Фрагмент работы для ознакомления

всей Восточной Европы. Коммунистическая система сменилась плюралистическими многопартийными правительствами. Данные правительства стремились к трансформации экономик своих стран в рыночную и установлению прочных связей с Европейским Экономическим Сообществом (ЕЭС), а также к становлению в качестве части «общего европейского дома» Горбачева. Тенденции внутреннего развития насущно требовали качественного перехода к обновленным международным отношениям. С момента, когда политика разоружения и соответствующие соглашения устранили реальную опасность американской агрессии, точнее, с того момента, как государства Восточной Европы пожелали сближения с ЕЭС и сотрудничества с Западной Европой, насколько целесообразным было сохранение такой оборонительной организации, какой был Варшавский договор? Был ли вообще смысл сохранять ОВД, даже если предположить, что НАТО в скором времени могло бы исчезнуть? Когда оба союза играли в принципе симметричную роль, связь между ними была неизбежной. Однако реальность показала, что подобной симметрии между двумя блоками вообще не существовало. Варшавский договор был механизмом советского контроля, а НАТО – инструментом западноевропейской координации. Между ними существовали глубокие различия, что было подтверждено тем фактом, что кризис СССР фактически повлек за собой распад Варшавского договора, в то же время НАТО не только выжила, но и значительно окрепла, невзирая на критику, обрушившуюся на нее с самого момента формирования.Вопрос можно рассматривать и с иной точки зрения. Так как восточноевропейские страны, реализуя Ялтинские соглашения, свободно избрали, наконец, свои правительства, разве не было бы обоснованным, чтобы и Советский Союз получил гарантию собственной безопасности в форме альянса, который делал бы невозможным нападение на него западных стран, несмотря на все события, которые происходили на восточной стороне железного занавеса? Ответ был бы утвердительным, если бы не противоречие ему того факта, что заинтересованные страны своими же действиями подорвали весь коммунистический лагерь и что являлись для СССР более опасными, пока вынужденно оставались в рамках организации, которая уже стала для них неприемлемой.Горбачев делал попытку сохранения Варшавского договора до конца. Так, после крушения Берлинской стены советский лидер заявил, что СССР не выступит против создания некоммунистического режима в Восточной Германии в том случае, если она продолжит участие в Варшавском договоре. Аналогичное отношение было в августе 1989 г. к решению польского генерала Ярузельского о поручении формирования правительства страны католику Мазовецкому. Еще в 1990 г. Горбачев продолжал считать Варшавский договор основным атрибутом положения СССР как европейской державы и – так как он формировал некую симметрию касательно Соединенных Штатов, которые возглавляли НАТО, даже статуса великой державы. Впрочем, несмотря на все это, сохранить от распада систему советского контроля над государствами Восточной Европой оказалось уже невозможным.В январе 1990 г. государства – члены СЭВ начали переговоры о реформе всей системы восточноевропейского экономического сотрудничества. Чехословакия, Венгрия и Польша потребовали вывода советских войск с их территории, Горбачев вынужден был согласиться. На совещании, которое состоялось в Москве в июне 1990 г., представители государств-членов Варшавского договора вели обсуждение его будущего и выразили согласие с тем, что требовалась серьезная реорганизация ОВД как военно-политического союза. Вслед за подписанием в ноябре 1990 г. Парижских соглашений о сокращении обычных вооружений в Европе (ДОВСЕ) одержала верх точка зрения, которая предлагала превратить в течение всего 1992 г. Варшавский Договор в инструмент регулярных международных консультаций по проблемам разоружения. В конце марта 1991 г. Горбачев официально признал, что Варшавский договор перестал существовать в качестве военного союза. Летом того же года в ходе заседания Политического консультативного комитета ОВД шесть стран-членов решили распустить организацию.Если в мае 1989 г. первые попытки перехода через Берлинскую стену удавались почти незамеченными, то уже летом того же года количество беглецов выросло настолько, что превратилось в политическую проблему, вынудившую правительство Будапешта (страдавшее больше чехословацкого, поскольку продвинулось по пути реформ дальше) принять одно из решений: об отсылке страждущих к месту отъезда и выполнении тем самым существующих соглашений с ГДР либо о нарушении их, демонстративно прорывая железный занавес. Когда у Горбачева спросили его мнение по данному вопросу, он сослался на решения венгерского правительства. А правительство Будапешта меж тем приняло в сентябре недвусмысленное постановление об открытии границы с Австрией. Всего за три дня 15 000 человек проследовали по вновь открытому пути в качестве авангард «счастливых туристов», спешивших в «землю обетованную».Сказанные в октябре 1989 г. Горбачевым слова тут же нашли отклик в данных событиях, поскольку столь интенсивный людской поток и без всяких слов доказывал, что Восточная Германия, по сути, стала тюрьмой, из которой люди стремились бежать любым способом. 18 октября на смену Э. Хонеккеру пришел Э. Кренц, которого, впрочем, считали всего лишь назначенным наследником. Спустя несколько дней новый лидер уже понял, что было слишком поздно: 23 октября несколько сот тысяч человек (насчитывают около 300 000) вышли на площадь с демонстрацией протеста против нового правительства, требуя свободных выборов и демократии. Это стало еще яснее 4 ноября, когда около миллиона митингующих собралось на Александерплац в Берлине, выдвинув те же требования.Начался стремительный распад всей политической системы и всех властных структур, которые находились под контролем коммунистической партии (СЕПГ). В. Штоф покинул пост премьер-министра; вся партийная иерархия и ее структуры стали быстро рушиться; 8 ноября ушло в отставку все Политбюро. В данной ситуации вечером 9 ноября по радио прозвучало сообщение о постановлении немецкого правительства разрешить всем гражданам, которые желают покинуть Восточную Германию, сделать это в любом контрольном пункте, включая Берлин. Стена, таким образом, неожиданно превратилась только в материальную преграду между двумя частями Германии. За одну ночь тысячи людей бросились на стену, чтобы уничтожить ее физически: эта акция требовала большого времени, но ее начало символизировало о конце разделения древней столицы Германии.Начиная с этого момента, возникли серьезные внутренние и международные проблемы. Какими могли быть последствия в отношениях двух частей Германии, как бы реагировала вся остальная Европа на такого рода события? Берлин в тот момент все еще находился под межсоюзническим контролем, а посему любые события, происходившие там, неизбежно получали международный отклик.Процесс демократических перемен в то же время стремительно ускорялся. Развитие этого процесса поставило два главных вопроса: как следовало принимать на Западе беглецов с Востока, поскольку только в ноябре 1989 г. их количество достигло 130 000 человек? Более того, могла (или должна) была еще существовать Германская Демократическая Республика? Первая проблема касалась германского правительства, вторая международного сообщества.Спасение ГДР было поручено 13 ноября Х. Модрову, политику, считавшемуся умеренным лидером и сторонником политики Горбачева. Он быстро приступил к консультациям, чтобы определить, какие реформы были самыми срочными. 28 января 1990 г. правительство объявило, что первые свободные выборы будут проведены 18 марта, т.е. раньше, чем предполагалось.В центре избирательной кампании оказались споры о будущем Германской Демократической Республики и о способах объединения с Западной Германией. В дискуссиях участвовали 24 политические группы, которые, в сущности, сосредоточились на обсуждении двух вариантов: предложения христианских демократов о немедленном объединении и предложения СЕПГ о постепенном объединении, растянутом во времени. Результаты выборов, на которые повлиял эмоциональный порыв, охвативший немцев, говорили об однозначном решении. В голосовании участвовало около 94% граждан ГДР, имевших право голоса, выборы продемонстрировали успех центристского блока, руководимого христианскими демократами. Блок получил 54% голосов, из которых 41% принадлежал самим христианским демократам. Второе место заняли социал-демократы, получившие 22% голосов, а третье бывшие коммунисты, получившие немногим более 16% голосов. Предвыборные зондажи предсказывали успех социал-демократам. Но всенародное голосование выразило поддержку курсу канцлера Коля, который, лично вступив в предвыборную борьбу, лучше других почувствовал символическое значение идеи объединения, в особенности, по сравнению с теми, кто высказывал разумные возражения и предвидел трудности, которые вызовет ускоренный процесс интеграции радикально различных экономических систем.Результаты выборов позволили начаться этому процессу. Новый премьер-министр ГДР христианский демократ Лотар де Мэзьер в своей речи при вступлении в должность 20 апреля 1990 г. выделил два условия объединения: паритетное сотрудничество между двумя правительствами и требование, чтобы валютный вопрос был решен без предвзятости на основе признания паритета восточной и западной марки. В международном плане положение объединенной Германии определялось ее будущим участием в НАТО, хотя и на условии отказа от быстро устаревавших доктрин, которыми до того времени руководствовалась военная стратегия Североатлантического альянса. В правовом отношении объединение должно было быть осуществлено на основе ст. 23 Основного закона Федеративной Республики Германии, которая четко предусматривала присоединение других немецких земель.18 мая облеченные полномочиями соответствующие министры подписали договор об экономическом, валютном и социальном союзе, и 31 августа был заключен германо-германский Договор об объединении страны, определявший его административно-юридические аспекты и дату вступления в силу 3 октября. Этот день был признан днем рождения нового объединенного германского государства, т.е. присоединения к Федеративной Республике Германии, которая не меняла своего названия, земель прекратившей свое существование Германской Демократической Республики.Ускорение процесса объединения Германии создавало для непосредственно заинтересованных государств ряд немаловажных политикоправовых проблем. Новая ситуация требовала от других наций, которые должны были к ней приспособиться, большой гиб кости и мужества, потому что объединение потребовало жертв от многих стран, которых оно затрагивало; оно создавало проблемы, прежде всего, для Франции, Польши и, в еще большей мере, для Советского Союза.Когда немцы провозгласили право на самоопределение, страны ЕЭС признали его на встрече в верхах в Страсбурге 89 декабря 1989 г., но со многими невысказанными оговорками. После встречи, организованной Советами 11 декабря 1989 г., к этому добавилось возрождение давно забытого, но еще существовавшего органа: Союзного контрольного совета, который действовал в Берлине и вновь возник из небытия, чтобы обозначить существование проблемы, которой ни Советы, ни французы не намеревались пренебрегать. Вопрос касался, по крайней мере, шести стран (двух германских государств и четырех ведущих союзных держав), но затрагивал также и другие страны НАТО и Варшавского договора, по крайней мере Польшу и Чехословакию.Соглашение от 16 июля было главным прорывом в дипломатическом плане и открыло дорогу к преодолению оставшихся трудностей. 12 сентября в Москве был подписан Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии, что означало признание двусторонних соглашений и воссоединения Германии на основе тезисов канцлера Коля.Другие вопросы международного характера были рассмотрены и решены в последующие месяцы. 14 ноября 1990 г. был подписан германо-польский Договор о границе, по которому ФРГ признавала границу, установленную в 1945 г., что положило конец опасениям, порожденным в Варшаве некоторой уклончивостью выражений, использованных немцами. Наконец, участие Германии в Парижских соглашениях от 19 и 21 ноября по вопросу об обычных вооружениях дополнило картину международных трансформаций в Центральной Европе.Таким образом, в течение года то, что считалось неизменным, переменилось радикально. Германия, которой восхищались и опасались, возродилась как единое государство, хотя и лишенное территорий, которые оно потеряло в конце второй мировой войны. В европейской жизни начался новый этап, так как исчезло убеждение, что прочный мир на континенте возможен только при условии сохранения раскола Германия.

Список литературы

Список литературы
1. Актуальные проблемы мировой политики в XXI веке. Сб. науч. трудов / Сост. B.C. Ягья. СПб., 2006.
2. Богатуров А.Д., Косолапов H.A., Хрусталёв М.А. Очерки теории и политического анализа международных отношений. М.: Научно-образовательный форум по международным отношениям, 2002.
3. Вайнштейн Г. Посткоммунистическое развитие глазами западной политологии // МЭМО. - 1997. - № 8. - с. 139 - 154.
4. Вахрамеев А.В. Страны Восточной Европы: время кардинальных перемен / А. В. Вахрамеев, М. А. Дерябина, А. А. Язькова. – М., 1990. – 64 с.
5. Горбачев М.С. Перестройка и новое мышление для нашей страны и всего мира. - М.: Политиздат, 1988. - 271 с.
6. Даймонд Л. Прошла ли «Третья волна» демократизации? // Политические исследования. 1999. № 1.
7. Дарендорф P. Дорога к свободе: Демократизация и ее проблемы в Восточной Европе // Вопросы философии, 1990, № 9.
8. Демократические революции Восточной Европы [URL]: http://www.kassir-london2012.ru/history/demokraticheskie_revoljucii.html
9. История антикоммунистических революций конца ХХ века: Центральная и Юго-Восточная Европа / [отв. ред. Ю. С. Новопашин]. - М.: Наука, 2007. - 397 с.
10. Мельвиль А.Ю. Демократические транзиты: теоретико-методологические и прикладные аспекты. М.: МОНФ, 1999.
11. Мельвиль А.Ю. Опыт теоретико-методологического синтеза структурного и процедурного подходов к демократическим транзитам (третья волна демократизации, посткоммунизм и демократические транзиты) // Политические исследования. 1998. № 2. С. 6-38.
12. Новопашин Ю.С. Восточноевропейские революции 1989 года: проблемы изучения //Славяноведение. - 1999. - № 4.-с. 16-23.
13. «Путинизация» угрожает процессу демократизации в Восточной Европе [URL]: http://www.inopressa.ru/article/06Jun2012/welt/puti_eu.html
14. Растоу Д. А. Переходы к демократии: Попытка динамической модели // Полис, 1996, № 5.
15. Страшун Б. А. Конституционные перемены в Восточной Европе. 1989-1990 / Б. А. Тисменяну В. Поворот в политике: Восточная Европа от Сталина до Гавела / В. Тисменяну, [пер. с англ. A. Д. Гриценко]. - М.: Мегатайп, 2003. - 336 с.
16. Хантингтон С.П. Третья волна. Демократизация в конце XX века. М.: РОССПЭН, 2003. С. 9.
17. Центрально-Восточная Европа во второй половине ХХ века: в 3 т. / [за ред. А. Д. Некипелова]. - М.: Наука, 2002. - Т. 2: От стабилизации к кризису (19661989). - 2002. - 516 с.

 

Крестовые походы.

КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ (1095–1291), ряд военных походов на Ближний Восток, предпринятых западноевропейскими христианами для того, чтобы освободить Святую Землю от мусульман. Крестовые походы явились важнейшим этапом в истории Средневековья. В них были вовлечены все социальные слои западноевропейского общества: короли и простолюдины, высшая феодальная знать и духовенство, рыцари и слуги. Люди, принимавшие обет крестоносца, имели разные мотивы: одни стремились обогатиться, других влекла жажда приключений, третьи были движимы исключительно религиозными чувствами. Крестоносцы нашивали на одежду красные нагрудные кресты; при возвращении из похода знаки креста нашивались на спину.

Благодаря легендам крестовые походы были окружены ореолом романтики и величия, рыцарского духа и отваги. Однако рассказы о галантных рыцарях-крестоносцах изобилуют преувеличениями сверх всякой меры. Кроме того, в них упускается из виду тот «малозначительный» исторический факт, что, несмотря на проявленные крестоносцами доблесть и геройство, а также воззвания и посулы римских пап и уверенность в правоте своего дела, христианам так и не удалось освободить Святую Землю. Крестовые походы привели лишь к тому, что мусульмане стали бесспорными властителями Палестины.

Причины крестовых походов.

Начало крестовым походам было положено папами, которые номинально считались предводителями всех предприятий такого рода. Папы и другие вдохновители движения пообещали небесные и земные награды всем тем, кто подвергнет свою жизнь опасности ради святого дела. Кампания по привлечению добровольцев оказалась особенно успешной благодаря религиозному рвению, которое царило тогда в Европе. Какими бы ни были личные мотивы для участия (а во многих случаях они играли существеннейшую роль), воины Христовы были уверены в том, что сражаются за правое дело.

Завоевания турок-сельджуков. Непосредственной причиной крестовых походов явился рост могущества державы турок-сельджуков и завоевание ими в 1070-е годы Ближнего Востока и Малой Азии. Выходцы из Средней Азии, в начале века сельджуки проникли в подвластные арабам области, где их вначале использовали как наемников. Постепенно, однако, они делались все более самостоятельными, завоевав в 1040-е годы Иран, а в 1055 Багдад. Затем сельджуки стали расширять границы своих владений на запад, ведя наступление главным образом на Византийскую империю. Решающее поражение византийцев при Манцикерте в 1071 позволило сельджукам выйти к берегам Эгейского моря, покорить Сирию и Палестину и в 1078 (указывают и другие даты) взять Иерусалим.

Угроза со стороны мусульман заставила византийского императора обратиться за помощью к западным христианам. Падение Иерусалима чрезвычайно обеспокоило христианский мир.

Религиозные мотивы. Завоевания турков-сельджуков совпали по времени с общим религиозным возрождением в Западной Европе в 10–11 вв., которые было во многом инициировано деятельностью бенедиктинского монастыря Клюни в Бургундии, основанного в 910 герцогом Аквитании Гильомом Благочестивым. Благодаря усилиям ряда настоятелей, настойчиво призывавших к очищению церкви и духовному преображению христианского мира, аббатство стало весьма влиятельной силой в духовной жизни Европы. Одновременно в 11 в. возросло число паломничеств в Святую Землю.

«Неверного турку» изображали как осквернителя святынь, варвара-язычника, чье присутствие на Святой Земле нетерпимо для Бога и человека. Кроме того, сельджуки создали непосредственную угрозу христианской Византийской империи.

Экономические стимулы. Многим королям и баронам Ближний Восток представлялся миром широчайших возможностей. Земли, доходы, могущество и престиж – все это, полагали они, будет наградой за освобождение Святой Земли. В связи с расширением практики наследования на основании первородства многие младшие сыновья феодалов, особенно на севере Франции, не могли рассчитывать на участие в дележе отцовских земель. Приняв участие в крестовом походе, они уже могли надеяться на приобретение земли и положения в обществе, которым обладали их старшие, более удачливые братья.

Крестьянам крестовые походы давали возможность освободиться от пожизненной крепостной зависимости. В качестве слуг и поваров крестьяне образовывали обоз войска крестоносцев.

По чисто экономическим мотивам в крестовых походах были заинтересованы европейские города. На протяжении нескольких веков итальянские города Амальфи, Пиза, Генуя и Венеция сражались с мусульманами за господство над западным и центральным Средиземноморьем. К 1087 итальянцы вытеснили мусульман из южной Италии и с Сицилии, основали поселения в Северной Африке и взяли под свой контроль западную акваторию Средиземного моря. Они предпринимали морские и сухопутные вторжения на мусульманские территории Северной Африки, силой добиваясь у местных жителей торговых привилегий. Для этих итальянских городов крестовые походы означали лишь перенос военных действий из Западного Средиземноморья в Восточное.

НАЧАЛО КРЕСТОВЫХ ПОХОДОВ

Начало крестовых походов провозгласил на Клермонском соборе в 1095 папа Урбан II. Он был одним из деятелей клюнийской реформы и многие заседания собора посвящал обсуждению бед и пороков, мешающих церкви и клиру. 26 ноября, когда собор уже завершил работу, Урбан обратился к огромной аудитории, насчитывавшей, вероятно, несколько тысяч представителеей высшей знати и клириков, и призвал начать войну против неверных мусульман, с тем чтобы освободить Святую Землю. В своей речи папа подчеркивал святость Иерусалима и христианских реликвий Палестины, говорил о разграблении и поругании, которым они подвергаются со стороны турок, и обрисовал картину многочисленных нападений на паломников, а также упомянул об опасности, грозящей братьям-христианам в Византии. Затем Урбан II призвал слушателей взяться за святое дело, пообещав всем, кто отправится в поход, отпущение грехов, а всякому сложившему в нем голову – место в раю. Папа призвал баронов прекратить губительные междоусобицы и обратить свой пыл на богоугодное дело. Он дал понять, что крестовый поход предоставит рыцарям широкие возможности для обретения земель, богатств, могущества и славы – все за счет арабов и турок, с которыми христианское воинство легко разделается. Ответом на речь явились крики слушателей: «Deus vult!» («Бог того хочет!»). Слова эти стали боевым кличем крестоносцев. Тысячи людей тут же дали обет, что отправятся на войну.

Первые крестоносцы. Папа Урбан II повелел клиру разнести его призыв по всей Западной Европе. Архиепископы и епископы (наиболее активным среди них был Адемар де Пюи, взявший на себя духовное и практическое руководство подготовкой похода) призвали откликнуться на него своих прихожан, а проповедники, вроде Петра Пустынника и Вальтера Голяка, донесли слова папы и до крестьян. Нередко проповедники возбуждали в крестьянах такой религиозный пыл, что их не могли удержать ни хозяева, ни местные священники, они тысячами срывались с места и отправлялись в путь без припасов и снаряжения, не имея ни малейшего представления о дальности и тяготах пути, в наивной уверенности, что Бог и предводители позаботятся как о том, чтобы они не заблудились, так и о хлебе насущном. Эти орды пошли через Балканы к Константинополю, ожидая, что братья-христиане будут оказывать им гостеприимство как поборникам святого дела. Однако местные жители встречали их прохладно или вовсе презрительно, и тогда западные крестьяне принялись за грабежи. Во многих местах между византийцами и ордами с запада разыгрывались настоящие сражения. Те же, кому удалось добраться до Константинополя, вовсе не были желанными гостями византийского императора Алексея и его подданных. Город временно селил их вне городской черты, кормил и спешно перевозил через Босфор в Малую Азию, где с ними в скором времени расправлялись турки.

1-й крестовый поход (1096–1099). Сам 1-й крестовый поход начался в 1096. В нем участвовало несколько феодальных армий, каждая со своим главнокомандующим. Тремя основными маршрутами, по суше и по морю, они прибывали в Константинополь в течение 1096 и 1097. Поход возглавили бароны-феодалы, в том числе герцог Готфрид Бульонский, граф Раймунд Тулузский и князь Боэмунд Тарентский. Формально они со своими армиями подчинялись папскому легату, но фактически игнорировали его указания и действовали самостоятельно. Крестоносцы, двигавшиеся по суше, отбирали у местного населения еду и фураж, осадили и разграбили несколько византийских городов, неоднократно завязывали стычки с византийскими войсками. Присутствие в столице и вокруг нее 30-тысячного войска, требовавшего крова и пищи, создавало сложности для императора и жителей Константинополя. Между горожанами и крестоносцами то и дело вспыхивали ожесточенные конфликты; одновременно обострялись разногласия между императором и военачальниками крестоносцев.

Отношения между императором и рыцарями продолжали ухудшаться по мере продвижения христиан на восток. Крестоносцы подозревали, что византийские проводники намеренно заманивают их в засады. Армия оказалась совершенно не готовой к внезапным набегам вражеской конницы, которая успевала скрыться, прежде чем рыцарская тяжелая кавалерия бросалась в погоню. Нехватка пищи и воды усугубляла тяготы похода. Колодцы, встречавшиеся по пути, часто были отравлены мусульманами. Те, кто перенес эти тяжелейшие испытания, были вознаграждены первой победой, когда в июне 1098 была осаждена и взята Антиохия. Здесь, согласно некоторым свидетельствам, один из крестоносцев обнаружил святыню – копье, которым римский воин пронзил бок распятого Христа. Сообщается, что это открытие чрезвычайно вдохновило христиан и в немалой степени способствовало их дальнейшим победам. Ожесточенная война длилась еще год, и 15 июля 1099, после продолжавшейся немногим больше месяца осады, крестоносцы взяли Иерусалим и предали все его население, мусульман и иудеев, мечу.

Иерусалимское королевство. Королем Иерусалима был после долгих споров избран Готфрид Бульонский, который, правда, в отличие от своих не столь скромных и менее религиозных преемников, избрал непритязательный титул «защитника Гроба Господня». Готфриду и его преемникам досталась в управление держава, объединенная лишь номинально. Она состояла из четырех государств: графства Эдесского, княжества Антиохийского, графства Триполи и собственно Иерусалимского королевства. Король Иерусалима располагал в отношении прочих трех довольно условными правами, поскольку их правители утвердились там еще до него, так что свою вассальную присягу королю они исполняли (если исполняли) лишь в случае возникновения военной угрозы. Многие государи водили дружбу с арабами и византийцами, невзирая на то, что такая их политика ослабляла позиции королевства в целом. Кроме того, власть короля была значительно ограничена церковью: поскольку крестовые походы проводились под эгидой церкви и номинально возглавлялись папским легатом, высшее духовное лицо на Святой Земле, патриарх Иерусалимский, был здесь чрезвычайно влиятельной фигурой.

http://netserv.osi.ru/picts/0005371G.htmhttp://netserv.osi.ru/picts/0005371G.htm

Население. Население королевства отличалось большим разнообразием. Помимо евреев, здесь присутствовало множество других наций: арабы, турки, сирийцы, армяне, греки и др. Большинство крестоносцев составляли выходцы из Англии, Германии, Франции и Италии. Поскольку французов было больше, крестоносцев собирательно называли франками.

Прибрежные города. В этом время получили развитие по крайней мере десять важных центров коммерции и торговли. Среди них можно назвать Бейрут, Акру, Сидон и Яффу. В соответствии с привилегиями или пожалованиями полномочий итальянские купцы учредили в прибрежных городах собственную администрацию. Обыкновенно они имели здесь собственных консулов (глав администрации) и судей, обзаводились своей монетой и системой мер и весов. Их законодательные уложения распространялись и на местное население. Как правило, итальянцы вносили от имени горожан подати иерусалимскому королю или его наместникам, но в повседневной деятельности пользовались полной независимостью. Под резиденции и склады итальянцев отводились специальные кварталы, а поблизости от города они заводили сады и огороды, чтобы иметь свежие фрукты и овощи. Как и многие рыцари, итальянские купцы водили дружбу с мусульманами, разумеется, в целях получения барыша. Некоторые зашли так далеко, что даже помещали на монетах изречения из Корана.

Духовно-рыцарские ордены. Костяк армии крестоносцев образовывали два рыцарских ордена – рыцари-храмовники (тамплиеры) и рыцари cв. Иоанна (иоанниты или госпитальеры). В них входили преимущественно низшие слои феодальной знати и младшие отпрыски аристократических семейств. Первоначально эти ордены были созданы для защиты храмов, святынь, ведущих к ним дорог и паломников; предусматривалось также создание больниц и забота о больных и раненых. Поскольку ордены госпитальеров и тамплиеров ставили наряду с военными религиозные и благотворительные цели, их члены вместе с воинской присягой давали монашеские обеты. Ордены смогли пополнять свои ряды в Западной Европе и получать финансовую помощь от тех христиан, кто не смог принять участие в крестовом походе, но жаждал помочь святому делу.

За счет таких взносов тамплиеры в 12–13 вв. по существу превратились в мощный банкирский дом, осуществлявший финансовое посредничество между Иерусалимом и Западной Европой. Они субсидировали религиозные и торговые предприятия на Святой Земле и давали здесь ссуды феодальной знати и купцам, с тем чтобы получить их уже в Европе.