Представление об основных тенденциях мирового развития по Ф. Фукуяме и С. Хантингтону. Сторонники и критики этих взглядов

«Начало и конец истории» (Фукуяма )

Ф. Фукуяма в опубликованной летом 1989 в журнале «National Interest» статье «Конец истории?» утверждал, что процессы либерализации в Советском Союзе и в Восточной Европе свидетельствуют о «триумфе Запада, западной идеи».

В книге (1992) «Конец истории и последний человек» Фукуяма продолжает эту линию и утверждает, что распространение в мире либеральной демократии («либеральная демократия есть наилучшее решение человеческой проблемы») западного образца свидетельствует о конечной точке социокультурной эволюции человечества и формировании окончательной формы правительства. « Возможно, все то, что мы наблюдаем, это не просто конец холодной войны или своеобразного периода послевоенной истории. Это - конец истории как таковой, конечный пункт эволюции и борьбы идеологий, превращение западной либеральной демократии в универсальную, единственную форму государственного управления делами человечества… победа либерализма произошла прежде всего в сфере идей или сознания и пока еще не завершена в реальном или материальном мире. Но есть основательные причины полагать, что в конечном итоге именно этот идеал будет управлять материальным миром».

Фукуяма не считал свою постановку вопроса о конце истории «оригинальной теорией», его предшественник – немецкий философ ХIX века Г. Гегель. По Гегелю, как его интерпретирует Фукуяма, идеи в материальном мире вырабатываются в форме исторических событий, связанных с борьбой различных видений мирового развития, т.е. идеологий. В соответствии с утверждением Гегеля, что «Европа есть, безусловно, конец всемирной истории, а Азия — ее начало», Фукуяма фиксирует «конец истории» в связи с тем, что западная модель либеральной демократии победила в масштабе всего мира, соединив таким образом начало и конец истории.

Статья Ф. Фукуямы стала поводом для одной из наиболее значительных интеллектуальных полемик второй половины XX столетия. Сторонники теории Ф. Фукуямы (в частности, Д. Грегг, Т. Милнер) аргументируют справедливость «конца истории» процессами модернизации, экономической взаимозависимостью. Однако после терактов 2001 г. их голоса заметно поутихли.

Критика:

m Утопичный характер взглядов, идеализирует идеологическую борьбу

m Не уделяет достаточного внимания Азии (за исключением Китая), Латинской Америке, Африке.

m Не рассматривает социально-экономические реалии и их влияние на развитие того же Запада, что в конечном итоге и позволило ему укрепиться и быстро развиваться

В ответных рецензиях на критику сам Фукуяма обычно указывал на то, что в большинстве случаев негативная реакция вызвана или невнимательным прочтением книги, или непониманием того, что в ней изложено. Британский историк Перри Андерсон, один из видных представителей западного марксизма, указывал на то, что, обращаясь к идеалистическому наследию Гегеля, Фукуяма игнорирует Маркса и исторический материализм. Западногерманский историк Г. Химмельфарб, один из самых последовательных критиков Фукуямы, привела следующие доводы в пользу непредсказуемости истории: «Мистер Фукуяма лишь в последней части своей работы приходит к мысли о том, что религия, национализм, расовая принадлежность и этнические различия могут занять место «идеологических конкурентов» либеральной демократии, да и тогда он отбрасывает их как несерьезных конкурентов, потому что они не имеют «универсального значения». Но именно в этом все дело».

 

Эти идеи стали исходными для С. Хантингтона, летом 1993 года противопоставившего взглядам и суждениям Ф. Фукуямы своюсобственную концепцию мирового развития. В статье «Столкновение цивилизаций» (а впоследствии в книге «Столкновение цивилизаций ипреобразование мирового порядка») этот известный американский социологконстатировал что:

· Крах советского коммунизма вовсе не означает конец истории или повсеместную победу либеральной демократии в мире. Этот ошибочный довод основан на том, что единственной альтернативой коммунизму является либеральная демократия, следовательно, из кончины первого рождается универсализм второй. Однако даже после ХВ, по Хантингтону, существует множество форм авторитаризма, национализма, корпоративизма и рыночного коммунизма (как в Китае), которые живы и уверенно развиваются.

· Растущее взаимодействие, более развитые коммуникации и транспорт создают общую культуру между государствами. Однако Хантингтон утверждает, что войны чаще происходят между государствами с высоким уровнем взаимодействия, которое, укрепляя самоидентификацию, часто вызывает реакцию сопротивления и противоборства.

· Модернизация и экономическое развитие способствуют укреплению однородности и порождают общую современную культуру, схожую с той, что существует на Западе в текущем столетии. Но модернизация не равнозначна вестернизации. Япония, Сингапур, Саудовская Аравия являются современными, процветающими, но явно не вестернизированными обществами. Презумпция Запада, что по мере модернизации другие народы станут такими же «как мы» - частица западного высокомерия, иллюстрирующего столкновение цивилизаций.

Исходная позиция С. Хантингтона: в мире после «холодной войны» глобальная политика впервые в истории обрела многополюсный характер и одновременно стала учитывать взаимодействие многих цивилизаций. [Он выделял 8 цивилизаций: западная, исламская, индуистская, синская, японская, латиноамериканская, православная, африканская] В глобальном масштабе эти цивилизации находятся в столкновении друг с другом. По его мнению, наиболее острые конфликты будут вспыхивать между мусульманскими и азиатскими обществами, с одной стороны («микроуровень»), и Западом — с другой («макроуровень»). Эти конфликты могут порождаться и по причине западного высокомерия, исламской нетерпимости и китайской напористости. В основе усиливающихся конфликтов между Западом и остальным миром С. Хантингтон видит стремление в первую очередь США продвигать универсальную западную культуру тогда, когда возможности в этой области объективно сокращаются. «Универсалистские стремления западной цивилизации» наталкиваются на стремления незападных обществ освободиться от ее экономического, военного и культурного господства.

3 проблемы являются определяющими (Запад VS другие цивилизации):

· усилия Запада по поддержанию своего военного превосходства

· продвижение западных ценностей и институтов (права человека, демократизация по западному образцу политических режимов и т.п)

· защита культурной, социальной и этнической целостностизападных обществ и соответствующая дискриминация в них эмигрантов и беженцев. С. Хантингтон считает, что западные народы должны всемерно укреплять стратегические позиции своей собственной цивилизации, готовится к противостоянию, консолидировать стратегические усилия, сдерживать антиатлантические тенденции в других геополитических образованиях, не допускать их соединения в опасный для Запада континентальный альянс.

Считая интернационализацию жизни современного человечества объективным и реальным, он, однако, отмечает утопичность идеи о в озникновении универсальной цивилизации западного типа: возможностимирового государства и мирового правительства ставят под сомнениеутверждения о возможности возникновения единой мировой цивилизации.

Мир XXI века будет миром столкновения и противоборства 7-8 ныне существующих цивилизаций:

· противоречия между цивилизациями важны и реальны;

· цивилизационное самосознание народов мира возрастает;

· конфликты между цивилизациями придут на смену идеологическим и другим конфликтам в качестве преобладающего вида конфликта;

· МО, исторически являвшиеся игрой в рамках западной цивилизации, будут все больше девестернизироваться и превращаться в игру, где незападные цивилизации станут выступать активными субъектами мировой политики;

· эффективные международные институты в области политики, экономики и безопасности будут складываться скорее внутри цивилизаций, чем между ними;

· конфликты между группами, относящимися к разным цивилизациям, будут более частыми, затяжными и кровопролитными, чем конфликты внутри одной цивилизации;

· конфликты между вооруженными группами, принадлежащими к разным цивилизациям, станут наиболее вероятным и опасным источником напряженности, потенциальных мировых войн;

· главными осями международной политики станут отношения между Западом и остальным миром; основным очагом конфликтов будут взаимоотношения между Западом и рядом исламско-конфуцианских стран.

· руководящие элиты некоторых расколотых незападных стран постараются включить свои нации в западный мир, но в большинстве случаев им придется столкнуться с серьезными препятствиями на этом пути;

Критики (например, статьи в «Le Monde Diplomatique») назвали книгу теоретической легитимацией американцами Западной агрессии против Китая, исламского мира и православной культуры.

· Другие критики утверждают, что классификация Хантингтона упрощенная и произвольная, и не учитывает внутренней динамики и напряженности внутри цивилизаций.

· Кроме того, критики утверждают, что Хантингтон пренебрегает социально-экономическими потребностями населения в качестве реальных причинных факторов конфликта, что он игнорирует конфликты, которые не подходят к идее цивилизационных линий разлома, выявленных им.

· По сути, «государства» заменяются «цивилизациями».

· Другой вопрос: Является ли религия в некоторой степени идеологией? Тогда религиозные войны все равно можно считать идеологическими.

· Непонятно как соотносятся религия и идеология по отношению к культуре.

· Не существует Исламской цивилизации. Если бы она была, то существовал бы халифат.

· Однако Ливия, Саудовская Аравия, Иран (который вообще считает себя персидской страной) по Хантингтону объединены в одну цивилизацию.

Сторонники же (как например, Дж. Толсон и Дж. Сакс) апеллируют к событиям 11 сентября, религиозным этническим войнам, терроризму, исламскому фундаментализму и откату демократической волны, то есть к тем событиям, которые доказывают правильность выводов цивилизационного подхода.