Сергей Есенин – лирик. Родина в поэтическом мире Есенина. Анималистская, пейзажная, любовная лирика. Цикл стихотворений «Персидские мотивы». Образы Востока и России.

Максим Горький: «Драма Есенина – это драма деревенского парня, романтика и лирика, влюблённого в поля и леса, в свое деревенское небо, в животных и цветы. Он явился в город, чтобы рассказать о своей восторженной любви к примитивной жизни, рассказать о простой е красоте».

В нашу литературу Сергей Есенин вошёл как выдающийся лирик. Именно в лирике выражено всё, что составляет душу есенинского творчества. И, если в лучших стихотворениях Сергея Есенина — "половодье" самых сокровенных, самых интимных человеческих чувств, они до краёв наполнены свежестью картин родной природы, то в других его произведениях — отчаяние, тлен, безысходная грусть. Сергей Есенин прежде всего — певец Руси, и в его стихах "русский дух", в них "Русью пахнет". Они впитали в себя великие традиции национальной поэзии, традиции Пушкина, Некрасова, Блока.

В ранней лирике поэта представлены темы человека и природы, их единство. Олицетворение – главный прием, но это «олицетворение наоборот» - растворение человека в природе. Восприятие Есениным природы отличается от фольклорного, хотя сохраняется песенная композиция.

О красном вечере задумалась дорога,

Кусты рябин туманней глубины.

Изба-старуха челюстью порога

Жует пахучий мякиш тишины.

Изба-старуха и розовая печаль – символ святости очага. Они символизируют гармонию живой и неживой природы, и думы земли о небе. С живописной картиной уходящего дня связано острое ощущение живой человеческой потери чего-то: невозвратной юности, прошедших лет, ушедших людей. Тревожные сквозные повторы: кто-то «сгинувший в ночи», «кого-то нет» создают атмосферу недоговоренности.

Я ещё никогда бережливо

Так не слушал разумную плоть,

Хорошо бы, как ветками ива,

Опрокинуться в розовость вод.

Единство человека и природы, ответственность «старшего брата» за все живое на земле – важнейшие составляющие Есенинской философии.

Гаснут красные крылья заката,

Тихо дремлют в тумане плетни.

Не тоскуй, моя белая хата,

Что опять мы одни и одни.

В стихотворении звучит мотив утраченной любви.

Не с тоски я судьбы поджидаю,

Будет злобно крутить пороша.

И придет она к нашему краю

Обогреть своего малыша.

 

Снимет шубу и шали развяжет,

Примостится со мной у огня...

И спокойно и ласково скажет,

Что ребенок похож на меня.

Но Есенин верит в судьбу, так как «Не силен тот, кто радости просит, Только гордые в силе живут».

Если крикнет рать святая:

«Кинь ты Русь, живи в раю!»

— Я скажу: «Не надо рая,

Дайте родину мою».

Эти строки лучше всего характеризуют Есенина как истинно народного поэта, человека-патриота своей Родины.

Любовь к родной крестьянской земле, к русской деревне, к природе с ее лесами и полями пронизывает все творчество Есенина. “Моя лирика жива одной большой любовью к Родине, чувство Родины – основное в моем творчестве”, - говорил Сергей Есенин. К вершинам своего поэтического творчества он поднялся из глубин народной жизни. Этим и объясняется то, что образ России Есенин связывает с русской деревней, в которой рязанские поля, мужики, косившие траву и сеявшие свой хлеб, были страной его детства. Мир народнопоэтических образов окружал его с самого рождения:
Родился я с песнями в травном одеяле.
Зори меня вешние в радугу свивали.
Вырос я до зрелости, внук купальской ночи,
Сутемень колдовная счастье мне пророчит.
Все беды цивилизации Есенин видит в отрыве от земли, от истоков народной жизни. Он любит не абстрактную Россию, а создает образ близкой и дорогой ему земли – Рязанщины, малой родины поэта.
Есенин рассматривал крестьянство и дворянство как основных носителей “русскости”, поэтому основная тематическая направленность стихотворений поэта – мир русского крестьянства. “Все равно я останусь поэтом золотой, бревенчатой избы”, - писал он в одном из стихотворений.
Цветовая гамма Родины имеет у Есенина своеобразную, неповторимую окраску: “голубую оставил синь, упавшая в реку….”.
В лирике поэта, посвященной теме Родины, отразились и его раздумья о судьбе страны после революции. В своих первых произведениях Есенин встречает Октябрьскую революцию восторженно, в ней он видит возможности обновления России:
О Русь, взмахни крылами!
Поставь иную крепь!
С иными именами
Встает иная степь.
Он восхищался размахами и величием революции.
Есенин, как поэт крестьянский, всегда думает в первую очередь о деревне. И особенно тяжело С. Есенин переживает крах старых патриархальных устоев русских деревень. Поэту кажется, что его Родина в нем не нуждается, что у нее теперь другие певцы: “Моя поэзия здесь больше не нужна, да и, пожалуй, я сам тоже здесь не нужен”.
С любовью к Отчизне связано и его критическое отношение к себе в это время:
Я человек не новый!
Что скрывать?
Остался в прошлом я одной ногою,
Стремлюсь догнать стальную рать,
Скольжу и падаю другою.
Творчество Есенина отличается своей образностью, мелодичностью. В нем тесно переплелись и удалое раздолье, и душевная тоска.
Россия – единственная любовь Есенина: “Чувство Родины – основное в моем творчестве – оно все, без нее ничего. Женщины, дети, дом, друзья – все это можно отдать другому, только не Россию, вне России не будет ничего: ни стихов, ни жизни, ни любви, ни славы.”

Сборник стихотворений Сергея Александровича Есенина – “Персидские мотивы”, был написан во время трёх поездок в Грузию и Азербайджан, с осени 1924 по август 1925 года. В этот сборник вошли такие стихотворения как “Шаганэ ты моя, Шэганэ!”, “Ты сказала, что Саади”, “Свет вечерний шафранного края”.

Поэт не раз называл себя странником, «путником, в лазурь уходящим», писал, что «все мы бездомники», что «в этом мире я только прохожий», и старался, по возможности, путешествовать, «шататься», как он иногда говорил, хотя в то смутное время войн и революций это было совсем непросто. И поездки его на Север, на Соловки, в 1917 году, и на Украину, в Харьков, а также на юг России и на Кавказ в 1920-м вовлекли писателя в новые творческие поиски.

В мае 1921 года Есенин через Поволжье, где свирепствовал страшный голод, приехал в Ташкент и впервые в своей жизни окунулся в атмосферу Востока.

Однако во время пребывания Есенина в Ташкенте и посещения им Бухары и Самарканда в нем что-то стало кардинально меняться. Очарование патриархального Востока вызывало новые мотивы творчества, будило фантазию и иные образы.

Наверное, ни у одного литератора Восток не изображается таким романтическим
и загадочным, как у Сергея Есенина. Какие только эпитеты не использует автор! "Голубая да веселая страна" привлекает поэта картинами лунных ночей,
где "кружит звезд мотыльковый рой" и сияет "золото холодное луны", манят
"стеклянная хмарь Бухары" и "голубая родина Фирдоуси".
Наверное, своеобразие поэзии Есенина в том и состоит, что он умеет воспринимать красоту чужих земель так же остро, как и своей собственной родины.

Сам Восток дышит и говорит устами Есенина.
Я спросил сегодня у менялы,
Что дает за полтумана по рублю,
Как сказать мне для прекрасной Лалы
По-персидски нежное "люблю"?
Я спросил сегодня у менялы
Легче ветра, тише Ванских струй,
Как назвать мне для прекрасной Лалы
Слово ласковое "поцелуй"?
Но и здесь поэт остается певцом России, патриотом родины, которая
издали кажется ему еще милее и краше в своем неброском наряде.
У меня в душе звенит тальянка,
При луне собачий слышу лай.
Разве ты не хочешь, персиянка,
Увидать далекий синий край?
Автор "Персидских мотивов" убеждается в непрочности безмятежного
счастья вдали от родного края. И главной героиней цикла становится
далёкая Россия: "Как бы ни был красив Шираз, он не лучше рязанских раздолий".

Жанр поэмы в творчестве С.Есенина: «Чёрный человек», «Анна Снегина». Драма в стихах «Страна негодяев» С.Есенина. Проблема противостояния России и Запада. Драматургическая интрига и авторские обобщения.

 

В нашей критике неоднократно отмечалась постоянная тяга Есенина к центральным темам советской литературы. Это замечание особенно уместно относительно историко-революционных поэм.

В поздних стихотворениях и поэмах Есенин стремится не только к художественному решению стержневых тем советской литературы, но и идейно сближается с главным ее направлением.

В стихотворениях и поэмах Сергея Есенина появляется двойная оценка жизни, двойное зрение на нее. С одной стороны, мы видим настроение самого поэта, с другой - думы крестьянина. Значение этих произведений определяется их правдивостью, откровенностью и искренностью чувств. Важно также отметить и тот большой перелом, который произошел и в самосознании поэта. И хотя его оценки жизни не всегда тождественны, а иногда по-прежнему контрастны оценкам трудового крестьянина, они, тем не менее, теперь часто сближаются, а иногда и сливаются, чего не было у Есенина раньше.

«Страна Негодяев» (1922-1923).

В одном из писем С.А. писал: «Я перестаю понимать, к какой революции я принадлежал. Вижу только одно, что ни к февральской, ни к октябрьской, по-видимому, в нас скрывался и скрывается какой-нибудь ноябрь».

Со слов Чекистова о Западе (ненависть к России):

…То ли дело Европа?

Там тебе не вот эти хаты,

Которым, как глупым курам,

Головы нужно давно под топор…

Рассветов об Америке:

…От еврея и до китайца

Проходимец и джентльмен,

Все в единой графе считаются

Одинаково – бизнесмен…

Главный герой – бандит Номах (Махно).

Из уст Чарина:

…И кого упрекнуть нам можно?

Кто сумеет закрыть окно,

Чтоб не видеть,

Как свора осторожная

И крестьяне любят Махно?

Но если связи Номаха и Махно нет, то связь Номаха и Есенина прослеживается: «…блондин среднего роста 28-ми лет».

Е.Наумов: «…при ближайшем рассмотрении можно заметить, что Номах чем-то напоминает самого Есенина».

Сам Номах говорит языком создателя. В поэме:

Гамлет восстал против лжи,

В которой варился королевский двор.

Но если б теперь он жил,

То был бы бандит и вор…

А это отрывок из стихотворения Есенина «Всё живое особой метой…»

…Если не был бы я поэтом,

То, наверно, был мошенник и вор…

Номах не мечтает о богатстве: «Я башкой моей не дорожу и за грабеж не требую награды» и объясняет: «…Всё, что возьму, я отдам другим».

Главная идея произведения в устах Номаха:

…Кто смеет мне быть правителем?

…Я живу, как я сам хочу!

Из воспоминаний Воронского о Есенине: «Прощаясь, он заметил: - Будем работать… Но имейте в виду:… Я – за Советскую власть, но люблю Русь по-своему. Намордник я не позволю надеть на себя и под дудочку петь не буду. Это не выйдет…»

«Анна Снегина» (1924-1925).

Разберемся во всем что видели,

Что случилось,

Что стало в стране…

В поэме соединились все темы лирики Есенина: родина, любовь, «Русь-уходящая», «Русь-советская». Автор определил «АС» как лиро-эпическую поэму, а критики её называют повестью в стихах.

В центре сюжета революционные события 1917 года.

Тематическое многообразие:

-противостояние деревень;

-природа;

-рассказ о жизни героя-поэта, участника войны, столичного жителя и в тоже время «свойского, мужицкого» - пересечение;

-образ героини – тема жизни русского дворянства от уклада жизни до судьбы послереволюционных эмигрантов. С этим образом связана тема любви.

Соединяет история, нарушившая соц и бытовую упорядоченность.

Сюжет:

Развитие событий с развитием любовных отношений (лихорадка):

Хотелось сказать:

«Довольно!

Найдёмте другой язык!»

4 глава – кульминация. Ей предшествует остановка на «всё лето»:

Все лето провел я в охоте.

Забыл её имя и лик.

Обиду мою на болоте

Оплакал рыдальщик-кулик.

Кульминация – октябрь 1917 г. Известие о том, что в «России теперь Советы», побуждает крестьян устроить «сейчас же коммуну… в своем селе» и захватить снегинский хутор:

В захвате всегда есть скорость:-

Даешь! Разберем потом!

Весь хутор забрали в волость

С хозяйками и со скотом…

Развязка – суть в трагической смерти Прона и любовь героев. Трагичность усугубляется торжеством Лабути. Главное в оценке соц стороны конфликта –народ продолжает жить «как встарь», «не в раю».

Финал – любовная линия имеет важнейшее значение:

Далёкие милые были!

Тот образ во мне не угас.

Мы все в эти годы любили,

Но, значит,

Любили и нас (в концовке поэмы изменено только одно слово, но смысл поменялся значительно).

(Глубокое лирическое наполнение образа обусловило его центр место в поэме, названием которой стало имя лирической героини).

Конфликт – люди вовлечены в борьбу соц сил. Трагизм переломной эпохи выявляет, что противостоять внешним силам может помочь только верность себе, своим чувствам и идеалам.

Образная система: особенная роль природы: в них лирическое содержание и реальное отображение действительности:

Богаты мы лесом и водью,

Есть пастбища, есть поля.

И по всему угодью

Рассажены тополя…

Природа противопоставлена войне, связана с размышлениями о стране.

«Чёрный человек» (1923)

В названии слышна трагедия.

Публикация после смерти (предсмертная и автобиографичная). Критики видели в поэме «безысходную тоску», «сплошной бред и душевный тик».

Душа, которая остро ощущает боль, тема жертвы получают наиболее трагическое воплощение в поэме «ЧЧ»:

Друг мой, друг мой,

Я очень и очень болен.

Тема не сбывшихся надежд и ушедшей молодости.

Жанр в духе философской драмы-притчи с элементами исповеди.

Многозначность поэмы создается не только образно, но и зеркальным построением.

Вместо друга приходит черный человек – подтекст: герой живет в мире, где все направлено против человека.

Есенинский персонаж не только чёрный человек и воплощение черных сил окружающего мира, но и двойник поэта. Нечто сходное со словами:

Но коль черти в душе гнездились –

Значит ангелы жили в ней.

Сюжет напоминает святочные гадания перед зеркалом, с которым связано предсказание судьбы. Неожиданное появление ЧЧ, в которого превратился черт. «Мерзкая книга» - библейская книга, в которую вписывается имя человека при его рождении.

Окошко и зеркало – образы национальной жизни. Есенин сближает образы:

Я один у окошка

Я один и разбитое зеркало…

Разбитое зеркало – символ отторжения тех ценностей, которые представляет чёрный человек – символ зла. Герой побеждает в поединке со злом, а его искренность – самая большая ценность.

 

Лирика и поэмы Н.Клюева 1920-1930-х годов. Книги стихов «Медный кит», «Львиный хлеб», «Четвертый Рим», «Избяные песни». Поэмы «Заозерье», «Погорельщина», «Соловки», «Повесть о Великой матери». Своеобразие мироощущения поэта. Специфика образно-мифологической системы его лирики.

 

Поэзия Н. Клюева неизменно характеризовалась как «новокрестьянская», обращенная более к прошлому, нежели к современности и будущему, загроможденная религиозными и фольклорными образами и ассоциациями.
Хотя многие рукописи произведений конца 20-х – начала 30-х годов до сих пор не найдены, то, что стало достоянием читателя, свидетельствует о глубинном проникновении художника в противоречия современности, о поразительной способности его поэтического предощущения трагических потрясений будущего.
В 1916 выходит цикл стихов «Избяные песни», посвященный матери. В нем объемно воплощен клюевский избяной космос. Для него изба – живое существо, тоскующее по ушедшей хозяйке, каждый ее предмет не может по-человечески смириться с утратой.

В 1919 в Петрограде выходит двухтомник Клюева «Песнослов» (самое полное его прижизненное собрание) и сборник «Медный кит», представляющий в основном лицо революционной клюевской музы.. В 1921 в Москве выходит сборник стихотворений «Львиный хлеб». «Львиный хлеб это в конце концов — судьба Запада и Востока. Россия примет Восток, потому что она сама Восток, но не будет уже для Европы щитом. Вот это обретение родиной—Русью своей изначальной родины — Востока и есть Львиный хлеб».

В 1922 в Петрограде отдельными изданиями выходят поэмы Клюева «Четвертый Рим» и «Мать-Суббота». В «Четвертом Риме» максимальной концентрации достигают мотивы предыдущей книги «Львиный хлеб», и с предельной (точнее, запредельной) отчетливостью выражена вечная клюевская антитеза — «земля—железо». Ощущение полной выбитости из колеи и потери всяких надежд на возрождение крестьянского рая — «Четвертого Рима» — сказывается буквально на всем протяжении поэмы. Пытаясь переломить это настроение, Клюев концентрировал образы в невероятной даже для него сгущенности, устроив в поэме настоящий «пир плоти», а также заложил в ее содержание горчайший антиесенинский заряд. Сближение Есенина с имажинистами, появление «Кобыльих кораблей» и «Исповеди хулигана» стали настоящей трагедией для Клюева, и заново пытаясь построить крестьянский мир на развалинах в его первозданном виде, он отпускает проклятия некогда любимому собрату: «Не хочу быть знаменитым поэтом в цилиндре и в лаковых башмаках. Предстану миру в песню одетым с медвежьим солнцем в зрачках».

События 20-х, положение крестьянства в стране подводили к еще более тяжелым раздумьям и предчувствиям. В 1926—27 в журнале «Звезда» и в сборнике «Костер» появляются поэмы Клюева «Деревня» и «Заозерье», в которых провидчески предсказывалось зверское уничтожение коренной, народной России.

Недавно опубликована поэма (может быть, отрывок из поэмы) «Соловки». Репрессии против духовенства нашли отклик в этом произведении. Тот мир, который дарил знание и красоту, теперь пребывает в потрясениях и немыслимых страданиях. Испытания, выпавшие на долю людей, одухотворенных верой, освещены в поэме как вершинные подвиги житийных судеб. Дело здесь не в религиозных убеждениях автора. В одном из писем к Блоку он писал: «Я не считаю себя православным, да и никем не считаю, ненавижу казенного бога… идолопоклонство «слепых», людоедство верующих – разве я не понимаю этого, нечаянный брат мой!».
Где учился я по кожаной триоди
Дум прибою, слов колоколам,
Величавой северной природе
Трепетно моляся по ночам...
Образы Чирина, Парамшина, Андрея Рублева – своеобразный оплот избяного космоса, старой деревни, которую грозит опустошить змей. Исчезновение с иконы образа Георгия Победоносца – свидетельство неминуемой катастрофы. Последняя молитва жителей этого сказочного мира – мольба о возвращении Егория, обращенная к Святому Николаю и Богоматери-Приснодеве перед иконами гениальных русских мастеров, воплотивших лики Богородицы, исполнена трагизма.

Герои «Погорельщины» - мужики-богомазы под руководством иконописца Павла – пишут образы. Как некогда в стихах Клюева совершалось «Рождество избы», теперь совершается «Рождество Иконы». Икона не пишется собственно кистью, является «смиренному Павлу в персты и зрачки». Сама природа помогает ему в работе, отдавая свои лучшие краски образу, который перестает восприниматься, как собственно искусство художника.

Образы дракона, змея, удава, традиционно обозначавшие мощные злые силы, в 20-е годы получают довольно широкое обновление. Вмешательство злых сил разрушает гармонию бытия, причем разрушению подвергается и прикладное искусство. Поэтическое сказочное повествование и авторский обобщающий голос почти что сливаются; как будто взаимопроникает мир искусства и мир пошатнувшегося бытия.
Не стало кружевницы Прони...
С коклюшек ускакали кони,
Лишь златогривый горбунок
За печкой выискал клубок,
Его брыкает в сутеменки...
А в горнице по самогонке
Тальянка гиблая орет –
Хозяев новых обиход.

Художественная ткань поэмы вбирает в себя жанровые элементы фольклорных конструкций,, пейзажной, патриотической лирики, древнерусской литературы, западного, восточного и русского эпоса, и все слагаемые подчинены единой власти оригинального творческого духа, создавшего произведение удивительного и по сути беспрецедентного жанра.

В 1930-х Клюев пишет эпическую поэму «Песнь о Великой Матери», изъятую при аресте. Во вступлении Клюев определяет темы своей «Песни...», перечисляя их рефреном: гусли (мелодия природы), притчи (православная София-мудрость), тайны (молитвы перед образом пречистым) и вести (также от природы).

Первая глава поэмы – рассказ о юности его матери («ей было восемнадцать весен»). Событийная часть начинается с момента, когда Паша едет в гости к подружке Арине. Вечером в избе посиделки. Параша играет на них песню о девице-утушке и молодце-селезне, приглянувшемуся ей Федору, сыну Каллистрата. Но недалеко от избы, в срубе, живет беглец из Соловков, отец Нафанаил, который хочет на ней жениться. Паша падает в обморок у него на руках и видит сон о «рубине востока» - русском престоле, к которому тянется чья-то жадная черная рука. А дальше она не по своей воле принимает решение выйти замуж за старца.

Как-то тайком, ночью она покидает избу и отправляется через тайгу «в Царьград». Там, в тайге происходит чудесная встреча с Матерью Божией, которая открывает ее предназначение. Параша идет дальше, но «страшат беглянку дебри», она принимает за сруб берлогу. Услышав крик, Федор вырывает ее из медвежьих когтей, но сам погибает. Прасковья в точности выполнила наказ Матери Божией. Она выучила сына Николеньку той грамоте жизни, которой не познать из обычных учебников:

Центральное событие второй главы – сбор отцов («кормчих»). Собор вел пресветлый Макарий, пришедший с Алтая. Его рассказ состоит из пророческих видений: гражданская война, наступление железных машин, запустение деревни, гибель Аральского моря, экологическая катастрофа на Волге и на Украине. Пророчества Макария органично соединяются с авторским отступлением, в котором дорисовывается общая апокалиптическая картина. Тем временем мать посылает Николеньку на Соловки, к отцам Савватию и Зосиме на учение. В Соловецком монастыре Николенька живет со схимниками несколько лет и молва о чудо-отроке разносится по округе.

Третья глава – наиболее загадочная. В ней рассказывается о событиях 1914-1916 годов: гражданской войне и убийстве Григория Распутина. В начале главы действует эпизодическое лицо – призванный в армию «лебеденок» Алеша. За стать его отправляют на службу в царское село. Клюев, рассчитывавший, вероятно, сделать «птенца» Алешу главным героем «третьего гнезда», все-таки не решается доверить ему совершить важнейший сюжетный ход – провести идейный поединок с Распутиным.

В последней главе – отношение Клюева к современной действительности. Для него это «лихие тушинские годы», где «правят бесы», пожирая «то коня, то девушку, то храм старинный». Надежда у Клюева одна – на будущие поколения россиян.
Творческий облик позднего Клюева еще далеко не прояснен, еще впереди осмысление истинного места поэта в истории русской культуры XX века, его исканий и свершений в разработке поэтических жанров.

 

Историческая проза 1920-1930-х годов. Романы А.Чапыгина «Разин Степан», О. Форш «Одеты камнем», «Радищев», Ю.Тынянов «Кюхля», «Смерть Вазир-Мухтара». Роман А.Н.Толстого «Пётр Первый». Своеобразие повествовательной системы.

Отмечается, что к 1917 г. ушли из жизни почти все писатели, определявшие лицо русской исторической прозы в последней трети 19 — начале 20 в. Из тех, кто приобрел известность в качестве исторических романистов еще до революции, продолжали достаточно активно работать лишь несколько человек. Фактически историческая проза 1920-1930-х гг. создается новым кругом авторов — и в СССР, и в зарубежье.

В литературе эмиграции историческая проза занимает важное место уже в первой половине 1920-х гг. Наряду с задачей «переоценки прошлого» существовала и обратная тенденция: обращаясь к ушедшим эпохам, писатели стремились «воскресить» прошлое, противопоставить не настоящее прошлому, а прошлое настоящему.

Задача советской исторической прозы в первой половине 1920-х гг. — показать, что современники несут ответственность перед многими поколениями страдавших и умиравших от голода и нужды, перед павшими борцами за свободу, что победа октябрьской революции -закономерный итог многотысячелетней истории человечества, укрепить в читателях ненависть к любому эксплуататорскому строю, к классовым врагам, оправдать и объяснить жестокость по отношению к дворянству, духовенству, купечеству, интеллигенции, кровавую расправу над императорской семьей. Писатели создают образы вождей, подчеркивая, что вожди - прежде всего выразители воли народной.

Последние произведения посвящены теме освободительного движения — исторический роман «Разин Степан» (1924—1927), в котором Алексе́й Па́влович Чапы́гин освещает крестьянскую войну под предводительством Степана Разина. Героический ракурс, уходящий своими корнями в народную поэзию, как нельзя лучше способствовал осуществлению желания Чапыгина показать Разина народным героем: концепция исторической действительности XVII в. связана с действительностью первого послеоктябрьского десятилетия. Многое в «Разине Степане» дано в романтическом ключе. Главным героем романа Чапыгин сделал разбушевавшуюся народную стихию. Воссоздавая образ Разина, Чапыгин опирается в значительной степени на народную традицию. В песнях и преданиях Разин подан легендарным героем, его личность романтизирована, он обладает огромной физической силой, одет Разин в красивые дорогие одежды. Не случайно в романе Чапыгина много места отведено персидским походам Разина, ибо они давали яркий экзотический материал. Общая романтическая трактовка истории и ее героя подкреплена у Чапыгина большим вниманием к воспроизведению колорита эпохи.

О́льга Дми́триевна Форш (урождённая Комарова; 1873 — 1961) — русская советская писательница. Известна в основном как автор исторических романов, рисующих революционно-демократическую борьбу в России на примерах выдающихся личностей.

Истории революционной мысли и движения в России посвящены романы Форш: «Одеты камнем» (1924—1925) о судьбе революционера М. С. Бейдемана, открывающий новую грань ее творчества — глубокий историзм. История Бейдемана воссоздана в воспоминаниях Сергея Русанина, четырежды предавшего его. Введение в роман героя-рассказчика позволило Форш дать портреты двух современников, диаметрально противоположных по жизненной позиции, по нравственному облику, ввести в роман образ послереволюционной России. Форш поэтизирует своих положительных героев.

«Радищев» (ч. 1 — «Якобинский заквас», 1932; ч. 2 — «Казанская помещица», 1935; ч. 3 — «Пагубная книга», 1939), «Первенцы свободы» (1950-53) о декабристах, окончательно утвердившей Форш в качестве одного из ведущих исторический прозаиков. Трилогия представляет и исследовательский интерес, т. к. многое в ней, документально подтвержденное впоследствии, было верно угадано интуицией художника. Форш создала широкую панораму екатерининской эпохи.

Ю́рий Никола́евич (Насо́нович) Тыня́нов дебютировал в 1925 году под псевдонимом Юзеф Мотль в № 26—27 журнала «Ленинград»; затем следуют романы «Кюхля» (1925) и «Смерть Вазир-Мухтара» (1928).

Систематическая профессиональная деятельность его в качестве литератора начинается в 1924 году, когда Тынянов, взявшись (по коммерческому заказу, организованному Корнеем Чуковским) за подготовку популярной брошюры о лицейском товарище Пушкина, а впоследствии декабристе, каторжнике и ссыльном В. К. Кюхельбекере, неожиданно написал о нём роман («Кюхля»). Роману, написанному достаточно неровно, но остающемуся одним из образцов воспроизведения «духа эпохи» в беллетристике, суждено было оказаться флагманом жанра «советского исторического романа».

Следующий роман Тынянова — «Смерть Вазир-Мухтара» (1928), посвящённый последнему году жизни А. С. Грибоедова, представляет собой совершенно зрелое произведение со своеобразной стилистикой.

Тынянов, одновременно с О.Форш, А.Виноградовым создавший традиции исторического романа, замкнутого на конкретной личности, при создании образа В.-М. впервые использовал органическое вплетение в ткань повествования элементов художественного вымысла. Ряд отступлений от засвидетельствованных фактов жизни Грибоедова, сдвиги в хронологии, составе и функциях персонажей, допущенные Тыняновым при создании образа В.-М., позволили М.Л.Гаспарову назвать роман беллетристикой, подменяющей науку. Однако на традиции исторической беллетристики Тынянов оказал огромное воздействие. Традиции продолжены Ю.М.Нагибиным, Ю.М.Лотманом и др.

СМ. БИЛЕТ 28!!! (О Петре Первом).