Глава 7 Часть 4: Пороговое Пространство

Виктор Тёрнер, антрополог, восстановил в течение последних десятилетий практически забытое понятие ритуального пространства. Люди входят и покидают ритуальное пространство через церемониальный порог или лимен. Прежде чем войти в него, человек подвергается некоторому ритуальному отделению, и физическое местоположение также требует некоторого отделения для обособленности. Внутри церемониального места, и время и пространство изменяются, отличаясь от того, какие они в мирском месте.

Изменение или трансформация может произойти только тогда, когда мужчина или женщина находятся в ритуальном пространстве. Войдя, человек должен, во-первых, сделать шаг через порог, а во-вторых, само пространство должно быть «нагрето». Мужчина или женщина остаются внутри нагретого пространства (как в суфийском ритуальном танце) на сравнительно короткое время, и затем они возвращаются в обыденному сознанию, к собственной неряшливости или тупости.

Католическая церковь помнит ритуальное пространство Мессы, но для протестантизма она канула в забытье. С некоторыми исключениями протестантизм распространил своё игнорирование ритуального пространства во всём мире. Живя в эпоху, когда утеряна идея, мы можем легко совершить две ошибки: не дать ритуальному пространству никакого места в своей жизни, и таким образом остаться «крутыми»; или остаться в нём слишком долго. Некоторые фундаменталисты настаивают на необходимости нахождения в ритуальном пространстве без выхода до сорока лет — не позволяя проявлений неряшливой человечности. Если человек не вступает в ритуальное пространство, он или она будет мягким, как глина; если остаётся в нём слишком долго, то заканчивает как треснувший горшок, перепечёный и почерневший.

Дионис, как говорят, основал греческий театр. Мы знаем, что диониссийская посвятительная работа проходила в изысканно ухоженном ритуальном пространстве. Греческий трагический театр считается передачей этого ритуального пространства в публичный доступ.

Ритуальное пространство имеет ещё несколько особенностей. Когда мы в нём, наше энергия желания не мчится вперёд к своей кульминации, будь то оргазм или битва; но радость сменяет гнев, а обороты речи или изгибы символов заменяют путь меча.

Добавим, что мужчины и женщины в ритуальном пространстве могут быть представлены незнакомому мужчине или незнакомой женщине внутри себя. Король и его дочь учредили фестиваль, потому что — и это прекрасная деталь — хотели знать, кем был тот «таинственный рыцарь».

Занятия любовью в Индии и Тибете иногда переходят в ритуальное пространство. Религиозные учителя помогают мужчинам и женщинам создать такое нагретое пространство, в котором пара соединяется сексуально, но где ни мужчина, ни женщина не приходят к оргазму. Занятия любовью могут длиться два или три, или четыре часа. Обряды, иногда очень сложные, подготавливают пространство. Мужчина готовится со знанием и нужной творческой энергией, потому что его задача визуализировать несколько богинь в таких деталях, будто он смотрит в глаза женщины, и женщина готовится со знанием и использует свою творческую энергию, чтобы визуализировать несколько богов в таких деталях, будто она смотрит в их глаза. Два человека едут верхом на своих инстинктах, как на лошади; эта лошадь удерживает их в ритуальном пространстве, даже если их инстинкты всю жизнь до этого момента отдыхали в такое время от их целей.

Наслаждение ритуальным пространством означает интимное и творческое действие, и наслаждение таким пространством напоминает вложенность в миску или в корзину. Моррис Берман отметил, что в музеях, в качестве доказательства ранней культуры, характерны по-настоящему тяжёлые вещи, такие как топоры и копья. Но культура, очень вероятно, начинается с корзины из камыша, которые являются мягкими и удерживают пустоту.

Пустота внутри каждого человека, можно сказать, имеет свою форму. В обычной жизни мы пытаемся удовлетворить наши желания, и заполнить пустоту, но в ритуальном пространстве, как мужчины, так и женщины, учатся испытывать пустоту или страстное желание и не заполнять их.

Такой мужчина может быть в непосредственной близости к невинности — не двигаясь, чтобы иметь с ней половые сношения, наслаждаться своей яростью — без физического действия, знанием материнской нужды — без движения к её спасению. Воин может наслаждаться красотой своей священной воинскости — не вступая в бой.

На фестивале каждый рыцарь присоединяется к другим рыцарям на параде или в похвальбе, где нет насилия. Переехав в ритуальное пространство, он замедляет свою скорость, придаёт изящества своим движениям, кланяется Королю и Королеве, усиливает прозрачность границ, предлагает забыть неприязнь, а там будет видно. Можно сказать, что это изящное проявление сподвигает принцессу бросить яблоко — в самый подходящий момент.

Биологи когда-то думали, что цапли и гуси создали свои загадочные ритуальные танцы для рождаемости или по причинам выживания, что они — как мы говорим о себе — практичны. Но биологи в последние годы, после обширного наблюдения за цаплями, оленями, гусями, павлинами и т.д., пришли к выводу, что некоторые ритуальные танцы не имеют особого значения для выживания — они являются похвальбой. Человеческие существа хвалятся передней частью; мы подчёркиваем красоту в лице, и лицо становится эмоционально выразительным. Олень, однако, хвалится обеими частями: белохвостый олень показывает красоту в области морды и в области зада — своим пышным хвостом. Танец цапли, напыщенность павлина, сцены шествия — всё это может быть рассмотрено как артистическая или ненужная похвальба.

Страстное желание экспрессивно, красиво, высокодуховно. Энергии, пойманные там, удержанные в церемонном моменте, активируют что-то в других птицах и животных, смотрящих на это. Поэтому похвальба активирует танцы. События должны быть видны.

Наша культура допускает определённую похвальбу, связанную с напыщенностью мачо или крейсированием вниз по главной улице в больших машинах, что происходит, когда юноша (или девушка) находится на пред-воинском или воинском этапе. Банды выставляют огромную часть такого рода похвальбы. Это часть подросткового огня, но это не то, о чём я говорю здесь.

Ритуальное пространство уносит юношу из мачизма, из битвы, из фантазий о доминировании. Блейк называл высшей ступенью сознания «постоянное творчество» или «Сияющий Город Островков». Золотое яблоко переносит человека в форму рая. Рыцари на фестивале участвуют в похвальбе, выражая свою любовь к форме и красоте. Это ближе к искусству, чем напыщенность. Они ведомы ритуальным пространством прочь от войны — к сообществу.

Когда старый кельтский воин, такой как Кухулин, возвращался из битвы, всё сообщество принимало участие в ритуале. Иногда группа женщин, и его мать среди них, оголяли грудь для него, чтобы пробудить сочувствие, а мужчины помещали его, пока он находился в безумной горячке среднего мозга, в три ванны воды, одну за одной, чтобы остудить его. В первой ванне вода испарялась, во второй закипала, и так далее. Мы попросили вьетнамских добровольцев стать солдатами. Но нет никаких церемоний сострадания, нет признания тепла, нет гордости за требуемое безумие.

Вьетнамские ветераны были бы сегодня в лучшей форме, если бы мы устроили праздник в каждом маленьком городе в стране, в котором ветераны проехали бы мимо, и молодая женщина бросала им золотые яблоки. Участники парада почтили бы их возвращение к домашней жизни и включили бы в церемонию золотые яблоки с тысячелетней историей.

Командиры Вьетнамской войны не имели ритуала для помощи ветеранам, приехавшим домой. Армия отправила их в Нью-Йорк и бросила на улице. Мы все знаем, что случилось. Больше вьетнамских ветеранов покончили жизнь самоубийством после войны, чем погибли во время неё. Чёрная стена в Вашингтоне — попытка исправления ошибки; это также доказательство армейского недостатка воображения, и нашего безрассудного забывания всего, что мужчины прошлого знали о в высшей степени важном отличии воина от не воина.

Многие мальчики-подростки сегодня испытывают напряжённость битвы в городах. Мы встречаем этих разгорячённых юнош с наказанием в виде тюремного заключения или с отведёнными глазами. Они ничего не получают, и всё больше подростков заканчивает жизнь самоубийством каждый год. Скоро нам понадобится чёрная стена для признания нашей ритуальной неудачи с подростками.

Мы помним, что мальчик во время вражеского вторжения приехал на своём трёхногом коне на опушку леса, и временно обменял её на боевого коня, данного ему Железным Джоном. И хотя история не повторяет картинку, мы предполагаем, что в течение всего фестиваля, он каждый день уезжал на своём неуклюжем коньке в лес. Это происходило, иначе странный конь в конюшне был бы замечен.

Если трёхногий конь, метафорически, это его собственное тело с ногой стыда, то юноша обменивает своё тело три раза на целого коня и опыт того, каково это — похвальба без стыда. Подобно тому, как капля и павлин, и олень выражают свои яркость и неистовость без стыда. «Гордость павлина — слава Божия» — сказал Блейк.

У современного мужчины в супермаркете или в подвале церкви, или в офисе адвоката нет Железного Джона, от которого он может получать четвероногого коня. Мы знаем, что юноша должен вернуть заёмного коня, и всё же опыт обитания в теле, в котором ему не стыдно, учит его, что такое гордость.

Мы догадываемся, что во время паузы между битвой и фестивалем, внутренние воины мальчика стали достаточно сильны, так что теперь ему не придётся прятаться по углам и стогам сена, а может выполнять публичные функции. Он способен выйти на парад с другими мужчинами и принять вызов, так сказать, для яблока быть брошенным.

Моя близкая подруга рассказала мне такую историю. Отец этого мужчины покинул семью в стыде, когда его сыну исполнилось пять, и сын многие года стыдил себя за эту брошенность. В двадцать лет сын уехал в Японию, и провёл десять лет, изучая боевые искусства с сильным наставником. Только после обучения этому боевому искусству, он оказался способен вернуться в свою семью и занять своё законное место в ней. Без поддержки отца — для мужчины альтернативно фразе «во стыде». Его поддержка, как у мальчика в нашей истории, приходит с приёмным отцом — в этой истории с боевым наставником, а в нашей истории с Железным Джоном. Только когда внутренние воины мужчины достаточно сильны, он может перейти в радость похвальбы.

С этой силой он может также войти в форму восторга. Бесформенная одежда, жидкие стихи, хаотичная домашняя обстановка — всё это тайные пути к стыду. Мир не стыдится, и это форма восторга. Солнце, поднимающееся над океаном и садящееся в океан, одинокие лунные следы и тайники, листья разворачиваются и падают — в его похвальбе.

Поэзия — это форма похвальбы. Поэт-птица повторяет гласные и согласные для того, чтобы развернуть свой хвост. Метр и счёт слогов составляют хвост павлина. Стихотворение — это танец, исполняемый для некоего существа в другом мире.

Как сладко взвешивать линию со всеми эти гласными:
Тело, Томас, псалм трески. Веселые
Формы лежат в занятиях игривых.
Звук посчитан, пересчитан и служит для питания чьего-то.

Будучи в форме восторга, человек затем движется от старой двойственности героя и врага, правильности и ошибки, маскулинного противника и феминного противника. Когда мужчина или женщина вступает в ритуальное пространство, каждый предпринимает действия, означающие быть увиденным, и удовольствие от похвальбы помогает вытащить энергию, которая в противном случае была бы вложена в конфликт. Рыцари идут парадом мимо Королевских трибун, терпеливо ожидают получить «золотое яблоко» — прекрасный символ нового этапа, в котором желание победы исчезает и заменятся желанием быть увиденным.

Наш фестиваль, таким образом, имеет место в ритуальном пространстве. Это пространство, нагретое Священными Женственностью и Королём, становится достаточно горячим, чтобы разрешить измениться. Воинскость, которая не была подавлена или перепрыгнута, может быть смодулирована в красоту, восторг, похвальбу или искусство.