Образ науки в постмодернизме.

Постмодернизм сформировал не только специфическое видение социальной реальности, но и специфическую эпистемологию. В качестве ее основных характеристик можно выделить следующие:

Дефундаментализм необоснованность" познания, «несвязность» с фактами мира «как он есть». Критика присущего модернизму поиска фундаментальных оснований бытия и знания становится знаменем постмодернистской рефлексии, разрушающей веру в их существование.

Постмодернизм, акцентируя фундаментальную трансформацию отношений человека с миром в результате вторжения символических систем, культуры масс-медиа, конструирующих мир в абсолютно искусственных моделях, показывает бессмысленность апелляции к «реальному» объекту. Он исходит из предпосылки о существовании «культурного текста», вне которого либо ничего нет, либо его связь с действительностью настолько туманна и ненадежна, что не дает оснований судить о ней с достаточной степенью уверенности. Границы между представлениями и объектами, истиной и ошибкой разрушаются. Истина утрачивает статус определенности и конечности.

2. — Теряет смысл сама идея «привилегированного знания», то есть, «истинной» интерпретации, лишающей самого права на существование иные, альтернативные варианты интерпретации, а вместе с ней и присущее модерну стремление классифицировать утверждения с точки зрения истины. Никакое знание не может быть оценено вне контекста культуры, традиции и языка, которые делают его возможным и задают ему смысл. Нет универсального, внеконтекстуального критерия истинности, достоверности. Сама истина понимается контекстуально, локально-исторически. Представление об истине как следствии адекватного метода сменяется ее пониманием как результата избранной, то есть, социально заданной перспективы.

Фрагментарность. — Наука реинтерпретируется постмодернизмом на основе отказа от идеи бесконечного поступательного приращения знания на пути к истине. Ее место занимает принцип конечности и фрагментарности знания, его исторической и культурной ситуативности. Знание рассматривается как специфическое, локальное, случающееся «здесь и сейчас», но не как констатация общих, универсальных законов, свободных от контекста. Поэтому оно абсолютно плюралистично, децентрично, не сводимо ни к какому объединяющему принципу и не подлежит кросскультурной экстраполяции. Фрагментарность знания связана с постмодернистской интерпретацией реальности как множественности, состоящей из отдельных, разрозненных, единичных элементов и событий, интерпретацией индивида как комплекса не связанных друг с другом образов, событий. Подобный плюрализм стал своеобразной приметой особого взгляда на мир, сформированного постмодернизмом. Он же определил общий дух неприятия того типа, стиля теоретического осмысления реальности, который был выработан предшествующим постмодернизму состоянием наук, критику предыдущего мышления как метафизического.

Конструктивизм. — В постмодернизме образ мира «как он есть» сменяется представлением мира в определенных социальных и лингвистических конструкциях, определяемых социальными процессами, отягощенных идеологическим выбором участников и структурой властных отношений. Знание не содержит образов реального мира, оно состоит из конструкций, построенных на основе когнитивных интерпретирующих схем. Это ведет к трансформации традиционного понимания целей науки, радикальному изменению позиции ученого. Если прежде он занимал (или стремился занять) позицию постороннего, объективного наблюдателя, то его новую позицию можно определить как «контекстуальную включенность». Причем приоритетной с точки зрения постмодернизма оказывается включенность в социальное и лингвистическое конструирование повседневной жизни. Именно поэтому в научном дискурсе постмодернизма:

научное знание уступает свой эпистемологический приоритет знанию обыденному;

особое место занимает тема «нарратива» — социально принятого типа повествования, который задает параметры повседневного и научного дискурсов, определяя правила и способы идентификации объектов, которые подлежат включению в дискурсивное пространство;

происходит деконструкция индивидуалистических мифов, отказ от «индивидуалистического атомизма»: образ субъекта как объективного наблюдателя мира уступает место идее языка как «конструктора» социальной реальности, привносящего организацию и значение в опыт познающего субъекта.