Глава 19. Супружеская терапия

— Какого чёрта тут происходит? — пробормотал Джон, слыша раскатистые крики и смех, пока спускался по лестнице в главный трюм.

Он не то чтобы адресовал этот вопрос именно Врегу, но Врег всё равно покосился на него, ответив мрачным взглядом и хмурой гримасой.

Им сказали, что Элли и Ревик здесь, внизу.

Это показалось Джону странным, учитывая, что они вот-вот сойдут на берег в Стамбуле, но он посчитал, что два элерианца просто решили выпустить пар, прежде чем команды снова приступят к работе.

Зная Элли, она наверняка испытывала стресс из-за множественных высадок. Они склонны были терять больше людей, когда высаживались на местности маленькими группами, по сравнению с тем, когда команда высаживалась вместе. Это также провоцировало кошмары с логистикой и расстановкой приоритетов у команд разведки и компьютерщиков, поскольку они оказывали централизованную поддержку.

Ещё один крик раздался в тот самый момент, когда Джон добрался до низа металлической лестницы.

Он ступил на пол главного трюма — ну, или его половины, поскольку часть они отделили под резервуары Барьерного сдерживания и основную станцию охраны.

Вопреки здешним высоким потолкам, поднимавшимся на высоту пяти уровней с кучей мостков на разных этажах, помещение казалось влажным от пота. Воздух ощущался спёртым из-за всех людей, собравшихся вокруг квадратной зоны, приподнятой над основным полом.

Тут было так много людей, что Джон даже не сразу различил приподнятый боксерский ринг. Сам ринг остался от предыдущих владельцев авианосца. Китайцы, должно быть, сами построили платформу, оградили канатами и покрасили в белый цвет.

Джон замечал, что рингом активно пользовались с тех пор, как они заселились на корабль, но он никогда не видел здесь столько людей разом.

Затем, взглянув вверх, он хорошенько присмотрелся к двум фигурам, кружившим друг вокруг друга на ринге.

— Иисусе, — Джон нахмурился, всё ещё взглядом следя за фигурами. — Похоже, они дерутся по-настоящему. Не просто спарринг. А полноценная контактная схватка.

Он глянул на Врега. Увидев, что взгляд Врега не отрывается от кружащих фигур, Джон тоже посмотрел на приподнятый ринг. Заметив синяки на них обоих, струйку крови, стекавшую по лицу Ревика сбоку, от линии роста волос, Джон помрачнел.

Похоже, она как минимум один раз сбила его с ног.

— Нет, — Врег покачал головой. — Думаю, она сумела хорошенько его пнуть. Видишь его подбородок? Там начинает проступать синяк. Думаю, она рассекла его кожу своей обувью.

— Зачем, чёрт возьми, на ней ошейник? — рявкнул Джон.

Врег пожал плечами, но не в том смысле, будто он не знал.

Скорее, он считал причины очевидными.

Увидев лицо Элли, Джон осознал — он понимает, что имел в виду Врег.

Как раз когда он подумал об этом, Элли резко развернулась, застав Ревика врасплох, и ударила его тыльной стороной кулака по лицу. Он отшатнулся от удара, затем парировал, пнув её в солнечное сплетение, чтобы оттолкнуть назад. Наблюдая за ними, Джон заметил, что Ревик дерётся намного осторожнее, чем Элли.

Когда она совершила обманный манёвр, затем во второй раз оказалась ближе к нему, он не стал пинать её в живот, а вместо этого пнул по бедру с такой силой, что её нога едва не подкосилась.

Она сердито посмотрела на него, обходя его по кругу с другой стороны.

— Что он делает? — пробормотал Джон. — У него тут был настоящий шанс.

Врег с неверием уставился на него.

— Ты думаешь, Нензи сейчас пнёт свою беременную жену в живот, маленький брат? Серьёзно?

Джон моргнул.

Затем, когда слова Врега отложились в сознании, он ощутил, как к лицу приливает тепло.

Он и забыл, что она беременна. Естественно.

— Тогда это не совсем справедливая схватка, так? — пробормотал он, скрещивая руки на груди.

— Во многих отношениях, маленький брат, — Врег слегка улыбнулся, обняв одной рукой Джона за талию и подтолкнув его свет к ошейнику сдерживания видящих. — Она слепа, не забывай. Нензи говорит, что даже без ошейника она сейчас почти полностью слепа в её нижних структурах. По одной лишь этой причине он не может драться с ней в полную силу. Но я подозреваю, что смысл всё равно не в этом.

Джон нахмурился, бросив на него взгляд.

— Тогда в чём? — выразительно спросил он. — Думаешь, Ревик позволяет ей избивать его?

— Позволяет ей? — Врег показал одной рукой уклончивый жест. — Уж не знаю, насколько он ей «позволяет». Твоя сестра — чертовски хороший боец, Джон... даже когда она слепа. Если он слишком расслабит булки, она его в лазарет отправит.

Снова пожав плечами, он добавил:

—...Тем не менее, я бы сказал, что он поощряет эти её попытки.

Всё ещё хмурясь, Джон прошёл дальше в комнату, и Врег последовал за ним.

Он прошёл вперёд до конца, проталкиваясь до самого ринга. Некоторые хмурились и поворачивались, но увидев, кто идёт, давали им дорогу. В итоге Джон встал прямо под рингом, где видел их обоих, тяжело дышащих и кружащих друг вокруг друга.

Учитывая, что они оба были абсолютно мокрыми, включая и серую укороченную футболку Элли, и волосы Ревика, должно быть, это продолжалось уже какое-то время.

Но выражения их лиц были абсолютно разными.

Лицо Элли выражало едва сдерживаемую ярость.

Она наблюдала за каждым движением Ревика, холодная злость проступала в её глазах, челюсти стискивались так, что на щеке подёргивалась мышца. Что-то в этом выражении показалось Джону почти диким... как минимум, излишне агрессивным.

Она двигалась не так, как помнилось Джону, зеркально вторя кошачьим шагам Ревика и расхаживая перед ним как хищное животное.

Ревик, напротив, выглядел настороженным.

Его прозрачные глаза сосредоточились на его жене с чрезвычайной пытливостью.

Джон чувствовал, что он оценивает её лицо, её тело, её свет... хотя внимание его бледных глаз сосредоточилось преимущественно на первых двух. Зная Ревика, частью своего внимания он наблюдал за её руками и ногами, чтобы не получить удар из ниоткуда.

Джону потребовалось ещё несколько секунд, чтобы осознать, что они мысленно разговаривают друг с другом.

Он заметил, как глаза Элли слегка размылись, после чего она нахмурилась ещё сильнее.

Ревик сделал шаг назад, и его хмурая гримаса сделалась более настороженной.

— Ну? — сказал он вслух. — Чего тогда ты ждёшь?

Она, похоже, собиралась ответить, но тут её взгляд неожиданно метнулся к Джону, и она остановилась.

Поначалу Джон не был уверен, что она действительно увидела его.

Затем её радужки обратно сфокусировались. Лицо помрачнело.

Она повернулась к Ревику.

— Ты сказал Джону? — рявкнула она. — Он знает, что ты стирал его? Дважды?

Джон напрягся. Он глянул на Врега, но тот нахмурился, поднимая руки и показывая, что понятия не имеет, о чём они говорят.

Джон помрачнел, посмотрев обратно на ринг.

— Ты сказал ему, что ты оставил меня с Джейденом... дважды? — сказала она громче, всё ещё пытаясь добиться реакции от Ревика. — Ты сказал ему, как ты просто бросил меня там, бл*дь, потому что ты был слишком трусливым, чтобы противостоять Совету?

Нахмурившись, Ревик бегло проследил за её взглядом, слегка глянув через плечо и увидев стоящих там Джона и Врега.

Он сделал это быстро, едва повернув голову, но не успел он обернуться обратно, как Элли уже атаковала. Ревик увернулся от неё, избежав удара рукой и кулаком — приема из чой ли фут, которому Джон её вроде бы не учил.

Всё ещё пытаясь увернуться от неё, когда она продолжила атаку апперкотом, Ревик извернулся, оказавшись позади неё, и во второй раз сильно пнул по бедру.

На сей раз Элли заметно вздрогнула.

Её колено подкосилось, но она почти не медлила и выпрямилась.

— Ты даже не стараешься, — обвинила она его. — Какого хера мы тут делаем, Ревик? Если ты не собираешься по-настоящему драться со мной, я пошла отсюда. Позавтракаю... — её челюсти сжались. —...Или найду кого-нибудь другого, кто меня развлечёт. Кого-нибудь, кто не будет постоянно говорит мне «нет» только для того, чтобы попытаться потом трахнуть меня во сне.

По наблюдающей толпе прокатилась рябь реакции — смущение, но в то же время какое-то восторженное веселье.

Джон нахмурился, глянув на Врега.

Врег тоже посмотрел на него, вскинув бровь, но явно не от веселья.

Ревик и вовсе не выглядел развеселившимся.

— Хочешь и дальше играть в эту игру, жена? — холодно спросил он. — Хочешь сделать из нас обоих публичный спектакль? Пытаешься опозорить меня? Угрожаешь мне?

— А почему бы и нет, бл*дь? — рявкнула она. — Всё остальное не работает...

— Может, нам стоит привести сюда Джейдена? — огрызнулся Ревик. — Спросить у него, что он помнит? Думаешь, это поможет, милая? Встреча с твоей прошлой любовью?

Воцарилась тишина.

Затем её губы изогнулись в лишённой веселья улыбке, а глаза оставались холодными как лёд.

— А тебе бы это понравилось, да? Тебе бы понравилось привести его сюда и торжествовать из-за того, что ты всегда называл его мудаком и оказался прав.

Джон ощутил реакцию в ком-то позади себя и повернулся.

Увидев Данте среди моря других лиц, он поморщился.

Викраму это не понравится. И Джине, её матери, тоже.

Слава богу, он не видел здесь Джейдена и не ощущал его света.

Ревик двигался вокруг Элли осторожными шагами, пока она приближалась. Однако теперь он выглядел разозлившимся, и это не казалось притворством. Злость исходила из его света вместе с глубинным раздражением и чем-то вроде чувства беспомощности.

Его челюсти сжались, голос понизился до рычания.

— Ты трусиха, — сказал он, указывая жестом видящих на Элли. — Мы могли бы позавтракать час назад, жена, но ты слишком, бл*дь, трусишь, чтобы перестать швыряться в меня этими пассивно-агрессивными подколками и вместо этого по-настоящему прочувствовать то, что ты чувствуешь. Неужели так сложно, бл*дь, быть честной со мной? С собой? Потому что я так могу продолжать весь день, любовь моя.

Она скользнула вперед и атаковала его пинком в грудь.

Ревик заблокировал пинок, но это оказалось обманным маневром.

Извернувшись в воздухе, она легко спружинила на пятках, подпрыгнула и использовала свой вес и инерцию, чтобы с силой ударить его по лицу.

Она начала отступать, но он оправился быстрее, чем она рассчитывала, скользнул вперед и подкосил её ноги подножкой.

Он не отпрыгнул за пределы досягаемости её рук и ног, а последовал за её падением прежде, чем она успела восстановить равновесие или убраться подальше.

Она упала на спину, резко выдохнув.

Он приземлился на неё, оседлав, пока она хватала воздух ртом от резкого падения.

— Слезь с меня, бл*дь! — зарычала Элли, всё ещё тяжело дыша и ударяя по нему.

Ревик блокировал как минимум половину её ударов и подвинулся ближе, чтобы уменьшить силу тех ударов, которые не удавалось пресечь. Она извивалась под ним, пытаясь выбраться, но его вес пригвоздил её к мату, что явно разъярило её, когда она не смогла освободиться.

— У тебя фонарик в кармане, или ты просто рад меня видеть? — рявкнула она, стискивая зубы. — С тебя станется получать от этого кайф...

— Это мой член, — прорычал он в ответ. — И да, он твёрдый. Хочешь посмотреть, любовь моя?

— Воздержусь, — она сверлила его гневным взглядом. — Думаю, я насмотрелась на него прошлой ночью... в тех бл*дских шоу фриков в секс-клубах Лондона, — она снова стала бить его, и он заблокировал первый удар, приняв второй удар по груди. Всё ещё тяжело дыша, она закусила губу, и её глаза сверкали. — Видимо, твои эксгибиционистские тенденции никуда не делись, да, муж? Раз ты хочешь сделать это здесь, перед всеми этими людьми...

— А почему бы и нет, бл*дь? — прорычал Ревик. — Раз ты угрожаешь уйти от меня, если я тебя не трахну... угрожаешь спать с другими мужчинами... тогда, наверное, мне стоит тебя трахнуть, не так ли, жена? Разве не этого ты от меня хочешь?

Когда Элли заизвивалась под ним, хрипя от ярости, он сдвинулся выше по её телу, придавив бёдрами её бёдра и ноги.

— Ну же, любовь моя. Нельзя сказать, что мы прежде никогда не делали этого со зрителями. Не будь скромницей. Не только я научился устраивать хорошее шоу.

— Да отъе*ись ты!

— Я и пытаюсь пое*аться, — сказал он холодно, но с лёгким весельем. — Открой ротик, милая. Ведь так ты делала в Пекине, верно? Это была твоя специальность? — помедлив мгновение, он добавил уже холоднее: — Может, тренировки Джейдена прошли не совсем впустую. Это ведь он познакомил тебя с групповым сексом, не так ли, любовь моя? Может, ты права. Может, я слишком суров с ним. Чёрт, да мне надо быть благодарным. Может, мне стоит купить ему пива за то, что подготовил тебя для нас остальных...

Она застыла, уставившись на него.

Джон тоже напрягся, чувствуя, как его сердце замерло в груди.

Он не до конца понимал, что сказал Ревик, и на что он ссылался, но он чувствовал расчётливость в его словах, просчитанность этой подколки.

Он ощутил, как дрогнуло сердце Элли, противореча злости на её лице.

На мгновение эта злость отступила, и Джон увидел там обиду. Он увидел это достаточно ясно, чтобы это выпотрошило его, заставив отвернуться.

Она знала, что Ревик задел её намеренно. Она знала, что он пытается вывести её из себя, но этого знания было недостаточно, чтобы смягчить его слова или свет, который он в них вложил.

Джон и Элли были не единственными, кто ощутил этот удар.

В толпе воцарилось молчание.

Посмотрев по сторонам, Джон увидел, что все люди и видящие стоят там, ошарашенно глядя на двух элерианцев.

Но никто не отворачивался.

В те несколько секунд Элли лишь смотрела Ревику в лицо, тяжело дыша.

Затем её глаза вспыхнули, засияв ярко-зелёным светом. Джон почти видел, как она пыталась использовать телекинез... а потом её лицо исказилось от боли. Ошейник сработал, заставляя её остановиться, и теперь она просто лежала там с напряжённым лицом, тяжело дыша.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы оправиться.

Как только это случилось, её лицо исказилось от слепой ярости.

Элли замахнулась на него по-настоящему, рванувшись всем телом прежде, чем он успел отреагировать, и резко ударила в челюсть. Ахнув от удара, Ревик поймал её за запястье, когда она замахнулась во второй раз. Она угодила ему по шее сбоку, когда он увернулся от третьего замаха. Затем он схватил её второе запястье.

На сей раз она так сильно забилась под ним, что Джон забеспокоился, как бы она не навредила себе.

— Ну же! — рыкнул Ревик. — Я знаю, что ты не настолько слабая, бл*дь!

Ощутив импульс света и в этих словах тоже, Джон вздрогнул.

Он снова увидел, как злость на лице Элли исчезает ровно настолько, чтобы Джон ощутил резкую боль в сердце, ещё сильнее, чем прежде.

Рефлекторно стиснув свою грудь, он посмотрел на Врега, сжимая челюсти.

«Нам стоит уйти, — послал он.  — Всем нам. Всем, кто здесь. Оставить их одних нахер».

Помедлив при виде встревоженного выражения на лице Врега, он добавил:

«Всё хорошо. Думаю, я знаю, что делает Ревик. Понятия не имею, сработает ли это, но мы не помогаем им, находясь здесь. Мы лишь упрощаем ей возможность избегать того, что он пытается заставить её прочувствовать. Если бы он мог запереться от всех нас, подозреваю, он так и сделал бы. Я предлагаю вышвырнуть всех отсюда и поставить охранников у двери... даже если охранниками будем мы сами».

Врег на мгновение поджал губы, затем кивнул.

Послав резкий сигнал через конструкцию, он подождал, пока все взгляды и лица обратятся в его сторону. Как только достаточно людей посмотрело на него, он сделал рукой резкое круговое движение и показал на лестницы, приказывая всем уходить.

На лицах многих сразу появилось понимание.

Некоторые почувствовали приказ Врега через конструкцию и пошли к лестницам, не поворачиваясь. Тёмные глаза Врега сурово посмотрели на тех, кто колебался, чьи выражения лиц и света показывали, что им не хочется уходить.

В итоге они все повернулись к выходу.

Джон видел затылок Данте в толпе, пока она уходила, скрестив руки перед собой.

Слегка хмурясь, он проводил её взглядом и напоследок глянул на боксёрский ринг, где Ревик всё ещё прижимал свою жену к мату.

Ревик по-прежнему пригвоздил её своим телом, но теперь Элли плакала.

Слёзы катились по её лицу, но она не издавала ни звука. Она как будто обмякла, хотя не переставала бороться с ним, пытаясь скинуть его с себя.

Джон собирался отвернуться, но тут свет вырвался из неё ударной волной.

Её спина выгнулась, словно это исходило откуда-то из глубин её груди.

Она задыхалась, несколько раз тихо всхлипнув.

Ревик ахнул, сильнее навалившись на неё своим весом, опустив своё тело так, что их груди соприкоснулись. Он склонился к её уху, и Джон видел, что он что-то шепчет, говоря слишком тихо, чтобы это можно было расслышать.

Несколько долгих секунд казалось, что она просто дышала с закрытыми глазами, пока он говорил. Джон не мог сказать, слышит ли она его, и присутствует ли она вообще в комнате.

Затем она сделала глубокий вдох.

Джон увидел, как она кивнула, и ещё больше слёз покатилось по её лицу. Она всё ещё тяжело дышала, но теперь вдохи становились глубже, втягивая влажный воздух в лёгкие, и она закрыла глаза, пока Ревик продолжал шептать ей что-то, отпустив её запястья, лаская её лицо...

На сей раз Джон отвернулся по-настоящему.

Он пошёл за Врегом к верху лестницы, чтобы встать там на страже и не пускать никого, пока это — чем бы это ни было — не закончится.

Джон осознал, что буквально год назад он захотел бы узнать, в чём дело, что имела в виду Элли, говоря о стирании его памяти, и что Ревик говорил о Джейдене.

Теперь Джону даже не хотелось знать.

Это было не безразличие.

Он честно считал, что это не его дело.

Нахмурившись от этой мысли, он невольно пожалел, что не мог так отнестись к Балидору и Касс.

Но сейчас не время думать об этих двоих.

Через несколько часов они высадятся в Стамбуле.

Как только это случится, всё для них снова изменится.

Глава 20. Награда за голову

Несмотря на то, что я сказала вчера вечером, я не отправилась на поиски Джейдена после того, как во второй раз покинула каюту. К тому времени я приняла душ, и Ревик нанёс антисептик, похоже, на треть моего тела и вызвал команду по наложению протезов.

Пока они работали надо мной, он всё это время маячил рядом, бурчал и расхаживал туда-сюда, пока я оставалась вне Барьера практически 24/7 с тех пор, как мы высадились на сушу.

Когда они закончили маскировать меня и взялись за него, даже моё похмелье по большей части прошло.

К сожалению, это также означало, что боль разделения усилилась.

Теперь, спустя примерно час после того, как я закончила завтракать с ним, Джоном, Врегом, Юми, Иллег, Стэнли, Кали и Уйе, я стояла на старом с виду деревянном пирсе, засунув побитые руки в карманы и наблюдая, как все вокруг меня разгружают ящики, коробки, экипировку и сумки, бросая их в кучу там, где заканчивались доски пирса.

Для некоторых вещей они нашли подъёмные краны.

Некоторые члены нашей команды отправились на поиски грузовиков, мотоциклов и других способов перемещения людей и припасов по земле. Врег отбыл сразу после завтрака, возглавив команду по поиску воздушного транспорта — преимущественно для группы, которая отправится прямиком в Северную Америку, но также для нескольких меньших отрядов, которые направлялись в карантинные города Северной Европы, Южной Америки, Африки и Азии.

Мы с Ревиком собирались ехать на машине.

Ну, на машине и, наверное, на лодке, чтобы перебраться из Монтенегро в Италию, если получится сделать это безопасно. Нам сказали, что каждый дюйм итальянского побережья (не говоря уж об их воздушном пространстве) находится под усиленным наблюдением.

Плыть на авианосце исключалось, как и лететь на самолёте.

Тем не менее, по словам Данте, они, похоже, полностью игнорировали маленькие лодки, особенно спортивные и те, что управлялись местными.

Однако возникли дебаты относительно того, стоит ли нам с Ревиком выбирать этот способ... и относительно нашего путешествия в Рим вообще, поскольку теперь мы узнали о видении Кали.

Это стало серьёзной проблемой.

После того, что показали нам Кали и Уйе, время поджимало.

Хоть Ревик и озвучил беспокойство по поводу того, что нам надо действовать быстро, он всё равно считал, что нам стоит отправиться в Рим. Послушав, как он больше часа препирается с Врегом и Юми, я осознала, что согласна с ним. Не только касаемо необходимости отправиться в Рим, но и касаемо того, что надо взять маленькую команду и не привлекать внимания... и даже касаемо того, кого брать с нами, хоть это и сложнее было принять.

Я согласилась с ним, хоть и не могла сказать, почему.

Нам что-то было нужно в Риме.

Может, нам надо что-то увидеть там.

В любом случае, лететь туда — не вариант.

Нам всё ещё нужно было время, чтобы обсудить смысл видения Кали с остальной руководящей командой (то есть, с Врегом, Джоном, Балидором, Юми, Тарси, Декланом, Виком и так далее), но мы решили проделать большую часть этого через виртуалку, находясь в пути и не прекращая операций. Кали поделилась своим видением во второй раз, с пятнадцатью видящими в командном центре перед тем, как мы покинули корабль, чтобы хотя бы все были в курсе, когда мы станем это обсуждать.

В итоге все более-менее согласились с нашими приоритетами — моими и Ревика.

Нам нужен доступ как минимум к одной из горячих точек. Близкий доступ.

Нам нужно знать, сколько у нас осталось времени до того, как Дренги сделают свой ход и попытаются открыть двери. Нам нужно намного больше узнать о самих дверях — как они выглядели, из чего состояли, как функционировали.

Что более важно, нам надо выяснить, как я могу сама открыть одну из этих дверей, или, если это возможно, найти способ в достаточной мере нейтрализовать телекинетиков Дренгов, чтобы они не сумели открыть двери без меня.

Скорее всего, придётся провернуть какую-то комбинацию первого и второго.

Никто из нас толком не говорил о последствиях всего этого — то есть, довольно велик шанс того, что в обоих сценариях наступит конец света, а наша лучшая надежда — отослать большинство наших людей через какой-то межпространственный портал в совершенно незнакомый мир, который может не менее быстро убить нас.

В обсуждении мы придерживались практических и наиболее срочных моментов, хотя я заметила, что Джон, Иллег и Стэнли определённо побледнели к концу разговора.

Я всё равно ощущала уверенность в том, что нам надо отправиться в Рим.

Отчасти это было рациональным желанием, основанным на стратегии, касающейся мест горячих точек. Отчасти это был чистый инстинкт.

С Джоном, Врегом и Ревиком я поделилась лишь рациональными причинами.

Это место происхождения Миферов и их руководства; это как минимум могло дать нам представление об их графике и планах. Это также карантинный город и место расположения одной из горячих точек. Если мы сумеем найти зону, где Данте видела вспышки света на спутниковых трансляциях, возможно, мы сможем взглянуть на одни эти ворота или «дверь».

А так мы понятия не имели, что вообще ищем.

И хоть он не сказал это прямым текстом, я знала, что Ревик верил — это одно из наиболее вероятных мест хранения тел Менлима, при условии, что он вообще имел тела здесь, и они не находились в каком-нибудь высокотехнологичном бункере на дне Атлантического Океана.

Его теория имела смысл.

Они явно оборудовали Ватикан как план Б на случай апокалипсиса. Они разместили в Риме свой культ Миферов-фанатиков, превратили город в настоящую крепость.

Вполне логично предположить, что тела Менлима тоже хранились там.

Вспомнив видение Кали о том, как живое и дышащее солнце раздирается на куски, я подавила тёмный страх в своём свете. На пирсе в Турции было тепло, даже жарко и влажно, но мне было на удивление холодно стоять здесь. Я замечала, что много дотрагиваюсь до живота, чисто рефлекторно, хотя и не позволяла себе думать, почему так делаю.

Ни я, ни Ревик не были указаны в Списках Смещения как часть «Второй Волны».

Я вынуждена была полагать, что Вторая Волна подразумевала тех, кто выживет.

Выбросив эту мысль из головы, я обхватила руками свои рёбра, стараясь думать о том, куда мы направляемся, с чем столкнёмся в Риме, как мы туда попадём. Мне надо думать о деле, бл*дь, а не строить догадки о вещах, о которых я ничего не знала.

Мои волосы снова были красновато-каштановыми и спадали на спину.

Контактные линзы делали мои глаза почти чёрными. Мне изменили форму лица, сделав щёки более полными, добавив более выдающийся лоб, подбородок и нос. Каждое отдельное изменение казалось небольшим, но когда они закончили, я посмотрела в зеркало и едва узнала себя.

Волосы Ревика теперь были довольно длинными, и их не стали менять.

Сделав их чуть светлее, его волосы оставили распущенными и покрыли лицо протезами, сделав его менее узким. Глаза ему сделали зеленовато-синими, и это заставляло меня пялиться на него сильнее, чем перемена черт лица.

Сейчас он говорил с Балидором о перемещении Касс и Фиграна.

Я обменялась от силы парой слов с Балидором с тех пор, как застала его с Касс, а теперь мы будем путешествовать с ним по Южной Европе, скорее всего, в тесной обстановке. Мы будем ехать с ними обоими и с Фиграном, поскольку Ревик был убеждён, что Четвёрка должна оставаться вместе... и как бы, бл*дь, я ни ненавидела это, я была с ним согласна.

Эта поездка будет просто нереальной весёлой.

Мысль о том, чтобы десять часов сидеть в грузовике с ним и Касс вызывала у меня желание снова побить что-нибудь, и наверное, поэтому я не лезла в эту часть разговора, только озвучила своё согласие с Ревиком и дала ему добро на все приготовления. Поэтому я позволяла Ревику сейчас улаживать эти вопросы и наблюдала издалека, пока он обсуждал логистику с Балидором, Врегом, Юми и остальными.

Однако я невольно думала об этом.

Когда сеть Тени обрушилась, впервые появилась возможность взять их с нами. Согласно Мифам, они мне для чего-то нужны. Не только Ревик, но и Фигран с Касс. Может, они понадобятся мне, чтобы открыть двери.

Может, они нужны мне для убийства клонов-телекинетиков.

Может, они нужны мне, чтобы не дать Дренгам уничтожить Землю.

Могла ли я рисковать и не брать их с собой просто потому, что у меня имелись к ним какие-то претензии?

Раздражённо выдохнув, я посмотрела на доки, стискивая зубы.

Хотелось бы мне сейчас иметь какую-то работу. Сейчас любая работа устроила бы меня, даже таскание коробок вместе с беженцами-людьми и видящими.

Но меня ни о чём не просили.

Ревик прямым текстом попросил меня не помогать с разгрузкой.

Врег из шкуры вон лез, прося не вмешиваться в миссии по поиску транспортных средств, пусть мои волосы были покрашены, а лицо маскировалось протезами.

Я не знала, что чувствовала из-за того, что все внезапно начали нянчиться со мной, но решила, что не стоит затевать спор... только не тогда, когда все мы через несколько часов выйдем на территорию боевой операции.

Вместо этого я торчала с Данте, которую тоже не допустили к разгрузке, и с Джиной, которая помогала своей дочери следить за записями со спутников и беспилотников через наладонники, пока их более крупное компьютерное оборудование переносили видящие из Списка.

Пока мы ждали, Данте поделилась со мной кадрами из Рима и Ватикана, спросив моё мнение об увиденных мерах безопасности. Она также показала мне кучу записей со взломанных беспилотников в Ватикане и возле него.

Увидев высокие стены из обломков с колючей проволокой, которые они воздвигли вокруг Ватикана, подкрепив их противовоздушным оружием и ОБЭ-трансформаторами... вдобавок к настоящему рву вокруг карантинного анклава Рима... я вовсе не обнадежилась. Данте также доложила мне о высокотехнологичных беспилотниках и голографических мерах безопасности, показывая мне военные беспилотники с радарами, способными уловить разницу в сердцебиении между видящими и людьми, а также обычное программное обеспечение по распознаванию лиц и походки, рентгеновские технологии, способные просканировать расположение органов и костную структуру, чтобы установить личность.

Некоторые из их как будто безобидных рекламных голограмм были оборудованы различным ультразвуковым оружием вдобавок к обычным сигналам тревоги и средствам наблюдения.

Я всё ещё смотрела на периметр главной стены вокруг Ватикана через виртуальный дисплей гарнитуры, подмечая слабые места и любые зоны, не охваченные непосредственным наблюдением, когда тёплая ладонь сжала мою руку.

Отключившись от виртуального пространства, я обнаружила, что Ревик стоит рядом, не сводя с меня странных сине-зелёных глаз и улыбаясь поджатыми губами.

Глядя на его лицо, я осознала, что хмурюсь, затем прикоснулась к его подбородку, где синяк был всё ещё виден даже с лицевыми протезами.

Его глаза заметно дрогнули, когда я дотронулась до этого места, но он не отстранился.

— Ты прикладывал лёд? — спросила я у него.

Он небрежно мотнул головой в сторону.

— И так нормально.

Я встретилась с ним взглядом и увидела, что он смотрит на мои губы.

Моя боль разделения вспыхнула, отчего мой живот заныл. Его пальцы крепче сжали мою руку, затем Ревик привлёк меня ближе и склонился к моему уху.

— Эй... не надо, — мягко поцеловав меня в шею, он на мгновение прижался щекой к моей щеке. — Я тут пытаюсь быть хорошим. Если ты не хочешь, чтобы я снова домогался к тебе во сне...

— Я не возражала, — резко перебила я.

Подняв голову, Ревик фыркнул, и его губы изогнулись в полуулыбке. Но я не чувствовала в нём веселья и не видела юмора в его глазах.

— Ранее ты определённо возражала, жена. Ты не раз это упоминала, бл*дь. Не только на ринге, но и...

— Потому что этого было недостаточно, — сказала я, перебив его во второй раз.

Осмотревшись по сторонам, я понизила голос, чтобы ни Данте, ни Джина не услышали.

—...Раздражаться из-за того, что меня это не удовлетворило — это не то же самое, что злиться из-за того, что это вообще случилось, — тихо сказала я. — Я теперь в принципе много злюсь. Это называется «беременность»... и «перевозбуждение».

Он вздрогнул, всё ещё всматриваясь в мои глаза. Ещё один шепоток боли покинул его свет.

Затем он уклончиво наклонил голову и руку.

— Ну, это хорошо, что ты не возражаешь, — сказал Ревик. — Поскольку я не могу обещать, что этого не случится, пока мы с этим не закончим. Особенно если ты и дальше будешь открывать свой свет для меня, пока мы спим.

Я издала невесёлый смешок. Когда он приподнял бровь, посмотрев на меня, я мягко прищёлкнула языком, затем снова хмуро посмотрела на синяк на его лице.

— Мы больше не будем этого делать, — сказала я ему, наблюдая, как его взгляд опускается к моим губам, затем обратно к глазам. Я прикоснулась к синяку на его подбородке, на сей раз легонько. — Я не хочу снова делать это... только не так. Я не хочу, чтобы мы били друг друга.

Он моргнул, и в его глазах отразилось лёгкое удивление.

— Элли, — сказал он. — Это был моя идея. Чёрт возьми, да я тебя практически заставил.

Я кивнула.

— Знаю. Но я не хочу повторять это. Я не хочу снова бить тебя... только не вот так. В сексе — ладно. Мне всё равно. Мне плевать, если это происходит, пока мы просто устраиваем шутливый спарринг и дурачимся. Но ранее ты говорил мне, что нам не стоит бить друг друга со злости, и я согласна с этим. Я не думаю, что нам обоим стоит повторять такое. По какой бы то ни было причине.

Я глянула вправо, чувствуя и видя, что Данте отходит от нас, встав по другую сторону от её матери.

Поправив гарнитуру, она на моих глазах снова вошла в виртуальное пространство.

Судя по лёгкому румянцу на её щеках, я поймала себя на мысли, что она услышала мой комментарий про секс, и вздохнула, осознав, что сказала это не так тихо, как раньше.

Я посмотрела на Ревика.

Его глаза всё ещё изучали моё лицо.

— Я бы предпочёл, чтобы мы открыто разбирались с такими вещами, — сказал Ревик осторожным тоном. — Я не возражаю против нескольких синяков, Элли. Если мы согласились на это заранее, я не возражаю.

Помедлив, он убрал несколько прядей прямых красновато-каштановых волос с моих глаз. Нежно отодвинув завесу волос от моего лица, он поцеловал меня в висок, затем снова встретился со мной взглядом, и его глаза под цветными контактными линзами смотрели серьёзно.

— В общем и целом я согласен с тем, что ты говоришь, — продолжил он всё ещё осторожным тоном. — Но я бы предпочёл, чтобы ты была открытой со мной практически во всём. Я беспокоюсь, когда ты всё закупориваешь в себе. Это не идёт тебе на пользу. Это не идёт на пользу нам обоим. Я с радостью сделаю практически что угодно, чтобы помочь с этим, лишь бы мы оба на это согласились.

Я кивнула, нахмурившись и думая над его словами.

— Может, после этого нам и не понадобится, — ободряюще добавил он. Прижавшись щекой к моему лицу, он пробормотал: — Может, как только мы завершим связь, нам и не понадобится снова делать нечто подобное.

Всё ещё слегка хмурясь, я снова кивнула.

Я знала, что он прав. Я также не думала, что он сделал что-то неправильно.

Но я была уверена, что я тоже права.

Может, это решение мы не должны принимать вместе. В конце концов, Ревик никогда не бил меня со злости. Этим утром он тоже не бил меня со злости, как и в последний раз, когда он пытался использовать физические меры, чтобы не дать мне закрыть от него мой свет.

Только я так делала. По той же причине, возможно, только мне надо принять решение прекратить это.

Всё ещё размышляя, я кивнула, на сей раз скорее про себя.

Я подняла взгляд, собираясь снова заговорить...

Когда Ревик стиснул мою руку, напрягшись.

Его свет полностью переключился в боевой режим меньше, чем за долю секунды.

«Тихо», — пробормотал он в моём сознании.

Я сделала свой разум абсолютно тихим, сливая свой свет с нашим окружением.

Повернув голову, он посмотрел вверх на стопку ящиков, которые возвышались за краем деревянного пирса. Повернувшись, он сместил своё тело так, чтобы стоять прямо между мной и местом, куда он смотрел. Мои глаза проследили за его взглядом, но я ничего не увидела.

Учитывая чёртову слепоту моего света, я также ничего не чувствовала, хотя мне сказали, что конструкция с корабля должна защитить меня здесь.

«Беги, когда я скажу тебе, — послал он. — Спрячься за ящиком. На семь часов от тебя».

Мои мышцы напряглись, готовые броситься прочь.

Мой взгляд продолжал сканировать ящики, ища то, что заметил он, хотя я уже знала, что он увидел это не физическим зрением.

Судя по тому, что установила наша команда во время первичного прочёсывания доков, ящики уже разграбили. В некоторых обнаружилась гнилая еда, в некоторых одежда, верёвки, плавучие средства, ткани и другие относительно бесполезные материалы, но основная масса пустовала. Их взгромоздили здесь главным образом в качестве барьера от доков.

Хмуро взглянув на Ревика, я увидела, что его глаза не отрывались от того же сегмента ящиков.

Я собиралась спросить у него, что он почувствовал...

Но тут в доках раздались выстрелы.

 

 

Ревик руками толкнул меня назад и в сторону, держа меня перед собой, чтобы защитить своим телом, не отпуская. Его хватка помогла мне устоять на ногах, и я ощутила горячую вспышку его света, когда он сделал что-то телекинезом.

Пуля просвистела у моего уха так близко, что я ахнула, ощутив смещение воздуха.

Ещё больше выстрелов разносилось над доками.

Ревик атаковал быстрыми вспышками своего света.

Затем он стал сильнее толкать меня, заводя нас обоих за ящик, за которым он приказал мне спрятаться ранее.

Тяжело дыша и проклиная слепоту своих нижних структур, я начала выглядывать из-за края ящика, но Ревик дёрнул меня обратно за рубашку.

— Дай мне самому разобраться! — прорычал он. — Ты слепа, мать твою!