Что может спасти человечество от кошмара нового гло- бального передела мира, к тому же не имеющего даже види- мости гуманистическо-просвещенческих оправданий?

Прежде европейский колониализм оправдывался то мис- сией христианства, несущего свой свет погрязшему в грехе мировому язычеству, то миссией просвещения, спасающего

«туземцев» от невежества. Отныне глобалистские притяза- ния избранного меньшинства обосновываются откровенно по-расистски: как законные права наиболее приспособлен- ных, имеющих мужество отказаться от прежних гуманисти-

Искушение глобализмом 255

Ческих сантиментов, выражаемых на языке благотворитель- ности и социальных гарантий.

Этот вызов социал-дарвинистского глобализма способен привести планету к взрыву значительно скорее тех сроков, о которых предупреждала теория естественных «пределов рос- та». Глобальные проблемы стихийно ведут в тупик, скольже- ние к которому становится необратимым через 50—100 лет. Социал-дарвинистский глобализм планомерно ведет в тупик планетарной катастрофы уже сегодня — в форме мировой гражданской войны человечества, поделенного на избран- ную и обреченную расы. Перед лицом этой угрозы необхо- дим новый, третий глобализм, предпосылки которого созда- ет планетарная реформация, связанная с качественным преобразованием системы мироустроительных установок и ценностей.

И на Западе, и на Востоке о такой реформации говорят уже давно: эпизодически — со времен Первой мировой вой- ны, настойчиво и постоянно — где-то с конца 60-х годов. При этом доминирует идея самоотказа Запада от прометее- вой гордыни, от амбиций Просвещения и перехода на пози- ции, открываемые аскетическо-созерцательной философией Востока — даосизмом, буддизмом, джайнизмом. Известное движение «контр-культуры», инициированное хиппи, а за- тем некоторыми течениями «зеленых», сторонников «рево- люции сознания» и постматериальных ценностей, указывало в этом направлении. При всем уважении к этим поискам, связанным с благородной самокритикой Запада и легитима- цией восточного опыта, я все же не вижу здесь настоящей перспективы.

Требовать полной идейной капитуляции Запада перед Востоком столь же неосновательно, сколь и требовать капи- туляции Востока перед Западом. Запад опередил Восток в освоении глобального пространства даже в духовном отно- шении: ценности западного модерна приняты большинст- вом людей на Востоке. Обида третьемировского большинст- ва планеты на западное меньшинство связано не столько с тем, что Запад отнял у него его ценности, сколько с двойны- ми стандартами, с попытками монополизировать и «прива-

А. С. Панарин

Тизировать» модерн, превратив его в привилегию «золотого миллиарда». Вопрос, как мне представляется, не в том, что- бы отказаться от ценностей европейского просвещенческого гуманизма; вопрос в том, чтобы заново подтвердить их уни- версальность, всечеловечность, не пренебрегая при этом из- вестными предостережениями, касающимися глобальных проблем современности и «пределов роста».

Альтернатива гуманистического глобализма может, по моему мнению, заключаться в том, чтобы заново синтезиро- вать опыт цивилизаций Востока и Запада, не отказываясь от наследия европейского Просвещения, но корректируя его, исходя из новых глобальных реальностей. Искомая револю- ция сознания требует не отказа от западной просвещенчес- кой рациональности в пользу мистики или от демократичес- ких ценностей в пользу авторитаризма. Она требует их под- тверждения на глобальном — касающемся всех жителей нашей планеты — уровне. Именно в этом контексте я говорю о предательстве нынешнего либерализма: он предает вели- кую гуманистическую традицию, сообщая ей форму новой эзотерики и авгуровой морали для «своих».

Во-первых, либерализм предал ценности прогресса, по- ставив на место великой временной триады «прошлое — на- стоящее — будущее» дихотомию «традиционное — совре- менное», попытавшись тем самым увековечить статус-кво, выгодное тем, кто считает себя «единственно современны- ми» на фоне «несовременного» большинства.

Во-вторых, он предал ценности европейского рацио, дав карт-бланш сбросившей все «оковы» зоологической чувст- венности, взявшей реванш над разумом и моралью. По сути дела постмодернистская чувственность означает десоциали- зацию человека — отказ от норм и требований социальности и демонтаж всей классической системы социализации лич- ности. Именно глобализм обосновывает эту десоциализацию под предлогом денационализации — освобождения от оков, налагаемых национальными кодексами чести. А поскольку большинство цивилизованных норм жизни были освоены человечеством в национальной «упаковке», то требование безбоязненно сбросить все то, что в той или иной степени

Искушение глобализмом 257

несет на себе отзвук национального, на деле означает тоталь- ное «раздевание» современного человека, выставляющего напоказ инварианты голой чувственности. Так, постмодер- нистский «гражданин мира» обретает черты нового дикаря, отбрасывающего рафинированность культуры то ли под предлогом ее «репрессивности», то ли под предлогом ее на- циональной ограниченности.

В-третьих, либерализм предал важнейший принцип Про- свещения — единого большого социального пространства, нейтрального по отношению к этноконфессиональным раз- личиям людей. Между национальным суверенитетом и этни- ческим сепаратизмом лежит различие, которым современ- ный либерализм пренебрег. Национальный суверенитет оду- хотворяется культурой-проектом, устремленным в будущее, этнический сепаратизм — культурой-памятью, устремлен- ной в прошлое. Будущее освобождает от племенных, сослов- ных, классовых различий, прошлое обязывает их уважать.

Глобализм парадоксально сомкнулся с трайбализмом. Истоки этого восходят к давнему софизму прогрессистского сознания, периодически подставляющего на место автоно- мии индивида племенную автономию. Между тем эти поня- тия во многом противоположны: личностная автономия тре- бует дистанцирования от общины и жизни в большом про- странстве — будь то пространство города или пространство политической нации. Племенная автономия предполагает как раз обратное: растворение личности в коллективном теле.

Современный глобализм не столько смешивает эти два типа автономии, сколько цинично манипулирует ими. Его главная задача — разбить твердыни больших суверенных на- ций — основной преграды для однополярного мира. Для этого он использует множество провокаций: провокацию са- мостийности, провокацию взбунтовавшейся чувственности, которая отличается повышенной восприимчивостью к цвету кожи и другим процедурам распознания соплеменников, на- конец, провокацию культурной памяти, предпочитающей идеализированное прошлое проблематичному будущему.