Святой Грааль и мандала места

Hic lapis exilis extat precio quoque vilis. Spurnitur a stultis, amartur plus ab edoctris.

Арнольд де Вилланова, средневековый алхимик

 

Легенда о Святом Граале во всех её вариантах — от древнекельтского (с общеиндоевропейскими корнями) до поздней христианизированной версии — возможно, один из самых популярных сюжетов в мире. Ей посвящено множество глубоких и поверхностных исследований, она легла в основу большого количества художественных произведений. Для нас важен лишь один аспект этой широко известной легенды, имеющий самое прямое отношение к сакральной географии и геомантике. Речь идёт о некоем месте, где хранится Грааль (который, как известно, в Традиции является не только и не столько чашей).

 

 

«В кельтской волшебной сказке "Путешествие Маелдуина" есть... остров, разделённый на четыре части стенами из следующих веществ: золота, серебра, меди и хрусталя. Каждая из его частей была распределена между королями, королевами, юношами и девушками. Это напоминает нам и о четырёх элементах и о четырёх направлениях в шаманском Колесе Года. На каждой из четырёх частей этого острова была расположена одна из древних Святынь Грааля, которые первоначально имели свою чисто кельтскую форму...».

Описание это волей-неволей заставляет вспомнить традиционное деление Ирландии на пять частей, рассмотренное выше. Можно сказать, что именно в преданиях о Граале идея мандалы места в европейской интерпретации получает своё наиболее полное выражение.

Особенно важно, что в этом сакральном пространстве существует и пятый элемент — Центр, который иногда называют «Двор радости». Это место окружено оградой, преодолеть которую очень трудно, но именно там иногда пребывает сам Грааль. Именно это место выступает как центр государства, как объединяющее всех людей Нечто.

«Здесь, в этом центре, все вещи уравновешены, здесь нет ни нужды, ни гнева, ни страха, ни ненависти. Это райская область Грааля». Джон Меттьюз, ориентируясь в своей книге преимущественно на христианские представления о Граале, по незнанию или недомыслию игнорирует «пятую стихию», которая является ключевой для понимания идеи «совершенного места», будь то дом, святилище или просто место Силы.

Центр — точка, которая одновременно является пятым направлением. Она обретает, в конечном счёте, новое качество. Не четыре, собранные вместе, создают пятое. Четыре плюс один, то есть пять, собравшись вместе, порождают, условно говоря, некое шестое направление. Надо думать, это шестое есть вертикаль...

Пять первоэлементов, особым образом представленных и распределённых относительно вертикальной оси — Древа Мира, создают образ идеального места, признаки которого в большей или меньшей степени прослеживаются как в обычных жилых домах, так и в культовых сооружениях индоевропейцев.

Структура места

Сен но Рикю, мастер чайной церемонии, решил однажды повесить на колонну корзинку с цветами. Обратившись к помощи плотника, он указывал ему приподнять корзинку выше, опустить ниже, сдвинуть её вправо или влево, пока точно не нашёл нужного места.

— Вот здесь, — сказал Сен но Рикю наконец.

Плотник заметил место, но потом, решив проверить мастера, сказал, что потерял метку.

— Тут? А, может быть, здесь? — спрашивал он, указывая на разные точки колонны.

Но чувство пропорции было у мастера чайной церемонии настолько верным, что он одобрил лишь ту же самую точку, которую указывал прежде.

Мадзу, учитель дзэн. Собрание песка и камня (XIII в.)

 

В итоге получается, что геомантическая структура мест Силы более всего напоминает вписанную в круг или простую звезду с расходящимися в разные стороны «лучами» — энергетическими образованиями, которые представляют собой или строго прямые лей-линии, или (возможно) более сложные по своей конфигурации треки и водные жилы. Обычно линии-лучи, как показывает опыт, или почти точно ориентированы по сторонам света, или имеют одно из промежуточных направлений (северо-восток, юго-запад и т.п.).

«Лучи» исходят из центра или (в случае, когда мы имеем дело с большим по площади местом) тянутся по касательной к кольцевидной структуре, которая является границей центральной части. Следует ожидать полного или частичного их совпадения с подземными водотоками, местными разломами или просто низинами (например, распадками между двумя холмами). Впрочем, такое утверждение требует тщательной проверки на множестве объектов. Кроме того, лучи, если следовать логике построения лей-линий, будут соединять место Силы с другими сакральными местами или точками-ориентирами на прямом пути от места к месту.

В центре «звезды» лозоходцы чаще всего обнаруживают одну или несколько кольцевидных структур. Они могут быть концентрическими, располагаться рядом или (весьма редкий случай) частично перекрывать друг друга. Множественные кольцевидные структуры, как правило, разнополярны, а полярность концентрической системы колец определить затруднительно. Чаще всего полярность каждого из таких колец меняется на противоположную при изменении направления движения (от центра — к центру).

Место — это не только плоскость. Влияние особых точек земной поверхности распространяется и вверх, и, возможно, вниз. Основная масса исследователей приходит к выводу, что вертикальная структура мест Силы не менее сложна, чем горизонтальная.

Например, энергетическая структура менгира в Кринкавелле, согласно британским источникам, представляет собой узкие полосы магнитного поля удвоенной напряжённости, которые горизонтально опоясывают камень на разной высоте, как бы обвивая его. Нечто подобное наблюдали и на большинстве других камней, а также на стенах старинных храмов и замков. На больших менгирах, как уже говорилось, количество полос (колец) может достигать семи, на меньших их обычно пять. Два первых кольца обычно находятся ниже поверхности земли; верхнее опоясывает камень по самому верху, а оставшиеся две или три полосы (в зависимости от общего их числа) неравномерно распределяются по всей его высоте.

Организация места Силы, осуществлённая путём выбора правильной точки земной поверхности, точно рассчитанного расположения искусственных элементов ландшафта и построек, должна приводить к тому, что там, говоря геомантическим языком, будет усиливаться стихия, соответствующая, по традиционным представлениям, назначению данного места.

Устройство обычного жилого дома должно быть таким, чтобы в нём сохранялся благоприятный энергетический «климат», не подверженный внешним воздействиям.

По мнению ряда исследователей, идеальным следует считать такой дом, энергетические параметры которого можно охарактеризовать как «слабоположительные».

Вспомним, что «положительное» и «отрицательное» («плюс» и «минус») — всего лишь условные характеристики энергий, близкие по смыслу к Инь и Ян, то есть мужскому и женском началам. Лозоходцы обычно различают их по направлению вращения индикаторов.

Согласно китайской традиции, во всём сущем, включая и первоэлементы, присутствуют оба начала, но в разных пропорциях. Действие того или другого усиливается или ослабевает в зависимости от времени суток, года и т.п., подчиняясь сложному, но единому природному ритму. Поэтому «климат» жилого дома следует по возможности защитить от подобных изменений, а при работе с местом Силы принимать во внимание, что его активность в разное время различна.

С каким временем года должна быть соотнесена та или иная стихия? Естественно думать, что, как уже было сказано, Лёд соответствует зиме, Воздух — весне, Огонь — лету, Вода — осени, а Земля... Быть может, пятому времени года?

Переводя дыхание

Исцеление земли начинается там, где вы находитесь: в вашем краю, в вашем городе, деревне, даже в вашем саду или дворе. Даже если вы всего лишь заботитесь о земле в горшке у себя на подоконнике, вы всё равно вносите свою лепту...

Джон Меттьюс. Кельтский шаман

 

На этом повествование можно было бы и завершить, оставив весь дальнейший материал для новой, не менее толстой книги. С моей авторской точки зрения, здесь напрашивается пауза, и отнюдь не стремление «положить все яйца в одну корзину» служит толчком к продолжению.

Каждая неделя или, на худой конец, месяц привносят всё новые штрихи в картину «священного пространства Земли», проясняют смыслы и оттенки «забытого волшебства». Например, тогда, когда эта книга была уже почти свёрстана, мне стали доступны сведения о результатах, полученных исследователями/реконструкторами геомантики пятьдесят-семьдесят лет назад. Знай я их ранее, многое было бы легче понять, даже искать не надо было бы, но...

* * *

Представьте себе удивительную картину: сияющие, переливающиеся разными оттенками света потоки, ручьи и ручейки Силы струятся по поверхности земли, то вдруг возмущённо свиваясь водоворотом и словно бы проваливаясь в расселину, то, напротив, вздымаясь в небо искристыми фонтанами. Так происходит повсеместно. Где-то ручейки слабы и замутнены. Где-то — исполнены мощи и кристально чисты. Иногда они подобны едва различимым лунным бликам в густом тумане. Иногда — ярче Солнца в безоблачном майском небе. Они — нервная система Земли и одновременно её способ донести до нас нечто сокровенное, доступное лишь тому, кто имеет открытое сердце.

Вглядитесь, и вы поймёте, сколь многое мы можем осознать, осмыслив законы жизни этих ручейков, ручьёв и потоков. Дороги, перекрёстки, дома, священные древние камни становятся неотъемлемыми частями всеобъемлющей, поражающей воображение картины.

Человек в силах привнести в неё порядок или разрушение. Первое требует от него знаний, мудрости и усилий души. Второе грозит ему гибелью — и не только потому, что неведение не освобождает от ответственности. Из века в век накапливался и забывался опыт, менялось понимание мира, однако всегда, в любых условиях оставалась тропка, ведущая к глухой поляне в далёком лесу, где стоит Древо древ, у подножия которого извечно неизменным пребывает забытое волшебство — Искусство узнавания Земли.

Глава 12. Дом – крепость

Тайны на карте Земли... Сразу представляются дальние опасные экспедиции в труднодоступные уголки планеты, где не встретишь человека. Но совсем не обязательно бороздить океаны, подниматься в горы, бродить по диким лесам. И «святые», и «проклятые» места могут быть совсем рядом: в городе, селе, на ближних лугах, на соседней улице.

В.Бурлак. Москва таинственная

Выбор места

 

Точка — это такое место, где человек чувствует себя счастливым и сильным... Хорошее место называется «точкой», а плохое — «недругом».

Дон Хуан

 

Выбор места для дома или какого-либо иного сооружения, несомненно, также относится к геомантическим действиям.

До нашего времени дошло немало способов выбора, части которых можно дать вполне рациональное объяснение на основе наших сегодняшних знаний.

Дом и сырое мясо

В разных точках участка, где предполагалось начать строительство, на достаточно высоких шестах подвешивали примерно одинаковые по качеству куски свежего сырого мяса. Непригодными считались те места, на которых мясо портилось в первую очередь. Так, кстати, строили Санкт-Петербург.

Что обусловливает разную скорость порчи мяса? Вероятно, дело в том, что качественные характеристики даже соседних точек участка могут различаться. Прежде всего, конечно же, причиной тому — повышенная влажность воздуха там, где грунтовые воды подходят близко к поверхности. Однако если влажность, освещённость и «проветриваемость» местности будут примерно одинаковы, не сыграют ли какую-то роль сугубо энергетические особенности тех или иных точек?

Близкий родственник обычая развешивать сырое мясо описан классиком архитектуры, древнеримским архитектором Марком Витрувием Поллио в его знаменитом десятитомном трактате «De Architectura». Для того, чтобы выбрать место для разбивки города, следовало на избранном месте устроить пастбище. По прошествии некоторого времени животных забивали и тщательно исследовали их внутренности. Если у большинства из них оказывалась поражённой печень, выбранное место считалось «нездоровым». Необходимо было искать другое место.

Спорный участок

Участок земли, о праве владения которым идёт спор, считался на Руси неблагоприятным местом для возведения дома. Этот обычай может иметь вполне рациональное объяснение, хотя бы по той причине, что исход тяжбы неизвестен, а потому все усилия могут оказаться напрасными.

С другой стороны, спорный участок является аналогом границы, межи, которая разделяет две территории, не принадлежа при этом ни к одной, ни к другой. Издревле такие места (а иногда целые районы) чуть ли не повсеместно считались неблагоприятными, поскольку то, что не находится «ни там, ни здесь», связано с потусторонним миром и отчасти принадлежит ему. Таким образом, дом, построенный на спорной территории, становится доступным духам, в том числе и злым. И едва ли какие-то обереги в состоянии помочь.

Ещё одно возможное объяснение связано с тем, что спорные участки не только были аналогом границы. Надо полагать, они чаще всего и находились в по- или приграничной зоне между, скажем, двумя населёнными пунктами, а границы в свою очередь проходили вдоль естественных энергетических структур. Строить дома на таких структурах избегали.

«Существуют запреты на возведение домов или других сооружений, пересекающих тропинки фей».

Невольно напрашивается аналогия между «тропинкой фей» и спорным участком. Думается, запрет этот восходит ещё ко временам индоевропейской общности.

Гром, молния и вода

Не принято было строить дом также и там, куда когда-то била молния, или в месте, оставленном из-за болезней и наводнения.

 

Занимаясь исследованиями геоактивных зон и постоянно выезжая в полевые экспедиции, мы обратили внимание на то, что многие их этих мест обладают своеобразным микроклиматом. Известны и районы, деревья в которых почти сплошь побиты молниями. Повышенную частоту ударов молнии в одну точку несложно объяснить, если точка расположена на высоте. В противном случае остаётся предполагать наличие близких подземных вод или скопление металлосодержащих пород.

 

 

Сразу вспоминается распространённая по всей Европе примета: не ложись спать на водной жиле. Действительно, именно скопления подземных вод служат причинами нездоровья, образуя геопатогенные зоны. Отчасти именно поэтому, возможно, появился ещё один обряд выбора места.

На ночь в нескольких точках, где предполагалось наличие водной жилы, оставляли перевёрнутые кверху дном сковороды или металлические противни (листы). Утром смотрели, на каких из них влаги собралось больше. Именно эти места и полагали подходящими для рытья колодца. Естественно, на таких местах не стоило ставить дом — не только потому, что из-за повышенной влажности брёвна сруба будут подгнивать, но и потому, что люди будут по меньшей мере плохо спать и просыпаться с головной болью.

С наводнениями несколько сложнее: собственно геомантические обоснования для этого обычая отыскать трудно. Возможно, дело только в опасности повторения трагедии.

Кровь и аварии

Также нельзя было строить дом и в том месте, где были найдены человеческие кости, кто-то поранился до крови, опрокинулся воз и сломалась оглобля.

Почтительное отношение к усопшим, не говоря уже о страхе потревожить покой тех, кто захоронен «не по обычаю» — факт известный и широко распространённый. Этому есть свои объяснения, которые, наверное, вполне очевидны для большинства читателей.

А вот правило, связанное с травмами и, если можно так выразиться, авариями, гораздо интереснее. Теперь, при бурном развитии транспортных средств, мы стали обращать внимание на участки дорог, которые словно бы притягивают к себе аварии и чрезвычайные происшествия. Их известно немало. Знаю и я несколько современных домов, построенных в геопатогенных зонах с весьма своеобразным действием: люди там не болеют, а, скорее, травмируются. Травмируются постоянно, как бы они, наученные горьким опытом, ни береглись. Иными словами, специфическое воздействие места порождает некую «раскоординацию» организма, результатом которой становятся травмы.

« Пациря »

«...Хозяин приносил с четырёх разных полей по камешку (причём нёс под шапкой на голове либо за пазухой у голого тела) и раскладывал их на избранном месте, помечая будущие углы. Сам же становился в центр перекрестья — в центр Вселенной, на место Мирового Древа — и, обнажив голову, молился, причём с непременным обращением за благословением и помощью к умершим предкам. Через три дня приходили смотреть камешки: если они оказывались непотревоженными, значит, можно было строиться...»

Длина будущей стены дома не должна была превышать девяти шагов (то есть 4,2-4,8 м). Молитва-«пациря», обращённая к предкам, очевидно, дошла до нас из далёкого прошлого. Иногда вместо камней сыпали четыре кучки зерна и оставляли их до утра. Если к утру кучки оставались нетронутыми, то это — хорошее место.

 

 

С этим обычаем и с этой приметой перекликается древний скандинавский обычай выбора места для будущего дома.

Скандинавская «Сага о Кормаке» рассказывает, что перед постройкой дома необходимо провести гадание с целью выяснить, будет ли счастливым новое жильё. Если результаты обмера площадки после нескольких попыток оказывались сходными, то это значило, что жить здесь будет хорошо; если же при повторных измерениях результат сильно менялся (особенно в сторону уменьшения площади участка), то добра ждать было нечего...

И это далеко не все способы выбора места...

Строительная жертва

Пусть небо станет нам чужим, но земля останется близкой нам, как кормящая матъ.

Тане-махута, маорийский отец лесов и всего, что их населяет или делается из дерева

 

«Строительная жертва (Baüopfer) была распространена повсеместно».

Перед актом закладки первого венца устанавливали деревце (Мировое древо), срубленное или выкопанное с корнями (берёзу или рябину). Некоторые на высоком месте водружали крест. Из деревьев для креста брали кедр (Сургут), ёлочку с установленной на ней иконой (Верхняя Волга, Вологда), дубок (Калуга), рябину (Дмитров), даже самый высокий репей (Тула)...

«В качестве строительной жертвы использовались у восточных славян конь, петух, курица. Возможно, рогатый скот… Жертвы петуха и курицы были очень распространены вплоть до последнего времени, а жертва коня зафиксирована в прошлом веке лишь на Украине».

От частных информаторов мне довелось услышать о традиции не просто жертв, но закладки разных предметов (лягушки, петуха, медной монеты...) под разные углы дома.

Не берусь судить, насколько эти сообщения достоверны, но если они правдивы, то можно ожидать, что разные по своему символическому наполнению жертвы соответствуют разным стихиям и должны размещаться под соответствующим углом постройки. В более позднее время под углы дома стали закладывать другие предметы, имевшие охранительное и символическое назначение, — например, золотые червонцы, или серебро. Я сам знаю немало таких «правильных» домов, многим из которых уже больше ста лет...

Дом – Вселенная

Наши дома — это зеркальное отражение нас самих. Они отражают наши интересы, наши убеждения, наши сомнения, наш дух и наши пристрастия. Они говорят о том, как мы ощущаем себя и мир вокруг нас. Дом — это больше, чем комфортное и безопасное пространство. Это место, где вы можете встретиться лицом у лицу со вселенной. Это точка пересечения пространства и времени, которая принимает энергию или отражает её.

Д.Линн. Священное пространство

 

Мы уже знаем, что Миру в целом уподобляли «особое место». Дом, жилище тоже можно рассматривать как подобие «особого места» с определёнными функциями. Образно говоря, функции эти можно обозначить как «охрана и защита».

Дом мыслится не просто сооружением, цель которого — укрыть от непогоды, холодов, врагов и обеспечить более комфортные, нежели вне его, условия существования.

«Крестьянский дом обычно строился как модель Мира.

Печь представляла собой землю, а противостоящий ей красный угол с иконами — Солнце и Бога на небе...

...Ближе всего к жерлу печи находится женский угол (кухня). Женская, рождающая стихия, действительно, связана с печью-землёй.

Помимо прочего, вызывает интерес символика центрального столба, который является осью коловращения Мира. Он также может быть представлен как некий центральный принцип, объединяющий Чёрного бога земли и Белого Бога, сопоставляемого с небом».

 

Можно проследить общность планировки как дома (двора) и поселения, так и культовых мест и сооружений. И дома, и храмы (святилища) освящали, руководствуясь пусть и различавшейся в деталях, но сходной по сути схемой действий. Различия вытекали из функционального назначения постройки, хотя жилой дом тоже мог выступать в качестве культового сооружения: известно, что значительное количество обрядов проводили внутри дома под руководством его главы.

«Внутри дома проводился целый ряд языческих празднеств. Речь идёт не только об узкосемейных делах вроде крестин, постригов, сватовства, свадьбы, похорон. Почти все общесельские или общеплеменные многолюдные «соборы» и «события» проводились в двух планах: какая-то часть обряда совершалась на площадях, в святилищах и требищах, а какая-то — каждой семьёй в своей хоромине, у своей печи, у своего коника.

Новогодние гадания и заклинания будущего урожая, колядки и щедровки, маскарады, медвежьи комоедицы, масленичные разгульные пиры с блинами, обряды, связанные с первым выгоном скота, празднование урожая и многое другое — всё это начиналось в каждой семье, внутри дома, где глава семьи («князь» по свадебной терминологии) выполнял функции жреца и руководил всем праздничным церемониалом».

Утверждение «дом мой — храм мой» было одним из главных тезисов средневековых еретиков-стригольников. Размещение жилища, его сооружение, как мы уже говорили, обычно сопровождались многочисленными магическими действиями, регламентировалось временными и иными правилами.

«Засулье состояло из двух "порядков" домов. Оба порядка выходили окнами к реке, потому что это был юг. Этому особенное значение придавалось здесь, на Севере».

 

Такая традиция насчитывает сотни, если не тысячи лет. В ней переплелись воедино и сугубая утилитарность, и присущее человеку стремление к красоте, и высокий символизм, и исконные верования. Древние дома не имели больших окон, а южная сторона светлее остальных, поскольку оттуда светит Солнце. Но одновременно ориентированный выходом на юг дом лучше защищён от неблагоприятных воздействий — от «злых духов».

Сакральной символикой насыщен также и двор дома, окружённый оградой, которая играла роль дополнительной — реальной и символической — защиты «домашнего Космоса».

Об этом можно судить, например, по обрядовым песням:

 

Как ходила Коледа окануне рождества,

Как искала Коледа Николаева двора!

Как пришла Коледа к Николаю на двор.

Николаев-он двор, он не мал, не велик:

На семи верстах, на восьми столбах,

На восьми столбах — на высоких кораблях!

Столбы точёные, позолоченные!

А вокруг его двора — железный тын,

На каждой тычинке — по замчужинке.

 

В приведённой колядке интересно не только описание устройства двора-космоса, но и упоминание имени его хозяина: имя «Николай» устойчиво ассоциируется одновременно и просто с человеком, и с соответствующим святым. О передаче функций и атрибутов древних языческих божеств христианским святым сказано уже немало, в том числе — и о перенесении на Николая-угодника некоторых черт Велеса.

* * *

Возникает логичная мысль: у «правильно поставленного» дома должна быть какая-то особенная пространственная ориентация. Он должен быть вписан в энергосиловые структуры на поверхности земли.

 

Ориентация дома может быть аналогична той, которую обнаружил профессор П.Поддар в Гималаях. По его сведениям, дома ориентировали по сторонам света и одновременно стремились сделать так, чтобы линии ортогональной геобиологической сети Хартмана не пересекали комнаты, а как бы «уходили в стены».

Геобиологическую сеть Хартмана можно условно считать низшим уровнем организации силовых структур планеты. Предполагается, что стандартная её ячейка сравнительно невелика (2 ´ 2,5 м).

Длительное воздействие узлов и, в меньшей степени, полос сети опасно для здоровья человека. На практике опасны далеко не каждый узел или полоса. Однако нередко доводится читать о том, что старинные постройки в разных странах мира возведены с учётом и сети Хартмана, и других аналогичных образований — так, чтобы снизить угрозу здоровью людей до минимума.

Обереги дома

Пусть смеётся лишь тот уходящему вслед,

Кто прожить собирается тысячу лет.

Омар Хайям

 

Особенное отношение к дому одинаково сильно развито в традиционных культурах всех народов мира. Индоевропейцы, а следовательно, и славяне — не исключение. Древнее жилище, возникшее как средство защиты человека от опасностей окружающего мира, само в ней нуждалось: внешний мир-хаос враждебен и неприветлив, полон неблагожелательно настроенных существ.

«...Идея охраны стен, окон и кровли жилища при помощи магических изображений возникла в незапамятной древности и просуществовала очень долго» (и продолжает жить до сих пор, принимая иной раз среди увлекающихся мистикой горожан парадоксальные формы...)

Защищаться было от чего...

«В лето 6600. Предивно быстъ чюдо Полостьце, в мьчте: бывъши ночи, тутън станяше, по улици яко человеци рищуще беси. Аще кьто вылезяше ис хоромины, хотя видети, абие уязвен будяше невидимо от бесов язвою и с того умираху. И не смеяху излазити ис хором. По семь же начата в дьне являтися на коних и не бе их видети самих, но конь их видети копыта. И тако уязвляху люди полотьскыя и его область. Тем и человеци глаголаху яко навие биють полочаны».

 

 

Принято считать, что таким образом летописец описал моровое поветрие. Может быть, но мне это описание более всего напоминает колоссальный по мощности полтергейст: иначе откуда бы взяться копытам «конь их» — то есть видимым следам и топоту (тутън)?

Магическая защита дома осуществлялась, как уже было сказано, при помощи выбора правильного места, правильного размещения в пространстве. После возведения строения на помощь приходили разного рода символические изображения.

Многочисленные обереги защищали как обитателей, так и сам дом.

«...Я мысленно перенеслась в далёкое прошлое, когда, действительно, дом со всех сторон охраняли стражи, обереги, древние, символы и люди верили в их магическую силу. Да и сейчас, стоит только приглядеться, — следы этих языческих верований мы всюду увидим вокруг себя, словно вся деревня заполнена древними духами.

 

Над крышами огромных северных домов возвышаются охлупни в виде коней и утиц. По преданиям, они хранят весь дом. Конькам с высоты видны все фасадные окна дома, а их очень много — четыре избы, на фасад, а окон, значит, шестнадцать...

Боковые фасады, которые имеют огромную протяжённость, где тоже прорезано много окон и оконцев и где расположено парадное крыльцо и все хозяйственные входы в дом, — находятся под надёжной охраной куриц, которые выступают из-под стока крыши настоящим строем...

На заднем фасаде дома, где взвоз, стоки имеют такие же широкие раструбы, так как каждый сток составлен из двух колоссальных деревьев, вершинами вместе, длины одного дерева не хватило бы. И весь этот могучий желоб держат на своих спинках курицы. Их очень много. ...Но это ещё далеко не вся охрана дома.

Мне думается, что и массивный столб, в который врубалось высокое северное крыльцо, когда-то тоже был оберегом главного входа в избу.

Кроме того, все двери и калитки домов сохранили круглые, как солнце, кованые кольца, над входами висят конские подковы, перед крыльцами здесь, в Засулье, как и в других местах, любили класть круглый камень — часто это был старый жернов. Таким образом, дом со всех сторон обступали духи».

Итак, магическая защита дома осуществлялась при помощи правильного его размещения в пространстве и соблюдения специальных ритуалов выбора места и возведения строения, а после постройки — при помощи разного рода символических изображений.

Орнаменты, украшавшие дом — «мини-модель» Вселенной — были призваны подчеркнуть его тождественность всему Мирозданию. Думаю, именно поэтому знаменитая резьба, украшающая и доныне северные избы (и многие храмы) фактически иллюстрирует традиционную картину мира, бытовавшую у наших предков задолго до принятия христианства. Идеально построенный дом, образ идеального же миропорядка сам по себе должен служить наилучшей защитой от возможных бед и неприятностей.

Впрочем, некоторые изображения выполняли сугубо оборонительные функции. Таковы резные или рисованные кресты — символы солнца, препятствующие проникновению внутрь недружелюбных духов. Традиция изображать кресты представляется гораздо более древней, чем христианство. Нечто похожее мы находим в Западной Европе: Найджел Пенник в «Магических алфавитах» сообщает о старинных домах, на стены которых нанесены (или даже «встроены» в саму конструкцию стен) руны Гебо, Беркана, Ансуз, Лагуз и т.д. — магические «защитники» дома от внешних посягательств.

Аналогичным образом старались защитить и двор. Глиняным горшкам и крынкам, которые в русских деревнях и сёлах вывешивают на заборах и плетнях по сей день, также приписывали охранительное магическое значение. Ныне считается, что таким образом можно было отогнать хищных птиц и уберечь птиц домашних. Но очень уж тесно — и едва ли случайно — этот обычай перекликается с западноевропейской традицией размещать вокруг отдельных домов и целых населённых пунктов специальные устройства для ловли недобрых духов.

«Ловушки для духов» имели вид бутылочек, хитро сплетённых сетей, соломенных фигурок и т.п.

На шестах забора на Руси развешивали и камни с дырками — «куриных богов». «Куриный» — видоизменённое «чуриный», то есть имеющий отношение к Чуру (Щуру), божеству или духу предков. Заметим, что одновременно «чур» означает и «межа, граница». Описанные здесь обереги окутаны плотной пеленой поверий и обрядов. Последние, в сущности, представляют собою геомантические операции.

 

Разнообразные обереги, как мне кажется, и стали прообразами нынешних защитных устройств, которые широко применяются для устранения вредного влияния патогенных зон. Действительно ли старинные приспособления для «отлова» и «отгона» духов эффективны? Так ли уж велика опасность возникновения в жизни людей каких-либо проблем, обусловленная местом, где живёт человек? И да, и нет. Статистика — бесстрастная дисциплина — свидетельствует о значительной роли патогенных элементов системы особых мест и силовых каналов в возникновении многих серьёзных заболеваний человека и домашних животных.

Здесь, наверно, следует сказать несколько слов о проблеме патогенных (то есть болезнетворных) зон, чтобы познакомить с ней несведущих читателей.

Основной интерес к патогенным участкам поверхности Земли и само понятие о них сложились на рубеже первой и второй четвертей XX века в Германии. Именно немецкий врач Густав фон Пауль обратил внимание на связь статистики онкологических заболеваний с особенностями местоположения спальных мест заболевших. Отсюда и берёт своё начало геопатия — внучка геомантики, нежеланная дочь современной медицины, племянница геологии и геофизики.

 

Геопатию не признают многие врачи и геологи, но, по разным данным, до 80, если не больше, процентов случаев раковых заболеваний обусловлены длительным пребыванием человека в геопатогенных зонах (спальные, рабочие места и т.п.). Статистика свидетельствует, что такие точки земной поверхности делают своё чёрное дело, выступая в качестве фактора риска и во многих других клинических случаях.

О том, что именно вызывает развитие заболеваний, много спорят. Кое-кто даже отрицает саму возможность существования геопатогенных зон или сводит всё, например, к радону — радиоактивному газу, который просачивается в верхние слои почвы из недр. Он скапливается в подвалах, иногда — на первых этажах и действительно может послужить причиною болезни. Но «радоновой» гипотезы недостаточно: с геопатогенными зонами связывают болезни людей, живущих на верхних этажах высоких зданий, а там радона нет. Приходится привлекать другие объяснения, но пока универсального ответа на всю совокупность вопросов, связанных с патогенными зонами, не существует.

Так почему бы не попробовать защититься от их действия, воспользовавшись опытом предков, изучая древние геомантические технологии и осмысливая их на современном уровне?

Живая традиция Дома

Идея этой композиции очень архаична, значима и популярна.

С.Рыжакова. Язык орнамента в латышской культуре

 

Немало разъезжая по Подмосковью, я часто встречаю в деревнях и сёлах старые и не очень дома, многие из которых могли бы послужить образцами для исследователей-историков, этнографов или для художников, использующих в своём творчестве традиционные мотивы. Такие дома можно встретить в самых разных местах Московской области, причём не только где-то на её окраинах, но, порою, у самой МКАД. Одни из них интересны не совсем обычной планировкой, другие — предивным резным узорочьем, третьи украшены [? — Авт.] знаками и оберегами, да какими...

Об одном из таких «просто украшений» и пойдёт речь.

...Лет пятнадцать назад я впервые оказался около небольшого хуторка под городом Серпуховом. Хуторок как хуторок, вполне российского вида: несколько домов, сараюшки, покосившиеся заборы... ну, в общем, всё как полагается. И единственным, что привлекло моё внимание и запомнилось, было не совсем, с тогдашней моей точки зрения, обычное оформление крыльца одного из домов. Тогда, признаться, в памяти моей отложилось лишь то, что над входной дверью было помещено довольно занятное резное изображение.

На обшитой тёсом крашеной стене дома почти под самым коньком крыши крыльца неизвестный мастер разместил три резных рельефа. Выполнены они в технике накладной резьбы, достаточно просто — не сложнее, чем флюгеры, которые иные любители украшений нередко ставят на крышах дачных домиков. Две круглые розетки в виде цветка, расположенные одна над другой, а между ними — фигурка человека. Что, казалось бы, проще?

 

  

 

Лишь спустя несколько лет я понял смысл и осознал всё значение увиденного. Всякий, кто имеет некоторое представление о традиционной русской символике, без особого труда распознает в этой резьбе не просто симпатичное украшение, но достаточно хитрую композицию, являющую собою не что иное, как традиционный домовый оберег, таящий в себе отголосок представлений наших предков о мире и о месте человека в нём.

Всмотритесь вним<