Место в историографии относительно «народной воли» (1929-1930)

Летний юбилей основания «Народной воли»

На съезде революционного общества «Земля и воля», состоявшемся с 17 по 21 июня 1879 г. в Липецке, одиннадцать его членов, отколовшись от прежней организации, основали «Народную волю». В 1929 г. предстоял 50-летний юбилей этой организации, наложившей на русское революционное движение свой радикальный отпечаток. Особенно восемь организованных ею покушений и, в конце концов, покушение на царя Александра ӀӀ 1 марта 1881 г., закончившееся его смертью, сделало группу, несмотря на всего четыре года ее деятельности, известной далеко за границами России и придало ей высокое уважение также среди умеренных сил революционного движения. Миф, в соответствии с которым «Народная воля» нанесла царизму первый важный удар, пережил и Октябрьскую революцию, придав еще жившим членам группы долговременный авторитет.

Правда, в вопросе о том, следовало ли отмечать 50-летнюю годовщину основания «Народной воли», и как, руководящие органы ВКП(б) проявили удивительную сдержанность. Только 30 августа 1929 г., после того, как в июне была определена собственно юбилейная дата, Оргбюро ЦК приняло по указанию Политбюро от 22 августа решение о создании центральной юбилейной комиссии. Председателем юбилейной комиссии, созданной при Коммунистической академии, стал Ярославский. Другими ее видными членами были Крупская, историки М.Н. Покровский, Д.Б. Рязанов и ученики Покровского П.О. Горин и В.Ф. Малаховский.

Готовились юбилейный номер журнала «Каторга и ссылка» и два комментированных сборника документов, где в соответствии с тематическими аспектами должны были повторно публиковаться воспоминания и избранные тексты из прессы «Народной воли» и приложения к ним. Оба комментированных сборника документов вышли при участии ветеранов «Народной воли» в 1930 г.

Одновременно с официальным созданием юбилейной комиссии летом 1929 г. Теодорович поместил в упомянутом юбилейном номере «Каторги и ссылки», а именно в августовском номере 1929 г. уже упоминавшуюся выше обстоятельную программную статью «Историческое значение партии “Народной воли”».

Те, кто пролагали путь большевикам и Октябрьской революции

При недвусмысленной поддержке со стороны редакции «Каторга и ссылки» Теодорович написал полемическое сочинение под названием «Историческое значение партии “Народной воли”», в которой он с до сих пор неизвестной «боевитостью» (Джонатан Франкель) защищал русских якобинцев. Полемика обращалась в первую очередь против М.Н. Покровского, который в 1929-1930 гг. находился на пике влияния. С помощью партии он сыграл решающую роль в устранении буржуазных историков с их властных позиций и исключении из научного сообщества, а также в идеологическом и содержательном отношении обеспечивал фланговое прикрытие этого процесса. Теперь же он намеревался и внутри разнородных марксистских течений среди советских историков обеспечить гегемонистскую позицию своей школы, т. е. занять «положение третейского судьи» (Джон Барбер) в деле «правильной» интерпретации революционной истории. Наряду с Покровским Теодорович атаковал в своей статье и Н.А. Морозова, который как бывший член Исполнительного комитета «Народной воли» участвовал еще в ее учредительном съезде в Липецке и был членом редакции одноименной газеты.

Чтобы усилить впечатление непосредственной дискуссии или полемики, Теодорович широко применяет «декорации», формирующие представление о воображаемом диалоге. Он, например, осведомляется о том, обдумали ли уже Морозов и Покровский тот или иной из только что выдвинутых аргументов, обратили ли на себя их внимание определенные фрагменты программных тестов «Народной воли». Нередко выдвигается призыв, прежде всего к Покровскому, точнее присмотреться к цитатам К. Маркса. Ф. Энгельса и Ленина о «Народной воле». Кроме того, для автора характерно виртуозное применение именно этих идеологических авторитетов большевиков.

На содержательном уровне Теодорович ставит вопрос об определенных оценках «Народной воли» Покровским и Морозовым и в качестве первого шага систематически опровергает эти оценки. В качестве второго шага следует его собственная интерпретация исторического значения «Народной воли».