Музыкальная форма и композиция

Термин «музыкальная форма» имеет в теории музыки несколько значений, отличающихся друг от друга по объему. Поскольку все они, однако, содержат и нечто общее, а именно выделяют в музыке организацию, структуру, строение, и сле­довательно, непосредственно связаны с композицией, целесо­образно кратко охарактеризовать их.

В широком смысле музыкальной формой называют комп­лексную организацию всех средств в произведении, направлен­ную на воплощение содержания и на донесение его до слуша­теля. Она включает в себя несколько важных для музыкальной практики сторон. В их число входят фактура, ритм, оркестров­ка, звуковысотная организация. Одной из сторон является так­же музыкальная форма в узком смысле слова.

В этом втором значении термин относится уже только к вре­менной структуре, но последняя распространяется на связи му­зыкальных построений самых разных масштабов — как отдель­ных тонов, мотивов и фраз, так и больших разделов произве­дения.

46

И наконец, в третьем понимании термин «музыкальная фор­ма» фиксирует лишь крупномасштабную временную схему произведения — количество, расположение и качественные соотно­шения частей целого.

Со вторым и третьим вариантами обычно и отождествляется широко используемое в теории и практике слово «композиция».

Таковы основные значения рассматриваемого термина. Все они будут иметься в виду и в данной книге, особенно в тех слу­чаях, когда будет необходимо обращаться к соответствующим музыковедческим работам и к анализу высказываемых в них положений. Но в рамках развиваемой здесь концепции предла­гается несколько иная интерпретация названных терминов, что и требует сравнения различных истолкований и их разграни­чения.

Отметим прежде всего, что в понятии музыкальной формы в широком смысле заключено два момента, требующих диффе­ренциации. Оно предполагает, с одной стороны, форму как спо­соб существования содержания и в этом аспекте близко обще­эстетическому и философскому пониманию формы. С другой же стороны, оно подразумевает также и организационный момент — структуру музыкально-звукового целого, объединяющую все му­зыкальные средства.

В этом плане анализируемый вариант понятия совпадает с тем, что имеют в виду под строением произведения, когда его рассматривают с формально-конструктивной стороны. Кстати говоря, иногда, желая подчеркнуть структурный момент, вместо термина «музыкальная форма» в широком смысле используют термин «строение произведения», что, безусловно, снимает про­тиворечивость и двойственность понятия.

Однако, как уже говорилось, строение музыкального произ­ведения охватывает не только форму, но и содержание и свя­зано не только с музыкальным текстом, но и со множеством выходящих за его пределы явлений. Более того, строением, структурой, организацией обладают не только форма и содер­жание, но также и их взаимосвязи. Так, мы уже видели, что при восхождении от материала к воплощаемому в нем содер­жанию возникает специфическая структура иерархической ле­сенки. Каждый из слоев, каждая из ступеней при этом одновре­менно является и формой — по отношению к более высокому слою, и содержанием — по отношению к более низкому, а му­зыкальное произведение в целом — единством формы и содер­жания.

Из всего сказанного вытекает, что в дальнейшем, особенно при необходимости формулирования выводов, следует ограни­чить значение слова «форма» эстетико-философской интерпре­тацией, а организационный аспект обозначить словами «струк­тура», «строение», «конфигурация», «организация». В рамках данной книги делается попытка последовательно провести раз­граничение двух моментов, соединенных в понятии музыкальной

47

формы в широком смысле, и тем самым конкретизировать в музыкально-теоретической сфере предлагаемое в работах В. С. Тюхтина разграничение терминов «форма» и «структура» [63, с. 186 — 194]. Сразу же заявим, однако, что термин «форма» применяется в строгом значении лишь в важнейших дефини­циях, в свободном же описании он используется и как слово, способное приобрести любой требуемый и определяемый кон­текстом смысл. Этому помогает и то, что оно входит, как пра­вило, в традиционное словосочетание «музыкальная форма».

Рассмотрим теперь второе и третье значения этого словосо­четания, отождествляемые с композицией как временной струк­турой музыкального произведения.

Оба эти значения с точки зрения предлагаемого далее ана­лиза композиционной логики страдают тем, что относятся толь­ко к форме. Мы же предполагаем исследовать композицию и как временную организацию музыкального содержания, и как структуру развертывающейся во времени музыкальной формы. Поэтому термин «музыкальная форма» во втором и третьем вариантах значения будет полезен лишь тогда, когда окажется необходимым акцентировать структурный аспект самой формы. В остальных же случаях мы будем пользоваться термином «композиция».

Отличия второго и третьего истолкования термина «музы­кальная форма» лежат в масштабно-временной плоскости.

Вторая интерпретация шире: она охватывает временные от­ношения и самых малых, и самых крупных единиц. Однако связи малых по протяженности построений, на наш взгляд, от­носятся к сфере музыкального синтаксиса, тогда как связи крупных — к собственно композиционной сфере, хотя и не ис­черпывают ее. Второе значение, таким образом, по существу не дифференцирует двух разных областей, которые требуют не только совместного рассмотрения, но и четкого разграничения.

Третье же истолкование термина как раз выделяет специ­фическую для композиции крупномасштабную структуру. Но было бы неверно делать вывод, что оно и является наиболее соответствующим понятию композиции. Дело в том, что ком­позиция, как уже говорилось, имеет отношение не только к фор­ме, но и к содержанию. Кроме того, для композиции, хотя она и развертывается в крупном плане, небезразличны также и от­ношения синтаксических единиц, ибо в композиционно построен­ном произведении все другие системы организации, и в том числе синтаксис, несут отпечаток композиционной логики, ее закономерностей и требований. И наконец, отождествление ком­позиции с музыкальной формой-схемой было бы упрощением и самой структурной крупномасштабной картины, поскольку она даже в обобщенном виде не является лишь пространствен­ной схемой, а заключает в себе и процессуальное целое, подчи­ненное развертыванию музыкального смысла, художественного мира.

48

Из сказанного ясно, что для целей предстоящего анализа композиционной логики важны все рассмотренные термины и понятия: и строение музыкального произведения, и музыкаль­ная форма, и композиция, что необходимо также их точное со­отнесение и разграничение.

Сопоставление этих разных понятий позволяет нам, опи­раясь на накопленные в учении о музыкальных формах данные, на наблюдения, касающиеся психологии музыкального восприя­тия, на исследования содержательной стороны музыки, дать краткий очерк учения о музыкальной композиции, характери­стику ее проблем и сложностей — очерк, необходимый для даль­нейшего более дифференцированного анализа композиционного строения музыкальных произведений.

Итак, какова же в общем плане теория музыкальной компо­зиции и каковы ее основные проблемы?

На наш взгляд, теория эта, если ее выявить в совокупности множества содержательных музыковедческих работ современ­ных авторов, включает в себя три раздела: общую теорию ком­позиции, где исследуются общие закономерности, категории и принципы композиции; типологию музыкальных форм, где с точки зрения формы дается классификация и систематизация различных типов композиции, и наконец, изучение и описание отдельных видов и типов музыкальной композиции.

Краткое описание общей теории композиции целе­сообразно начать с определения.

Музыкальная композиция — это реализованный в произведении временной план его развертывания, характеризую­щийся в рамках высшего масштабно-временного уровня вос­приятия особым ритмом в последовании частей, их функцио­нальными соотношениями, и служащий наряду с другими сто­ронами целям воплощения художественного содержания и уп­равления слушательским восприятием.

В этом предварительном описательном определении отраже­ны важные моменты общей теории композиции. Рассмотрим некоторые из них по отдельности.

Разумеется, данное определение будет в дальнейшем все более и более углубляться и уточняться. А кроме того, оно должно быть сопоставлено и с теми характеристиками, которые давались ранее в связи с историко-эволюционными аспектами музыкальной культуры, опирающейся на феномен произведения.

Включенное в определение указание на высший масштабно-временной уровень музыкального восприятия требует краткой характеристики уровневой организации музыки и ее восприятия. Речь идет об иерархии масштабно-временных уровней.

Признание иерархичности музыкальной формы, как извест­но, лежит в основе классической теории музыкальных форм. В соответствии с принципом иерархичности в учении о форме выделяют простые и сложные формы, к особой группе относят циклические композиции. При этом имеется в виду, что в прин-

49

ципе сложные формы рангом выше простых и ниже цикличе­ских, хотя иногда протяженность во времени и реальная внут­ренняя сложность формы может и не соответствовать шкале рангов. Иерархичность лежит и в основе соотнесения построе­ний внутри одного и того же произведения: мотив может быть составной частью фразы, но не наоборот, фраза входит в пред­ложение, предложение в период, период в простую форму и т. д.

Подчиняясь этому «принципу матрешек», разномасштабные построения и целостные композиции обнаруживают и элемен­ты сходства как музыкально-специфические (интонационная, гармоническая, а часто и тональная замкнутость), так и аксио­матически всеобщие — необратимость времени, наличие нача­ла, середины и конца.

Последнее уже в работах Б. В. Асафьева становится пред­метом специального внимания и получает терминологическое закрепление в триаде initio — motus — terminus. Асафьевская идея структурно-функционального подобия разновеликих по­строений развивается далее в целом ряде работ. Выдвигается, например, положение о «концентрических кругах» в сонатной форме, рассматриваются проявления сонатности как в пьесах малого масштаба, так и в развернутых сонатно-симфонических циклах, в опере, балете. В. П. Бобровский детально анализи­рует функциональное родство музыкальных форм различных рангов, опирающееся на триаду i — m — t. Выявляются некоторые собственно музыкальные и общие механизмы, обеспечивающие органичность подобия, что особенно важно, если оно составляет один из специфических моментов художественного замысла. К первым относится универсальная по отношению к временным масштабам система ладогармонических отношений, сформиро­вавшаяся в классической музыке, способность тонико-доминантовых связей объединять в одно целое как звуки мотива, части периода, так и части огромных циклических произведений. К вторым — механизм аналогий, порождающий ощущение функ­ционального сходства фаз, одинаковых по положению во вре­менном ряду совершенно отличных друг от друга процессов — кратких и продолжительных, музыкальных и внемузыкальных. Отыскание подобия в построениях самого разного масштаба становится одной из традиционных задач музыкального ана­лиза, достигает виртуозности техника его обнаружения и опи­сания.

Вместе с тем возможности создания реально воспринимае­мого подобия конечно же ограничиваются качественным свое­образием разновеликих построений. Несходство их художест­венных свойств особенно заметно при сравнении пьес, резко от­личающихся по масштабам, например прелюдии и сонаты, песенного куплета и симфонии, но оно несомненно сказывается и в построениях, близких по рангу.

Одной из причин этого своеобразия является различие усло­вий, предпосылок и механизмов, действующих на различных

50

масштабно-временных уровнях музыкального творчества, ис­полнения и восприятия. Разделение всей системы музыкальных рангов на три области, проведенное нами в прежних исследо­ваниях [40, 47, 36, 37], можно проиллюстрировать и дополнить следующей таблицей.

Рис. 2

 

		I	II	III
		ФАКТУРНЫЙ,	СИНТАКСИЧЕСКИЙ,	КОМПОЗИЦИОННЫЙ
		ФОНИЧЕСКИЙ,	ИНТОНАЦИОННЫЙ	МУЗЫКАЛЬНО-
		ПРЕДМЕТНО-ЗВУКОВОЙ	УРОВЕНЬ	СЮЖЕТНЫЙ
		УРОВЕНЬ		УРОВЕНЬ
МАСШТАБЫ ФОНИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ		ЗВУК	тон-	тон — как значимая
		в его сенсорном качестве	звук в его музыкально-системных свойствах	ЧАСТИЦА ТЕМАТИЧЕСКИХ
		абсолютная высота	относительная высота	ЕДИНИЦ
		акустическая длительность	ритмическая длительность
		громкость	динамический нюанс
		тембр	тембр в системе тембров
		пространственная локализация	локализация в музыкальных
		СОЗВУЧИЕ	АККОРД ИЛИ	ТЕМАТИЧЕСКАЯ
			НЕАККОРДОВОЕ СОЧЕТАНИЕ	ГАРМОНИЯ
СИНТАКСИЧЕСКИЕ МАСШТАБЫ		ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ	интонационная форма	лейтинтонация
		ЗВУКОВ
			МОТИВ	ЛЕЙТМОТИВ
			ФРАЗА	ЛЕЙТТЕМА
			ПРЕДЛОЖЕНИЕ	предложение в функции части
				формы
		ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА	ПЕРИОД КАК	ПЕРИОД КАК
КОМПОЗИЦИОННЫЕ МАСШТАБЫ		ЗВУЧАНИЯ	СИНТАКСИЧЕСКОЕ ЦЕЛОЕ	КОМПОЗИЦИОННАЯ
			сложный период	ЕДИНИЦА. ТЕМА
				куплет, запев и т. п.
			сцепление периодов и	ПРОСТЫЕ ФОРМЫ
			других синтаксических
			построений	СЛОЖНЫЕ ФОРМЫ
		композиционные контрасты		ЦИКЛИЧЕСКИЕ ФОРМЫ
		как контрасты звуковые
			учении о ладе, музыкальной
			речи, гармонии, ритмике,
		ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МУЗЫКАНТА-ИСПОЛНИТЕЛЯ
		ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КОМПОЗИТОРА
		теория звука, звуковед е ния,	мелодии, полифонии	учение о музыкальной
		артикуляции, штрихов		форме, о теме, тональном плане
		теория фактуры
			деятельность педагога музыковеда
		мастера-инструменталисты,	редакторы	антрепренеры,
		акустики, радиоинженеры.	нотных изданий	составители прогроамм и т.д.
		архитекторы, физиологи

 

Из таблицы видно, что деление всей совокупности рангов на три группы фиксирует фактическое разграничение, сложившееся в музыкальной практике и теории. Таково распределение раз­личных теоретических дисциплин и основных понятий музыко­знания (звук, интонация, тема; артикуляция, фразировка, ком­позиционный план и др.). Таково разграничение сфер непосред­ственной деятельности и интересов композиторов и исполните­лей, специалистов прикладных областей музыки.

51

Из психологических оснований дифференциации выделим здесь многослойность времени, переживаемого в процессе раз­вертывания музыки. По существу в восприятии сливаются и вместе с тем разделяются три как бы параллельно текущих потока времени, соразмерных трем стрелкам некоего музыкаль­ного хронометра, ведущего счет музыкальным секундам, мину­там и часам. Эти секунды, минуты и часы, конечно, не совпа­дают с обычными, но аналогия отнюдь не случайна, ибо эво­люция и бытовых времяизмерительных устройств определялась требованиями практики и человеческого многомерного восприя­тия времени.

Три потока музыкального времени так или иначе связаны со звучанием. Но наиболее непосредственно фоническая мате­рия воспринимается лишь в русле первого из них. Дело в том, что музыкальное восприятие вооружено только одним объек­тивом и притом с минимальным углом зрения. Это — всего лишь мгновение реального звучания, которое тотчас исчезает, уходя в прошлое, становясь следом памяти. Именно продолжитель­ность непосредственно ощутимого настоящего и есть тот мас­штаб времени, на который ориентировано фоническое в музыке.

В поле непосредственного слышания помещаются лишь от­дельные звуки, созвучия и паузы, а также их небольшие сце­пления. Зато слух фиксирует внутреннее строение звуков, жи­вое трепетное вибрато, искусное филирование, при котором тембр как бы расцветает, переливаясь разными оттенками, с яркостью реального осязания или видения ощущает звуковые переходы, любуясь их четкостью, остротой или, напротив, мяг­костью, плавностью, оценивает воздушную перспективу звуча­ния, взаиморасположение голосов и инструментов, отзвуки про­странства. Исключительно богат и разносторонен в границах фонического восприятия слух музыкантов-исполнителей, напри­мер вокалистов, особенно в моменты работы над совершенст­вованием звуковой стороны исполнения.

Располагая только таким слухом, человек мог бы все-таки составить представление и о больших во времени построениях, но они оставались бы для него лишь собранными посредством памяти последовательностями звуковых состояний — процесса­ми усиления и ослабления звучности, регистрового просветле­ния и затемнения, сгущения и разрежения — одним словом, ма­терия восприятия, его предметность была бы только фониче­ской. В действительности же звуковой материал, удерживаемый в памяти, оказывается основой для созерцания и активного вы­страивания также и иных по предметному качеству и масштабу построений — музыкальных интонаций, охватывающих мотивы, фразы, периоды, и художественно осмысленных композиций, иногда очень обширных. В целом в музыкально развитом вос­приятии материал, добываемый с помощью лишь одного объек­тива, обрабатывается и фиксируется по крайней мере тремя системами механизмов и осмысливается соответственно благо-

52

даря опоре на три ассоциативные сферы, что особенно важно учитывать при изучении истоков и оснований музыкальной се­мантики.

Первый уровень — механизмы сенсорной, чувственной реак­ции, формирующей наиболее материально-предметные ассоциа­ции. Второй — механизмы моторных и интонационно-голосовых стереотипов и систем речевого интонирования мысли, связан­ные с двигательными и речевыми ассоциациями. Третий — ме­ханизмы памяти, логики мышления, ассоциации с сюжетностью, с развитием событий.

Опираясь на механизмы многомерного временного восприя­тия, музыка в процессе длительного развития развернула свою тройственную систему явлений, смыслов, понятий, принадлежа­щих сферам собственно музыкальной практики и теории, что и показывает в самом общем схематическом виде приведенная выше таблица.

Мы видим отсюда, что не только различие психологических механизмов и ассоциативной базы, но и дифференциация са­мих музыкальных средств и грамматик ограничивает возмож­ности уподобления построений низших рангов построениям бо­лее высоким по рангу. И если все же принцип подобия дейст­вует в музыке достаточно широко, если в музыкальных произ­ведениях он не ограничен простейшими проявлениями однона­правленности времени, действительной для всех рангов, а воз­действует также и на саму внутреннюю структуру разновеликих построений, то приходится думать, что в ходе того же эволю­ционного процесса сложились эффективные формы взаимодей­ствия различных масштабных уровней музыкального мышле­ния и восприятия.

По-видимому, именно благодаря взаимосвязям близких по рангу построений принцип подобия постепенно увеличивал ра­диус своего действия и в конце концов стал охватывать едва ли не всю шкалу рангов, вступая при этом в сложнейшие отноше­ния с фактором качественного своеобразия разномасштабных музыкальных построений.

Сущность взаимодействия масштабных уровней — как в от­ношении инструментальной музыки, так, пожалуй, и во всех других отношениях — очень проста. Если музыкальные секунды по своей абсолютной величине могут изменяться в очень широ­ких пределах и благодаря этому их самые растянутые варианты совпадают с самыми сжатыми вариантами музыкальных минут (например, небольшая звуковая фигура в медленном темпе мо­жет сравниться с целым периодом) и если растянутые минуты в свою очередь вторгаются в область действия музыкально-ча­совой стрелки, то образуются зоны перекрестного влияния, в которых фонические свойства дублируются синтаксическими, а синтаксические — композиционными и вырабатываются навыки структурного и семантического уподобления, закрепляемые в ка­нонах творчества и восприятия, в музыкальных грамматиках.

53

Это дает нам возможность при изучении композиционных принципов, особенностей изложения, функций частей сложного-целого использовать наблюдения не только над собственно ком­позиционным строением крупных музыкальных произведений, но и привлечь интересный материал, касающийся малых форм и их закономерностей.

При таком расширении сферы наблюдений необходимо бу­дет, однако, учитывать и своеобразие каждого из масштабно-временных уровней, и два разных пути их взаимодействия, одним из которых является уподобление, а другим подчинение функций нижележащих слоев музыкального целого функциям более высоких его слоев.

Уровни связаны друг с другом так, что в каждом нижнем высший опредмечен и аккумулирован, а в каждом высшем — низший снят. Синтаксический уровень опредмечен в звуках. В каждом отдельном звуке это отражается как качество тона. Звук становится тоном, если опредмечивает интонацию, то есть образование синтаксического слоя. В композиционном целом сняты и фонический, и синтаксический уровни, как их общее отвечающее композиционным задачам качество. В синтаксиче­ских построениях, главным качеством которых является интонационность, под влиянием вышележащего уровня возникают новые, собственно композиционные свойства, например — тематичность.

Три уровня названы здесь масштабными лишь с точки зре­ния временных механизмов восприятия. Однако подчеркнем еще раз, что это в то же время три разных типа музыкальной материи и три разных способа слышания целого, в каком бы масштабе времени оно ни было взято.

Итак, зафиксированное в определении композиции указание на высший масштабный уровень означает, что композиционные закономерности действуют главным образом на этом третьем уровне. Поэтому его можно назвать композиционным. Компо­зиционные единицы — крупные части произведения (материя композиции) — и их отношения вбирают в себя эффекты дей­ствия фонического и синтаксического уровня, влияют на них. Поэтому при их анализе необходимо учитывать все централи­зуемое композицией целое.

Остановимся теперь на отраженном в определении компо­зиции функциональном аспекте.

Выражение «функциональный подход» все чаще и чаще встречается в музыковедческих статьях, лекциях, исследованиях. Эмпирический анализ случаев его использования дает возмож­ность сформулировать следующее определение: функциональ­ным подходом в теории музыки является такой подход, при ко­тором те или иные явления музыки, ее единицы, входящие в целостный комплекс, рассматриваются с точки зрения роли, которую они в нем выполняют. Последняя и обозначается сло­вом «функция».

54

Разнообразные компоненты музыки (звук, интонация, тема, голос, ступень звукоряда, доля такта, раздел композиции, груп­па инструментов, выразительный прием и т. д.) с позиций функ­ционального подхода являются носителями функций — функцио­нальными предметами. Функция любого такого «предмета» определяется, во-первых, положением, которое он занимает в своей системе (собственно функциональный фактор), и, во-вто­рых, особенностями его внутренней организации, обеспечиваю­щими выполнение той или иной требуемой функции (предмет­ный фактор).

Отметим попутно, что хотя и связь функциональной и пред­метной сторон, и их отличия очевидны, все же при анализе му­зыки функция иногда незаметно отождествляется с ее носите­лем, подменяется им, обозначается как предмет, точка, позиция. Например, ладовые функции до сих пор еще нередко опреде­ляются предметно — как ступени ладового звукоряда, функции частей формы — как разделы композиции. Между тем серьез­ное изучение функциональных закономерностей музыки, без­условно, требует разграничения понятий.

Несводимость предметов к функциям легко доказывается уже полифункциональностью первых и переменностью функций, иногда даже парадоксальной. Использование фортепиано в ка­честве ударного инструмента в современной практике, доми­нанты в качестве устоя в южноиспанской народной песне, всту­пления в качестве экспозиции важнейших тем — такого рода факты показывают, что мало указать на функцию элемента, сле­дует охарактеризовать и сам материал, ибо он может оказаться пригодным для реализации не одной, а нескольких функций.

Но и функция не сводится к предмету, ибо может выпол­няться более или менее успешно разными предметами. Поэтому подмена ее предметом (тонический аккорд есть функция, экспо­зиционный раздел есть функция) не позволяет проникнуть в ее сущность и понять ее сложную структуру.

Активизация функционального подхода в музыкознании свя­зана со многими причинами, такими, как усложнение внутрен­ней организации произведений, требующее — особенно при крупных масштабах — крепких функциональных связей; ослаб­ление функциональной роли гармонии и поиски функциональ­ности в других сферах; развитие различных традиционных и новых форм музыкальной деятельности, не связанных жестко с законченным произведением (например — импровизации) и, следовательно, обнаруживающих перевес функционирования над предметностью. Наряду с этими внутренними причинами силь­ное воздействие на формирование современного функциональ­ного подхода в теории музыки оказало развитие системно-струк­турных представлений в ряде других наук.

~ Учитывая все найденное в этой области, в частности в тео­рии музыкальных форм, мы выделим несколько важных по от­ношению к музыкальной композиции моментов.

55

Во-первых, функция — есть отражение целого в части, то есть всей композиции в той или иной композиционной единице. Когда характеризуется функция какой-либо части, то факти­чески описывается и сама эта часть, и целое через ее особен­ности.

Во-вторых, функция — есть система субфункций, функций низшего порядка. Это значит, что определение и описание функ­ции композиционной единицы не должно ограничиваться обо­значением только ее имени — экспозиция, кульминация, предыкт, побочная партия и т. п. Необходимо полное описание всей системы субфункций и в первую очередь наиболее важных с художественной точки зрения.

Многоплановость композиционных функций, их многосоставность нашла свое отражение в разнообразии форм обозначения самих композиционных единиц.

По положению в композиции разграничиваются первая часть, середина, финал и другие разделы. По отношению к те­матическому процессу — тема и партия, экспозиция темы или тем, разработка, вариация, реприза, рефрен. По отношению к основным частям — фон, рельеф, противосложение, интермедия, вступление, связующий раздел, эпизод, кода, дополнение, заклю­чение. С процессуально-волновым строением произведения со­относятся предыкт, динамическая кульминация, постыкт, им­пульс, движение, завершение. С точки зрения тональной логики выделяются модулирующая связка, ложная реприза, тональная реприза. Отношение к сюжетности и художественному миру произведения в целом дает основание для выделения образной экспозиции, завязки, конфликта, прорыва, кульминации дейст­вия, развязки, пролога, лирического отступления, эпиграфа, эпилога.

Разумеется, в этой терминологии не охватывается все мно­жество функций вообще и функций разделов композиционного целого. В конкретном анализе как раз и встает задача их вы­явления, ибо их сочетание может быть оригинальным, новым и по составу и по конфигурации.

Отражение функций в свойствах их носителей — компози­ционных единиц складывалось постепенно. В теории функцио­нальные свойства зафиксированы как типы изложения и прин­ципы развития. У И. В. Способина это экспозиционный, средин­ный, заключительный и вступительный типы изложения. Прин­ципы развития — по Способину — это повторение, измененное повторение (варьирование), разработка, производный контраст и контраст сопоставления. Л. А. Мазель добавляет к ним ре­призность и свободное развертывание. Разветвленная система функциональных свойств описывается в книге В. П. Бобров­ского.

В соответствии с разными проявлениями функций, а также в зависимости от типа композиции выделяются и сами компо­зиционные единицы: части, темы и построения им противостоя-

50

щие, фазы волнового развития, композиционные события (сю­жетное истолкование). На каждом из типов единиц может быть свернута целая система функций.

Таковы некоторые аспекты функционального описания ком­позиции. Но целое — это не только система функций. Это и са­ма последовательность частей, отражаемая композиционной схемой и образующая особый композиционный ритм. О ритме композиции как о порядке следования частей и образуемом в итоге временном профиле композиции речь будет идти в связи с принципами репризности в соответствующей главе. Рассмот­рению же общих функций композиции, две из которых были зафиксированы в дефиниции — организация художественного содержания и управление восприятием, — посвящена по суще­ству вся книга.

Подведем предварительный итог. Одним из важнейших по­ложений общей теории композиции является положение о мас­штабно-временной иерархии музыкального произведения и о базисном для композиции значении высшего масштабного уровня.

Другими постулатами этой теории можно считать требова­ние функционального подхода и положение о диалектике части и целого. Этим, разумеется, не исчерпывается общая теория музыкальной композиции. В нее входят также проблемы це­лостности, кристалличности и процессуальности, проблемы те­матической организации и многие другие. Речь о них пойдет впереди. Здесь же целесообразно кратко охарактеризовать две другие части теории музыкальной композиции, одна из которых связана с типологией музыкальных форм, а другая — с анали­зом конкретных типов формы.

Типология музыкальных форм, сложившихся в европейской профессиональной музыке, к настоящему времени еще не является устойчивой по структуре и содержанию частью теории. В самой типологии нет общепринятых и единых крите­риев, действует скорее множество разных способов упорядоче­ния накопленного материала. Из наиболее распространенных классификаций выделяются педагогическая, логическая и исто­рическая.

Педагогический аспект предполагает движение от простого материала к сложному. Этот дидактический принцип требует опоры на определенную логику развертывания знаний о фор­мах. Среди оснований дидактической логики выделяется прин­цип иерархии рангов — движение от периода к простым, слож­ным и циклическим формам. Учитываются и некоторые другие основания. Таков тематический критерий — количество тем и их отношения.

Собственно логическая классификация охватывает скорее не сами формы, а лежащие в их основе принципы, такие, как трехчастность, рондальность, вариационность, репризность, сонатность и другие.

57

На пути к исторической находится классификация по жан­рово-стилевым признакам, в соответствии с которыми все фор­мы делятся на полифонические и гомофонные, инструменталь­ные и вокальные, профессиональные и народные, старинные, классические и современные. Перспективна идея разграничения типов композиции, связанных с особенностями и закономерно­стями драматического, лирического и эпического родов произ­ведения.

Для создания более полной исторической классификации прежде всего необходимо расширение культурно-исторического диапазона. Пока что типология форм охватывает главным об­разом период с начала XVIIвека. В его рамках сосредоточена культура музыкальных произведений, более локальная в срав­нении с культурами музыкально-языковых канонов.

Различия этих двух типов культуры огромны. Произведе­ние — это предмет для созерцания слушателей, каноны же — язык для активного делания музыки. Произведение представ­ляет собой фиксацию неповторимого и является в этом плане парадоксом, ибо повторяется во многих исполнениях. Каноны, напротив, акцентируют повторяемость — используются в неиз­менном виде многими музыкантами, но каждый из них порож­дает продукт, не фиксируемый в нотах и потому неповторимый. Вместе с тем в названных типах культуры есть и много общего. Важны, в частности, некоторые общие законы временного раз­вертывания музыки, что и дает возможность в будущем по­строить более обширную типологию музыкальных форм и прин­ципов.

К типологии музыкальных форм примыкает еще один раздел теории музыкальной композиции — описание конкретных типов музыкальных форм. Его задачи — изучение ге­незиса каждого композиционного типа, его истории и сфер рас­пространения, определение сущности, внутренних закономерно­стей и семантики данного типа, анализ индивидуальных вариан­тов его реализации в произведениях.

Таково в самом общем плане учение о композиции, прори­совывающееся в накопленных теорией знаниях о музыкальных формах. Читатель, вероятно, уже заметил, что термин «форма» употреблялся здесь в основном во втором и третьем значениях, сложившихся в музыкознании. Однако в системе сведений о закономерностях музыкальной формы заключены и элементы теории композиции, описывающей строение произведения не только в формальном, но и в содержательном ракурсе. И это не случайно, так как в практике анализа музыкальных форм постоянно обращается внимание на содержание музыки и уже накоплено немало знаний о музыкальном восприятии, схваты­вающем музыку прежде всего с содержательной стороны.

Каков же статус композиции с точки зрения слушателя, для которого произведение выступает как сложный комплекс слоев содержания? 58

СОДЕРЖАНИЕ МУЗЫКАЛЬНОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ И КОМПОЗИЦИЯ

Как уже было сказано, одной из важных слушательских ориентации, сформировавшихся в культуре, связанной с феноменом произведения, явилась установка на оценку развер­тывания музыки как процесса, подчиненного особой музыкаль­но-сюжетной логике, логике сцепления музыкальных событий. Это, однако, вовсе не единственная установка.

Вообще с ис