Свидетельство Сестры Государя Великой Княгини Ольги Александровны

Ольге Александровне отчетливо запомнился тот осенний день 1907 года, когда она впервые

* Вырубова Анна. Страницы из моей жизни. В кн. Григорий Распутин. Сборник исторических материалов Т. 3, С. 121.

встретила Распутина в Царскосельском Алексан­дровском дворце. В то время Великая Княгиня жила в Санкт-Петербурге, но раза два или три в неделю, иногда чаще, ездила в Царское Село. В тот день ей предложили остаться на обед. Других гостей не было. По окончании трапезы Импера­тор сказал сестре: «Пойдем со Мной, я позна­комлю тебя с русским крестьянином, хорошо?»

Она следовала за Государем и Императрицей и по лестнице поднялась на детскую половину. Няни укладывали в постель четверых Великих Кня-жен и Их маленького Брата, надевших белые ноч­ные пижамки. Посреди комнаты стоял Распутин.

«Когда я его увидела, то почувствовала излу­чаемые им ласку и тепло. По-моему, Дети его любили. В его обществе Они чувствовали себя совершенно непринужденно. Помню Их смех при виде маленького Алексея, который скакал по ком­нате, воображая, что Он зайчик. Неожиданно для всех Распутин поймал ребенка за руку и повел Его к Нему в спальню. За ними последовали и мы с Николаем и Алики. Наступила тишина, словно мы оказались в церкви. Света в спальне Алексея не было, горели лишь свечи перед чуд­ными иконами. Ребенок стоял, не шевелясь, ря­дом с высоким крестьянином, склонившим голову. Я поняла, что он молится. Картина произвела на меня сильное впечатление, Я поняла также, что мой маленький Племянник молится вместе с ним. Я не могу всего объяснить, но я была уверена, что этот человек совершенно искренен».

После того как детей уложили в постель, Им­ператор, Государыня и Великая Княжна верну­лись в лиловую гостиную на первом этаже. К ним Подошел и Распутин. Произошел какой-то разговор.

«Мне стало понятно, что Ники и Алики наде­ются на то, что я почувствую расположение к Распутину. Конечно же, я была под впечатлением сцены в детской Алексея и видела искреннюю на­божность сибирского крестьянина».

«Вера в силу молитвы, в дар исцеления, кото­рым наделены некоторые люди, в чудеса была широко распространена среди русского народа. А Распутин был, несомненно, наделен этим даром.» «На этот счет нет никаких сомнений», — сви­детельствовала Великая Княгиня. — Я сама не раз наблюдала чудесные результаты, которых он добивался. Мне также известно, что самые зна­менитые врачи того времени были вынуждены это признать. Профессор Федоров, самый замеча­тельный хирург, пациентом которого был Алек -сей, сам не раз говорил мне об этом. Однако все доктора терпеть не могли Распутина».

Как хорошо известно, малейшая травма На­следника могла привести и часто приводила к не­выносимым страданиям, когда ребенок оказывался на краю гибели. Первый кризис произошел, когда Алексею едва исполнилось три года. Он упал в Царскосельском парке. Он не заплакал, и на ножке почти не осталось ссадины, но произошло внутренне кровоизлияние, и несколько часов спус­тя ребенок корчился от невыносимой боли. Импе­ратрица позвонила Ольге, и та тотчас же [прибы­ла] в Царское Село.

Какие только мысли не приходили, должно быть, Алики в голову — а ведь это был первый кризис из многих, которые затем происходили. Бедное Дитя так страдало, вокруг глаз были тем­ные круги, тельце Его как-то съежилось, ножка до неузнаваемости распухла. От докторов не бы-

до совершенно никакого проку. Перепуганные больше нас, они все время перешептывались. По-видимому, они просто не могли ничего сделать. Прошло уже много часов, и они оставили всякую надежду. Было уже поздно, и меня уговорили пойти к себе в покои. Тогда Алики отправила в Петербург телеграмму Распутину. Он приехал во Дворец около полуночи, если не позднее. К тому времени я была уже в своих апартаментах, а по­утру Алики позвала меня в комнату Алексея. Я глазам своим не поверила. Малыш был не только жив, но и здоров. Он сидел на постели, жар словно рукой сняло, от опухоли на ножке не оста­лось и следа, глаза ясные, светлые. Ужас вчераш­него вечера казался невероятным, далеким кошма­ром. Позднее я узнала от Алики, что Распутин даже не прикоснулся к ребенку, он только стоял в ногах постели и молился. Разумеется, нашлись люди, которые сразу же принялись утверждать, будто молитвы Распутина просто совпали с вы­здоровлением моего племянника. Во-первых, лю­бой доктор может вам подтвердить, что на такой стадии недуг невозможно вылечить за какие-то считанные часы. Во-вторых, такое совпадение мо­жет произойти раз-другой, но я даже не могу припомнить, сколько раз это случалось]

Однажды молитвы Распутина произвели тот же результат, хотя сам Старец находился в Сиби­ри, а Наследник Алексей в Польше. Осенью 1913 года, находясь в Спале, неподалеку от Вар­шавы, где у Императора был охотничий дворец, Мальчик, неудачно прыгнув в лодку, ударился об уключину. Тотчас были направлены срочные те­леграммы профессору Федорову и другим специа­листам. Великая Княгиня находилась в это время

в Дании вместе с Императрицей Марией Федоров­ной. От профессора Федорова она узнала, что это была самая тяжелая травма в жизни Мальчика. То­гда Его Мать послала телеграмму в Покровское, моля о помощи. Распутин ответил: «Бог воззрел на Твои слезы. Не печалься. Твой Сын будет жить».

«Час спустя ребенок был вне опасности, — заявила Великая Княгиня. — Позднее я встрети­лась с профессором Федоровым, который сказал мне, что с медицинской точки зрения исцеление совершенно необъяснимо. Я слышала такое утвер­ждение, будто публике было бы проще понять положение Распутина, если бы ей стало известно о болезни моего Племянника. Это клевета чистой воды. Действительно, Ники и Алики не стали трезвонить о недуге ребенка, как только узнали о нем, но ведь сохранять [это] долго в тайне было невозможно. Все обвиняли мою бедную Невестку в том, что Она передала Сыну болезнь, а затем принялись винить Ее в том, что Она выбивалась из сил, чтобы найти способ ее вылечить. Разве это справедливо? Ни Мой брат, ни Алики не ве­рили, что человек этот наделен какими-то сверхъ­естественными способностями. Они видели в нем крестьянина, искренняя набожность которого сделала его орудием Божиим»^.