Толя взял тяжёлый лиловатый кусочек какого-то металла. Он слегка светился и приятно жёг пальцы.

— Не бойся, он не опасен... Уже определили. На­оборот, он действует успокоительно на слишком нервных...

Металл с других планет был не в новинку Толе, потому что давно уже специальные грузовые звез­долёты привозили из космоса руды редких или не­известных на Земле металлов, однако этот лиловатый кусочек Толя держал с особым волнением — его привёз дядя Артём, и с такой далёкой горячей пла­неты. И он так таинственно и красиво светился...

Колесников прибавлял скорость и всё время ози­рался по сторонам.

— Так куда поедем? Купаться? Или к Вулкану за камешками? Я обещал...

— Купаться!— выдохнул Толя, потому что сра­зу понял, куда и зачем тот звал Леночку.

— Купаться так купаться!— Колесников резко повернул машину влево, ещё накинул скорости, и в это время пронзительно и грозно завыл сигнал улично-воздушной регулировки.

— Колесников! Ты слышишь? — закричал Толя, и сердце его заколотилось. — Сбавь скорость!

— И не подумаю. — Колесников добавил скоро­сти. Но и этого ему показалось мало: он нажал осо­бую кнопку, от боков корпуса, как у всех автолётов, откинулись маленькие крылышки, и машина, ото­рвавшись от асфальта, со свистом понеслась по воз­духу, в двух-трёх метрах от дороги.

Сигнал службы безопасности заревел ещё громче, из динамика приёмника прозвучал приказ — сине­муавтолёту немедленно остановиться. Но Колесни­ков, не сбрасывая скорости, зигзагами мчался то по одной, то по другой улице, и скоро сигнал ослабел и замолк.

— Нарвёшься когда-нибудь!— сказал Толя, при­ходя в себя.

Наверно, так же он ездит с Леночкой, а то и бы­стрей... Даже фамилия у него скоростная, техничес-кая — от «колеса». Видно, ей всё это нравится, иначе б не ездила с ним. Или, может быть, она по­дружилась с Колесниковым потому, что однажды он починил её любимую электронно-кибернетическую, игрушку — Рыжего лисёнка? Ни одна мастерская не бралась оживить, а он оживил.

Наверно, и этот кусочек породы предназначен для неё.

А может, нет?

— Колесников, подари... — попросил Толя, ощу­щая на лице прохладные струи ветра от огромной скорости.

— Не проси, не могу... — Колесников опять стал глядеть по сторонам.

Конечно, хочет подарить его Леночке!

Наконец Колесников погасил скорость, коснулся шинами асфальта и подкатил к пляжу, где было не очень много загорающих. Ребята переоделись в машине, побежали по мягкому, тёплому песку к морю, бросились в воду и вынырнули далеко от берега.

— Слушай, какого ты мнения о Ленке? — не­ожиданно спросил Колесников.

— Самого прекрасного! — воскликнул Толя, ста­раясь не смотреть на него.

— А почему? Чем она тебе... Ну, то есть я хотел спросить, что, по-твоему, ей больше нравится в ре­бятах и как...

— В ребятах ей нравится прекрасное! — выпа­лил Толя. — И сама она — прекрасная! Понял?

Колесников чуть смутился, вздохнул и недовер­чивым взглядом посмотрел на Толю.

«Вот и хорошо,— подумал Толя, — больше не будешь ко мне обращаться с такими вопросами»,— и спросил, отфыркиваясь от солёной, попавшей в рот воды:

— Скажи, неужели тебя никуда не тянет?

— А куда меня должно тянуть? — Колесников лёг на спину и, покачиваясь на воде, подставил лицо, солнцу.

— Ну куда-нибудь... — Толя замялся. — Ты до­волен собой и не хотел бы ничего другого?

— А чего... Мне не плохо... Чего ж ещё хотеть?— Колесников зажмурился от солнца. — Скверно вот, что большей скорости из моей керосинки не вы­жмешь и служба безопасности не даёт развер­нуться...

— Слушай, ты видел далёкие планеты! — заго­рячился Толя. — И тебя ничего не поразило на них? Ну хоть чудеса своей техники ты там видел?

— Это сидя в тесном складском отсеке? — с иронией спросил Колесников. — Я ведь не мог вы­лезти со всеми... А когда меня обнаружили и выпу­стили на одну из планет, ничего интересного там не было, наша Земля ушла гораздо дальше...

— Но ведь сам знаешь, какие есть во Вселенной планеты!

— Возможно. Читал... А что? — вдруг спросил Колесников и, рывками выбрасывая вперёд руки, поплыл к берегу.

— Ничего... Скажи, а на каком звездолёте летал дядя?

— Да я уж говорил тебе: на новейшем корабле марки «Звездолёт-100», и летел он без космического эскорта — ни у одного корабля не хватило бы топ­лива, чтоб его сопровождать. Ни один ещё звез­долёт не залетал так далеко, как этот. И никто не ви­дел тех планет, которые видели они... Ты понима­ешь, что это? Чтоб показать нам свой звездолёт, дядя Артём специально повёз меня с отцом на кос­модром... Ух и корабль! Картинка! Дух захватыва­ет! Самый совершенный из всех существующих. Маленький, в десять раз меньше обычных кораблей, и вся аппаратура уменьшена во столько же... Комфортабельный, из сверхпрочного лёгкого металла и быстрый, как мысль: миллион километров про­ходит в минуту, и от радиации надёжно защи­щён...

Толя плыл вслед за Колесниковым к берегу: кос­мические корабли и их двигатели мало волновали его. Но тот не мог уже остановиться.

— Он очень лёгок и удобен в управлении,— пря­мо-таки пел Колесников, — в нём устранена неве­сомость и запаса ядерного топлива хватает на год...— Они коснулись пальцами ног мягкого волнистого песка. — И всё в нём так упрощено... Знаешь, что сказал дядя?

— Что? — Толя прилёг на горячий песок.

— Он сказал, что это такая современная маши-на — даже грудной младенец смог бы управлять ею... Толя рассмеялся:

— Ну да, так бы и смог! А выверять курс по карте? А старт? А посадка? Ведь легко промахнуть­ся и врезаться в землю...

— Много ты знаешь! — возмутился Колесни­ков. — Этого не может случиться! Всем управляет электронный мозг, он самостоятельно проделывает множество операций, держит радио- и телесвязь с Землёй и другими планетами, убирает и выпускает шасси, уклоняется от встречных астероидов и мете­оритов. Правда, иногда случается...

Толя оторвал от песка голову:

— А сколько человек в экипаже?

— Всего пятеро... А что?

— А то... — сказал Толя. — А то... — Он вдруг замялся, страшно смутился и покраснел, потому что ему внезапно пришла в голову совершенно сума­сшедшая или, точнее, совершенно фантастическая мысль, и ему даже стало немножко страшно от неё — такая она была неожиданная, ослепительная, ужасная. — А то, — растерянно бормотал Толя, — то...

— Ты что, спятил? — спросил Колесников.

— Да... кажется... — признался Толя, потому что хотя он и прожил уже двенадцать лет, а так и не на­учился говорить неправду, и сейчас ему было трудно не рассказать Колесникову всё, что он задумал, а говорить этого нельзя было ни в коем случае. И он мямлил и заикался: — Я... я... Я подумал... Я хотел...

И он в конце концов сказал бы ему правду, если б Колесников не прервал его:

— Ну что ты хотел бы? Что? Терпеть не могу мямлей!

Толя, минуту назад распаренный и красный, внезапно побледнел и, к немалому удивлению Ко­лесникова, уткнулся лицом в песок и пролежал так несколько минут, потом.медленно приподнял голову, и с его губ, носа и щёк посыпались приставшие пес­чинки.

— А если звездолёт сядет на море? — спросил он. — Или в болото? Или в лес? Что тогда делать?

— Да не может он туда сесть! — закричал Ко­лесников. — Сложнейший электронный мозг не раз­решит ему посадку в такие места, он контролирует все действия пилота и штурмана. Но если пилот сам хочет вести или сажать звездолёт, он должен сесть за штурвал...

— Ты так говоришь, будто уже был в этом «Звез-долёте-100».

— Конечно! Как же я мог там не побывать, если дядя Артём возил нас на космодром? Я облазил весь корабль: отсеки, салон, отделение двигателей, осмот­рел все его электронно-кибернетические устройства. Дядя Артём показал мне и объяснил, а в рубке управления даже позволил нажимать на...

— Дай честное слово, что всё это правда! — Толя сел на песок.

— А зачем мне врать тебе?

Потом они сели в автолёт и помчались к своему дому, и опять сзади, с боков и по радио раздавались сигналы и предупреждения улично-воздушной регу­лировки. Однако Толя уже не очень пугался их. Он сидел, прижатый скоростью к спинке сиденья, и ду­мал: «Нет, Колесникову нельзя даже намекать об этом! Вот если б рядом были Серёжа и Петя с Ан-дрюшей, тогда другое дело: им бы можно было рас­сказать обо всём...»

Глава 4

ОТОБРАННЫЕ ПРАВА