Английская карикатура времен Войны за независимость США. «Все облагается налогом, даже собака»

Однако в реальности это привело к массовой подделке лицензий и перебиванию этикеток. Товары французского происхождения оформлялись с помощью продажных чиновников как местные. Уже к 1776 году стало понятно, что вмешательство государства в дела экономики и торговли больше тормозит развитие стран, чем помогает ему. И новый государственный контролер финансов Анн-Робер Жак Тюрго предложил снизить акцизы и тарифы на те товары, которые Франция не производит или в которых нуждается. Смысл англо-французского торгового соглашения, согласно теориям французских экономистов, — это обмен еды и сырья на промышленные товары. Точно тем же уже почти век, к примеру, занималась Российская Империя.

Во время Войны за независимость США Франции удалось взять реванш и консолидированными усилиями победить Англию на суше и на море. Теперь Франция вознамерилась победить британцев и экономически, сбросив своего недруга с пьедестала самой развитой страны мира. Англия же желала сделать Францию из врага своим союзником и потребителем британских товаров. Договор о свободной торговле с французами стал ловушкой, призванной погубить возрождающуюся французскую промышленность, завалив континент дешевыми и качественными британскими товарами. Скажем прямо: Британия выплатила свои громадные долги именно за счет французов — начиная с 1785 года торговый оборот между странами составлял 20 миллионов фунтов, причем сальдо было в пользу Англии и росло год от года. К тому же тесное англо-французское сотрудничество помогло наладить во Франции промышленный шпионаж невиданных масштабов.

В 1786 году было заключено англо-французское торговое соглашение (так называемый договор Идена): две страны открывали друг перед другом таможенные барьеры и конкурировали своими товарами на равных.

Английская карикатура на заключение «договора Идена» в 1786 г. В Англии этот договор был воспринят неоднозначно, хотя именно он и сделал Британию главной промышленной державой мира

На этом моменте стоит остановиться особо. До 1786 года основной экономической теорией был меркантилизм, то есть обоснование необходимости активного вмешательства государства в хозяйственную деятельность в основном в форме протекционизма — установления высоких импортных пошлин, выдачи субсидий национальным производителям и тому подобных мер. Государство огораживалось от остальных стран высокими заградительными тарифами и пошлинами, давая таким образом полную монополию на собственном рынке местным фермерам и промышленникам. Собственно, как раз благодаря меркантилизму и нежеланию допускать на свои рынки продукцию колоний Британия в 1783 году лишилась Северной Америки, и в мире появились США.

Но в этой схеме все упиралось во внутренние ресурсы. Еще Жан-Батист Кольбер писал о том, что «природные ресурсы ограничены, и сила нации зависит от того, какими ресурсами она владеет». Поэтому экономика развивалась экстенсивно — военными или вассальными завоеваниями территорий, богатых ресурсами. Это и есть тот самый колониализм.

Заслуга последователей Адама Смита, а за ним и премьер-министра Уильяма Питта-младшего в том, что они со всей отчетливостью понимали: меркантилизм не работает, если страна производит оригинальные товары (то есть такие, которые не могут произвести другие страны), и когда страна развита технологически. Они решили поставить на интенсивное, а не на экстенсивное развитие.

Напомним, только что Британия потеряла североамериканские колонии. В рамках меркантилизма — это гигантская потеря, которая сразу же должна сказаться на английской экономике. Однако прошел 1782 год, 1783-й, потом еще и еще, а… ничего не происходило. Наоборот, экономика продолжала расти. Может быть, дело не территориях и колониях?