Художественное постижение связей между историческими эпохами и вечностью в романе Булгакова «Мастер и Маргарита»

Исторические эпохи: время, когда жил Иисус, и 20 век, Москва 30-х годов.

В романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» присутствуют все три мира: вечный (космический, потусторонний); реальный (московский, современный); библейский (прошлый, древний, ершалаимский).

Евангельский сюжет введен в роман о Москве 1930-х годов не только потому, что он имеет ассоциативную связь со многими проблемами. Это своеобразный роман в романе, который является его идейным центром. М. Булгаков по-своему рассказывает о Христе. Христос у Булгакова доверчивый, простодушный и вместе с тем мудрый и проницательный. Слабый физически, он крепок душой. Он поражает своим милосердием: умирающий на ершалаимском солнцепеке, он просит у стражников дать попить распятому рядом раз­бойнику. Он жалеет и Марка Крысобоя, и Понтия Пилата с его головной болью. Иешуа Га-Ноцри — мерило нравственности, света. Евангельский сюжет обращен к современной Булгакову действительности, да и к вечности. Писатель задает вопросы: что есть исти­на — следование государственным интересам или человеческим ценностям? Как появля­ются предатели, отступники? Тогда-то и прозвучала мысль о том, что трусость — начало предательства, сознательный выбор человека в сторону зла, малодушие. И эти истины универсальны для любого из миров, изображенных в романе. Мораль, нравственные ис­тины неизменны. И через тысячи лет предательство осталось таковым, и ложь, и трусость. А ершалаимские главы призваны напомнить о вечном, дать понять, что не государство с его аппаратом насилия — высший суд, а совесть человека.

Важную роль играет в «Мастере и Маргарите» потусторонний мир. В композиции романа он связывает друг с другом высокий мир древней евангельской легенды, воплотившийся в ершалаимские главы, и его сниженное подобие - современный Московский мир, где людские пороки стали куда мельче, а их обладатели выглядят часто смешно и жалко. Ведь именно Воланд рассказывает литераторам на Патриарших начало истории Иешуа и Пилата, буквально совпадающее с соответствующими главами романа Мастера. Воланд избавляет Пилата от мук совести, возвращает Мастеру его роман и даёт ему вечный покой, помогает Маргарите найти Мастера.

Три мира «Мастера и Маргариты» имеют так же ряд параллельных эпизодов и описаний. Мраморная лестница, окруженная стенами роз, по которой спускается Понтий Пилат со свитой и члены Синедриона после утверждения приговора Иешуа, повторена в такой же лестнице на Великом балу у Сатаны: по ней спускаются зловещие гости Воланда. Толпа убийц, палачей, отравителей и развратников заставляет вспомнить ершалаимскую толпу, слушающую приговор и сопровождающую приговоренных к казни на Лысую гору (=Галгофу). Параллель можно провести и с московской толпой у касс Театра Варьете. Понтий Пилат и прочие отправившие на смерть Га-Ноцри перешли под власть «Князя тьмы» и их законное место – среди гостей дьявольского бала. Московская же толпа, рвущаяся на сеанс черной магии профессора Воланда, тоже отдала себя в руки Сатане. И поплатилась за это «полным разоблачением»: в самый неподходящий момент доверчивые зрительницы лишаются подаренных Коровьевым – Фаготом модных французских туалетов и предстают перед окружающими в неглиже.

Роман состоит из 26 глав, четыре из них посвящены событиям библейской истории. Роман включает в себя два повествователь­ных плана — сатирический (бытовой) и символический (библей­ский или мифологический). Каждому плану соответствует своя вре­менная система. Действие библейского плана выстроено в соответствии с хрис­тианским каноном и продолжается в течение одного дня. В него вводятся воспоминания о прошлом и предсказания будущего. В по­тустороннем мире время не движется. Писатель показывает беско­нечно длящуюся полночь, во время которой происходит бал Са­таны, или вечный день, в течение которого наступает «вечный покой» в финале романа. Только в реальном мире, связанном с Москвой, действие продолжается четыре дня и время течет в тра­диционных рамках. В основе мифологической линии — авторская версия Евангелия. Булгаков не пересказывает жизнь Иисуса, а создает на основе биб­лейского мотива живой, реальный мир. В описании Ершалаима использованы временные, пространственные и бытовые детали. Писатель со­здает подчеркнуто реалистичную картину с запоминающимися деталями. Сочетание двух планов — реального и условного — позволило Булгакову создать полотно, отличающееся эпическим размахом и философской глубиной. Поскольку введение в литературное про­изведение библейских персонажей могло быть воспринято как про­паганда религии, Булгаков отводит библейский пласт на второй план, используя прием «романа в романе». Лишь к концу произве­дения фантастическая линия становится доминирующей, опреде­ляя авторскую позицию. Чтобы связать все планы между собой, писатель использует сложную систему своеобразных «переходов», постепенно выводя повествование из реального плана (описание Москвы в страшную жару) в мифологический (бал у Воланда).

Главы о жизни Москвы 30-х годов граничат с рассказами на библейские темы (роман, который пишет мастер, интерпретирует известную историю столкновения Иисуса и Понтия Пилата, а также историю жертвенной гибели Христа). Это дает возможность писателю рассматривать современность с позиции вечности и сквозь призму христианских ценностей. Композиция романа построена по принципу контрапункта, т.е. объединение разных, относительно независимых сюжетных линий, которые развиваются с разной скоростью. Это предопределяет определенную полифонию произведения, его обобщающий характер.

У М. Булгакова земной мир олицетворяют персонажи из московской жизни 30-х годов (Берлиоз, Римский, Варенуха, Ласточкин и др.). К космическому принадлежат Воланд и его свита (Азазелло, кот Бегемот, Абадонна, Гелла). Библейский мир возникает в историях о Иешуа Га-Ноцри, Понтии Пилате, Левии Матвее, Иуде и др. Такая художественная структура произведения - не просто произведение фантазии художника. Изображая разные миры, М. Булгаков делал ударение на разрыве между ними. Люди живут на Земле и не думают о Боге, о Вселенной. Злободневные проблемы отодвинули на второй план вечные ценности. А это означает, что мир утратил свою духовную цель и летит в пропасть. Роман «Мастер и Маргарита» является предупреждением человечеству о последствиях от нарушения законов бытия.

Писатель максимально приземляет библейский сюжет. Иешуа столкнулся в идейном диалоге с Понтием Пилатом, который изображается не как могущественный прокуратор, а тоже как обычный человек, обессиленный головной болью. В Библии Понтий Пилат не мучается сомнениями и укорами совести, а булгаковский герой постоянно балансирует между добром и злом и, приказав убить Иешуа, потом будет страдать, до тех пор, пока Мастер не простит его. Иуда, который предал Иешуа, - также уже не библейский Иуда, подлый предатель, а влюбленный мужчина, готовый на все ради женщины. Иешуа Га-Ноцри не провозглашает в романе пламенных речей о спасении человечества и Царство Бога. Его истина проста: все люди хорошие, добрые и необходимо все сделать, чтобы помочь человеку проявить свою добрую природу, так как только добро может изменить мир. Все, кто общаются с Иешуа, внутренне изменяются.

Жестокий собиратель налогов, наслушавшись добрых слов Иешуа, бросил деньги на дорогу и пошел за ним. Сочувствие Иешуа лечит головную боль Понтия Пилата. Но свобода Иешуа Га-Ноцри, его стремление к правде и добру оказываются преступными с точки зрения Ершалаимских законов, так как там невозможно верить во что-нибудь другое, кроме кесаря. Любая вера, даже вера в добро, подрывает государственное устройство, основанное на власти и насилии. В этом плане Ершалаимский мир романа «Мастер и Маргарита» - это своеобразная модель тоталитарного государства, которое уничтожает человека и человеческие истины. М. Булгаков изображает насилие в широком историко-философском контексте, он доказывает, что зло есть злом, какие бы формы оно не приобретало, и судьба человека всегда будет трагической, пока человечество не осознает ценности отдельной личности и не вернется к духовным идеалам.

Мастер и Маргарита остаются людьми, пройдя все испытания, они сохранили в себе силу любви и добра, и даже дьявол вынужден их отпустить. Но мастер не может думать только о себе, о своей свободе и счастье. Философу необходимо осознать жизнь всего человечества. Своеобразным обращением ко всем людям, которые живут на Земле, стало известное лирическое отступление в финале романа. Здесь сливаются голоса автора, мастера и Иешуа. Это взгляд сверху на грешную землю и на страдание людей. В этих словах звучит пронзительная боль за все человечество, которое еще не осознало своих таинственных божественных сил, которые могут все изменить на лучшее. Вопреки глубокому трагизму рассказа, в романе утверждается светлая идея духовного величия человека, его моральных возможностей в борьбе со злом.