Люблинская уния: создание Речи Посполитой

(1569 г.)

 

Как мы уже знаем, история сближения Великого княжества Литовского и Польского королевства берет начало в 1385 году, когда была заключена Кревская династическая уния. В дальнейшем между двумя государствами заключались и другие унии (союзы): в 1401, 1413, 1447, 1501, 1503, 1566 гг. Несмотря наделавшиеся при этом громкие заявления, все они носили временный характер.

Однако во времена правления Ивана III, перед лицом непрерывно нараставшей угрозы с Востока, обозначилась устойчивая тенденция к действительно тесному сближению. Роль решающего толчка в этом плане сыграл захват Полоцка войсками Ивана IV. В 1568 году великий князь и король Сигизмунд II Август предложил правящей верхушке Литвы и Польши решить вопрос о соединении обоих государств в одно, чтобы более успешно противостоять агрессии Москвы.

Исходные позиции сторон были таковы. Польские магнаты (удельные князья) и прелаты (иерархи католической церкви) страстно желали соединения. Первые надеялись приобрести благодаря этому новые земельные владения, вторые — Литовские магнаты хотели сохранить независимость своего государства. Они считали, что достаточно заключить военно-политический союз. Зато литовская мелкопоместная шляхта (служилое дворянство) требовала полного объединения ради того, чтобы получить те же права и привилегии («вольности шляхетские»), которыми обладали польские шляхтичи. Так, еще осенью 1562 года участники сейма, собравшегося в Витебске, обратились к Сигизмунду-Августу с прошением:

 

«Создать общий сейм с поляками, чтобы вместе короля выбирали, имели общую оборону, сообща сеймиковали и право одинаковое использовали».

 

Иначе говоря, в Литве наметилось открытое противостояние магнатов и шляхты. Литвинские шляхтичи — и протестанты, и православные — желали ограничить власть магнатов, проводивших только свои решения, занять достойное место в собственном государстве. Беларуские историки пишут:

 

«Чтобы консолидировать общество, сбить пропольские настроения, магнаты во главе с Радзивиллом («Рыжим») пошли на значительную модернизацию внутренней политики. Так, согласно постановлению Панов Рады 1563 года, православная и католическая шляхта целиком уравнивались в правах, вводились местные суды, где главную роль играла шляхта. Эти шаги великокняжеского правительства, возможно, и имели бы успех, если бы не драматическое внешнеполитическое положение страны, мощь которой подточила Ливонская война».

Беларусь: Государство и люди. Минск, 2002, с. 71

 

В силу указанных обстоятельств переговоры шли трудно. Согласно плану литовской знати, общий сейм представителей двух государств должен был собираться поочередно один раз в Литве, другой раз в Польше. Государственные должности в каждой из стран следовало предоставлять только их уроженцам. Оба государства в составе конфедерации должны были обладать абсолютно равными правами. Польские же представители выступали за главенство Польши в решении ключевых вопросов внешней политики; за то, чтобы сейм заседал только на территории Короны; за право поляков на занятие должностей в администрации ВКЛ.

Каждая из сторон твердо стояла на своем, к согласию они прийти не могли. Тогда король Сигизмунд II Август созвал сейм в Люблине для окончательного решения вопроса. Он открылся 10 января 1569 года.

В состав делегации от Литвы вошли канцлер и виленский воевода Николай Радзивилл «Рыжий», подканцлер Остафий Валович, жемойтский староста Ян Ходкевич, подскарбий Николай Нарушевич, крупнейший православный магнат, князь Константин Константинович Острожский (сын героя Оршанской битвы) и другие аристократы. Приехали также представители литовской шляхты, избранные поветовыми сеймиками. Всего с обеих сторон (от Польши и ВКЛ) в заседаниях сейма участвовали до 160 послов.

Люблинский съезд происходил в два этапа: в январе — марте и в июне. С самого начала его заседания приняли бурный характер, так как никто не хотел уступать. Вдобавок, литовская делегация раскололась на магнатскую и шляхетскую группировки. Увидев, что большинство участников съезда склонно заключить унию на польских условиях, литовские магнаты 1 марта демонстративно покинули сейм. Но демарш не дал желаемых результатов, в июне им пришлось вернуться. Суть проблемы заключалась в том, что Великое княжество больше нуждалось в союзе, чем Польша. Литве требовались польские войска. Вот как обрисовал создавшуюся тогда ситуацию в своей речи на сейме князь Николай Радзивилл «Рыжий»:

 

«На нашем хребте был враг, когда мы ехали сюда, желая установить с вами унию, которая бы объединила нас взаимной любовью, и, если говорить правду, мы начали стремиться к ней почти бегом, тогда как предки наши шли к ней очень тихо».

 

28 июня (15 июля по новому стилю) 1569 года акт о создании унии был подписан; 1(17) июля его по отдельности утвердили депутаты польского и литовского сеймов. Согласно ему, Польское королевство («Корона Польская») и Великое княжество Литовское, Русское и Жмудское («Литва») объединялись в конфедеративное государство Речь Посполитая, что означало «Республика Обоих Народов».

Его возглавлял выборный король (своего рода пожизненный президент), оно имело единый сейм (нижнюю палату парламента) и единый сенат (верхнюю палату парламента).

Глава Речи Посполитой отныне носил титул «Король Польский и великий князь Литовский, Русский, Прусский, Мазовецкий, Жемойтский, Киевский, Волынский, Подляшский и Лифляндский».

Сенаторы — воеводы, каштеляны, католические и униатские епископы — занимали свои должности пожизненно. Что касается сейма, то его депутатов («послов») избирала шляхта по два человека от каждого повета (уезда); кроме того, своих представителей в сейм посылали обе столицы — Краков и Вильно.

Сейм должен был созываться один раз в два года и заседать в Варшаве. Он принимал законы, а его постановления, называемые латинским словом «конституции», имели силу на всей территории Речи Посполитой. При этом право любого депутата отменить постановление сейма, принятое даже подавляющим большинством голосов (пресловутое «либерум вето») позволяло блокировать решения, не отвечавшие интересам литвинских либо польских магнатов и шляхты.

Так была установлена система, успешно обеспечившая независимость шляхты от королевской власти. К сожалению, она же ослабляла государство в целом и стала позже одной из главных причин его гибели.[126]

Отныне заключение договоров с иноземными государствами и дипломатические отношения с ними осуществлялись от имени Речи Посполитой. Польская шляхта получила право владеть имениями в Великом княжестве Литовском, а литовская — в Польском королевстве.

Вместе с тем, Литва и Польша сохранили свою автономию: администрацию (общего правительства не существовало), законодательство и суд, вооруженные силы, казну, чеканку монеты, таможенную границу между собой, свои официальные языки — западнорусский и польский. На территории ВКЛ более 250 лет (вплоть до 1840 года!) действовал собственный кодекс законов — Третий Литовский Статут, составленный в 1588 году канцлером Львом Сапегой.[127]Высшей судебной инстанцией здесь являлся Трибунал, созданный им же в 1581 году.

Но, хотя внутри Речи Посполитой существовало четкое разделение на Корону и Литву, другие государства стали воспринимать конфедерацию как единое государство.

При заключении унии не обошлось без жертв со стороны более слабого из партнеров. Польские магнаты добились от Сигизмунда II Августа издания универсала, согласно которому южные воеводства ВКЛ Киевское, Волынское и Подольское, а также западное воеводство Подляшье (с городами Вельск и Белосток) — вошли в состав Польского королевства.

Инициатива такого перехода исходила с двух сторон: магнаты и шляхтичи украинных воеводств надеялись, что польские войска защитят их от набегов крымских татар более эффективно, чем запорожские казаки и литовцы; польские феодалы желали участвовать в колонизации полупустынных степей — «Дикого Поля».

 

* * *

 

Создание Речи Посполитой стало одним из важнейших и самых негативных для Московской Руси результатов Ливонской войны. Вот что сказал Карамзин о Люблинской унии:

 

«Литовско-русские паны, еще в то время сохранявшие и православную веру и русский язык (хотя уже начинавший значительно видоизменяться от влияния польского), боялись за свою народность, как равно и за свои владетельские права; они хотя согласились на соединение, но все еще не доверяли полякам и хотели держаться особо. В самом акте соединения Великому княжеству Литовскому оставлялось устройство вполне самобытного государства и даже особое войско.

Правда, всякое упорство литовско-русского высшего сословия в охранении своей веры и народности, по неизбежному стечению обстоятельств, никак не могло быть продолжительным, так как превосходство польской цивилизации перед русской неизбежно должно было тянуть к себе русско-литовский высший класс и смешать его с польским, что и сделалось впоследствии».

 

Иными словами, в Речи Посполитой довольно быстро — по историческим меркам — произошла полонизация феодальной верхушки Литвы (Беларуси) и Украины.

Кстати говоря, на Люблинском сейме произошло еще одно важное событие. Король Сигизмунд-Август утвердил объединение герцогства Пруссии с Бранденбургом. Напомним, что Альбрехт-Фридрих Бранденбургский (1490–1568) с 1510 года являлся последним гроссмейстером католического духовно-рыцарского Тевтонского ордена. В 1525 году он обратил земли ордена в наследственное светское герцогство Пруссию и стал первым ее герцогом. Так возникло новое немецкое государство, позже сыгравшее огромную, притом сугубо отрицательную роль, в истории Речи Посполитой и Московской Руси.

 

 

Глава 4

ТРЕТИЙ ЭТАП ВОЙНЫ

(1570-1576 гг.)

 

К началу 1570 году внешняя обстановка значительно осложнилась для Москвы.

Во-первых, объединение потенциалов Литвы и Польши сильно уменьшило ее шансы на победу в войне за Ливонию.

Во-вторых, серьезно обострилась обстановка на южных рубежах. В 1569 году турецкая армия совершила поход к Астрахани, стремясь отрезать Московскую Русь от Каспия и открыть себе ворота для экспансии в Поволжье. Хотя из-за плохой подготовки этот поход окончился провалом, крымско-турецкая военная активность в данном регионе не снизилась.

В-третьих, началась война между Москвой и Швецией.