I только американский «мировой центр» утвердился бы в сво- I ей роли властелина мира, как тут же позаботился бы об охра-

»• не своего привилегированного пространства от вторжения

* «варварской периферии». Нынешняя тенденция переплете-

> ния глобализма с мафиозными субкультурами дала бы ему

| для этого убедительный повод.

Знаменательна в этом отношении поднявшаяся в Амери- ке волна разоблачений русской мафии. Там никого не сму- щает то обстоятельство, что большинство засветившихся представителей этой мафии представлены лицами с нерус- скими фамилиями. Так что лояльность американского пат- рона к своим бывшим «партнерам» и подручным носит сугубо конъюнктурный характер. Как только изменится конъюнк- тура, покровительство тот час же сменится отторжениями и преследованиями. Самая реальная перспектива — оказаться зажатыми между ведущей мировую войну Америкой с ее крепнущим милитаристским «оборонческим» сознанием и заново отмобилизованными нациями, поднявшимися для отпора гегемонизму. Сегодняшний глобализм уподобляется недавно поверженному социализму с его догматикой одно- вариантного подхода и стремлением сложить все яйца в одну корзину.

Плюралистическая стратегия, связанная с многовариант- ностью и использованием множества альтернатив выглядит куда более предпочтительной. Сложившийся плюрализм множества великих наций, каждая из которых сформировала свою парадигму роста и тем самым внесла вклад в глобаль- ную копилку человечества, следует признать важнейшим до- стоянием эпохи модерна, которое надлежит сберечь для бу- дущего. Действительная школа еврейского опыта в мире свя- зана с творческим освоением множества этих парадигм и выработкой процедур сравнительного подхода. Продуктив- ная творческая особенность евреев связана не с выдвижени- ем новых догматических абсолютов взамен ушедших, на что, по-видимому, претендует нынешний американоцентрист-

96 А. С. Панарин

ский глобализм, а с превращением абсолютного в относи- тельное, одновариантного в многовариантное, статичного в динамичное.

Евреи мечтают об окончании длительной исторической одиссеи, связанной с жизнью среди других народов и выте- кающими отсюда требованиями натурализации. Своему ста- тусу личностей на рубеже культур, одновременно глобаль- ных и парциальных, «остраненных» и натурализированных, они хотят противопоставить перспективу законченного граж- данина мира — не связанного никакими местными ограни- чениями кочевника.

И, само собой разумеется, им хочется быть привилегиро- ванными номадами, в отличие от изгойской и бесправной переселенческой массы, ряды которой грозят бесконечно умножиться в связи с глобальным геополитическим переде- лом мира. Евреи борются с патриотизмом и требованиями гражданской ответственности подобно тому, как прежде они боролись с чертой оседлости. Но борьба с чертой оседлости была борьбой за равенство; борьба с патриотизмом и необхо- димостью подчиняться местным гражданским кодексам — походом за привилегиями.

Эта разница грозит изменить социальную и политичес- кую перспективу еврейства и из союзника великих демокра- тических движений за равенство и справедливость превра- тить во всеми узнаваемого противника. Узнанным останется уповать на американское покровительство и защиту, что вряд ли добавит им симпатий со стороны народов, притесня- емых американскими гегемонистами. Авантюристическая ставка на «полную и окончательную» победу США над всем миром угрожает таким срывом, какого еще не было во всей еврейской истории.

Глава третья

АМЕРИКАНСКИЙ ГЛОБАЛИЗМ

Выступившая в роли победителя в «холодной войне» Америка создала массу новых проблем для всего мира. В чи- сле этих проблем не последнее место занимает идейная, свя-

Искушение глобализмом 97

Занная с вероломным отступлением победителя от принци- пов, которые обеспечивали ему широкую поддержку и при- знание. Преступление США перед современной демокра- тией состоит в том, что они превратили ее в средство для до- стижения своекорыстных великодержавных целей и тем самым скомпрометировали. Когда им противостояла равная по силе держава, они говорили о новом мировом порядке, о плюрализме и полицентризме, о равноправном участии в ре- шениях и об универсальных принципах демократии и спра- ведливости. Но как только старая система сдержек и проти- вовесов, связанная с биполярным устройством, рухнула, так сразу же держава, претендующая на роль мирового демокра- тического авангарда, стала демонстрировать пещерный принцип силы, беззастенчиво попирать слабых, откровенно объявив о своих претензиях на безраздельное господство в мире. Нимало не смущаясь, она назвала зоной своих нацио- нальных интересов все постсоветское пространство, включая Украину и Кавказ.

Как пишет один из стратегов американской мировой ге- гемонии 3. Бжезйнский, «впервые в истории неевразийская держава стала не только главным арбитром в отношениях между европейскими государствами, но и самой могущест- венной державой мира»8.

Евразийский континент не раз в своей истории сталки- вался с вызовом мировой гегемонии. Но прежние завоевате- ли отличались от новейшего двумя чертами. Во-первых, они не ссылались на демократические принципы, то есть не мо- рочили голову мировой общественности. Во-вторых, они были завоевателями-автохтонами, которым предстояло раз- делить все издержки и неудобства того порядка, который они воздвигали на континенте. В случае американского завоева- ния Евразии мы имеем дело, с одной стороны, с беспреце- дентным вероломством страны, которая победила не силой оружия, а силой демократических лозунгов, которые тут же и отбросила, как только дело было сделано; с другой сторо- ны — с двойными стандартами завоевателя, для которого Ев- разия — не местожительство, о качестве которого стоит забо- титься, а всего лишь резервуар ресурсов и свалка отходов.

А С Панарин

98 А. С. Панарин

Нашему либеральному истэблишменту, подобно больше- викам, нашедшему «главного врага» в собственной стране, а главного союзника — за океаном, предстоит задуматься над вопросом, до сих пор публично у нас не обсуждаемым, а именно: куда теперь двигаться от «политического идеализ- ма», так подведшего нашу доверчивую политическую элиту? Противопоставить демократическому идеализму «полити- ческий реализм» — суровую правду политики, касающуюся вечных истин: о том, что миром правит сила, а устремления- ми держав — национальный эгоизм, что в переговоры лучше вступать, опираясь на внушительный потенциал, а не на веру в принципы, что за благопристойностью лозунгов прячутся грешные земные интересы? Это означало бы, что мы отбра- сываем парадигму прогрессизма в пользу консервативного скептицизма, который за ширмой «нового порядка» видит помыслы и поступки, старые как мир. С этих позиций вели- кодержавное вероломство Америки, обманувшей своих за- мороченных демократических поклонников, выглядит ба- нальностью, которую только доктринальная ослепленность очередного «великого учения» помешала увидеть.

В подобном подходе много правды, но, на мой взгляд, он грешит известным редукционизмом, сводящим новые слу- чаи и прецеденты к давно известному инварианту. А самое главное в том, что эта парадигма «политического реализма» фаталистична и снимает вопрос о возможных и желательных альтернативах. В данном же случае мы имеем дело с таким вызовом зарвавшейся великодержавности, который челове- чество в целом и Россия в частности не может пассивно при- нять, и, следовательно, вопрос об альтернативах в ближай- шем будущем, по всей вероятности, обострится.

В таком случае вместо рассуждения о вечных истинах си- ловой политики нам предстоит оценить великодержавный глобализм Америки как опаснейший мировой эксперимент и задуматься об истоках и основаниях этого эксперимента. Поэтому наряду со скептической мудростью, выносившей горькие истины о несовершенствах града земного, нам необ- ходимо вооружиться концепцией, позволяющей по достоин- ству оценить, что привносят в историю инициативы, связан-

Искушение глобализмом 99