Как прослыть ветераном воины, не понюхав пороха

«Торонто Стар Уикли», 13 марта 1920

Во время последней заварушки с Германией некото­рые торонтцы призывного возраста, желая принять уча­стие в войне, в порыве патриотизма эмигрировали в Шта­ты, где трудились не жалея сил своих на военных заво­дах. Сколотив приличный капиталец, они мечтают теперь вернуться в Канаду, чтобы получать пятнадцать процен­тов с денег, заработанных в Штатах.

Горя желанием помочь этим нравственно мужествен­ным душам, поддерживавшим материальную мощь вой­ны, мы приготовили для них несколько советов о том, как прослыть ветераном войны, не нюхав пороха.

Разумнее было бы для возвращающегося патриота селиться на новом месте, а не там, где он жил прежде. Граждане его родного города могут неправильно истол­ковать мотивы, побудившие его подвергать себя такой опасности, как работа на военном заводе.

Первая трудность, с которой придется встретиться, - отсутствие заграничного значка Канадского экспедици­онного корпуса. Это, правда, легко уладить. Если кто-нибудь спросит тебя, почему ты не носишь медяшку, от­веть высокомерно: «Не нуждаюсь в рекламе».

16

Такой ответ заставит человека, вышедшего из строя после Монса и щеголяющего дешевой медяшкой, почув­ствовать себя неловко.

Если на танцах миловидная особа спросит тебя, случалось ли тебе во Франции встречаться с мистером Смитом, лейтенантом BBC, или же столкнуться где-нибудь с майором Максуером, скажи холодным тоном «нет», и ты сразу же поставишь ее на место, а кроме того, это единственно возможный ответ в подобной ситуации.

Неплохо было бы заглянуть в один из магазинчиков, торгующих подержанными армейскими товарами, и ку­пить себе куртку. Куртка, хорошо потрепанная зимой в окопах, выглядит куда более убедительно, чем «Военный крест». Если не удастся приобрести куртку, купи пару армейских ботинок. Ими ты сможешь доказать любому в трамвае, что ты служил.

Куртка и армейские ботинки позволят тебе сразу же войти в братство фронтовиков. А братство фронтови­ков - это единственное, что приобрели те, кто воевал.

Твое дальновидное решение отправиться в Штаты теперь уже можно считать оправданным. У тебя есть все преимущества побывавшего на войне и никаких ее мрачных последствий.

Очень неплохо было бы выучить мотивчики «Мадемуа­зель из Армантьера» и «Маделон». Насвистывай эти священные баллады на задней площадке трамвая, и в тебе каждый признает бывшего фронтовика. Но если не обладаешь крепкими нервами, то не пытайся выучить слова этих героических гимнов.

Купи или возьми почитать хорошую историю войны. Изучи ее тщательно, и тогда ты сможешь вести вразуми­тельную беседу о событиях на любой части фронта. Бо­лее того, тебе придется не раз доказывать ветерану его ошибки, если даже не полное невежество. Солдат, как правило, обладает никудышной памятью на даты и на­звания. Воспользуйся этим. Некоторое время добросове­стного изучения - и ты сможешь доказать участнику первого и второго Ипра, что он там вовсе не был. Здесь тебе, конечно, поможет и то, что все дни в армии похожи один на другой. Как метко сказал сержант действитель­ной службы: «Каждый день в армии, точно воскресенье на ферме».

17

Теперь, когда ты прочно утвердил свое общественное положение бывалого солдата, а возможно, даже и героя, все остальное легко. Будь скромен и непритязателен, и у тебя не будет никаких недоразумений. Если кто-нибудь в конторе обратится к тебе «майор», отмахнись рукой, улыбнись протестующе и скажи: «Нет, не совсем майор».

После этого все в конторе будут называть тебя капи­таном.

Теперь у тебя за плечами служба в действующей ар­мии, доказанный патриотизм и прочный патент на офи­церский чин. Остается совсем немного. Войди один как-нибудь ночью в свою комнату. Вынь сберкнижку из ящи­ка стола и просмотри ее. Положи ее обратно в ящик.

Встань перед зеркалом, посмотри себе в глаза и запомни, что пятьдесят шесть тысяч канадцев погибло во Франции и Фландрии. Потом выключи свет и ложись спать.

«ДВА-ДЕСЯТЬ»

«Торонто Стар Уикли», 3 апреля 1920

Если вы входите в универмаг с бумажной сумкой, зонтиком или детской коляской, вы вызываете подозре­ние. Если уже после того, как вы вошли, продавец или администратор выкрикнет: «Два-десять!», - знайте, что подозрение на ваш счет выкристаллизовалось и вас рас­сматривают как потенциального магазинного вора.

 - Кража в магазинах, или неорганизованное воров­ство жуликов-любителей, превратилась в серьезную про­блему для торгового бизнеса, - сказал мне директор одного из больших универмагов Торонто. По его мнению, из-за кражи с прилавков универмаги теряют три процен­та своих товаров.

Манипуляции с бумажной сумкой, зонтиком и дет­ской коляской являются самыми избитыми приемами магазинных воров. Из-за незатейливости и простоты их осуществления любой покупатель с бумажной сумкой, зонтом или коляской.вызывает подозрение у продавцов.

В операции с бумажной сумкой женщина останавли­вается, точно кого-то поджидая, у прилавка, на котором разложены кольца и другие дешевые украшения, и роет­ся в сумке. Ее рука поднимается от сумки ко рту, и когда она опускается - что-нибудь исчезает с прилавка.

18

Жест этот так естествен и невинен, что не вызывает подозре­ний. Однако выдает поспешность, с какой сумка выно­сится из магазина.

Нет ничего замысловатого и в способе с зонтиком. В магазин входят с пустым зонтиком, а выходят с на­полненным.

Две женщины, ребенок и коляска - вот необходимые условия для успеха в приеме с детской коляской.

Одна женщина везет коляску и делает маленькие по­купки. Другая берет товары с прилавка, объясняя про­давцу, что она хочет их показать своей спутнице. Все, что ни берется с прилавка, кладется в детскую коляску под ребенка, который таким образом невольно является как прямым, так и косвенным соучастником.

Женщина возвращается к прилавку, когда внимание продавца чем-то отвлечено, и говорит, что она положила взятое на место. Плоские рулоны кружев, как правило, исчезают подобным образом. Они лежат грудой на при­лавке, и продавец не может установить, положили рулон на место или нет. С ребенком, радостно восседающим на добыче, коляска спокойно выкатывается из магазина.

«Два-десять», что звучит для непосвященных как обращение к кассиру, продавцу или администратору, яв­ляется сигналом, который подает любой работник мага­зина при виде внушающего подозрение клиента. Это зна­чит: смотри в оба за ее десятью пальцами.

Владельцам больших магазинов приходится иметь дело не только с любителями-одиночками, но и с органи­зованными шайками воров, которые в настоящее время успешно действуют в универмагах как Штатов, так и Доминиона.

Профессионалы работают, как правило, четверками. Они приезжают в город и ждут, когда появится объявле­ние о найме продавцов в универмаг. Двое из четверки занимают должности продавцов, а все остальное уже нетрудно. Вопрос только в том, как много товаров им удастся передать двум другим, играющим роль покупа­телей.

Профессионалы располагают таким разнообразием приемов, что успех им обеспечен. Тем не менее залог успеха их системы заключается в ее простоте.

У администраторов и директоров универмагов есть один почти безошибочный способ опознания вора среди своих продавцов.

19

Он заключается в применении избитой истины: на воре шапка горит. Если продавщица не спускает глаз с администратора, как правило, оказывает­ся, что она ворует. Она вынуждена следить за ним, что­бы не дать захватить себя врасплох. А раз она следит за ним - она пропала.

Женщины составляют подавляющее большинство среди воров-любителей, но и молодые люди тоже не от­стают. Юное поколение привлекают карманные ножи и духи. Эти товары легко сбыть.

Недавно глава торонтского суда, занимающегося ма­лолетними преступниками, обратился в один торонтский магазин с просьбой убрать с прилавка ключи от авто­машин. Молодые люди приобретали их, потом открывали машины на стоянках и отправлялись в увеселительные прогулки.

 - Клептоманов не существует, - сказал директор универмага. - По крайней мере, нам они ни разу не попадались. Всем, кто крал у нас, либо нужны были сами товары, либо деньги, которые они могли получить, про­дав их.

Воровство бывает двух видов: профессиональное и непрофессиональное. Любителей мы обычно прощаем и отпускаем на свободу. Профессионалов стараемся отпра­вить в тюрьму. Но никогда в своей практике, а я имел дело с тысячами магазинных воров, я не столкнулся ни с одним клептоманом.

КЛАДБИЩА МОДЫ

«Торонто Стар Уикли», 24 апреля 1920

Большие магазины не застрахованы от капризов мо­ды. Если бы они не прибегали к некоторым уловкам, за­щищающим их от непостоянства вкусов покупателей, то им грозила бы опасность задохнуться под грудами непро­данных пальто «Хелайн», костюмов «Пинчбэк» и других отвергнутых любимцев.

Тот, кто пытался купить пальто подходящего ему, но немодного фасона, знает, что это совершенно невозмож­но сделать ни в одном большом городском магазине. Неужели универмаги и магазины готового платья рас­продают все товары, которые они закупают? Что проис­ходит с устаревшими моделями и с неудачными фасонами? Такие вопросы могут возникнуть у покупателя.

20

На это есть ответ. Все модные вещи, когда отживут свой век, поступают в провинцию. Чтобы застраховать себя от непостоянства столичной публики, большие ма­газины имеют рынок сбыта в каком-нибудь захолустном городишке, в шахтерском поселке или в деревне.

В городе типа Садбери магазин одежды создает себе рекламу тем, что его товары поступают непосредственно из Торонто. Они действительно поступают из Торонто, но житель Садбери или Кобальта, воображающий, что покупает наимоднейшие модели города Торонто, на са­мом деле носит не нашедшие сбыта товары одного из наших магазинов готового платья.

В городах, расположенных на расстоянии Садбери, продается одежда, только несколько вышедшая из моды. В глубине страны, в деревенской глуши - вот где торгу­ют настоящим старьем.

Там можно встретить маленькие лавчонки с фальши­выми фронтонами, рекламирующие свое нью-йоркское, торонтское или чикагское родство: «Пальто клеш. Вот что носят на Бродвее». «Модно. Покупайте брюки га­лифе».

Эти маленькие лавчонки на краю света - настоящие кладбища отжившей моды.