Шаг семнадцатый. Аффилированные лица.

 

Палача отняли, жандармов отняли… пугают… Свиньи вы, а не верноподданные!

 

Напрасно Софья не оставалась раньше у Сержа на ночь. Если уж спать с ним – то у него в кровати. Здесь, на огромном Бетанкуровском сексодроме, уворачиваться от беспокойно мечущегося во сне Сержа было гораздо проще. Да и спал он дома, как показалось Соне, спокойнее. А на крайний случай – в этой квартире было куда уйти: несколько гостевых спален и безразмерный диван-каре в гостиной на первом этаже. В общем, Софья, впервые оставшись на ночь в гостях у Сержа, парадоксально, но выспалась. И проснулась, на следующий день, субботним утром, разумеется, раньше Сержа.

Как обычно, Бетанкур спал под утро сном младенца. Софья повернулась на бок, подперла голову рукой. Каждое из их совместных утр начиналось именно так. Она просыпалась раньше и смотрела на него. И не надоедало. Словно каждый раз что-то новое видела.

Пробилась к утру щетина – русая, темнее, чем волосы на голове. На подбородке, слева – крошечная царапина, видная только очень вблизи – видимо, поторопился во время бритья. На шее едва видны два почти сошедших синяка. Да, это ее рук… точнее, губ, языка и зубов дело. И ей не стыдно! Соня нагнулась и чмокнула легко в кончик идеального носа. Серж даже не шевельнулся. И к этому она тоже уже привыкла – что по утрам, если никуда не надо идти, его будить бесполезно. Себе дешевле дать ему поспать столько, сколько нужно. И в этом он тоже походил на хищника семейства кошачьих - с помощью сна восстанавливал свои жизненные силы. Чтобы потом, днем, сворачивать горы. А сворачивать он умел – Соня это понимала уже.

Она поднялась, потянулась сладко и бесстыже в своей наготе. Да и ладно. Никто же не видит. Надо пойти, принять душ и найти чего-нибудь съестного. Если ждать, пока проснется гостеприимный хозяин – можно с голоду умереть.

После душа Соня отправилась инспектировать гардеробную Бетанкура. По ней спокойно совершенно можно было водить экскурсии. И она совершенно точно была размером больше, чем вся Сонина квартира. Шмоток у Сержа… На третьей по счету раздвинутой дверце поняла, что начинает ему завидовать. Правда, воочию убедилась, что на полке с бельем водятся только уже хорошо знакомые ей изделия Доменико Дольче и Стефано Габбана. Все-таки, в вопросе белья Бетанкур ужасный консерватор. Соня прикинула, как на ней будут смотреться трусы Сержа, и хихикнула. Нет, ну а с другой стороны - не в полотенце же ей ходить по квартире? Платье он вчера…

При воспоминании о вчерашнем вечере как-то непривычно вспыхнули щеки. И что на нее нашло? Сейчас вспоминать стыдно. Хорошо, что Серж это нормально воспринял, и не выгнал ее взашей после того, как она развязала ему руки. И хорошо, кстати, что с руками тоже все в порядке. За этими размышлениями Соня дошла до спальни и там, недолго думая, решила сменить полотенце на брошенную на спинку кресла рубашку Сержа. К тому же, она так вкусно пахнет… А потом Софья обнаружила в кармане рубашки собственное белье, и румянец вернулся с удвоенной силой. Бросив трусики на кресло, Соня сбежала на кухню - подальше от воспоминаний. К тому же, есть очень хотелось.

С кофеваркой совладать с налету не получилось – у Сержа на кухне вся техника, естественно, самых последних моделей и жутко навороченная. Сунула нос в монстроидального вида холодильник с двумя дверцами, варварски отхлебнула молока прямо из бутылки, чтобы перестало урчать в животе. Так, а это вот у нас тут что такое красивое и, наверное, вкусное?..

- Доброе утро, мадам.

Софья чудом не выронила бутылку с молоком и резко обернулась, ударившись щиколоткой о дверцу холодильника. На нее смотрели насмешливые светло-зеленые глаза. У их обладательницы были приятные черты лица и рыжие волосы до плеч. Скромные темные блузка и юбка, бумажный пакет в руках, из которого торчал багет – догадаться, кто это, не составляло труда. Но Соня почему-то не смогла найти сразу слов для ответного приветствия.

- Мадам желает завтракать?

У Софьи было четкое ощущение, что домработница Сержа с трудом сдерживает смех. А скольких девиц Катаржина тут повидала, наверное… Неожиданно Соня не то, чтобы разозлилась – но в себя пришла точно.

Обернулась, поставила молоко обратно, аккуратно закрыла дверцу, непринужденно уселась за стол.

- Доброе утро, Катаржина. Если можно, для начала кофе.

- Конечно, мадам, - Катаржина, не моргнув глазом, поставила пакет на разделочный стол. Начала деловито открывать шкафчики, доставая банки, ложечку, чашку.

- Вам крепкий? Как предпочитаете – в джезве или кофеварке? Если в кофеварке – то какой? Американо, капуччино, латте..

- Что вы сами предпочитаете, Катаржина?

Рыжеволосая женщина запнулась на полуслове.

- Мокаччино…

- Тогда сделай два мокаччино. И давай на «ты».

Спустя полчаса они допивали по второму бокалу мокаччино и вовсю хихикали.

- Еще нет десяти утра, а такая жара, - Катиш расстегнула пару пуговиц на форменной блузке. Протянула руку за пультом, лежащим на подоконнике. – Я включу кондиционер, ты не против, Софи?

- Включай, - пожала та плечами. – Это твоя территория, в конце концов.

- Вот, кстати, да, - усмехнулась Катаржина. – Обычно я подружек Сержа отсюда метлой гоню. Ой, извини, - заметив, как нахмурилась собеседница. – Я не хотела тебя расстраивать. Но ты же не можешь не понимать…

- Неважно, - отмахнулась Соня. – К тому же, я все понимаю. И за что мне такая честь?

- За то, что сбила спесь с моего малыша, - рассмеялась Катаржина. - Он же сам не свой уже пару месяцев. Такой бедный измученный зайчик, особенно поначалу был… Просто прелесть. Никогда его таким не видела. Надеюсь, ты не в обиде? Что я называю его так? Он мне вроде… брата младшего непутевого. Только ему не говори, - снова белозубо улыбнулась. – А то он страшно не любит нарушения субординации. Где его преосвященство, кстати? Дрыхнет еще?

- Угу, - задумчиво ответила Софья, облизывая ложечку.

- Ой, это он любит. До обеда может проспать – если дел нет. И если ночью была, - Катиш подмигнула Софье, - бурной.

Соня ответно улыбнулась – ничуть не смущенно. Почему-то с Катаржиной было легко. И еще бы велик соблазн – порасспрашивать общительную молодую женщину о Серже. Отчего-то Софья была уверена, что та ей все расскажет – о чем бы Соня ни спросила. Но ей вдруг стало неловко собирать информацию о Серже вот таким вот способом. Да, наверное, домработница могла бы рассказать о своем хозяине многое. Но Соня вдруг решила, что так поступать – нечестно. Любопытно ужасно, конечно, но она не будет так делать.

Катаржина одарила ее проницательным взглядом – слово догадалась о мыслях Софьи. И Соня решила сменить тему.

- Скажи мне, Катиш, а это правда, что… То есть, Серж мне говорил, что ты… - тут Соня почему-то смутилась.

- Что я предпочитаю женщин? - невозмутимо продолжила за нее Катаржина. – Правда.

- А… почему? - не удержалась от вопроса Соня. - Ты же такая… ну, привлекательная, интересная, умная…

- И какая связь? – рассмеялась ее собеседница. – Да, я такая. И мне нравятся привлекательные, интересные и умные женщины. Что тебя смущает?

Соня не нашлась, что сказать, и уткнулась в чашку с остатками мокаччино, раздумывая над ответом. И все равно ей стало вдруг странно еще более неловко.

- Ты такая забавная, Софи, - ее смущение явно веселило Катаржину. – Забавная и… очень красивая.

Последние слова прозвучали как-то иначе, и Соня оторвала взгляд от дна чашки. И смутилась еще больше – от того, как женщина напротив смотрела на нее.

А Катаржина протянула руку и вдруг коснулась кончиками пальцев руки Софьи.

- Ты очень красивая, и ты знаешь об этом. Очень-очень красивая. По-настоящему красивая. У тебя такие глаза…

Соне показалось, что две выпитые чашки мокаччино вскипели у нее в желудке – так ее мгновенно бросило в жар. Никогда раньше на нее не смотрела так… женщина. С восхищением. Не только с восхищением – с… Тут Софья резко ощутила вдруг, что из одежды на ней только рубашка Сержа, наполовину застегнутая. Резко свела свободной рукой полы рубашки до горла, а вот та рука, что лежала на столе – та словно онемела.

- Ты все-таки ужасно смешная, Софи, - легко рассмеялась Катаржина на этот ее жест. – Не бойся – у патрона я подруг не отбиваю. Но если ты вдруг передумаешь... Или решишь попробовать... Или он вдруг тебя обидит… Дай мне знать, Софи – я утешу тебя, - Катаржина погладила ее руку. - Обещаю – тебе понравится. Я умею быть очень ласковой и нежной…

Никогда еще Соня не была так близка к тому, чтобы избежать неудобного разговора позорным бегством. И тут, как нельзя кстати, явился хозяин квартиры.

- Катаржина, мать твою, что здесь происходит?!

- Добро утро, монсеньор, - как ни в чем не бывало, мурлыкнула молодая женщина. Неспешно отняла руку, спокойно встала со стула. – Что желаете на завтрак?

- Твою голову! – рявкнул стоящий в дверях кухни «монсеньор» - спросонья лохматый и босой, но уже гладко выбритый и облаченный в шелковое красно-черное кимоно.

- У вас будет несварение, ваше превосходительство.

- Катаржина, я тебя уволю к черту! Я тебя предупреждал…

- Мы просто попили с Софи кофе и поболтали, - Катаржина прошла к кофеварке, обернулась и подмигнула Софье. – Как девочка с девочкой…

- Я тебе такую рекомендацию дам – тебя нигде на работу не возьмут!

- Да не трогала я вашу Софи даже пальцем!

- Я видел!

- О, боги, Софи, да хоть ты скажи ему! А то он сейчас убивать меня начнет за то, что я тебя кофе поила.

- Правда, все в порядке, Серж, - пробормотала Соня, совершенно не понимая, что происходит, какие отношения между этими двумя и как ей самой реагировать. – Мы просто пили кофе и разговаривали…

- Вот-вот! – обрадовалась поддержке Катаржина. – Я так и сказала – поила вашу гостью кофе, пока вы бессовестным образом дрыхли. Поила кофе и развлекала… как могла.

- Вот за что мне это наказание? – демонстративно закатил взгляд к потолку Серж. – За что Господь наказал меня домработницей, которая отбивает у меня девушек?!

- Такое было всего раз, - парировала Катаржина. - И, потом, Одри вы бросили сами, а я подобрала по доброте душевной. Так что…

- А почему только кофе поила? – поспешил сменить ставшую вдруг неудобной тему Серж. – А кормить кто будет мою девочку? Ты голодная, радость моя?

И он вдруг оказался рядом. Наклонился. От него пахнет лосьоном после бритья, зубной пастой и чем-то еще. Им самим. Так рядом серые глаза, ласковые губы. Нежный-нежный поцелуй. И, негромко:

- Доброе утро. Прости, что не проснулся. Надо было меня разбудить.

- Я покажу мадмуазель Софи, где лежит ракетница, - донесся голос Катаржины. – Без нее шансов вас разбудить утром нет.

- Изыди, Сатана, - огрызнулся Серж. А Соня словно очнулась – поцелуй Сержа заставил ее забыть, что они не одни в помещении. Это он, наверное, привык не обращать внимания на свою домработницу. А Софье – неловко.

- Я-то изыду. А кто вам завтрак приготовит? – судя по виду и тону Катаржины ничего из ряда вон выходящего она не наблюдает. – Чего изволит повелитель?

- Блинчики и кофе - как обычно.

- Слушаюсь, господин. А что хочет мадмуазель Софи?

В присутствии Сержа Соня вдруг резко стала «мадмуазель Софи». Впрочем, все тонкие грани отношений Сержа и его… хм… «прислуги» пока оставались для Сони непонятными.

- Давай тоже блинчики – чтобы тебе было проще. И кофе.

- Софи – такая милая. И заботливая, - демонстративно шмыгнула носом Катаржина, между делом быстро и уверенно разбивая яйца, вливая молоко, просеивая муку. – Не то, что некоторые…

- Сейчас заплачу, - хмыкнул Серж, устраиваясь за столом напротив Сони. Протянул руку, притянул ее пальцы к губам, поцеловал. – Ты как? Выспалась? Все в порядке? – прижался щекой к ее ладони.

- Угу, - Софье все равно как-то неловко. В первую очередь, от присутствия Катаржины, которая, стоя у соседнего стола, ловко взбивала тесто венчиком. И от ее ироничной усмешки.

- А я выспался просто отлично. С тобой так приятно спать, - он потерся о ее руку.

- Мсье Бетанкур, вы будете завтракать здесь или в столовой? – от присутствия Катаржины трудно отрешиться. Да, может, и к лучшему.

- Софи? – он снова поцеловал ее в ладонь. – Ты где хочешь завтракать?

Соня пожала плечами. Тоже мне, вопрос. Какая разница?

- Давай здесь.

- Будет исполнено. Кстати, мсье Бетанкур, за что вы так жестоко с галстуком? – Катаржина переместилась к плите. – Та расцветка была бледновата, конечно. Но зачем же ножницами резать?

- А это не я, - ухмыльнулся Серж. – Это Соф вчера решила разнообразить… наши отношения. Шалунья.

- Да ладно? Боже, до чего вы довели бедную девушку…

- Завидуй молча.

- Да было бы чему, - Катаржина деловито сервировала стол – тарелки, ножи, вилки, салфетки, вазочки с апельсиновым, судя по цвету, джемом и медом, кувшинчик со сливками, сахарница. – Ваши способности доставить удовольствие женщине… оставляют желать лучшего.

Соня уже просто прекратила попытки понять логику отношений этих двоих. И даже неловкость куда-то делась.

- Пожалуй, не буду заморачиваться с увольнением. И просто тебя придушу, - слегка раздраженно парировал Серж.

- Правда глаза колет? – первый блин лег на тарелку. – Большие глазки, надутые губки и пресс кубиками – еще не все, чтобы женщина была довольна в постели, не так ли, Софи?

Соня поперхнулась кофе. Они и ее решили вовлечь в свои препирательства?

- Я увезу твой труп в Сент-Оран-де-Гамвиль и закопаю под любимыми бегониями мадам Нинон.

- Вы так заботливы, монсеньор. Надеюсь, не только со мной. Надеюсь, и о Софи вы тоже позаботились… в постели… должным образом…

- Катаржина, прекращай! – судя по резкому тону, Серж проиграл в этой битве тонких издевок. Интересно, почему он позволяет это? И тут Софью снова настиг приступ импульсивности. Зачерпнула пальцем желто-оранжевого джема и протянула Сержу.

- Угощайся…

В его глазах сначала плеснулось удивление, а потом он усмехнулся. И принялся аккуратно слизывать джем с ее пальца, крепко перехватив запястье. Медленно. Тщательно. Сексуально, черт побери!

- Глазам своим не верю… - прозвучал над ними голос Катаржины. – Серж, ты наконец-то понял, для чего мужчине губы и язык?!

А вместо него ответила Софья. Она, кажется, усвоила правила этой тонкой игры.

- Он это умеет делать виртуозно, Катиш. Так что ищи другой повод для насмешек.

- Вырос малыш, - ничуть не обескуражено хмыкнула Катаржина. – А я и не заметила. Мои поздравления, Софи, - на стол поставили блюдо с блинчиками. – Приятного аппетита.

- Соф, угости меня еще джемом. Мне понравилось.

- Пойду я, пожалуй, - решила проявить деликатность Катаржина. – Уберу в спальне. Думаю, там сегодня ночью было жарко.

Смысл сказанного дошел до Сони не сразу, а потом она вспомнила. О своих валяющихся на кресле трусиках. О своем платье, над которым Серж вчера как только не надругался… Нет, она еще не готова к тому, чтобы это видел кто-то посторонний!

- Ой, нет, Катаржина, подожди! – сорвалась с места. – Пять минут! Я… мне кое-что надо! – и она пулей вылетела из кухни. И Серж с Катиш остались одни.

- Ты понимаешь, да? – Катаржина прислонилась к разделочному столу и сложила руки под грудью.

- Что именно? – Серж принялся за блинчики.

- Она не такая, как твои обычные девицы. Софи удивительная. Она настоящая. И ее чувства к тебе – настоящие.

Серж продолжил есть, не отвечая.

- Бетанкур! Не смей говорить мне, что ты этого не видишь!

- Вижу, - отозвался он тихо.

- И?..

Он снова промолчал.

- Вот что я вам скажу, ваша светлость, - Катаржина решительно уперла руки в бедра. – Если вы посмеете обидеть эту чудесную девочку – клянусь, я наплюю на все наши договоренности. На плохие рекомендации. На бегонии в Сент-Оран-де-Гамвиль. Но если вы ее обидите… Если вы заставите эту девочку плакать… Клянусь, я утешу ее так, что она забудет, как вас зовут!

- И не мечтай!

- Так и будет!

- Не будет. Я не дам тебе шанса. Я не отпущу Софи. И не обижу ее.

- Смотрите, мсье Бетанкур. Вы мне пообещали…