Товстоногов рассказал на обсуждении спектакля любопытный

Случай, подтверждающий, как непросто было принять новое

Решение даже его единомышленникам. Говоря о трагикомическом

Жанре спектакля, о сложном сплаве смешного и страшного,

режиссер сказал: ≪Актриса (Т. Доронина) сама до конца

Не доверяет себе. На вчерашнем спектакле она испугалась сделать

мизансцену, боясь вызвать смех, и не сказала слова ≪покойник

≫ из страха смеха. Тут —стремление сыграть чистую

героиню, очищенную от этого уездного и смешноватого...≫2

(Имеется в виду реплика Надежды из IV акта, обращенная

к Монахову: ≪Иди один, п о к о й н и к... иди!≫)

1 ≪Литературная газета≫, 1959, 29 декабря.

Стенограмма обсуждения спектакля. 24 ноября 1959 г. Библиотека ЛО

ВТО.

84

≪Варвары≫ объединили многие линии творческого развития

Искусства нашего театра и самого Товстоногова. Поиски современного

Театрального языка, психологической глубины и тонкости

обретали в ≪Варварах≫ черты академического профессионализма.

≪Варвары≫ соединили театральные искания современников

С русской классической традицией и были одним из тех

Спектаклей, которые выражали достоинство театрального искусства,

Ибо вводили его в сферу духовной культуры народа.

Как всякий этапный спектакль, ≪Варвары≫ завершали некоторые

Линии поисков и намекали на возможность иных, новых

Путей подхода к классике, которая в эти годы стала живой потребностью

Для театров, теряя то юбилейно-почтительное отношение,

Которое сложилось в прошедшие годы.

Однако сам Товстоногов не спешил вновь взяться за

Классику. Прошло почти три года, было поставлено около десятка

Пьес, прежде чем на доске приказов Большого драматического

Театра появилось распоряжение о распределении ролей

в грибоедовском ≪Горе от ума≫: Павел Афанасьевич Фамусов — В. Полицеймако; Софья Павловна —Т. Доронина; Лизанька,

Служанка —Л. Макарова; Алексей Степанович Молчалин — К. Лавров; Александр Андреевич Чацкий —С. Юрский; полковник

Скалозуб —В. Кузнецов; Репетилов —В. Стржельчик.

В эпизодических ролях были заняты ведущие артисты Большого

драматического театра: Н. Ольхина (Наталья Дмитриевна),

Е. Копелян (Платон Михайлович), Б. Рыжухин (Тугоуховский),

Л. Волынская (княгиня), Е. Лебедев (Загорецкий),

М. Призван-Соколова (Хлестова).

Перечень ролей завершало ≪лицо от театра≫ (С. Карнович-

Валуа).

≪Лицо от театра≫ начинало спектакль. Открывался занавес,

Показывая общую декорационную установку: белые колонны,

Лестницы не галерею и саму галерею. Центр сцены был

Пока пуст. Торжественный, одетый во фрак представитель театра

Объявлял, что сегодня, такого-то числа и месяца, в театре

Будет показана комедия Александра Сергеевича Грибоедова

≪Горе от ума≫, и представлял участников. Он и заканчивал

спектакль, торжественно возглашая: ≪Представление окончено≫.

Вводя ≪лицо от театра≫, режиссер имел, разумеется, свой

Важный замысел, связанный с общей стилистической трактовкой

Старой комедии, знавшей такую славную сценическую

судьбу. ≪Лицо≫ подчеркивало театральность происходящего, напоминало

О том, что вы присутствуете в театре, что между временем,

Которое предстанет сейчас на сцене, и временем, в которое

живет зритель,—≪дистанция огромного размера≫.

Режиссер хотел, чтобы эта дистанция была видна, чтобы

Реалии грибоедовского времени были сохранены в костюмах и

Мебели, чтобы действующие лица соблюдали все принятые

85

нормы этикета ≪грибоедовской Москвы≫, чтобы актеры верили

в то, что они играют героев ≪тех времен≫. И тем не менее ≪Горе

от ума≫ поразило своим острым, современным звучанием. Сохранив

И даже подчеркнув театральность спектакля и историческую

Конкретность комедии, режиссер так выстроил внутреннюю

линию отношений героев, что с ≪Горя от ума≫ слетели

Штампы сценического истолкования, которые налипли на ней

В таком множестве, как ни на одной другой пьесе русского классического

Репертуара.

Таланту Товстоногова свойственно увидеть классическую

Пьесу как реальную картину жизни, предлагаемые обстоятельства

Которой должны быть прежде всего проверены самой элементарной

Житейской логикой.

В предлагаемые обстоятельства пьесы должен быть поставлен

Не некий Чацкий, о котором уже много известно по старым

Спектаклям, а современный артист. Таково начало пути в постижении

Пьесы и любого ее образа —не от сложившихся мнений,