Драматургия М.Горького 1930-х годов. «Егор Булычев и другие», вторая редакция пьесы «Васса Железнова».

Драматургия А.М.Горького 1930-х годов разделила общую участь творческого наследия писателя: в советскую эпоху пьесы всячески превозносились представителями советского литературоведения, отыскивавшими в них все мыслимые и немыслимые достоинства, а в период перестройки и последующие годы - в лучшем случае, подвергались замалчиванию, в худшем - считались свидетельством «верноподданнических» настроений писателя, активно участвовавшего в построении сталинской модели социализма. Пьесы, написанные в 1930-е годы - «Сомов и другие», «Егор Булычов и другие», «Достигаев и другие», а также вторая редакция «Вассы Железновой» - объединяет социальная тематика, в той или иной степени определяющая их поэтику и идейное содержание, что предопределило их рассмотрение как классических произведений социалистического реализма.

В пьесах 1930-х годов, условно относимых к «третьему периоду» драматического творчества, горьковеды усматривали единый замысел -отразить с помощью средств драматургии недавнюю историю страны: события Февральской и Октябрьской революций 1917 года, борьбу политических партий, предшествовавшую и сопутствующую им, и, прежде всего, постепенное нарастание силы и влияния партии большевиков на фоне «загнивания» либерально-демократических течений и «разложения» русской буржуазии.

Ю.Ю.Юзовский указывает на то, что Горький собирался создать целый цикл пьес - «исторических хроник», представляющих собой «обширную драматическую эпопею, отражающую развитие социалистической революции и созидание Советской власти».

Касторский вполне в духе времени констатирует: «Великие дела, совершавшиеся советским народом, перешедшим под руководством Коммунистической партии к развернутой стройке социализма, вызвали к жизни этот грандиозный горьковский замысел. Народный писатель Горький решил в драматургическом жанре художнически осветить философию истории своей социалистической родины»

Черновым названием будущей пьесы было «Накануне». Первые наброски под таким названием относятся к началу 1931 года. Параллельно Горький работал над пьесой «Сомов и другие», начатой им ранее. Летом 1931 года писатель закончил первую редакцию пьесы «Егор Булычов и другие».

Герой пьесы “Егор Булычев и другие” — купец и предприниматель Булычев, умирая, мучается тем, что прожил жизнь “не на той улице”. Перед лицом смерти он признает, что тридцать лет жил с чужими людьми. Человек острого ума, Булычев говорит о мировой войне: “Зря влезли в эту войну”, “Одни воюют, другие — воруют”. Зло мира Егор видит в собственности: “Воруешь не ты, — говорит он, — рубль ворует. Он, сам по себе, есть главный вор”. Булычева волнует не столько своя приближающаяся смерть, сколько “большая смерть” — смерть буржуазного общества, гибель старого мира. Эту неминуемую “большую смерть” осознает только он, “другие” видят только близкую смерть Егора Булычева.
Егор Булычев завершает горьковскую галерею “блудных детей” буржуазии, которым неуютно, не по себе в мире преуспевающих дельцов, которых охватывают сомнения и раздумья о жизни.
Булычев — сын своего класса. Но сын умный и непокорный, “ершистый”. Ему кажется смешной идея, что рабочие могут управлять хозяйством, страной: “Пропьют государство”. Но, башковитый мужик, Егор раздумывает: “А — вдруг — не пропьют?” Как умело нашел Горький это емкое слово “вдруг”, интонационно выделенное тире— в нем и беспокойство Булычева, и неожиданность пришедшей на ум мысли, и ощущение “не той улицы”, на которой жил, и радость открытия. Недаром уже только после смерти Булычева Достигаев замечает его дочери Шуре, которая сблизилась с большевиками: “Жаль — помер Егор, пощипала бы дочка печенку-то ему!.. Хотя... черт его знает, как бы он взглянул на этот фокус!”
Шуре Булычевой, похожей на отца смелостью и неуемной энергией характера, близящиеся события внушают надежду найти свое место в жизни. В конце пьесы она приветствует проходящую за окнами дома революционную демонстрацию.
Раскрывая конфликт Булычева — крупной, яркой личности — со своим классом, Горький первоначально назвал пьесу “Накануне”. Это определяло не только время действия — канун февральской революции, но и главное в идейном содержании пьесы. “Егор Булычев и другие” — пьеса о начале конца буржуазного мира, о кризисе буржуазного мировоззрения.
Умный и беспощадный в своих поисках правды, Егор Булычев перед смертью осудил и мир, по законам которого он жил, и себя за подчинение этим законам. Василий Достигаев тоже умен, но его ум — это смекалка стяжателя, который и не задумывается над большими вопросами бытия (“Верю в Бога, но предпочитаю коньяк”). Если Булычев — пусть с сомнением — задумывается над тем, что “вдруг” рабочие сумеют управлять государством, то Достигаев об этом не допускает и мысли. Он энергичен, “ловок и на язык, и на руку”. Достигаев хитер и опасен. Он легко отмежевывается от тех, кто готовил вооруженное нападение на Совет рабочих, крестьянских и советских депутатов, да и в прошлом о нем “скандального... не слыхать было”.
Широкий фон раскрытия характера Булычева позволил Горькому всесторонне показать трагедию личности. Именно социально-историческая среда привела к ложному направлению в развитии, обесценила его творческие возможности. Сам Горький объяснял К. Федину “соблазнительную тайну” этого образа в ряду других, подобных ему, говорил о широком историческом обосновании и в то же время общечеловеческом смысле “яростных противоречий и непотухающих страстей”, по выражению Федина, которые составляют основу образа. В творческом представлении Горького этот образ во многом пересекается с фольклорным героем — богатырем Василием Буслаевым. Их роднит богатый размах неистраченных творческих сил, дерзостное желание испытать пределы дозволенного, вызов смерти и Богу и в то же время бессмысленность смерти. “По убеждению Горького, — писал Федин, — буслаевские черты заложены в характере Булычева и, может быть, лучшие из этих черт — в лучшем из того, что было дано натуре Булычева и что им погублено”.

«Васса Железнова» — пьеса Максима Горького (1910). Повествует о героине сложной судьбы — владелице пароходной компании, о распаде большой семьи.

После 1933 года Максим Горький отредактировал пьесу, а в 1935 году написал её «второй» вариант, где обострил тему классовой борьбы.

Первый вариант пьесы «Васса Железнова» был включён во все собрания сочинений Максима Горького.

В 1935 г. Горький создал второй вариант пьесы «Васса Железнова» — в сущности почти новое драматическое произведение, использующее из старого варианта только некоторые черты отдельных характеров и то в совершенно преображенном виде. В первом варианте «Вассы Железновой», созданном в 1910 г., вся коллизия вращалась вокруг борьбы за железновское наследство. Сыновья умирающего купца Железнова и его брат-компаньон собирались взять свои доли из предприятия и «разбрестись розно», а Васса путем целого ряда преступлений спасала «старинное дело». Горький показал при этом борьбу в Вассе разных, враждебных друг другу начал: материнского, подлинно человеческого, заставляющего Вассу искренно страдать за свое потомство, и собственнического, стяжательского, превращающего мать во врага своих детей. На этой внутренней борьбе, в которой побеждало собственническое начало, и было сосредоточено в первом варианте пьесы главное внимание драматурга. Горький раскрыл тогда процесс внутреннего распада буржуазии, процесс, который получил выражение и в развале железновской семьи и в коллизии, разыгравшейся в душе Вассы.
Второй вариант пьесы создавался в иную эпоху, когда социализм одержал в нашей стране решающие победы. Горький по-новому подошел к теме обреченности капитализма, подняв ее до темы крушения, гибели капиталистической системы. Перерабатывая пьесу, Горький увидел в Вассе воинствующую и по-своему еще сильную защитницу старого мира и показал, какова природа и каковы пределы силы Вассы, силы капиталистической системы. Из этого не следует, что Васса во втором варианте — цельная, монолитная личность. Нет, она и здесь полна внутренней тревоги, противоречивых чувств, и здесь в ней гибнут богатые человеческие потенции, но все это носит уже совсем иной характер. История борьбы Вассы за спасение «дела» получила теперь новую сюжетную разработку и была сконцентрирована в первом акте,— своеобразном прологе пьесы. В двух остальных актах развертывается главный конфликт пьесы, какого не было в первом ее варианте,— конфликт Вассы с революционеркой Рашелью. Борьба Вассы с Рашелью за внука, наследника всего «дела», становится борьбой за будущее буржуазного класса. Казалось бы, Рашель не опасна для Вассы, которая легко может бросить ее в тюрьму,— она так и сделала бы, не помешай ей внезапная смерть. Но тут-то и обнаруживается, что есть нечто такое, против чего Васса бессильна: она ничего не может противопоставить идеям Рашели, в которых звучит воля самой истории, ничего не может противопоставить ее мужеству, вдохновляемому непоколебимой верой в будущее,— ничего, кроме крика, злобы, кроме грубой силы. И в этом — поражение Вассы, ее полное банкротство. Хвастаясь своим здоровьем, Васса подтачивается изнутри недугом, приводящим ее к скоропостижной смерти. Эта смерть подчеркивает внутреннюю слабость Вассы: за ее самоуверенностью скрывается смутное ощущение близкой гибели, которое Васса хочет в себе заглушить. «Живете вы автоматически, в плену хозяйств, подчиняясь силе вещей...»,— говорит Вассе Рашель. Этот вывод помогает понять внутреннюю связь второго варианта пьесы с теми публицистическими статьями Горького, в которых он писал о «волевом истощении» буржуазии, о «механичности» ее движения по пути к окончательному вырождению, о том, что капиталистический мир держится лишь «по инерции», опираясь на одну грубую силу. Горьковское художественное творчество последнего периода было особенно тесно связано с его боевой публицистикой, наносившей мощные удары империалистическому лагерю.
Второй вариант «Вассы Железновой» наглядно показывает при сопоставлении с первым дальнейшее развитие метода социалистического реализма в горьковском творчестве советских лет. «Васса Железнова» и в первом своем варианте не сводилась к изображению внутрисемейной и внутриклассовой борьбы. Горький показал уже тогда исторические и политические предпосылки распада железновского рода: над всеми Железновыми, пережившими недавно 1905-й год, витал призрак революции, пугавший их как предвестие неминуемого краха всего капиталистического строя. Во втором варианте пьесы революция выходит непосредственно на сцену, и именно конфликт революционерки Рашели с Вассой составляет здесь главный драматический узел пьесы. Прямое столкновение людей, подобных Вассе Железновой, проникнутых до мозга костей буржуазным духом, но по-своему сильных и по-своему искренних,— прямое столкновение таких людей с носителями революционного мировоззрения стало широко изображаться Горьким в советские годы. Чтобы иллюстрировать эту мысль, достаточно сопоставить пьесу «Егор Булычев и другие», где душевный кризис главного героя связан с непосредственным воздействием людей и событий революции, с дооктябрьской пьесой Горького «Зыковы», где подобного непосредственного воздействия еще не было и где самый кризис героя еще не мог иметь поэтому такой остроты. Победа Октябрьской революции и успехи социалистического строительства позволили Горькому с новой глубиной показать духовное, идейное, моральное банкротство буржуазного мира.