Идея «Москва – III Рим» инока Филофея и национально-религиозное самосознание. XVI век как век «русского одиночества».

Во время монголо-татарского ига все сводится к одой мысли - идее обретения свободы. Татаро-монголы были абсолютно веротерпимы, так как империя была многонациональной, много конфессиональной. Русь получит независимость в 1480г. А в 1454 г. закончит свои дни Византия под ударами турок-османов. За год до этого империя пыталась заручиться поддержкой запада. Был созван Фераро-Флорентийский, на котором была уния. Православные были согласны пойти под власть Папы, если им помогут. Но помощи они так и не дождались, а потому в Константинополе итоги Собора так никогда и не признали. Любопытно, что Собор возглавлял московский митрополит (грек). После Собора он сразу вернулся в Москву, но тут его ждали неприятности. Дело в том, что на Соборе был единственный русский человек – смоленский епископ. Он отказывался подписывать унию с Римом, его держали в тюрьме, после он подписал, но тут же вернулся домой и всё сообщил. Грека посадили под возвращении в тюрьму, потом отпустили. Греки в результате не признали унии.

Первым значимым философским текстом является «Послание инока Фелофея Великому князю Василию». Псков в 1510г. вернется в состав государства. Он напишет ряд интересных текстов. Обычно их называют «Москва- Третий Рим». Русский царь, говорит инок Филофей (1465-1512), "един-то во всей поднебесной христианский царь. Престол вселенския и апостольския церкви имел представительницей церковь Пресвятой Богородицы в богоносном граде Москве, просиявшую вместо Римской и Константинопольской, иже едина во всей вселенной паче солнца светится». Речь о том, что русские вернули независимость, огляделись и удивились, что православия-то вокруг и нет. Все православные государства захвачены. Далее Филофей говорит, что «Первый Рим – это Рим, второй Рим – это Константинополь, а третий – Москва. Первые два пали, третий стоит, а четвертому не бывать». Вывод таков. Два первых Рима пали из-за ереси. Греческая церковь «испрохвостилась». Пройдёт полвека и московские цари будут принимать идеи Филофея на 100%. Но сначала династический брак Василия на Софье Палеолог, в результате которого было множества греков, которым было неприятно слушать такие слова про свою церковь. «Третий Рим - это русская мессианская идея» Бердяев сравнивает идею избранности народа для научения других народов с третьим интернационалом (Духовный провал идеи Москвы, как Третьего Рима, был именно в том, что Третий Рим представлялся, как проявление царского могущества, мощи государства, сложился как Московское царство, потом как империя и, наконец, как Третий Интернационал) и добавляет, что «русские» определяются «православием». Россия единственное православное царство и в этом смысле царство вселенское, подобно первому и второму Риму. На этой почве происходила острая национализация православной церкви; Православие оказалось русской верой. В духовных стихах Русь — вселенная, русский царь - царь над царями, Иерусалим та же Русь, Русь там, где истина веры».

«Идеология Москвы, как Третьего Рима, способствовала укреплению и могуществу московского государства, царского самодержавия, а не процветанию церкви, не возрастанию духовной жизни. Христианское призвание русского народа было искажено. Впрочем, то же случилось и с первым и вторым Римом, которые очень мало осуществляли христианство в жизни. Московская Россия шла к расколу, который стал неизбежен при низком уровне просвещения. Московское царство было тоталитарным по своему принципу и стилю. Это была теократия с преобладанием царства над священством. И вместе с тем, в этом тоталитарном царстве не было цельности, оно было чревато разнообразными расколами».

Филофей титулует 1) царь (производное от «кесарь», но этот титул заимствовали у татаро-монголов. Орда кончилась – титул освободился) 2) самодержец (титул византийского императора. Если Иисус – пантократор, он держит мир на своих руках, а здесь же автократор – тот, кто держит сам себя, т.е. никому не даёт отчёта никому). Православие и самодержавие – две вещи, заимствованных у Византии.

Сам же Филофей о себе пишет традиционно в уничижительном стиле: «Аз есмь земский человек, учился буквам, а элинский борзостей и еретиков и риторских остроном не читал, не с мудрыми философами в беседе не бывал, учился книгам благодатного закона, чтобы моя грешная душа очистилась от греха». Мол, дошёл до всего сам. Но дошёл до глубоких вещей, которые во времена Ивана IV станут общим местом.

XVI век как век русского одиночества. Когда русские обнаружили, что вокруг нет православия, то они замкнулись сами в себе. Культура замкнулась сама в себе. Вообще это плохо, но в нашем случае это сыграло благую роль, так как за этот век сформировалась русская самобытная культура. Без самобытности можно потерять свою культуру. Обмен без сформировавшейся собственной культуры невозможен, так как попросту происходит подмена ценностей (так случилось в Африке после колонизации. Европейцы принесли свои ценности, а вот африканская сгинула. И сейчас уже её не вернёшь). В 16 веке произошло столкновение двух лагерей внутри русской церкви. Каждая сторона имела своё обоснование философии. Это были иосифляне и нестяжатели.

11. Наследие смуты и особенности национального самосознания начала XVII века (латинобоязнь и духовный аскетизм). И. Хворостинин, митрополит Филарет. «Словеса дней…»

Иван Хворостинин говорит о заслугах Бориса Годунова: церковь освободилась от греческого патриаршества, возникло русское патриаршество. Греческие иерархи ездили на Русь за милостыней. Их всегда богато одаривали, так как зависели от них. Когда в очередной раз, приехавшим на Русь двум патриархам – Греческому и Иерусалимскому – не поставили задачу: дать Москве своего патриарха. Те сопротивлялись, так что Годунов пообещал их утопить в проруби, если будут медлить и отказываться. Тогда они поставили патриарха и Русь освободилась от зависимости.

Лжедмитрий I. С тех пор возникает расстрига. «Чтобы не говорили и не писали после, в столице все беззаконного царя владыкой хотели». Единодушно поставили его царем, а тело Годунова извлекли из Архангельского Собора. Хворостинин служил в свите Лжедмитрия I, но после его смерти пострадал, попав под церковный суд. Патриарх Гермоген произнес обвинительную речь, в которой говорилось «как ты был при расстриге от него близко, и впал в ересь, и в вере пошатнулся, и православную веру хулил», то на 4 года сослан в монастырь на Север. Хворостинин с горечью пишет: «Совратили царя законного Шуйского, подстрекая, называя сладкое горьким, отлучили царя от престола». Начинается польская колонизация. Возникает ополчение, в которое попадает и молодой Хворостинин. Гермоген отказался сотрудничать с поляками, был заточен в тюрьму и заморен голодом. Хворостинин был один из первых, кто ворвался в Кремль, чтобы оплакать тело своего недавнего судьи. Хворостинин – командир полка, отличившегося в сражении при Переславле Рязанском, был награжден, позже стоял со сторожевым полком на границе. Постепенно у него возникли трения с новым патриархом – Филаретом, в миру Филаретом Романовым, отцом царя Михаила Романова. Он сам мог стать царем, но когда вернулся из 10-го польского плена, был пострижен в монахи Шуйскими. Это смешно, потому что он воевода и «в Светлом Писании ничего не разумеет». У Хворостинина был обыск, отобрали книги, иконы. Но он не молился иконам, так как для него это всего лишь живопись. Со временем у священников возникает и крепнет отвращение к образованности, наступает время латинобоязни, своеобразный синдром недавней войны с агрессивной Польшей.

Запад XVII века – век гениев, формируются контакты, связи. У нас же нет школы, так как считается, что талант он от Бога, а потому в учении не развивается. В России были иезуиты ещё при Иване IV, но власти не поощряли их деятельности. А те строили школы и училища на границе. Образованные люди поддерживали их деятельность. Будут писаться допросы на тех, кто будет хотеть учиться. Хворостинин вновь пострадает, он будет проситься за границу учиться. Вместо этого его направят с полком на восток в ногайские степи, а после на суде скажут, что «русский человек не должен хотеть за границу». В итоге его отправили в далёкий монастырь, где он написал «Словеса дней и царей, и святителей московских», так как монахи снимут с него ряд ограничений и он сможет работать с литературой. «Богатство – безумие, оно отнимает мужество отстаивать истину и губит душу». В книге вновь выскажется о необходимости открывать школы. В Москве будет создана Славяно-греко-латинская Академия, которую, однако, будут возглавлять греки.