Историческое развитие психики; возникновение и развитие сознания

Основой дальнейшего развития психики – перехода к сознанию человека – является, как со всей ясностью показано Энгельсом, специфически человеческая деятельность, труд людей, представляющий собой их совместную созидательную деятельность, направленную на общую цель (при различии функций, выполняемых отдельными участвующими в ней людьми) и существенно отличающуюся от любых действий животных. «Сложная деятельность высших животных, – пишет Леонтьев, рассматривая историческое развитие сознания, – подчиняющаяся естественным вещным связям и отношениям, превращается у человека в деятельность, подчиняющуюся связям и отношениям изначально общественным» [1959, стр. 210].

И это обстоятельство играет решающую роль в зарождении человеческой психики. Оно «составляет ту непосредственную причину, благодаря которой возникает специфически человеческая форма отражения действительности – сознание человека» [там же].

У животных всякая деятельность непосредственно отвечает какой-либо биологической потребности, побуждается воздействием, имеющим для животного непосредственно биологический смысл. У человека в силу его участия в совместной деятельности с другими людьми (в условиях разделения функций между ними) то, на что направлено действие, само по себе может и не иметь прямого биологического смысла, даже расходиться с ним. Каждое отдельное действие, отмечает Леонтьев, приобретает для людей смысл лишь в силу того места, которое оно занимает в их совместной деятельности, и в соответствии с взаимоотношениями, какие складываются между ними при выполнении этой деятельности.

Совместная трудовая деятельность людей влечет за собой многие важные следствия. Осуществляясь при помощи орудий, создаваемых самим человеком, она, указывает Леонтьев, существенно меняет характер самих операций, выполняемых людьми. У животных примитивное естественное «орудие», которым они

пользуются, не создает никаких новых операций, а подчиняется естественным движениям животного, в систему которых оно включено [1959, стр. 214]. У человека же пользование искусственным орудием, изобретенным самими людьми и представляющим собой общественный предмет, продукт общественной практики, общественного трудового опыта, создает общественно выработанную систему новых операций, фиксированную в самих этих орудиях труда.

Меняется благодаря переходу к трудовой деятельности и интеллектуальная деятельность человека. Возникает подлинное мышление, существенным образом отличающееся от интеллекта животных, неразрывно связанного с инстинктами и носящего инстинктивный характер. Осуществляется опосредствованное отражение действительности в связях и отношениях, не доступных непосредственному чувственному восприятию.

Мыслительная деятельность служит уже не целям приспособления к наличным условиям существования, что характерно для интеллекта животных, а задачам изменения природы человеком. Фаза подготовления действия, из которой вырастает мышление, становится содержанием самостоятельных целенаправленных действий, а в дальнейшем может стать и самостоятельной деятельностью, превращающейся в деятельность целиком внутреннюю, умственную. Характерным для мышления людей (и это опять-таки принципиально, коренным образом отличает его от интеллекта животных) является также единство его зарождения и развития с развитием общественного сознания. Общественными являются как цели мыслительной деятельности человека, так и способы и средства его интеллектуальной деятельности. И наконец, конкретной формой, в какой реально осуществляется осознание людьми окружающего их объективного мира, является язык, представляющий, согласно Марксу, «практическое сознание» людей.

Итак, возникновение сознания возможно лишь при том условии, если отношение человека к природе опосредствовано его трудовыми связями с другими людьми. Сознание «с самого начала есть общественный продукт и остается им, пока вообще существуют люди» [К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2, т. 3, стр. 29]. Вместе с тем индивидуальное сознание возможно лишь в условиях существования общественного сознания. «Сознание есть отражение действительности, как бы преломленное через призму общественно выработанных языковых значений, представлений, понятий» [А. Н. Леонтьев, 1959, стр. 218],

Возникновение сознания и его основные, самые общие особенности, отличающие его от высших ступеней развития психики в животном мире, не исчерпывают собой, как отмечает Леонтьев, всего, что должно быть предметом изучения при исследовании проблемы сознания в целом. Сознание не является чем-то неизменным, а представляет собой «конкретно-историческую форму... психики» [там ж е], приобретающую различные конкретные (а не только самые общие, указанные выше) особенности в зависимости от конкретно-исторических общественных условий жизни людей, и прежде всего от развития их трудовых и экономических отношений. В ходе исторического развития сознания перестраиваются отдельные психические процессы: восприятие, память, мышление, речь.

В процессе исторического развития человечества существенно меняется строение всей деятельности людей, а в соответствии с этим (и таков общий принцип развития психики, выдвигаемый Леонтьевым) меняется и тип психического отражения действительности [1959, стр. 221]. При этом, подобно тому как переход к сознанию совершается благодаря возникновению трудовых взаимоотношений людей, так и дальнейшее развитие сознания определяется меняющимися особенностями производственных отношений между людьми, изменениями и различиями этих отношений в разные исторические эпохи.

Главное изменение сознания в истории человеческого общества Леонтьев характеризует как изменение в соотношении двух основных «образующих» сознания: значений и смыслов.

Значение, в понимании Леонтьева,- это «то, что открывается в предмете или явлении объективно» и «отражается, фиксируется в языке». Это – обобщение действительности, ее отражение, не зависящее от индивидуального, личностного отношения к ней человека, а выделяющее ее объективные устойчивые свойства. И именно в этом оно существенно отличается от смысла, выступающего, согласно Леонтьеву, «прежде всего как отношение, которое создается в жизни, в деятельности субъекта» [1959, стр. 225], как личностный смысл, раскрывающийся путем выявления мотива деятельности. От смысла (всегда личностного), который имеют для данного человека те или иные предметы или явления действительности, зависит, овладевает ли он или не овладевает соответствующими им значениями, насколько и как именно усваиваются или не усваиваются они им, чем именно они становятся для него, для его личности, для его жизни и деятельности.

Значения и смыслы могут совпадать или не совпадать друг с другом, и именно эти взаимоотношения между ними и меняются, как полагает Леонтьев, в историческом развитии человечества.

Для первобытного сознания людей, для первобытнообщинного строя характерно, согласно Леонтьеву, совпадение смыслов и значений. В эту историческую эпоху мир еще одинаково отражается как в системе языковых значений, образующей сознание коллектива, так и в сознании отдельных индивидов [1959, стр. 230].

Дальнейшие изменения сознания, как утверждает Леонтьев, совершаются в родовом обществе, но свое полное выражение находят лишь на поздних этапах классового общества [1959, стр. 239].

Возникновение и развитие общественного разделения труда и отношений частной собственности влекут за собой изменение структуры сознания в соответствии с новыми общественноэкономическими условиями жизни людей. Эта новая структура сознания, по мнению Леонтьева, характеризуется другим соотношением смыслов и значений, отношением «чуждости» их друг другу, несовпадения их между собой и тем самым «дезинтегрированности» сознания [1959, стр. 240]. Основу этой дезинтеграции сознания составляет отделение основной массы производителей от обладания средствами производства, превращение их в наемных рабочих, которые могут жить только при условии продажи своей рабочей силы, т. е. отчуждения своего труда, являющегося основным содержанием их жизни.

Следствием этого является несовпадение объективного результата деятельности рабочего и ее мотива. Объективное содержание деятельности не совпадает с ее субъективным содержанием, с тем, что она есть для самого человека. Значение и смысл расходятся, и хотя от рабочего не скрыто общественное значение продукта его труда, однако оно чуждо личностному смыслу, который этот продукт имеет для него самого. Объективный продукт труда может иметь исключительную ценность, но для себя рабочий производит лишь мизерную заработную плату, дающую возможность удовлетворить лишь самые необходимые потребности. Личностный смысл труда не совпадает с его объективным значением, что и определяет сознание, придает ему особые психологические черты [1959, стр. 246-248].

Другое важнейшее изменение сознания в эту эпоху, указываемое Леонтьевым, – формирование собственно внутренних психических процессов, выступающих сейчас как чисто позна

вательные процессы, которые прямо и непосредственно с практической деятельностью могут быть и не связаны. Благодаря общественному разделению труда в классовом обществе происходит обособление умственной, теоретической деятельности от практической, умственного труда от физического.

Эта внутренняя, теоретическая деятельность имеет, однако, такое же строение, как и деятельность практическая, и так же, как и последняя, связывает человека с окружающим миром. Отдельные элементы одной деятельности всегда могут и фактически переходят в другую деятельность. В общности этих обоих видов деятельности выражается, как указывает Леонтьев, «неделимость целостной жизни человека» [1959, стр. 245]. Это может быть основой всестороннего развития личности, гармонического объединения теоретической и практической деятельности, умственного и физического труда. В классовом обществе в силу присущих ему и характерных для него общественно-экономических и производственных отношений это оказывается невозможным. Однако «дезинтеграция» жизни и сознания человека отнюдь не вечна. Она не имеет всеобщего характера. В социалистическом обществе происходит новое и существеннейшее изменение сознания людей, «реинтеграция» самого человека и его сознания.

Суть этого изменения опять-таки заключается в новом соотношении смыслов и значений, в новом совпадении их, но уже на иной основе. Вследствие уничтожения частной собственности на средства производства объективному содержанию деятельности возвращается ее субъективное содержание; устраняется противоречие между тем и другим. Мотив и продукт труда для рабочего социалистического производства не являются уже чуждыми друг другу, поскольку сейчас рабочий работает уже на себя: на свой класс, на свое общество; его труд не является для него сейчас источником только заработка; он порождается новой мотивацией, вызывает новое отношение к себе, приобретает совершенно новый личностный смысл, не расходящийся с общественным значением данного труда. Соответственно меняется у рабочего и «мир значений». Новый смысл труда реализуется в овладении культурой труда, в существенном изменении его интеллектуальной стороны, в овладении богатством опыта человеческой практики, в тяге к знаниям, связанным прежде всего с самим трудом. Эта новая формация сознания не представляет собой, однако, возврата к первоначальному совпадению значений и смыслов, к их простой

слитности, характерной для начальной ступени развития сознания. Возникают разнообразные формы сложных переходов между ними, взаимовлияния одного на другого. В целом сознание по своей структуре становится интегрированным [1959, стр. 259-260].

Таковы основные положения, выдвинутые Леонтьевым, в плане решения проблемы исторического развития психики, представляющие собой безусловно творческую попытку решить ряд кардинальных вопросов этой пока еще весьма малоизученной проблемы.