Я узнаю потрясающую истину о своем происхождении, но остаюсь таким же милым и скромным, как раньше

 

– Алло.

– Ага.

– Это Дантон?

– Не, Демулен.

– Здравствуй, человечек. Говорит профессор Харингтон.

– Ага.

– Он же дядя Ролик.

– Ага.

– Пожалуйста, позови папу.

– Папы нет. Он на летучке.

– В институте?

– Не, в космосе.

– А мама дома?

– Ага.

– Попроси ее к телефону.

– Она не может.

– А что такое?

– Мама какает.

– Тогда скажи ей через дверь, что звонил профессор Харингтон.

– Ага.

– Он же дядя Ролик.

– Ага.

 

* * *

 

В тот же вечер я был у Гасхола Торезовича, Роксаны Федоровны и трех их лютых малюток. Некромант пригласил меня в гостиную, где я уселся на памятном покойном кресле под портретами Кроули и Купера. В комнату вбежали Водольята и принялись лазить по стенкам и по мне. Попутно они задавали своими тонкими детскими голосами вопросы, свидетельствовавшие о глубоком впечатлении, которое я произвел на них как бебиситер.

– Дядя Ролик, если Билли выстирать в стиральной машине, он станет чистым?

– Дядя Ролик, когда Билли закопал свою маму в землю, она превратилась в зомби?

– Дядя Ролик, после того как глист вылез из Билли, он попал в живот к мальчику или девочке?

Водолей, не понимая о чем пищат отпрыщи, засуетился.

– Дети, оставьте профессора Харингтона в покое.

Из кухни раздался возглас:

– Все готово.

Я прошествовал туда, отцепляя увисших на мне Водольят. Хозяйка поставила на стол пирог с капустой (я заказал народное блюдо по телефону) и радостно воскликнула:

– Роланд, после вашего последнего визита наших малышей стало не узнать. Всю неделю они были такие тихие! Дантоша даже стал мыть руки перед едой. Я поняла, что пока мы летали в космос, вы им рассказали сказку. Интересно, про что?

– Про белого дружка.

– Как это прекрасно!

Я поднял стопу и приветливо повел ею перед хозяевами.

– Сделаю глоток, поглажу пупок и съем весь пирог!

После ужина Водолейка пошла делать с детьми уроки – они проходили человеческие жертвоприношения у ацтеков, – а мы с Водолеем сели пить чай, разговаривая, как водится между мужчинами, о политике.

– Маргарет Тэтчер, скажу я вам, незаурядная фигура. Эта дама испускает излучение, которое влияет на астральную структуру вселенной. Недаром она родилась под созвездием Солнечной женщины! Когда в 1987 году госпожа Тэтчер приехала в Москву, на территории Советского Союза имели место необычные природные явления. Во время ее выступления по центральному телевидению молоко у нас в холодильнике превратилось в айран!

– Мне всегда казалось, что в прическе Маргарет есть что‑то от мадам Помпадур, а во взгляде что‑то от Бабы‑Ягоды.

– Да, это настоящая оккультная личность! То же, впрочем, можно сказать о Хилари Клинтон. – Астрал отхлебнул чаю. – Вы, кажется, знакомы с ее мужем?

– Интимно.

– А с теперешней первой леди имели случай встречаться?

– Только раз, по телевизору.

– Тэтчер, Хилари, Лаура Буш. Наши думские деятельницы им, конечно, не конкурентки. Светлана Горячева или, там, Ирина Хакамада – разве это ведьмы? Так, мелкие знахарки!

– А что вы думаете о Людмиле Путине?

Гасхол снял очки и опасливо повертел ими.

– Я предпочитаю не спекулировать на эту тему.

– Но все же! – ободрил я некроманта.

Водолей надел очки и опасливо повертел головой.

– До замужества Людмила Александровна работала стюардессой на внутренних линиях. Это значит, что она ориентирована на скорость, на полет, но в то же время на заботу о путешествующих и исцеление болящих.

– Болящих?

– Страдающих воздушной болезнью.

– И что из этого следует?

– Что она, безусловно, волшебница, и, безусловно, добрая.

От магических свойств госпожи Путиной мы перешли к темам доисторическим.

– Роланд, вы никогда не задумывались над тем, почему внешне динозавры так напоминают демонов?

– Нет, не задумывался.

– Мы с женой специально впали в транс, с тем чтобы изучить этот вопрос. Выяснилось, что в юрский период мезозойской эры на нашей планете царил ад, в буквальном – я бы сказал, библейском, – смысле слова. Ящеры, бродившие и летавшие среди огнедышащих вулканов, были падшими ангелами, о которых говорится в Книге Бытия.

– Неудивительно, если какой‑нибудь диплодок от тяжести свалился с небес и затопал по земле!

– Динозавры послужили источником вдохновения для средневековых художников, создавших образ дьявола в европейской культуре. Отсюда ящеровидные черты его лица и тела.

Поговорив с Водолеем то ли четверть часа, то ли четыре, я извлек из кармана куртки пакет с перепиской праотца‑адмирала.

– Я бы сам занялся исследованием таинственных текстов, полученных мною по подпольному каналу, но в них так много слов, а у меня так мало времени. Ох, какие писаки были мои предки! Гасхол Торезович, вы как историк обладаете необходимой исследовательской квалификацией. Расшифруйте эти материалы, и я приглашу вас в Мадисонский университет прочитать лекцию, даже если в бюджете не будет денег.

Водолей заверил меня, что завтра же утром начнет работать над текстами.

– После того, что вы сделали с детьми, мы с Роксаной у вас в долгу!

Одеваясь в передней, почувствовал, что наступил на что‑то мягкое. Раздался визг. Я посмотрел под ноги. То был Дантон.

– Дядя Ролик, можно стрельнуть сигарету? – простонал пацан, держась руками за живот.

– Только с разрешения мамы.

Водолейка строго посмотрела на сына.

– Дантоша, если будешь курить, делай это на лестничной площадке. Помни, у папы астма. В прошлый раз вы с Демуленом так тут надымили, что его забрала «скорая помощь».

– И выдувай дым в рукав! – добавил я.

Колдунья растроганно посмотрела на меня.

– Роланд, как вы деликатны! Спасибо вам за то, что вы есть!

– Не за что.

Я нахлобучил на голову картуз типа «кепка» и пожал руки радостным родителям.

– Буду у вас через неделю, как договорились. А пока покедова!

 

* * *

 

Прошло семь дней. Я перекосил лестничную площадку Водолеев, на которой сильно отдавало табаком, и нажал кнопку звонка. Раздались аккорды американского госгимна. Дверь медленно открылась, но в прихожей никого не было.

Я смело переступил порог. Осмотрелся. Вот пальто Гасхола Торезовича и Роксаны Федоровны, а вон курточки детишек‑зверишек. Все вроде бы дома. Но ни Водолеев, ни Водольят не видать!

Я воззрился на потолок – может, астралы по домашней привычке зависли там? Но на потолке была видна лишь облупленная штукатурка да отпечатки детских кроссовок.

Вдруг из гостиной раздались возгласы.

– Ваше Величество! Царь‑батюшка! Государь! Сир!

Я поднял мускулистую бровь. Опустил ее. И пошел на зазывные звуки.

В середине комнаты стояли на коленях все пять членов семейства и, опершись лбами о паркет, выкрикивали:

– Ваше Величество! Царь‑батюшка! Государь! Сир!

Я приветливо посмотрел на челобитников.

– Здравствуйте, друзья. Пожалуйста, встаньте на ноги. Да, я золотая кость и тенюрованный профессор, но молиться на меня не надо. Ведь вы живете в новой демократической России, где все равны перед диктатурой (закона). Здесь даже я primus inter pares[197] – другими словами, свой интерпарень.

Водолей прошептал, не отнимая лба от паркета:

– Не смеем стоять в присутствии столь высокопоставленной особы.

– Ниспосланной нам Астартой и Ахурамаздой, – добавила Водолейка.

– Не смеем, не смеем! – завопили Водольята.

Я мускулисто нахмурился. Скромность не позволяет мне принимать знаки почтения просто так, а не за конкретные заслуги.

– Что здесь происходит?

Водолей с колен не встал, но поднял голову и преданно посмотрел на меня сквозь очки.

– Ваше Величество, вчера вечером я кончил переводить письма, которые вы мне принесли. Это – эпохальной важности документы! Из них явствует, что матерью Конрада Гиацинтовича фон Хакена, тринадцатого сына адмирала Гиацинта фон Хакена, была императрица Екатерина Великая. Итак, вы – прямой потомок самодержицы всероссийской. Особа царских кровей. Слава вам во веки веков!

– Вот тебе и ну!

Водолей всеподданнейше поведал, что в пакете были письма Гиацинта Екатерине и ее ответные послания адмиралу. Анализ корреспонденции, отметил ученый, потребовал больших усилий. Готический адмиральский почерк трудно поддается прочтению. У государыни почерк более четкий, но из‑за разводов от слез, которыми она в процессе писания орошала бумагу, 75 % содержания августейших эпистолярий недоступно пониманию. Тем не менее расшифровка документов закончена и тексты распечатаны. Я смогу сегодня же ознакомиться с их содержанием.

– Надеюсь, после того, как вы соизволите отужинать с нами, Ваше Величество.

Я готов был отказаться: уж очень мне хотелось поскорее прочитать письма. Но тут в брюхе у меня буркнуло, и я почувствовал, что голоден. Мой живот тиран почище Ивана Грозного!

Кроме того, подумал я, раз я потомок Екатерины Великой, то уже не вправе вести себя с непринужденностью университетского профессора, пусть даже и тенюрованного. На мне теперь лежат обязанности по отношению к людям, стоящим ниже меня на общественной лестнице. Мой царский долг делать им, по мере сил, добро. Какой‑нибудь уличный прохожий, которому я кивну или скажу «привет», будет помнить об этом до конца жизни! Более продолжительный контакт со мной может стать для каждого встречного высшим счастьем. Так почему бы мне не воспользоваться милым приглашением провести часок‑друтой в водолеевском доме, радуя своим присутствием и питанием верных мне астралов.

Я наклонил голову.

– Готов приступить к веселому застолью на вашей кухне.

– Спасибо вам, Ваше Величество.