Глава 38. Освобождение львов

Аудитория потрясённо ахнула, когда Балидор исчез.

Я тоже моргнула.

Мне ни разу не приходило в голову, что он может быть голограммой. Я гадала, может, я пропустила это из-за слепоты на нижних уровнях света или...

Холо и Касс оба покачали головами.

— Не голограмма, — пробормотала Касс. — Это было что-то другое.

Я посмотрела на неё, нахмурившись.

— Что-то другое? Например?

Чуть шире раскрыв глаза для выразительности, Касс пожала одним плечом.

— Понятия не имею. Полагаю, тебе придется спросить своего муженька, когда мы с ними воссоединимся. Это обладало чем-то квази-физическим. Не только Барьер. Нечто было напрямую связано с его физическим телом...

—...Но определённо и сильный Барьерный компонент, — сказал Холо, подкрепляя её слова. — Но она права. Он влил туда что-то, какой-то элемент физического.

— Ревик, ты имеешь в виду, — сказала я, нахмурившись.

— Предположительно да...

Прежде чем Холо договорил, Колизей сотряс взрыв.

За ним быстро последовали два других — гулкие раскатистые толчки, которые сотрясли каменную арену, и на мгновение перед моими глазами всё размылось.

Ахнув, я вцепилась в камень, выпрямившись. Осмотревшись по сторонам, я не увидела дыма или какого-то указания на то, где произошёл взрыв. Но амфитеатр переполнился криками, и люди вскочили на ноги.

Мы тоже встали, ища выходы, затем посмотрели на арену.

Я уже видела, как люди на трибунах напротив бегут к тёмным аркам, которые вели на нижние уровни Колизея.

— Тут сейчас будет бл*дская давка, — пробормотала Касс рядом со мной, оглядываясь по сторонам и хмурясь. — Возможно, нам придётся убираться отсюда.

— Что, если нашим понадобится помощь? — запротестовал Холо.

Прогремел очередной взрыв, и он рефлекторно пригнулся, а крики вокруг нас становились ещё громче и пронзительнее.

Выпрямившись в полный рост, Холо осмотрелся по сторонам, бегло просканировав наше окружение и убеждаясь, что никто нас не подслушивает.

—...Мы не можем просто уйти, — сказал он, подвинувшись ближе и заговорив тише, но достаточно громко, чтобы его было слышно сквозь крики. — Не без какого-то сигнала или представления о том, что они делают...

— Холо, — Касс бросила на него жёсткий взгляд. — Возможно, нам понадобится вытащить её отсюда.

Она многозначительным кивком показала в мою сторону, и я увидела, как в глазах мужчины-видящего проступает понимание, и они широко распахиваются.

Я невольно заметила, что Касс стояла слегка передо мной, вытянув руку и словно заслоняя меня, хотя не от чего было заслонять.

По крайней мере, пока что.

Честно говоря, вся эта ситуация заставила меня закатить глаза.

— Давайте пока что останемся, — сказала я.

Кто-то врезался в мой бок и плечо, и я охнула, изменив позу так, чтобы прижаться к каменным ступеням, пока крепко сложенный итальянец и его семья проталкивались мимо нас к выходам, схватив одеяла, корзинку с едой и рюкзаки. Два сонных ребёнка лет одиннадцати и восьми протолкнулись следом, за ними шла его жена, которая помедлила, чтобы открыто и без объяснений наградить нас с Касс хмурым взглядом.

Посмотрев им вслед, я мрачно глянула на Холо и Касс.

— По чему, бл*дь, он ударил? — пробормотала я.

Я снова начала осматривать стены Колизея.

Холо дотронулся до своей гарнитуры, нахмурившись.

— Ватикан. Они разрушили Базилику.

— Господи Иисусе, — Касс посмотрела вверх и назад, побледнев. — Ты шутишь?

Холо один раз качнул головой.

— Судя по кадрам местных новостей, он практически сравнял её с землёй. Дым скоро будет видно...

Земля под нашими ногами зарокотала от очередного взрыва.

За ним быстро последовали три других.

Ещё больше криков раздалось над трибунами.

Я ахнула, схватившись одной рукой за Холо, а другой за Касс. Мы втроём стояли там, тяжело дыша, когда земля снова затряслась.

— Это был Дворец Губернаторства, — сказал Холо, говоря громко, чтобы перекричать крики. — Он также уничтожил большую часть катакомб под Ватиканом.

— Господи Иисусе... — ахнула Касс.

— Они не могут добраться до него, — сказал Холо. — Он воздвиг какую-то световую стену...

Он умолк, когда в него с другой стороны врезались люди, потоком хлынувшие со ступеней сверху; большинство из них теперь забросили свои вещи, кричали и бежали к проёмам, которые вели в арочные коридоры внизу.

Забравшись на каменную лавку в попытках избежать самой толчеи, я отталкивала людей, оказывавшихся слишком близко и устремлявшихся к выходу.

— Нам нужно убираться отсюда нахер! — завопила я. — Начинается давка!

Я посмотрела в сторону стен, пытаясь найти место, где никто не бежал и не напирал на выходы, но людей до сих пор было слишком много.

Затем до меня дошло кое-что ещё.

— Фигран! — заорала я, поворачиваясь к Касс. — Где Фигран? Он с тобой?

Я увидела, как распахнулись её глаза, когда она осознала мои слова.

Мы обе разом повернулись, посмотрев за неё.

Я смотрела через плечо Касс, стискивая её руку.

Я видела бегущие, толкающиеся и кричащие тела, устремлявшиеся в нашу сторону. Я видела людей, протискивавшихся по каменным проходам, пытавшихся пробиться к выходам над нами и под нами, слева и справа от нас. Теперь я также видела чёрный дым, расползавшийся по голубому небу над Колизеем, видневшийся сквозь красные панели тента и между ними.

Я чуяла запах дыма, потных тел, алкоголя и парфюма, пока люди протискивались мимо нас с паникой в глазах.

Чего я не видела, так это Фиграна.

Провидца-посредника с крашеными чёрными волосами и бриллиантовой серёжкой, в коричневом костюме и красных туфлях, нигде не было видно.

Фигран пропал.

— Бл*дь, — только и выдавила я.

 

 

— Куда? — сказала я, запыхавшись. Я спрыгнула на следующую ниже каменную скамейку, не оглядываясь. — Куда дальше? Касс? По-прежнему в этом направлении?

Касс, двигавшаяся за мной, казалась такой же запыхавшейся.

Она также казалась раздражённой.

— Я точно не знаю. Думаю, да, — проворчала она. — Его чёртов свет так сложно уловить. Он как будто превращает это в игру, пытаясь сбить меня с толку.

— Продолжай отслеживать его! — рявкнула я, спрыгнув на следующую скамейку, затем на ту, что находилась ещё ниже. — Нам нужно его найти. Немедленно. Кто-то скоро заметит, что мы не уходим вместе с остальными. Как минимум они пошлют флаеры. Мы не можем позволить себе такое подозрительное поведение. Пока не узнаем, где остальные.

Я почувствовала, что она понимает и кивает в ответ на мои слова.

Я также ощутила, что она соглашается со мной.

Её разум обдумал тот факт, что Миферы будут отчаянно искать нас — искать особенно меня, поскольку я была лучшим рычагом давления на Ревика, а Ревик уже обозначил себя в качестве главной угрозы для них.

С другой стороны, Ревик привлёк всё их внимание к Ватикану, в том числе и внимание всей их охраны и армии.

Я глянула на императорскую ложу, которая теперь полностью опустела.

Я уже заметила, что она опустела быстро, намного быстрее других мест. Я понятия не имела, как они покинули стадион, но явно не через те же выходы, которыми воспользовалась остальная толпа.

Видящие, участвовавшие в схватках один на один, тоже все исчезли.

Остальной Колизей ещё находился в процессе опустошения.

К сожалению, это означало, что Касс, Холо и я протискивались против потока практически всех зрителей, что остались в нашей секции каменного стадиона. Все они бежали прочь от песчаной арены, а не к ней. Они все направлялись к ближайшему выходу, который удавалось найти, а это означало, что они или бежали вверх по ступеням, по которым мы спускались, либо вдоль них, по проходу в сторону выхода в их ряду.

Никто не бежал к арене.

Никто, кроме нас.

Я не чувствовала Холо так хорошо, как Касс, поскольку у него не было тех верхних структур, уникальных для света элерианцев, и, скорее всего, потому что он не был одним из Четвёрки. Однако глянув на него, я увидела хмурое выражение на его потном лице, пока он спрыгивал вниз по скамейкам справа от меня.

Конечно, я тоже пыталась найти Фиграна.

Всё, что я получила — это эквивалент того, что Фигран напевал себе что-то в мыслях, совершенно довольный тем, где он и что он делает.

Так что да... я понимала, почему Касс раздражалась.

Толпа на стадионе наконец-то начинала редеть. Стало проще спускаться по ступеням, зато сложнее сделать наше присутствие здесь не таким очевидным. Теперь нам оставалось около десяти рядов до ограждения вокруг основной арены Колизея. Прямо внизу и левее я видела львов, расхаживавших перед железной клеткой Списочников.

В этот момент я увидела кое-что ещё.

Я остановилась как вкопанная, прямо посередине каменной лавки.

Холо врезался в меня, а Касс остановилась на скамейке прямо под нами.

Когда она посмотрела вверх, обернувшись ко мне, я показала на одинокую фигуру, стоявшую передо львами.

Он был одет в коричневый костюм и тёмно-красный галстук с бриллиантовой булавкой, гармонировавший с красными туфлями из итальянской кожи. Его чёрные волосы стильно опускались до плеч уложенными волнами, и туфли и низ штанин запылились от песка на арене.

На моих глазах он протянул руку одному из самцов львов, позволяя большому коту с любопытством понюхать его.

— Господи Иисусе, — Касс уставилась на мужчину-видящего, затем взглянула на меня, и её лицо побледнело. — Что нам теперь делать, чёрт возьми?

Я покачала головой, хмурясь.

Оглянувшись по сторонам, я увидела охранников, по-прежнему стоявших в углах арены. Некоторые из них теперь смотрели на Фиграна, держа руки на оружии.

Если мы спустимся туда, то привлечём к себе взгляды всех, кто тут остался.

Как бы там ни было, если мы хотели вернуть Фиграна живым, нам с Касс, возможно, придется поиграться с телекинезом, чтобы вытащить нас отсюда. Но я не была уверена, как это повлияет на то, что делал Ревик... особенно учитывая то, что я до сих пор не имела ни малейшего бл*дского представления, к чему вообще сводится его план. Если он намеренно привлекает всю их охрану и армию к Ватикану, я не хотела помешать этому. Я также не хотела, чтобы они узнали о моём присутствии здесь.

С другой стороны, мы не могли допустить, чтобы Фиграна подстрелили.

Нам также нужны были те Списочники в клетке, напротив которой он сейчас стоял.

— Что нам теперь делать, чёрт возьми? — сказал Холо, повторив слова Касс и всё ещё силясь перевести дыхание. — Мы спустимся туда?

По-прежнему хмурясь, я увидела флаер, просвистевший мимо и устремившийся ближе к Фиграну — предположительно, чтобы присмотреться к нему. Я гадала, хватит ли лицевых протезов, чтобы скрыть его от сканирования личности.

Учитывая то, что он делал со львами, они наверняка распознали в нём видящего.

Я без раздумий замкнула способность флаера к сканированию.

К счастью, это была одна из тех моделей, которые я изучила по чертежам Данте. Лишив его возможности видеть что-либо, кроме видимого спектра света, я перенаправила аппарат и послала его наблюдать за толпами, которые всё ещё толкались, кричали и протискивались через слишком узкие коридоры.

— Это сделала ты? — спросила Касс, глядя на улетающий флаер.

Я кивнула, скрестив руки на груди.

— Выиграла нам время, — пробормотала я, прищёлкнув языком. — Ты пробовала говорить с ним? С Фиграном?

Касс закатила глаза.

— Типа того? Он просто начал рассказывать мне, какой мягкий лев на ощупь, — она фыркнула, скрестив руки на груди и наблюдая, как он гладит гриву самого крупного из восьми львов. — Кажется, он совсем не заинтересован возвращаться.

Я собиралась ответить ей, но тут в моём сознании раздался голос.

«Детка?»

Я вздрогнула...

Затем тут же расслабилась.

«Ты где, чёрт возьми? — послала я, не сумев скрыть облегчённое и укоризненное раздражение из своих мыслей. — Иисусе. Ты пытаешься наградить меня чёртовым сердечным приступом? Ты хоть представляешь, что бы ты сделал со мной, если бы я вытворила такое?»

«Прости, — он послал мне импульс тёплого извинения и вплёлся в мой свет достаточно, чтобы у меня на мгновение перехватило дыхание. — Ты можешь помочь Фиграну переместить Списочников? Стэнли говорит, что они зачистили большую часть нижних уровней. Возможно, вам с Касс придётся разделаться с несколькими охранниками, но там рукой подать до парковки на подвальном уровне, поскольку их лидеров уже эвакуировали. Конечно, проследи, чтобы Касс и Стэнли поискали возможные вторичные системы вроде ОБЭ или...»

«Стэнли зачистил нижние уровни? — мой разум сфокусировался, полностью сосредоточившись. — Где ты, чёрт возьми? Где Балидор?»

Тишина.

Затем он послал ещё более виноватую волну света. «Мы с 'Дори в Ватикане, — когда я промолчала, он помедлил. — Я вроде как надеялся, что ты сможешь забрать нас, жена».

Я начала мысленно материть его на прекси, но он меня перебил.

«Нет, это хорошо, — послал Ревик. На мгновение он показался почти радостным. — Ты не поверишь, что мы заполучили. Ты просто офигеешь, жена».

«Я не уверена, что хочу ещё больше сюрпризов, — проворчала я. — Тебе не хватило просто взорвать одно из самых старинных и переполненных предметами искусства мест в мире, муж?»

«Мы оставили музей нетронутым».

«Ох, ради всего святого...»

«Просто забери нас отсюда, — увещевал он. — Нам надо выбираться, жена. Это и так будет опасно».

Вспомнив, что монах Дейфилиус сказал не-голограмме Балидора про Америку, я мрачно кивнула. Я также вспомнила, почему вскоре наверняка будет неважно, какие артефакты или картины сохранились в Риме или любом другом музее мира.

Но пока я не могла об этом думать.

Не могла.

— Ага, — пробормотала я себе под нос. — Скоро будем.

 

 

Ревик был прав.

Нижние уровни арены практически пустовали.

Касс уничтожила четыре или пять флаеров, пока мы с Холо возились с открытием дверей и выводили Списочников через лабиринт коридоров под ареной. Мы сумели найти для большинства из них одежду и одеяла, хотя некоторые всё равно оставались голыми по пояс, и лишь для одного нашлась подходящая пара сандалий.

В общей сложности их было девятнадцать.

Когда они назвали свои имена, возраст, национальность и расу, я узнала лишь половину из них по Спискам видящих и людей. Некоторые сказали нам, что их сочли «еретиками» и забрали с улиц или из дома за то, что они возражали против захвата Рима Миферами. Один из них был репортёром, который активно выступал на каналах на тему прав людей и видящих и необходимости помощи итальянцам, которые жили за воротами.

Я пыталась связаться с Данте и Виком через гарнитуру, чтобы подтвердить их личности, но в итоге мы всех, кроме одного, убедили пойти с нами, сказав, что, скорее всего, случится с Римом в ближайшем будущем.

Некоторые спросили, можем ли мы забрать их семьи, и в тот момент я не могла заставить себя возразить, так что ответила согласием.

Мне оставалось надеяться, что Ревик и Балидор согласятся.

Ну, это при условии, что после того, что Ревик сделал с Ватиканом, за нами не погонится вся армия Миферов.

Ревик прислал мне координаты встречи вскоре после того, как мы добрались до арены и пошли по песку к клетке под императорской ложей. Я невольно замечала следы ног и лап на песке, а также пропитавшиеся кровью участки там, где падал какой-то незадачливый участник состязаний.

К тому моменту, когда мы добрались до клеток, Фигран гладил львов и мурлыкал им, почесывал их подбородки и приглаживал их гривы. Я невольно усмехнулась, наблюдая, как самец-лев любовно трётся своей огромной головой о живот Фиграна и издает раскатистые звуки, которые, видимо, были львиной версией мурлыканья.

Я оставила Касс разбираться с этим.

Она стояла на страже с Фиграном, следя, чтобы он не освобождал львов, и высматривая флаеры, которые могли направляться в нашу сторону.

Буквально через несколько минут мы все направились вниз через дверь-люк. Касс снова пошла первой, учитывая мою слепоту, и все Списочники последовали за ней. Я заставила Фиграна шагать передо мной, а после меня шёл только Холо. Мои телекинетические структуры были наполнены светом.

Холо схватил органический люк и уже собирался его закрыть, но тут Фигран схватил меня за руку и заверещал. Я нахмурилась, глянув на него, и он показал мимо моего лица.

— Сестра! Львы!

Я нахмурилась ещё сильнее.

— А что с ними? Они в порядке, Фиг.

— Нет! Нет! Они не в порядке! Сестра! Ты не можешь оставить их так! Не можешь!

Осознав, что он прав, я подавила вздох.

В его словах был смысл. Посмотрев на их пыльные коричневатые шкуры, я видела очертания рёбер и тазовых костей, на которых висела одна кожа. Может, нескольких Миферов стоило бросить сюда за то, что они морили голодом животных, которых использовали для своего чёртова развлечения.

И всё же мне не нравилась работа палача.

— Сестра! — заскулил Фигран. — Пожалуйста! Пожалуйста!

Приняв решение, я бросила на него быстрый взгляд, затем кивнула.

Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы разорвать звенья цепей.

Всё то время, что я занималась этим, Фигран стискивал мою руку и бдительно следил, чтобы я ничего не пропустила. Когда я закончила, он заулыбался во все тридцать два, похлопывая меня по руке. Как только они все оказались на свободе, он поцеловал мою ладонь, сам издавая урчащие звуки. Судя по лёгкому размытию его радужек, он даже тогда мог общаться со львами.

Я позволила ему посмотреть до того момента, когда львы осознали свою свободу и начали рычать, трясти гривами и расходиться от клетки.

Некоторые побежали, совершая длинные размашистые скачки и наверняка направляясь к выходам.

Я надеялась, что они выберутся.

Затем Холо потянул меня за другую руку, торопя спуститься по крутой лестнице.

Как только мы вернулись в туннель, я услышала, что Касс и Стэнли зовут нас снизу, спрашивая, почему мы так долго возимся.

Бросив последний взгляд на убегавших львов, мы с Фиграном скрылись с залитой солнцем арены, и Холо со звучным стуком захлопнул за нами люк.

Подземные туннели, освещённые органическими факелами, представляли собой нервирующую комбинацию современного и древнего, как и большинство того, что мы видели в Колизее. Животные рычали и бросались на нас из клеток — большинство из них было крупными дикими кошками, хотя мы также видели клетку с волками, с медведями, и даже аквариум и клетку с аллигаторами.

Я гадала, не забрали ли они их из какого-то итальянского зоопарка.

Я вырубила нескольких смотрителей и охранников, тогда как Касс сосредоточилась на средствах наблюдения и вторичных мерах безопасности вроде ОБЭ и других полей.

Мы добирались до конца похожих на лабиринт туннелей, и я видела впереди лифт со стальными дверьми... и тут мы прошли мимо последней клетки, полностью построенной из органических и полуорганических металлов.

Она была заполнена видящими.

Я остановилась как вкопанная, уставившись на них.

Холо, Касс и Фигран остановились вместе со мной, всматриваясь в те же лица.

Все видящие в клетках носили те кровавые ошейники. Они смотрели на нас из-за решёток, их лица и глаза оставались пустыми.

Затем я увидела знакомое лицо в толпе, ближе к задней стенке. Мгновение спустя я увидела возле него ещё двух знакомых и резко вдохнула.

— Атвар, — я посмотрела на видящего рядом с ним, тоже в кровавом ошейнике. — Джусеф. Калаши. Gaos d’lanlente…

Всё ещё глядя на них и пытаясь осмыслить, как они могут быть здесь после всего того, что мы видели под землёй в тех пещерах... я внезапно осознала.

Я не видела, как они упали. Я не видела, чтобы Атвара, Джусефа или Калаши подстрелили. Я не видела, чтобы они кричали, горели или поднимали на нас оружие.

Они просто исчезли, когда пало Барьерное поле.

Практически как Балидор исчез с арены несколько минут назад.

Выругавшись, я подошла к органической клетке.

Эти трое смотрели на меня точно так же, как и остальные видящие в клетке. Лица Атвара, Калаши и Джусефа были такими же пустыми и неморгающими, как и остальные. В их глазах или выражениях лиц не было никакого признака того, что они знакомы со мной или как-то узнали меня.

Я не могла оставить их здесь. Это не обсуждалось.

В то же время я не имела ни малейшего понятия о том, что именно делали эти ошейники, и могли ли мы безопасно снять их, не убив видящих, на которых они надеты, или нас самих. У нас было мало времени, и мы не могли позволить себе бороться с ними, если они станут сопротивляться или нападут на нас, как только мы откроем дверцы клетки.

Я обернулась через плечо, посмотрев на толпу Списочников и других людей и видящих.

— Вы все, — сказала я наконец, заговорив на прекси. — Что вам известно про эти ошейники?

Темноглазый видящий с оранжевыми кольцами вокруг радужек шагнул вперед, кивнув мне, затем бросив более настороженный взгляд на Касс и Стэнли.

Затем он посмотрел обратно на меня.

— Высокочтимая Сестра... это colletti di sangue.

— Ошейники крови, — пробормотала Касс рядом со мной.

Я нахмурилась, глянув на неё, затем обратно на видящего со странными глазами.

— Как тебя зовут?

— Хограс, Высокочтимая Сестра.

Я кивнула в сторону клетки и ошейников.

— Что делают ошейники? Они отличаются от обычных ошейников сдерживания видящих. Мы видели, что с ними видящие могут пользоваться своими навыками. Мы видели, как они строили щиты, читали других...

— Да, Высокочтимый Мост, — подтвердил Хограс. — Это не столько ошейники сдерживания видящих, сколько ошейники контроля мыслей, — увидев что-то на моём лице, он нахмурился, словно ему было неловко. Он глянул на Касс, затем на Стэнли, затем на Фиграна, затем опять на меня.

Я заметила, что теперь он явно нервничал.

— Монахи называют их colletti di penitenza, — объяснил он. — Ошейники греха... наказания. Они говорят, что это для нашего блага. За то, что родились нечистыми. Они делают наши мысли...

Он умолк, поколебавшись. Он нервно глянул на Стэнли, который тоже хмуро смотрел на него. Его глаза слегка расфокусировались, пока он сканировал странного видящего.

—...Чистыми, — неловко закончил Хограс. — Они делают наши мысли чистыми. Они делают так, чтобы мы могли думать только об Единственном Боге, о служении слугам Бога. Нам есть дело только до служения Дейфилиусу и его Священной Гвардии. До служения Смещению.

Вскинув бровь, я глянула на Касс, которая тоже нахмурилась.

Она скрестила руки на груди, пошире расставив ноги и глядя на крупного мужчину.

Я перевела глаза обратно к мужчине-видящему и поймала себя на том, что тоже присматриваюсь к нему. Окинув его рост одним взглядом, я осознала, что он довольно высок. В нем было около 195-198 см роста, широкие плечи, рыжевато-каштановые волосы и мускулистая грудь. Украденные штаны, в которые он был одет, кое-как натянулись на мускулистых ногах и животе. Его тёмная кожа блестела от грязи и пота, но он обладал привлекательным лицом и мускулистым, хорошо сложенным телом.

— Почему на тебе нет такого? — спросила я. — Ошейника, имею в виду? Почему они вообще утруждаются и сажают видящих за решётку, если способны контролировать их мысли?

— Я носил такой ошейник, Святая Сестра, — сказал он, склонив голову.

Он снова нервно покосился на Стэнли, затем на меня.

— Человеческая женщина влюбилась в меня, Высокочтимый Мост, и снимала с меня ошейник, когда мы оказывались наедине. Мы с ней много месяцев были любовниками, но в итоге наш роман раскрыли. Как только я осквернил душу одного из людей Дракона, меня нельзя было оставлять в живых. Меня предписывалось убить огнём.

Я нахмурилась ещё сильнее, затем озвучила свои мысли на этот счет.

Холо, стоявший по другую сторону от меня, фыркнул в знак согласия.

— А женщина? — спросил Стэнли. — Что стало с ней?

Хограс повернул голову, посмотрев Стэнли в глаза.

— Они также сожгли её заживо. На моих глазах. На глазах её сестёр. А также её родителей.

Я поморщилась.

Несколько секунд мы все просто молча стояли там.

Затем я кивком головы указала на клетки.

— Мы можем освободить их?

Поколебавшись, мужчина-видящий посмотрел на видящих в клетках.

— Да.

— Это безопасно для нас? — уточнил Холо. — Там нет никаких ловушек или взрывчатки? Если мы срежем ошейники, это не убьёт самих видящих?

Очередная пауза, затем видящий медленно покачал головой.

— Нет.

— Тогда что? — нетерпеливо спросила я. — Ты что-то недоговариваешь. В чём дело?

Странные, похожие на тёмный шоколад с апельсином, глаза видящего посмотрели на меня.

— Просто... они могут быть сбиты с толку, Высокочтимая, — виновато сказал он. — В зависимости от того, как долго они носили это устройство, они могут быть не в себе. Я всё ещё иногда испытываю смятение, — он нервно облизнул губы, глядя на всех нас. — Они могут быть опасны для тебя, Святая Сестра. Я бы не спешил открывать их клетки, если ты решишь освободить их.

— Это вызывает зависимость? — спросила Касс. — Как вайры?

Я мрачно глянула на неё. Ничего не смогла с собой поделать.

Словно почувствовав мой взгляд, она покраснела, но не сводила взгляда с мужчины-видящего с оранжевыми ободками вокруг радужек. Хограс тоже посмотрел на неё. Как будто на мгновение задумавшись над вопросом, он медленно покачал головой, и его губы хмуро изогнулись.

— Нет, — сказал он. — Это не вызывает зависимости, Грозная. Но collare del sangue... он меняет тебя. Он перенаправляет что-то в твоём сознании.

Он легонько дотронулся до своего виска, посмотрев на меня.

— Это изменения того, как ты думаешь. Того, как ты объясняешь себе вещи и как переживаешь события. Это изменения в том, как ты воспринимаешь других видящих и их свет. Я не могу объяснить. Если они недавно надели ошейники, это не будет проблемой.

Глянув на Фиграна, который теперь стоял рядом с ним, он заметно вздрогнул и сделал полшага назад. Фигран даже не моргнул. Шагнув вперёд, чтобы сократить расстояние, он продолжал смотреть на Хограса каким-то далёким взглядом, точно рассматривал молекулы и атомы большого видящего.

Сглотнув, Хограс посмотрел обратно на меня.

— Если они долго носили ошейник, им потребуется какое-то время, чтобы адаптироваться, Высокочтимый Мост. Мне говорили, что некоторые так никогда и не оправляются. Эти colletti di sangue призваны перепрограммировать нас. Сделать нас... другими.

Я продолжала хмуриться. Честно говоря, моя слепота чертовски раздражала меня.

Я хотела видеть то, что видит он.

Более того, я хотела знать, как эти видящие в ошейниках воспринимают нас.

— Как опасность, — сказал Стэнли, отвечая на мой неозвученный вопрос. — Они воспринимают нас как опасность, Высокочтимая Сестра. вот почему он смотрит на нас так. Он нас боится, — в голосе Стэнли прозвучала лёгкая нотка презрения, и он нахмурился. — Он практически считает нас другим биологическим видом. Для него мы опасны и склонны убить его в любой момент. Людей он воспринимает как безопасных, как его правомерных хозяев. А нас он считает смертной угрозой.

Я посмотрела на видящего с оранжево-карими глазами.

— Это правда? — спросила я.

Высокий видящий слегка покраснел, но кивнул.

— Да. Это правда, Высокочтимая. Я сожалею, — он глянул на Стэнли, и теперь я видела, что он старательно старается ослабить бдительность, контролировать свой страх перед другим мужчиной. — Нас заставляют воспринимать вас как своего рода демонов. Как дикарей, — он посмотрел на меня. — Как угрозу.

В моём свете вспыхнула злость.

Прикусив губу, я посмотрела на видящих в клетках.

Теперь я видела их страх.

То отсутствующее выражение никуда не делось, но я видела напряжение в их телах и то, как они сбились вместе в центре клетки, словно для защиты. В то же время я знала, что Хограс наверняка прав. Если они боялись нас, то могли попытаться убить, чтобы защитить себя.

Я знала, что они мало что смогут сделать против нашего с Касс телекинеза, но я не хотела, чтобы нам пришлось их убивать.

— У нас есть режущий инструмент? — спросила я, не сводя взгляда с их лиц.

Краем глаза я заметила, как Стэнли кивнул.

— Да, Высокочтимый Мост.

Я кивнула.

— Ладно. Мы их всех освободим. Посмотрим, с чем мы будем иметь дело после этого, — слегка поморщившись, я кивнула в сторону Атвара, Калаши и Джусефа. — Мы хотя бы знаем, что они недолго носили ошейники. Что касается остальных, мы можем лишь надеяться на лучшее.

Стэнли кивнул.

Запустив руку в карман жилета, он достал светло-зелёный инструмент из органического металла. Я смотрела, как органика трансформируется под его пальцами после того, как он, должно быть, послал ей команду своим светом. Через несколько секунд она превратилась в режущий инструмент с притупленной носовой частью.

Как только это произошло, Стэнли шагнул к решёткам клетки, сжимая рукоятки кусачек.

Все видящие внутри сделали шаг назад.

Наблюдая, как они шарахаются от нас, смотрят на наши лица, вжимаясь спинами и боками в дальнюю стену, я вздохнула. У нас не было на это времени.

Выбрав случайного видящего, я схватила его телекинезом и грубо подтащила к решёткам клетки. Когда он забился и завопил, я впечатала его в железные решётки, прижав ноги и руки к телу

Все остальные по нашу сторону решёток сделали шаг назад.

Все, кроме меня и Касс.

Обездвижив видящего, втиснув его голову и шею в пространство между двумя органическими прутьями, я посмотрела на Стэнли.

— Давай, брат, — сказала я. — Режь.

Глава 39. Апокалипсис

Ватикан горел, и его облака затмевали небо среди бела дня.

Глядя на клубящийся чёрный дым, поднимавшийся вверх и пронизанный золотистыми и оранжевыми отсветами всё ещё бушующих пожаров, я невольно не могла отвести глаз. В моём нутре поднималась тошнота, когда я думала о предметах искусства, находившихся в тех стенах.

От этой мысли мне становилось плохо и грустно.

Я знала, что это место, как и многие другие в мире, обладало смешанной историей, и ощутимая её часть была вовсе не хорошей. Я могла оправдывать это миллионом разных способов, но правда в том, что за этими стенами горела история. История единственной известной мне цивилизации клубами поднималась в небо и заслоняла солнце завесой из тёмных частичек горящего пепла.

Апокалипсис действительно наступил.

Реальность этого факта накрыла меня, возможно, впервые.

На протяжении всех месяцев, всех лет, прошедших после моей жизни в Сан-Франциско, в глубине души, в каких-то дальних закоулках своего разума я лелеяла надежду, что всё это лишь временно.

Даже не осознавая этой веры, я правда думала, что однажды мы одержим победу в этой войне, и всё постепенно вернётся в норму.

Вирус, Тень, Дренги, даже падающие на Пекин бомбы... всё это не пересекало ту невидимую грань в моём сознании, которая привела бы к осознанию неизбежного конца всего, что когда-либо существовало. Сама того не осознавая, я говорила себе, что всё это ещё не миновало точку невозврата.

В глубине души я верила, что ситуацию до сих пор можно исправить.

Я говорила себе, что потребуется много работы, чертовски много работы, но однажды мы справимся. Всё снова станет так, как прежде.

Может, не всё, и не на моём веку, но Лили определённо застала бы этот момент.

И ребёнок, которого я теперь носила в себе, тоже застал бы.

Глядя на горящее небо и всё ещё прокручивая где-то в своём свете образы из видения Кали, я осознала, что уже не верю в это.

Мы никогда не вернёмся.

Всё это... всё это скоро закончится.

Всё закончится, и пути назад никогда не будет.

В моём горле встал ком, глаза всё ещё не отрывались от облаков горящего пепла.

Затем кто-то врезался в пассажирскую дверцу фургона. Я подпрыгнула, повернув голову, и увидела Ревика, стоявшего там и улыбавшегося. Прежде чем я успела оправиться и врезать ему, он просунулся в окно и поцеловал меня в губы. Когда он оторвался глотнуть воздуха, я шлёпнула его по руке, и он рассмеялся, снова целуя меня.

Когда он наконец-то отстранился, я вытерла глаза, разрываясь между желанием улыбнуться и нахмуриться, между радостью от встречи с ним и раздражением из-за того, что он задумал.

— Ты, возможно, реально психопат, ты это знаешь? — сказала я.

Ревик выгнул тёмную бровь, всё ещё опираясь руками на край окна.

— Это задокументированный факт, — сухо ответил он. Снова улыбнувшись, он убрал руки с окна и открыл дверцу. — Пошли. Мы нашли альтернативное средство передвижения.

Прежде чем я успела запротестовать, он обвил меня рукой и вытащил с сиденья. Я едва успела обернуться и глянуть на водительское место, где Стэнли улыбнулся и закатил глаза.

Балидор уже открывал задние дверцы грузовика, на котором мы приехали.

Прежде чем я успела предупредить его обо всех людях, которые ожидали его внутри, Ревик стиснул меня в очередном объятии, окружив своим светом и вплетаясь им в мой свет. От него исходило так много жара, света, привязанности, любви и желания, что мой разум на мгновение опустел. Я осознала, что стискиваю его руки, затем спину, и поняла, что его aleimi до сих пор переполнен светом от работы с телекинезом. Ревик ощущался усталым, но в то же время взвинченным. Он чуть ли не пружинил на месте, а его глаза слегка остекленели, когда он наконец отпустил меня и встретился со мной взглядом.

— Хочешь увидеть сюрприз? — спросил он, слегка улыбаясь. — Или ты всё ещё злишься на меня?

Прищёлкнув языком, я покачала головой.

Глянув вправо, я наблюдала, как люди и видящие выбираются из задней части фургона. Увидев, как Балидор удивлённо вскрикнул при виде Атвара, Джусефа и Калаши, я с улыбкой смотрела, как он обнимает сначала одного, потом другого. Калаши он обнимал дольше всех и буквально просиял.

Затем я увидела, что к Балидору бежит кое-кто ещё, и резко отвела взгляд, но всё же успела увидеть, как Балидор подхватывает Касс в объятия и крепко прижимает к себе.

Выдохнув, я посмотрела на Ревика.

Он тоже уставился на Атвара и остальных с изумлением в глазах. Поддев его плечом, я вскинула бровь, когда он повернул голову.

— На твоём «альтернативном средстве передвижения» хватит места для всех нас? — поинтересовалась я.

Он улыбнулся, прищёлкнув языком.

— А ты времени даром не теряла, жена.

— Действительно, муж. Ты мне выбора не оставил.

Ревик повернулся к толпе видящих и людей, нахмурившись. Судя по его взгляду, на сей раз он оценивал группу в целом, а не смотрел на отдельных видящих. Его бледные глаза сканировали их, а брови хмурились, будто он проводил мысленные расчёты.

После короткой паузы он решительно кивнул.

— Да, — сказал он. — Проблем быть не должно.

Я закатила глаза, шлёпнув его по груди, и Ревик улыбнулся, крепче стискивая меня в объятиях. Прежде чем я успела возразить, он потащил меня к ватиканской стене. Я только тогда осознала, что Иллег стояла там и придерживала дверь открытой, чтобы мы могли пройти.

Когда мы подошли, она закатила глаза и улыбнулась, одарив меня коротким уважительным поклоном.

— Высокочтимый Мост, — произнесла она учтиво.

— Привет, Иллег, — я кивнула ей и пихнула локтем Ревика, который рассмеялся и обнял меня сзади обеими руками за талию. — Рада видеть тебя целой и невредимой. Подозреваю, что за это тебе надо благодарить богов и чистое везение.

— Совершенно точно, сэр, — ответила она мне, улыбаясь шире. —...И вас тоже.

— Эй! — возмутился Ревик, притворно нахмурившись. — На чьей ты стороне?

— Вашей жены, — тут же ответила Иллег. — Я определённо на стороне вашей жены.

Я рассмеялась, а Ревик подтолкнул меня к открытой двери.

Я и не осознавала, что в стене есть технологии подавления шума, пока не переступила порог... и не очутилась в грохоте резкого и раскатистого гула от лопастей вертолётов. Я уставилась на них, за<