подробную ха­рактеристику культуры населения лесного Зауралья, бассейнов рек Туры и Тавды.

В настоящее время исследователи считают, что с середины I тыс. н.э. на юге Тюменской области сложились ряд архкологических культур, просуществовавших до второй половины IХ – начала Х в. – бакальская, андрюшинская и потчевашская, две последние в Х веке трансформировались в юдинскую и усть-ишимскую соответственно.

Бакальская культура

Выделена в 1956 г. К.В. Сальниковым. Памятники располагаются в южнотаежной и лесостепной части Зауралья, а также на Среднем Урале. Складывается бакальская культура в IV в. н.э., нижний хронологический рубеж является дискуссионным.

Материалы в большей части представлены разведочными, крупномасштабные раскопками исследовано эпонимное городище Большое Бакальское, Коловское, Усть-Терсюк-1, Усть-Утяк, Красноярское, Царево. Погребения представлены отдельными захоронениями на Козловском могильнике, Перейминском, Абатском-3.

Городища двух типов. 1) расположенные на террасе и укрепленные кольцевыми оборонительными линиями. К нему отнесены городища Жилье, Слободо-Бешкильское. Большое и Малое Мыльниковское. Дуванское-30, Бариновское-3, Ревда-1 и проч; 2) локализующиеся на мысу, защищенные незамкнутыми фортификациями. При этом форма мыса повлияла на дробление данной группы на более мелкие подгруппы: устроенные на I) подтреутольном (Коловское, Усть-Терсюкское, Упоровское) и 2) подтрапециевидном (Чинги-Тура. Зотинские I, III, Красноярское. Усть-Утякское-1) мысах.

Внутривальные конструкции бакальских городищ представляли из себя тарасы, т.е. состояли из двух параллельных стен, соединенных поперечинами и заполненных ветками, листьями, строительным мусором и культурным слоем с городища. Проезд, судя по результатам исследований Усть-Терсюкского-1 городища, облицовывали горизонтально уложенными жердями. Ворота сооружали из досок шириной 14 см, толщиной 2-3 см.

Рвы поселений бакальской культуры были простые, с отвесными (Б. Бакальское) или пологими стенками, глубиной 1 - 3 м. шириной от 3,5 м (Коловское) до 15 м (Б. Бакальское). Облицовка деревом не отмечена.

Выделяется три группы неукрепленных поселений - расположенных на мысу, террасе или остове. Ярким отличием поселений от городищ являются низкие гипсометрические отметки первых.

Жилища зафиксированы на шести памятниках бакальской культуры - Коловском (четыре). Усть-Утякском (пять), Усть-Терсюкском-1 (два), Царевом (семь) городищах, Старо-Лыбаевском-1 (одно) и Зотинском-IV (три) поселениях. Анализу подвергнуты 17 сооружений, среди которых выделено пять типов построек.

1. Каркасные, легкие, с основами из жердей, круглые или овальные в основании, цилиндро-конические постройки типа юрт, площадью 18-30 кв.м., с одним или двумя открытыми очагами, с хозяйственными ямами внутри или за пределами сооружений, изучены на Коловском городище и Старо-Лыбаевском-1 селище.

2. Каркасные, легкие, с основой из жердей, четырехугольные в основании, углубленные в землю постройки, площадью 5.5-7 кв.м. выявлены на Зотинском- IV городище.

3. Каркасная, легкая, с основой из жердей, четырехугольная в основании, наземная, скорее всего сезонная постройка, площадью 11,3 кв.м. расчищена на Усть-Утякском-1 городище.

4. Стационарные, плетневые, четырехугольные в основании, углубленные в грунт на 0,34 - 1.58 м постройки, отапливаемые чувалами, с глубокими хозяйственными ямами внутри расчищены на Царевом городище.

5. Стационарная, каркасно-столбовая. четырехугольная в Усть-Терсюкском-1 городище.

Основу каркаса жилища доставляли шесть вертикальных стоек, соединенных поверху рамой из горизонтально уложенных бревен. При этом в плане конструкция тредставляла собой две трапеции (большая - собственно помещение жилища и малая - привходовая часть) с общим основанием и эазнонаправленными вершинами. Стены жилища образовывали наклонно постановленные жерди и прутья, крепившиеся одним концом на раме, а вторым - заглубленные в грунт. Образованные стены изнутри обмазывали толстым слоем глины с примесью травы, снаружи утепляли дерном. В устройстве крыши возможно два варианта: двухскатная или с небольшим подъемом дарбазного типа (костром). В целом внешний вид жилища гредставлял собой невысокую (1,8-2м) постройку обтекаемой формы подовальной, с двухскатной кровлей, обложенную дерном. Внутри постройки, справа от входа, в небольшой нише, вырезанной в материке был устроен чувал. Материковые выступы с левой и задней сторон ипользовались в качестве нар.

Усопших укладывали в могилы, глубиной до 0.6 м. на спину, головой на север с редкими отклонениями к северо-западу или северо-юстоку. Руки могли быть вытянуты вдоль тела, кисти помещаться на бедрах или груди. Сопроводительный инвентарь - сосуд, носимые при кизни вещи, в редких случаях оружие. При помещении покойного в могилу устраивали поминки, от чего остались поминальные кострища. В ряде случаев, над могилой возводили курганные насыпи. Сосуды для погребений изготавливали специально. На это указывает их меньшие по сравнению с поселенческими размеры. Отличие в орнаментации заключается в меньшем количестве узоров, большинство горшков неорнаментировано.

Для населения бакальской культуры выявлены два подтипа ритуальных объектов - святилища и жертвенные ямы. К постоянно функционировавшим святилищам отнесены такие памятники как Голый Камень, Петрогром, Вершина V, Черемухово II, Цингалинское и др.

К жертвенным ямам причислена канава на острове Каменные талатки. заполненная черной супесью с золой и обильным включением угля, содержащая мелкие обожженные плашки, кости лошади, крупного югатого скота и два раздавленных сосуда бакальской культуры.

 Одна из представительных категорий материальной культуры - орудия труда -- представлена железными и костяными ножами, глиняными скребками, пряслицами, грузилами, костяными проколками, бронзовыми и железными теслами, точильными камнями, кочедыками, льячками, серпом и т.д. Вооружение включает наступательный (железные и костяные наконечники стрел) и защитный (панцирные пластинки) отделы. Предметы культа немногочисленны, в настоящее время выявлено всего два изделия - птицевидный идол и антропоморфная личина. Среди украшений и деталей костюма охарактеризованы стеклянные монохромные и полихромные, глиняные бусы, бронзовые гривны, пронизки, костяные и железные пуговицы, браслеты, кольца, серьги, предметы поясной гарнитуры. Представленные категории материальной культуры отражают все многообразие хозяйственной деятельности средневекового человека, предметы культа и украшения аналогичны изделиям средневековых племен Прикамья, Урала и Западной Сибири.

Сосуды бакальской культуры анализировались по основным параметрам - форме венчика, наличия дополнительных морфологических особенностей, высоте шейки, профилю и конфигурации горловины и диаметру. Анализ горшков и чаш проводился отдельно. Всего выявлено пять форм венчика, но наиболее распространены были только две - скошенный внутрь и округлый.

Выявлено три основные орнаментальные схемы в декорировании бакальских сосудов. Основной является сочетание ямок и наклонных резных оттисков, нанесенных по бортику. Во второй группе к указанным элементам добавляется резная решетка или «елочка», иногда они наносятся вместе. В более развернутом третьем варианте на сосуд также наносилась горизонтальная прочерченная линия и ногтевые вдавления. Указанные шесть элементов являются ключевыми в декоре сосудов бакальской культуры. К ним, естественно, могут добавляться различные мотивы, например наклонные линии, нанесенные по шейке или плечику, зигзаги, вертикальные оттиски, иногда даже фигурные штампы, но они не являются ведущими в орнаментации.

Для памятников раннего времени характерно преобладание горшечных форм, украшенных четырьмя и более элементами орнамента. Доля неорнаментированных сосудов очень мала. К таким памятникам осятся городища Усть-Утякское и Борковское. С течением времени можно заметить оскуднение орнамента, начинают преобладать сосуды украшенные двумя-тремя узорами.

Наличие земледелия в хозяйстве средневекового населения степи Зауралья является дискуссионным вопросом. При оценке можности развития данной отрасли в Зауралье, можно отметить, что природные условия благоприятны для всей лесостепной и юга таежной зон. Вместе с тем, малое количество земледельческих орудий свидетельствует не столько о недостаточной изученности памятников, сколько о слабом развитии этой отрасли хозяйства. Из всех орудний труда к земледельческим относится только серп, обнаруженный в жилище на Царевом городише. Нельзя исключать его отношение к орудиям собирательства. По всей видимости, земледелие на ритории Зауралья начинает возрождаться с периода развитого средневековья.

Преобладание костей домашних животных в зоологических лекциях, слабое развитие земледелия, вспомогательная роль охоты, рыболовства и собирательства указывают, что скотоводство являлось лушей формой хозяйства в экономике бакальского населения. Проанализировав состав стада в бакальских комплексах отмечается, что доля лошади и мелкого рогатого скота достаточно велика и достигает 40 %, доля крупного рогатого скота превышает 30-50%, что в значительной интенсивной направленности скотоводства бакальского населения.

Таким образом, значительная доля крупного рогатого скота в составе стада, зарождение земледелия, занятие охотой, рыболовством, собирательством, наличие долговременных и сезонных построек, керамики собственного производства позволяют нам определить хозяйственно-культурный тип бакальского населения как подвижное скотоводство.

Увеличение доли крупного рогатого скота способствовало развитию мясомолочного животноводства. Это подтверждается результатами анализа нагаров с посуды Коловского и Усть-Утякского городиш.

Охота, судя по результатам остеологической коллекции, играла вспомогательную роль в хозяйстве бакальского населения. Охотились на крупных животных - лося и косулю, пушных животных, птиц.

Рыболовство, собирательство также являлись подсобными отраслями о хозяйственной деятельности. Развивались домашние промыслы - производство глиняной посуды, металлообработка, ткачество, косторезное, кожевенное производство.

Молчановская культура.

Существовала в VI-IX вв. н.э. на территории нижнего Притоболья в его левобережной части. Памятники расположены по нижнему течению рек Тавды, Иски, Туры, на оз. Андреевское и вытекающей из него р. Дуван.

Известно 19 памятников, 8 городищ: Пламя Сибири 6, Пламя Сибири 7, Антоново 1, Липчинское I, Молчановское, Андрюшин городок, Черепаниха 2, Барсучье; 7 местонахождений: Дуванское, на поселениях – Айгинском VIII, Малом Андреевском 1, Песьянке 6, Песьянке 7, Подверчино 4; 3 селища: Барсучье, Липчинское III, Пламя Сибири; костище Песьянка I; могильник Перейминский.

Основным и единственным местом стационарного проживания молчановцев были мощные по фортификации городища. Для их возведения существовали временные селища. Также выделяются местонахождениями молчановской керамики в инокультурных комплексах (на поселениях) и один курган из Перейминского могильника. При этом на городищах постоянным жильем являлись полуземлянки, а на селищах сооружались конструкции наземного типа.

Валы городищ периодически подсыпались. На го­родище Андрюшин Городок (Андреевское озеро, исследовал И.Я. Словцов) углубление рва и под­сыпка вала производились не менее четырех раз. В 5 м от основного был устроен еще дополнительный ров. Сохранившаяся высота вала от дна рва местами достигает 4 м. На других городищах валы сильно оплыли, и высота их, как правило, не превышает 1 м.

Для усиления системы фортификации на валах, вероятно, ставили сторожевые башни.

На площадках некоторых городищ прослеживают­ся расположенные довольно плотно друг к другу жилищные впадины.

Количество их на памятниках неодинаково. Наибольшее число впадин, не менее 36, выявлено на городище Андрюшин Городок. В расположении их прослежива­лась определенная закономерность. Один ряд впадин примыкал к валу, образуя овал, повторяющий фор­му городища. В пределах овала впадины фиксирова­лись четырьмя параллельными рядами, по три-пять впадин в каждом ряду. Кроме того, три впадины шли в пристройке, устроенной у вала с юго-западной стороны.

Жилища – полуземлянки с прямоугольным котлова­ном площадью 25-45 кв. м, врезавшимся в грунт на глубину 0,4—1 м. Из котлована вел коридорообразный выход, постепенно повышающийся до уровня дневной поверхности. Вдоль стен жилищ располага­лись широкие земляные нары, для устройства ко­торых грунт из котлована выбирали на меньшую глубину, нежели в центре. В жилищах имелись один центральный или два очага, из которых один раз­мещался в центре, а второй в углу. Для обогрева использовали открытые очаги. Около очагов обычно нахо­дятся скопления керамики, костей животных и че­шуи рыб.

Погребальный обряд известен по материалам Перейминского могильника, где вскрыто три кургана с расположенными под ними шестью погребениями, и, кроме того, три погребения обнаружены на при­лежащей территории. Погребальные насыпи - слабовыраженные округлые всхолмления из супеси диаметром до 10 м, высотой до 0,3 м – располагались по краю террасы берега Андреевского озера. Под каждым курганом находилось от одного до трех погребений. Захоронения производились вы­тянуто на спине головой на север в овальных ямах глубиной до 1,3 м, ориентированных в направле­нии север - юг. В коллективных могилах находились два-четыре скелета мужчин, женщин и детей. В од­ном случае констатировано частичное вторичное за­хоронение части костей скелета человека.

Рядом с курганами и под насыпями па уровне древнего горизонта располагались кострища, в кото­рых находились глиняные сосуды, преимущественно в обломках, я также – кости животных. Последние имелись также в изго­ловье отдельных погребений, являясь остатками мясной пищи.

В вещевом материале преобладают изделия из кости. Нужно отметить обнаруженные скоплениями кости копытного и запястного суставов лошади со следами использования и обработки, которые имеют форму антропоморфных фигур в сидячей позе (Прил. 13 – 22-26). Все эти фигурки затерты, запястные кости подрезаны, одна 2-я фаланга пясти/плюсны просверлена (Прил. 13 – 26), другая имеет надрезы (Прил. 13 – 25). Полных аналогий отмеченным изделиям нам не известно, функциональное назначение вариабельно от украшений и игральных фишек до торгово-обменных эквивалентов, и, так как они встречены на всех трех исследованных городищах, считаем возможным отнести их к характерным предметам молчановской культуры. Из кости также изготавливали наконечники стрел (Прил. 13 – 10-12), ножи (Прил. 13 – 9), клинья (Прил. 13 – 17), проколки (Прил. 13 – 13), пуговицы (?) (Прил. 13 – 8), скребки (Прил. 13 – 14) и остроконечники, фрагменты неопределимых предметов со следами обработки. Предметы из железа представлены ножами (Прил. 13 – 15), наконечниками стрел (Прил. 13 – 6). Широкое применение находили керамические скребки (Прил. 13 – 19), рюмковидные тигли, изделия неопределимого назначения (Прил. 13 – 18). Из камня представлены точила (Прил. 13 – 21), экземпляры без следов обработки. В быту использовалась облицовка, скорее всего, органических предметов тонкими бронзовыми пластинками, например, обкладка днища деревянного (?) сосуда (Прил. 13 – 7). Интересно отметить несколько находок свёртков обгоревшей бересты (Рис. 2 – 16). Украшения делали из бронзы и серебра (?) (Прил. 13 – 1-5), а также, возможно к ним относятся кусочки красной и желтой смолы (?) (Прил. 13 – 20) и кварца (?). Инвентарь погребений представлен украшения­ми – браслетами, перстнями, бусами, колесовидны­ми фибулами, бляхами из сдвоенных дисков, пряж­ками, подвесками. Из орудий труда встречены ножи и оселки.

Расположение ин­вентаря в погребениях в основном соответствует его месту на костюме при жизни. Бусы лежат в области шеи, у черепа, бляхи – на груди, перстни – на фа­лангах пальцев, пряжки – у пояса, ножи – в обла­сти пояса, сбоку. Браслеты были в одном случае на правой, в другом – на левой руке. Часть бус, воз­можно, нашивалась на одежду, поскольку они нахо­дились в области таза и коленей.

В керамическом комплексе (Приложение 12) по форме преобладают горшковидные сосуды с отогнуто-приострённым венчиком. В качестве примесей доминирует песок, небольшая часть со слюдой. Обработка поверхности различная, чаще внутренняя поверхность с горизонтальными полосами (2-4 мм) от выравнивания твердым предметом, внешняя гладкая. Преобладают скошенные венчики с небольшими технологическими наплывами или карнизиками, чаще с обеих сторон. Срез венчика орнаментировался во всех возможных вариациях, в большей степени сверху. Преобладает орнаментация верхней трети сосуда, иногда ниже экватора. Техника нанесения декора, преимущественно, штампование, но характерно и отступание, которые могут сочетаться на одном сосуде, в большинстве случаев отступающей является гребенка, но иногда и фигурные штампы. Ямочно-жемчужная зона располагается только в верхней части сосудов, иногда под самым верхом венчика, и представлена горизонтальным рядом ямок, в большей степени в виде наколов (которые имеют неровные очертания и составлены в неровную горизонтальную линию), редко жемчужин. Наколы и ямки в большинстве случаев всегда образуют с другой стороны жемчужины, которые иногда приплюснуты, имеют углубление в центре или затерты. По размерам сосуды 11 до 40 см в диаметре по венчику, присутствуют миниатюрные (до 10 см в диаметре по венчику).

По виду орнамента выделяется пять групп керамики. Первую группу составляют сосуды, сочетающие в своем декоре гребенчатые, фигурноштамповые и шнуровые оттиски (Прил. 12 – 1-21) (фигурные штампы в виде уголка (Прил. 12 – 3-11, 14-16), ромба (Прил. 12 – 1-4, 21), подковы (Прил. 12 – 13), треугольника (Прил. 12 – 17), круга с крестом (Прил. 12 – 20), «песочных часов» (Прил. 12 – 16), змейки (Прил. 12 – 19), креста (Прил. 12 – 10), уточки (Прил. 12 – 18), сюда же отнесены сосуды с оттисками палочки (Прил. 12 – 12)). Вторая группа включает сосуды, украшенные исключительно гребенчатым штампом (Прил. 12 – 23-24, 31, 33-35). В третью группу объединена посуда с гребенчато-шнуровым орнаментом (Прил. 12 – 26-27, 30, 32). Небольшая часть сосудов имеет только пояс ямок (Прил. 12 – 25), единичные сосуды украшены только оттисками шнура (Прил. 12 – 28-29).

Культурогенез молчановской культуры представляет собой интеграцию зеленогорских, кашинских, бакальских, петрогромских и ломоватовско-неволинских культурных традиций. Этот процесс нашел отражение в массовом материале – керамике, а также прослеживается по некоторым категориям индивидуальных находок. Подчеркнем, что орнаментация молчановской керамики синтезировала предшествующие орнаментальные традиции, они представлены на ней в трансформированном, переработанном виде, и ни в коем случае не являются механическим соединением различных черт или смешением керамики перечисленных культур. В результате складывается качественно новый тип керамики, характерный для молчановской культуры.

Хозяйство населения было, видимо, многоотрасле­вым, что обусловлено положением региона Туры у южной кромки тайги, в пограничье с лесостепью. Свидетельств земледелия нет. О занятии скотоводством говорят находки костей лошади на по­селениях.

Существовали различные обрабатывающие произ­водства, в том числе металлургия. На возвышенно­сти возле городища Андрюшин Городок обнаружено скопление шлаков и железной руды, бурого желез­няка, месторождение которого находится рядом, в Андреевском озере. Возможно, здесь производилась выплавка железа.

Потчевашская культура.

Впервые потчевашская культура выделена B.И. Мошинской, на основе раскопок Потчевашских курганов и городища, дав­ших наименование культуре. Первоначально исследовательницей она была отнесена раннему железно­му веку – 2 пол. 1 тыс. до н. э.

Позднее на основе дальнейших раскопок культура была передатирована и сейчас она относится к VI-IX в., занимая территорию по Иртышу и Ишиму.

Памятники представлены городищами и поселениями, грунтовыми и курганными могильни­ками. Городища: Потчеваш, Логиново, Новоникольское, Мурлинское и др. Поселения: Пахомово, Пахомовская Пристань и др. Курганные могильники: Потчеваш, Чулым II, Преображенка III и др. Грунтовые могильники: Лихачево, Окунево, Сопка II и др. В количественном отношении преобладают укрепленные поселения.

Поселения располагались преимущественно на мысовидных выступах террас и с наполь­ной стороны защищались валом и рвом или систе­мой из двух - трех валов и рвов. Валы и рвы сильно оплыли. Высота валов с напольной стороны обычно не превышает 1—1,2 м, глубина рвов 0,6—0,7 м. Валы дополнительно укреплялись срубными конструкциями, заполняемыми землей из рва. Иногда у валов прослежи­ваются выступы — возможно, остатки основания ба­шен, которые находились по углам и вдоль стен и были выдвинуты перед линией укреплений.

На площадках городищ и ряде случаев прослежи­ваются впадины от углубленных в землю жилищ, которые располагались параллельными рядами.

Жилища прямоугольной формы, наземные, с не­сколько врезанным в грунт котлованом размерами около 5х4, 5х5 и 5х3,2 м при глубине 0,35-0,70 м. Остатки входов в жилища фиксируются в виде не­больших приподнятых площадок, вдающихся в кот­лован. Общая площадь жилищ варьирует от 16,8 до 33 кв. м.

Для реконструкции верхней части жилищ данных мало. Предположительно это бревенчатый сруб, по­ставленный на краю котлована. От перекрытий со­хранились остатки обгорелых жердей толщиной 10— 15 см. Крыша из жердей, перекрытых хворостом и землей с дерном, была, по-видимому, плоской, пока­той к одной из стен. Поверх земляпой засыпки кры­ша обмазывалась речным илом, тщательно затертая и высохшая поверхность которой не промокала в дождь.

Внутри жилищ в центральной части располагались очаги. По конструкции они разделяются на три типа.

Тип 1 — находящийся не­сколько ниже уровня пола очаг с канавкой П-образной формы, окружавшей его площадку, ровную или немнеого приподнятую и обрамленную валиком. Ка­навки шириной 0,3—0,4 м, глубиной 0,10—0,15 м устраивались, очевидно, для ограждения очага и удобства обращения с ним. Размеры таких отопи­тельных сооружений 1,8-2,3х1—3,3 м.

Тип 2 — от­крытые очаги, помещавшиеся в небольших углубле­ниях пола, чаще в центре, а иногда ближе к выходу. В жилище их бывает от одного до четырех.

Тип 3 — очаг в большом углублении в центре жилища.

На поселениях обнаружены также открытые кострища, которые могли служить для приготовления пищи в летнее время.

Погребальный обряд потчевашской культуры ха­рактеризуется захоронениями в грунтовых — Лихачево, Окунево и курганных — Потчеваш, Чулым II, Преображенка III мо­гильниках.

Потчевашскому обряду погребения свойственен биритуализм — сочетание ингумации и кремации. На протяжении своего развития про­слеживается определенная тенденция: вытеснение погребений с кремацией, которые со временем сменяются ингумациями.

Кремация совершалась на стороне. Остатки сожже­ния — мелкие кусочки пережженных костей — захо­ранивались в ямах на глубине 0,2—0,5 м, в гумусированном слое, выше уровня материка, близ его го­ризонта. Контуры могил выявляются по концентра­ции пережженных костей и предметов инвентаря обычно на площади около 0,4х0,4 м, а в отдельных случаях на более обширном и вытянутом участке (длиной до 1,2—1,3 м). Иногда кусочки костей ле­жали компактно. Возможно, они были завернуты в ткань или какой-либо другой несохранившийся ор­ганический материал. Судя по небольшому количест­ву останков, в погребения помещали только часть костей, среди которых попадаются зубы, мелкие ку­сочки древесного угля и в единичных случаях зола.

Собранные с погребального костра кальцинирован­ные кости ссыпали на уложенный на дне могильной ямы инвентарь. Это орудия труда (тесла, ножи), предметы вооружения (наконечники стрел, перекрестье сабли, панцирные пластины), конское снаряжение (стремена), детали одежды, поясные набо­ры, украшения (застежки, пряжки, бляхи, бусы, пронизки, накладки, зоо- и антропоморфные изобра­жения), которые, возможно, имели также культовое назначение. Большинство предметов не сжигали вместе с покой­ником, хотя отдельные железные вещи имеют огневую патипу, а бронзовые оплавлены. Не исключено, что патина железных и оплавление бронзовых ве­щей — результат соприкосновения их с горячими остатками кремации в могильной яме. В погребении помещали также часто один-два глиняных сосуда. Они ставились несколько в стороне, в 0,8—1 м от скопления костей, а в отдельных случаях устанавливались прямо на костях.

По количеству инвентаря погребения делятся на три группы: обильно снабженные инвентарем, обычно с оружием, поясными наборами — захоронения воинов; с единичными вещами или сосудом; без вещей, что отражает социальную дифференциацию общества.

Трупоположения совершались в прямоугольных пли овальных ямах, по размерам несколько превы­шающих рост погребенных. Ямы простые, мелкие, с вертикальными стенками, глубиной до 1,15 м, ори­ентированы преимущественно с северо-запада на юго-восток. Как правило, захоронения одиночные. Преобладающее большинство погребенных лежит па спине, вытянуто, головой на северо-запад.

В Лихачевском могильнике сохранились остатки внутримогильных деревянных конструкций, позво­ляющие реконструировать детали погребального ри­туала. Погребенного укладывали на берестяную под­стилку. Вдоль стенок могилы устраивали деревянную раму, на которую опиралось перекрытие из продоль­ных жердей, иногда с подкладкой из поперечных ко­ротких жердочек. Сверху жерди накрывались бере­стой, которая перед засыпкой ямы поджигалась или на нее сбрасывали угли погребального костра. При этом перекрытие обгорало, а в отдельных случаях происходило и обжигание трупа.

Со­став сопроводительного инвентаря основном аналогичен инвентарю из трупосожжений. Oн также включает орудия (ножи, тесла), оружие (наконечники стрел с остатками колчанов), конское снаряжение (стремена, удила), дета­ли одежды и поясных наборов, украшения.

Глиня­ные сосуды найдены в большинстве погребений. Они стоят в изголовье, в ногах, реже — в средней части ямы, сбоку от погребенного; отдельные сосуды пере­вернуты вверх дном.  

Остатки жертвенной пищи представлены костями лошади и птицы. Их, возмож­но, помещали в могилы с культовой целью, так как, согласно представлениям угорских народов, птица должна была сопровождать душу умершего в за­гробный мир.

Детали костюма и украшения находятся обычно в тех местах, где их носили при жизни. Предметы вооружения и конского снаряжения сопровождают мужские захоронения и обычно помещены в ногах, но наконечники стрел найдены и у головы.

Ритуал захоронения под курганами в основном идентичен обряду трупоположення в грунтовых мо­гильниках. Насыпи круглые или овальные, диамет­ром 7—16 м и высотой 0,3-1 м. Под одной на­сыпью содержатся от одного до шести погребений, произведенных на уровне древнего горизонта, а также в на­сыпи или в материковых ямах на глубине до 0,3 м.

 Сле­дует отметить, что при общем преобладании соверо-западной ориентировки некоторые погребенные были уложены головой на юг и юго-во­сток, что, воз­можно, отражает своеобразие этнического состава. Здесь же имеется погребение человека с конем, несвойственное потчевашской культуре и отражающее контакты с более южным, степным тюркским населением, у которого ритуал захоронения человека с конем был довольно распространен.

Керамика по форме делится на четыре типа.

- первый, наиболее распространенный тип пред­ставлен сосудами с прямой высокой шейкой и шаро­видным туловом. Шейка чаще вертикальная, несколько реже накло­нена наружу. Венчики обычно плоские, иногда округлые или приостренные. Переход от шейки к тулову резкий.

- второй тип — сосуды с высокой шейкой, наклонен­ной внутрь и плавно переходящей в вытянутое овальное тулово. Эти со­суды крупные и довольно грубые. Они немногочис­ленны.

- третий тип — сосуды чашевидной формы без про­филированной шейки, с пря­мой или слегка суженной, редко расширенной горловиной, с уплощепным, иногда скошенным внутрь и утолщенным венчиком. Они варьируют по величи­не от миниатюрных до больших, диаметром свыше 35 см.

- четвертый тип — невысокие толстостенные овальные жаровни с несколько наклоненными наружу стенками и почти плоским дном. Размеры их около 35х25 см при высоте 6—11 см. Венчики плоские, заострены или приострены.

Абсолютное большинство посуды орнаментирова­но.

Узор покрывает шейку и плечики сосуда, иногда распространяется на венчик и редко на тулово и дно. Для ор­намента характерна строгая зональность и тщатель­ность исполнения. Вдоль венчика почти всех сосудов проходит поясок из ряда круглых ямок, изредка «жемчужин». Он наносился поверх орнамента, под­час нарушай его, и, очевидно, имел какое-то куль­товое значение.

Элементы орнамента: вертикальные и слегка на­клонные оттиски гребенчатого штампа, расположены горизонтальными зонами; наклонные колонки из от­тисков гребенчатого штампа; горизонтальные кан­нелюры, прочерченные штампом; горизонтальные зоны и треугольники из оттисков полулунного и рамчатого штампов. Иногда встречается характерный для предшествующего пе­риода орнамент на оттисков фигурных штампов — глазчатого, «уточки», усложненной «уточки», трех­членного, змейки. Очевидно, это дань древним орнаментальным традициям.

Вещевой комплекс потчевашской культуры до­вольно разнообразен.

Основные орудия труда, предме­ты вооружения и конского снаряжения изготовлены из железа, но наряду с ним в качестве поделочного материала широко использовалась кость.

Детали костюма, украшения, пряжки, бляхи, культовые зоо- и антропоморфные изображения отлиты, как прави­ло, из бронзы.

Железные ножи по форме делятся на три типа.

- Численно преобладают небольшие ножи с прямой спинкой, плавно переходящей в черенок, и уступом при переходе от лезвия к че­репку. Это хозяйственные ножи, встречающиеся в мужских и женских захоронениях.

- В небольшом числе представлены крупные ножи с прямой спинкой и двумя уступами, со стороны спин­ки и лезвия, при переходе от клинка к черешку. У основания черешка они снабжены обоймами для предохранения рукоятки от ра­скалывания. Такие ножи обнаружены в мужских погребениях и являются, очевидно, принадлежностью охотников и воинов.

- Ножи с вогнутой спинкой и выпук­лым дуговидным лезвием типа «сапожных» ножей единичны. Они, возможно, имели специальное назначение, например для реза­ния кожи.

- Кроме железных, на поселениях найдены ножи, сделанные из трубчатой кости или ребер. Подобными им обские угры пользовались для чистки рыбы вплоть до XIX в.

Для раскалывания дерева применяли также рого­вые и костяные клинья, во множестве обнаруженные на ряде потчевашских поселе­ний. Подобные изделия из рога оленя обские угры использовали для раскалывания прямых ство­лов па брусья и «жалье» (дранку), применявшиеся при устройстве «заколов» для ловли рыбы. Заполированность некоторых клиньев позволяет предполагать употреб­ление их в качестве мотыг для разрыхления почвы.

Костяные молоты, возможно, применялись для разбивания стеблей дикой конопли или крапивы при отделении волокна от костра, а также в керамическом производстве для прида­ния однородности смеси глины и шамота, как и де­ревянный молот у якутов. Изделия из кожи выделывались с помощью желез­ных и костяных шильев. Из кости делали также гарпуны и гарпунные на­конечники стрел, приме­нявшиеся, очевидно, для стрельбы по крупной рыбе на мелководье во время нереста. На городищах обна­ружены железные серпы. Они сильно изогнуты, небольшие, дли­ной около 14 см по дуге изгиба вместе с черенком рукоятки.

В значительном числе на поселениях находят пряслица – глиняные, костяные плоские или из го­ловок трубчатых костей. Численно преобладают плоские круглые глиняные пряслица, но наряду с ними представлены пряслица подшаровидной и полушаровидной форм.Большинство пряслиц орна­ментировано оттисками гребенчатого штампа или на­сечками, образующими радиальные фигуры. Кроме того, имеются звездчатые резные узоры и ямочные вдавления.

Бронзолитейное производство. Орудиями бронзолитейщиков являлись глиняные тигли и льячки.

Тигли встечаются в виде небольших пло­скодонных сосудиков чашевидной формы и рюмковидные.

Льячки имели вид небольших чашечек с ручкой или без нее. Захва­тывали их, очевидно, щипцами, которые на памятни­ках потчевашской культуры хотя и не найдены, но зато известны в одновременных древностях Томско­го и Нижнего Приобья.

Предметы вооружения потчевашской культуры во многом аналогичны оружию соседних лесных и лесостепных культур.

Наконечники копий железные втульчатые с узким ромбическим в сечении пером представлены двумя экземплярами из курганов (табл. LXXVII, 42, 48). Они предназначены для пробивания металлических доспехов типа панцирей и кольчуг.

Железные наконечники стрел черешковые, трех типов:

- трехлопастные. Такие наконечники употреблялись в то время на широкой территории — и в Среднем Приобье и на Алтае;

- плоские наконечники стрел листовидной формы употреблялись во второй полови­не I тысячелетия н. э. наряду с трехлопастными так­же на обширной территории;

- четырехгранные - бронебойные наконечники стрел квадратного и ромбического сечения с шиловидным и долотовидным острием и шипами.

- Употреблялись также костяные черешковые наконечники стрел – многочисленные и разнообразные по величине и форме. Изготавливались они обычно из трубчатых костей животных. По форме-сечения они могли быть трех­гранные и ромбические. Изредка встречаются нако­нечники с вильчатым пером и игловидной формы. Разнообразие ко­стяных наконечников стрел, вероятно, связано с раз­витым охотничьим хозяйством и специализацией форм наконечников в зависимости от объектов про­мысла.

Потчевашские воины были всадниками, о че