Попечение Мученика Григория о гибнущей душе

«События следовали одно трагичнее друго­го, — пишет Феликс Юсупов, — и я стал спра­шивать себя, уж не убийство ль Распутина вы­звало их. Так, во всяком случае, думали многие. И сам не понимал, да и теперь не понимаю, как мог я замыслить и совершить поступок нимало не в духе натуры моей и принципов. Действовал я как во сне. Недаром после ночи кошмаров, вер­нувшись домой, я заснул, как дитя, безмятежно. Совесть не мучила меня, мысль о Распутине спать не мешала.» Затем, нераскаянный убийца повествует о своем посещении некоей Старицы в Ялте. Среди явно вымышленного и приписанного Старице ликования по случаю убийства, вдруг об­ретаем фразу, открывающую истину о молитвен­нике Григории, который во время мучений умолял Господа простить убийц и по кончине молился о них уже на Небесах. Старица сказала: убиенный

¹ Кн. Феликс Юсупов. Мемуары. М. 2000. С. 230.

Григорий — «старей, отныне хранитель твой». [...] Даже оккультист-Юсупов был озадачен: «Ушел я от Старицы в смятении. Немысли­мым, казалось, что и Бог, и Распутин — со­хранители мои!.. И все ж признаюсь, в течение всей жизни моей имя Распутина не раз спасало и меня, и близких»^.

Духовный закон святых Божиих людей: они не желают смерти грешника, а плачут о нем, о его гибнущей душе, и умоляют Господа об их вразум­лении и исправлении. Прославленный Богом Гри­горий не нуждается в земном прославлении, как и все святые, оно нужно для нас, пребывающих еще на этой грешной земле, «ибо прославляя святых повествованием об их благодатных дарах и деяни­ях, мы научаемся любить святых, как наших бли­жайших по Бозе покровителей и заступников, а через святых — и Бога, обогатившего их благо­датными дарованиями»².

Старец Григорий жалел несчастного, заблуд­шего Феликса и его единомышленников, отдав­ших свою волю диаволу и не думавших о вечной гибели души. Блаженный плакал об их загробной участи и, сколько мог, имел о них попечение. Но без воли спасаемого спасти невозможно. Григо -рий, « как все народные пророки воспринимал Слово Божие как нечто живое, осязаемое. Когда он говорил об искре Божией, он видел ее свет»³.

¹ Кн. Феликс Юсупов. Мемуары. М. 2000. С. 244-245.

² Житие Преподобного отца нашего Серафима Саров­ского. М. 1998. С. 476.

* Распутина Матрена. Распутин. Воспоминания до­чери. М. 2000. С. 221.

 

И если света этой искры не было — гибель ду­ши. Так, он однажды сказал о Сергии Труфано-ве, бывшем иеромонахе, который отрекся от Бога и сознательно стал служить сатане: «Все, — мол­вил Старец, — до него не достучишься. Он не находит в своей душе ни капли того, чего можно было бы стыдиться»¹.

Сергей Труфанов позже открыто говорил о се­бе: «Я — колдун».

Несмотря на огромные беды, которые принес­ли Старцу Григорию Труфанов и Юсуповы, он не только не мстил им, но прощал и не питал в сердце злобы или ненависти: он стремился рас­сеять мрак в их душах, стремящихся заглянуть в темный мир злых духов: «В те годы, — пишет Юсупов, — мне вдруг неудержимо захотелось рисовать. До сих пор рисовала у нас только Ири­на: изображала всяческие фантастические обра­зы — лица с огромными глазами и странными взорами, казалось, каких-то нездешних существ.

Под впечатлением, видимо, Ирининых рисун­ков затеял я свои. Отдался рисованию с жаром. Приковало к столу, точно колдовской силой. Но получились у меня не ангельские создания, а кошмарные видения. Это я-то, любитель красоты во всех видах, стал создателем монстров! Словно злая сила, поселившись во мне, владела моей ру­кой. Словно кто-то рисовал за меня. Я сам в точ­ности не знал, что сейчас нарисую, и рисовал чертей и чудовищ, родичей химер, мучивших во­ображение средневековых скульпторов и худож -ников.

¹ Распутина Матрена. Распутин. Воспоминания до­чери. М. 2000. С. 183.

Кончил рисовать так же внезапно, как и на­чал. Последний мой персонаж вполне мог бы сой­ти за самого сатану»¹.

Для верующего человека не нужны объясне­ния. Всем известно, кто в таких случаях овладе­вает душой.... Таков был духовный мир — сата­нинский — людей, гнавших, не принимавших, клеветавших, наконец, умучивших, праведника-христианина.

Прости их, Господи, и вразуми тех, кто оп­равдывает их злодеяния и повторяет клевету на святого Божия человека Григория Распутина,

Видение рабу Божию Александру

В дневнике Гофмейстрины Е.А. Нарышкиной записано следующее видение, бывшее Протопопо­ву Александру Дмитриевичу, министру внутрен­них дел: «Сегодня, 15 января 1917 года, Прото­попов пришел сюда в Царское Село рассказать свой сон: разверстые Небеса, а в Небесах — Григорий, с воздетыми руками благословляет Россию, произнося, что он ее хранит»².

Утешение страждущей дочери

Из воспоминаний дочери Старца Григория — Матрены Распутиной: «И вот отец умер. Потоки

¹ Кн. Феликс Юсупов. Мемуары. М. 2000. С. 360-361

² Дневник. Гофмейстрины Нарышкиной ЕЛ. С Цар­ской Семьей под арестом. Последние Новости. 1936. № 5533. 15/28.01.1917.

грязи, выливаемые на него, не только не^умири-лись, но стали еще зловоннее. В какой-то из дней, когда я была доведена почти до отчаяния сплетнями, надо сказать старательно доносимыми до меня и вообще до всех домашних, в голове у меня абсолютно отчетливо прозвучал голос отца: «Кто без греха, пусть бросит первый камень»*.. Я словно очнулась. Пока отец был жив, он как мог защищал нас от сплетен, опутав-ших его всего. Предвидя смерть и зная, что не­доброжелатели не оставят его душу в покое, он хотел так предупредить меня и даже утешить»..,¹

Освобождение

Из заключения по молитвам

Мученику Григорию

Муж дочери Распутина (Матрены), Б.Н. Со­ловьев, на венчание с которым ее благословил отец и Государыня, в апреле 1918 года попал в тюремное заключение в Тюмени. Матрена неза­медлительно обратилась с молитвой к отцу: «если не дай Бог с ним что случится, — умру. Тя­тенька, дорогой, помолись!»². Супруга выпусти­ли из тюрьмы через девять дней при совершенно невозможных обстоятельствах.

Дивны дела Твои, Господи!

После мученической кончины Старца Григо­рия, Матрена, самая его близкая по духу дочь.

¹ Распутина Матрена. Распутин. Воспоминания до чери. М. 2000. С. 33.

² Расследование Цареубийства. М. 1993, С. 47-50.

претерпевала унижения и гонения. Друзья преда­вали, ближние — осуждали. Неокрепшая душа страдала и не находила покоя. При жизни отца было все просто — стоило только поговорить с отцом, услышать его голос, наставления — и пе­чаль отступала, появлялась ясность и умиротворе­ние души. В тяжелую годовщину отречения наро­да от Царя, 2 марта 1918 года, Господь утешил страдалицу, как ее называл Григорий, «злосчаст­ную Матрешу» — умилением души: «Дивны де­ла Твои, Господи!.. Первый раз почувствовала так близко нашего дорогого тятеньку, так было хорошо и вместе с тем горько и обидно, что не могла слышать папиных слов из его уст, но умы ясно чувствовали, что он был с нами. Я его видела во сне, он мне сказал: «Я буду в 4 часа у Раи», — и мы как раз все собрались вместе у нее. Ольга Владимировна [Лахтина] говорила по тятенькиному учению, не она говорила с нами, а тятенька. Много любви было у Раи. Господи, как хорошо. Сегодня Пасха настоящая. Если б всегда наши были близки так, как сегодня...». [... ] Ольга Владимировна рассказывала, что была на Гороховой, заходила во двор, [там снимал квартиру Григорий], и чувствовала папин дух [...]. Под впе­чатлением вчерашнего дня, я долго не могла уснуть. Видела во сне опять папу, я так счастлива, он с на­ми последнее время, это я чувствую...»¹

Видение инокини Антонины

Рождественским постом 2000 года, всечестная инокиня Антонина, подвизающаяся в Почаевской

Расследование Цареубийства. М, 1993, С. 40-41,

обители у мощей Преподобного Иова, ехала в Москву поклониться Блаженной Матроне. Помо­лясь на сон грядущим, раба Божия присела на край скамьи и, закрыв глаза, продолжала свое молитвенное иноческое правило — пятисотницу. Через какое-то время, видит она себя в некоем темном пространстве. Сквозь легкую завесу, от­деляющую явь от невидимого, она начала ощу­щать неприятные удушающие запахи. Место, в котором оказалась инокиня, было серым и мрач­ным, кругом разлита тьма. Сквозь мрак и тьму она различала всевозможные нечистоты, напол­нявшие пространство.

Охваченная страхом, она попыталась рассмот­реть то, что перед ней: на некоем возвышении, находился ковчежец, в котором что-то было со­крыто. Внезапно, сестра Антонина почувствовала движение воздуха и ослепительный свет осиял все

вокруг.

Высокая Величественная Особа, тихо ступая, приблизилась к ковчежцу и, склонясь над ним, взяла его бережно в руки и приподняла.

Дивное благоухание, источаемое из ковчежца, разлилось повсюду; все вмиг очистилось и иноки-ня увидела некую честную главу, покоящуюся в ковчежце, от которой исходило серебристое сия­ние. Пристально вглядывалась Антонина в черты, но не могла узнать, чья глава хранилась внутри ковчежца. Видение исчезло, но запах благоухан­ный еще долго оставался в купе вагона поезда. В Москве она остановилась в одном благочестивом доме, где во время беседы не смогла не расска­зать о случившемся ей видении. Каково же было ее удивление, когда она заметила на стене не -большую фотографию неизвестного ей человека в

рамочке и узнала в нем лик, явленный в видении. «Кто это?» — затаив дыхание, спросила она. «Это — Григорий Ефимович Распутин», — услышала она в ответ.