Битва с татарами на реке Ворскла (1399 г.)

Теперь упомянем планы Витовта в отношении северного и северо-восточного соседей — Пскова и Новгорода. В 1398 году Витовт снова заключил договор с Тевтонским орденом, пообещав ему помощь в завоевании Пскова. За это Орден, в свою очередь, обязался помогать Витовту в завоевании Господина Великого Новгорода.

Но поход на Новгород был отложен, поскольку Витовт посчитал, что вмешательство в ордынские дела сулит ему больше выгод. Хан Тохтамыш, отогнав своего конкурента Тимура (Тамерлана) на юг, утвердился поначалу на золотоордынском престоле, но вскоре его сверг и изгнал хан Темир-Кутлуй. Тогда Тохтамыш со своими родственниками и сторонниками (общей численностью до 40 тысяч человек) ушел в Литву. В 1395–1396 годах он жил в Киеве, затем еще три года в замке города Лида.[43]Вместе с Витовтом он совершил в 1397 году поход к Азову, а в следующем году — в Крым.

В 1397 году Витовт задумал колоссальную авантюру — он вознамерился присоединить к Литве часть земель Золотой Орды, а также Великое княжество Владимирское и Москву. Для этого он собирался вернуть трон хану Тохтамышу, а тот, в свою очередь, обещал Витовту дать ярлык на право владения всеми этими землями.

Гонцы Витовта сообщили всем европейским монархам о том, что великий князь готовит величайший поход христиан против неверных. Эта весть произвела сильное впечатление. Папа Римский даже объявил будущий поход крестовым!

К весне 1399 года Витовт собрал в районе Киева большое войско. Кроме литвинов, жемойтов и тохтамышевых татар, в нем были также полки молдавские и волошские (волохи, или валахи — предки румын), польские и немецкие (в соответствии с договором, великий магистр Тевтонского ордена прислал большой отряд). Летописец одних только литвинских князей насчитал в этом войске до 50 человек, а общую его численность оценил в 100 тысяч. Современные историки считают, что в нем было не более 40 тысяч человек: около 15 тысяч рыцарей (конников в тяжелом вооружении) и примерно 25 тысяч легкой кавалерии, пехоты, вспомогательных частей.

Безусловно, начиная поход, Витовт переоценил свои силы и недооценил могущество противника. Темир-Кутлую, свергнувшему Тохтамыша, подчинялась гигантская территория — от Северного Причерноморья до реки Иртыш в Сибири. Его поддерживал сам Тимур, властелин половины Азии.

Еще до начала похода к Витовту прибыли послы от Темир-Кутлуя с посланием хана:

«Выдай мне беглого Тохтамыша, он мой враг, не могу оставаться в покое, зная, что он жив и у тебя живет, потому что изменчива жизнь наша. Нынче хан, а завтра беглец, нынче богат, завтра нищий, нынче много друзей, а завтра все враги. Я боюсь и своих, не только что чужих, а хан Тохтамыш чужой мне и враг мой, да еще злой враг. Так выдай мне его, а что ни есть около его, то все тебе».

Витовт сказал на это:

«Хана Тохтамыша не выдам, а с ханом Темир-Кутлуем хочу видеться сам».

«Свидание» состоялось на берегу реки Ворсклы. Когда Витовт подходил к реке, Темир-Кутлуй послал к нему гонца с вопросом:

«Зачем ты на меня пошел? Я твоей земли не брал, ни городов, ни сел твоих».

Витовт ответил ему весьма высокомерно:

«Бог покорил мне все земли, покорись и ты, будь мне сыном, а я тебе буду отцом и плати мне ежегодную дань; а не захочешь быть сыном, так будешь рабом, и вся Орда твоя будет предана мечу».

Хан Темир-Кутлуй ответил на это наглое требование согласием. В действительности он тянул время, ожидая прихода подкрепления от Тимура. Однако Витовт воспринял уловку как признак слабости и предъявил новое требование, а именно, чтобы отныне на ордынских монетах чеканилось его клеймо. По понятиям XIV века это означало бы полное подчинение татар ему Хан ответил, что для решения этого вопроса ему надо подумать, посоветоваться со своими мурзами. Витовт дал три дня.

Затри дня к Темир-Кутлую пришел со своим войском поседевший в боях хан Едигей (или Идигу; 1352–1419), сподвижник Тимура, основатель Ногайской Орды. Узнав о требованиях Витовта, Едигей пожелал лично встретиться с ним. И вот они съехались на противоположных берегах узкой Ворсклы. Едигей был насмешлив. Он сказал:

«Князь храбрый! Наш хан справедливо мог признать тебя отцом, он моложе тебя годами; зато я старше тебя, а потому теперь ты признай меня отцом, изъяви покорность и плати дань, а также изобрази на литовских деньгах мою печать».[44]

Речь эта привела Витовта в ярость, он приказал тотчас готовиться к битве. Краковский воевода Сытко, видя огромные полчища татар, посоветовал Витовту не вступать в бой, а уходить, для приличия заключив почетный мир. Однако остальные воеводы отвергли этот разумный совет.

Войска Витовта атаковали первыми. Они широко использовали пушки и пищали. Но огонь по разбросанным целям был малоэффективен, ядра и пули наносили лишь случайный ущерб. Пока Едигей медленно отступал по фронту под натиском Витовта, Темир-Кутлуй совершил глубокий обход и, ударив в спину, устроил войску Витовта своего рода «канны».[45]

Ужасное кровопролитие продолжалось до глубокой ночи и завершилось полным разгромом литвинов. Летописец сказал об этой битве: «сеча зла, которой еще не бывало в Литовской земле с татарами». В сражении погибли герои Куликовской битвы, князья Дмитрий Боброк-Волынский, Дмитрий Брянский, Андрей Полоцкий, участвовавшие в ней на стороне Витовта, а также 16 литвинских князей. Домой вернулось не более четверти литовского войска. Как писал Н. М. Карамзин, «ни Чингисхан, ни Батый не одерживали победы совершеннейшей». Татары преследовали бежавших ратников до самого Киева. Встав под стенами города, Темир-Кутлуй распустил свое войско «воевать Литовскую землю, и ходила татарская рать до самого Луцка, опустошив все на своем пути».

Киев откупился тремя тысячами рублей, причем Печерский монастырь дал от себя тридцать рублей, и хан ушел в свои степи, оставив после себя «плач и скудость».

Что касается Тохтамыша, то он с оставшейся частью своей орды вскоре после битвы на Ворскле устремился в Сибирь. Там он и пал в 1406 году от руки сибирского хана Шадибека.