С поляками в регионе от Балатона до Байкала

Даже не помню, когда это было. Давно, когда я первый раз выехал за рубеж. Это была туристская поездка в Венгрию, где несколько дней наша группа провела у озера Балатон. Жили мы в простых "дачных" домиках. Затем я их часто вспоминал на родине при посылке на работы в подшефный совхоз около Оки: там были такие же бараки с длинными коридорами, неудобными "удобствами" и комнатами на несколько человек. Отличие было одно - в Венгрии все было на порядок чище. Балатон - мелкое и мало чем примечательное озеро, но оно - единственный в Венгрии большой водоем. Здесь и ранее были дачи венгерской знати, а теперь сюда съезжаются туристы со всей Европы.

В то время, когда мы были там, особенно много было туристов из обеих частей разъединенной тогда Германии. Я очень понравился двум немцам - режиссеру и оператору из восточногерманской киностудии ДЕФА. Первый "отдался" мне в первый же поздний вечер, и отдавался он с такой энергией, что я даже обалдел: я еще был не опытен, и меня очень удивило, что пассивные мужчины могут быть страстнее и горячее любой самой сексуальной женщины. Проблемой для меня было возвращение в гостиницу: продезинфицировать или просто помыть что-то в поздний час было в "гостинице" очень сложно. Тем не менее, секс с мужчинами мне тогда понравился еще и потому, что он не требовал никаких защитных средств. Но это было так давно, а что теперь, вы и сами знаете…

Помимо немцев, у Балатона было много поляков и англичан. Одна приятная рыжая англичанка на пляже никогда не могла спокойно пройти мимо меня, да и мне нравилось болтать с нею обо всем по-английски. И лишь строгий выговор руководителя и "старосты" группы заставил меня приостановить знакомство с дамой с Альбиона, хотя затем мы с нею по-дружески переписывались несколько лет, пока она не вышла замуж. У Балатона я подружился также с супружеской парой из Польши. Мы также могли говорить обо всем, и полячка с горечью жаловалась мне, что ей запрещено посещать маму, которая жила совсем недалеко, на другой стороне границы Польши и тогдашнего СССР. Я сочувственно слушал эти рассказы, поскольку это было действительно по-человечески ненормально. Третий поляк и друг супружеской пары никак не хотел принять их хорошего отношения ко мне. Для него я, как русский, был врагом, и он это постоянно выражал любым способом, особенно рассказывая о подавлении русскими польских восстаний в 19 веке и о главном, по его мнению, преступлении 20 века - убийстве цвета польской нации - их лучших офицеров в Катыни. Тогда об этом у нас ничего не было известно, а я, вторя нашей пропаганде, утверждал, что все это выдумки, и во всем виноваты немцы. Это приводило к еще большему нашему расхождению, и все попытки супружеской пары хоть как-то смирить нас, ни к чему не привели.

Мне было даже обидно, поскольку в те же годы все польское было очень популярно в России, и особенно хорошим было польское кино, которое мне нравилось больше других зарубежных фильмов. Имена таких актеров, как Цыбульский, Тышкевич или Ольбрыхский, и многих других звезд звучали у нас не менее редко, чем имена звезд так популярных тогда у нас французского или итальянского кино. И вправду польские фильмы своей откровенностью, глубокими серьезными чувствами и ненавистью к врагам (в основном, к немцам, ведь многие фильмы были о войне), а также очень высокопрофессионально выполненные кинематографически, смотрелись у нас с огромным интересом. Я ими искренне восхищался. Поэтому мне было особенно обидно отношение того поляка ко мне лично. Но этот случай показал мне, что многие поляки ничего не забыли из своей прошлой истории и о действительно сложных и запутанных отношениях России и Польши в течение веков. Тем не менее, мое прощание с удивительно симпатичными супругами из Польши стало расставанием как бы самых близких родных - с объятиями и поцелуями, но третий поляк даже не подал мне руки, лишь пожелав узнать когда-то правду о Катыни и о Польше в целом.

Сам я очень полюбил тогда польскую абстрактную живопись. Именно выставки польских художников "открыли" у нас в стране вновь это направление живописи после значительного, сталинского перерыва. Полюбил я и польскую литературу - и современную, и их классиков, например, Мицкевича или Ожешко. Затем, бывая с Литве и Белоруссии, я просто влюбился в описываемый ею город Гродно. В 60-ые годы стали широко издаваться не только книги, но и польские журналы с их удивительным графическим оформлением.

Я с удовольствием подписывался на польские журналы о кино, а чтобы их читать, купил самоучитель польского языка. На первой странице киножурналов всегда помещалась цветная фотография знаменитых польских и зарубежных (включая русских) кинозвезд. Мне нравились и сами фотографии и особенно звезды, и поэтому летом я оклеил ими, как обоями, все стены своей комнаты на даче. Причем это были звезды-актрисы и актеры, причем актеры порой мне нравились больше актрис. Но моим родителям и брату такие "обои" совсем не понравились. "Это реклама борделя", - заявил мой "высоконравственный" брат. Возражение, что здесь наряду с женскими, есть много мужских лиц, например, Жана Маре, вызвало еще большее раздражение брата: "Еще педерастов нам не хватало!" А то, что актеры действительно таковыми бывают, я тогда даже предположить не мог. Осенью, когда меня на даче не было, родственники сорвали все фотографии из польского "Экрана" со стены и сожгли их в печке, объяснив мне, что им нечем было больше топиться. "Да вы опять повторили Катынь!" - с горечью и болью сказал я им, вспоминая слова поляка у Балатона об этой трагедии, хотя действительная правда о Катыни была сказана у нас лишь много лет спустя.

Когда затем происходили "беспорядки" в Польше, имели место гданьские события и все, связанное с "Солидарностью", меня это уже ничуть не удивляло, особенно после того, как я отдыхал с семьей на горном курорте Кавказа - в Чегете, и там отдыхало также много поляков-трудящихся из Польши. Это были по своим взглядам, а особенно по свободолюбию, совсем не наши "трудящиеся".

А польские друзья несколько другого рода возникли у меня несколько позже, когда я стал пересекать после посещения театров известные московские "круизные" маршруты. Именно о таких друзьях пойдет далее в основном речь. Однажды в Большом театре я встретил невысокого и щупловатого ровесника, говорившего по-русски с акцентом. Он оказался поляком, которому особенно понравилось знание мною нескольких простых польских слов. Мы поговорили немного, и поляк сразу согласился поехать ко мне. В кровати он оказался совершенно таким же, как режиссер с киностудии ДЕФА. Он также был абсолютным пассивом, но настолько резвым в сексе, что после моего полного опустошения, я пребывал в состоянии, словно у меня отняли все силы и всю энергию.

Поляк же предложил мне после этого купить у него ботинки, которые были у него в гостинице. Я сразу вспомнил поляков, которые, как цыгане, торговали на пляжах у Балатона, или затем у Черного моря в Болгарии абсолютно всем. Помню только, что складной и очень дефицитный тогда зонтик для брата я купил у весьма почтенной и величественной пани, о которой мои польские друзья сказали, что она происходит из самой высокой по рангу шляхетской семьи. Зонтик, как и все другие вещи у поляков были хорошего качества, и поэтому я сразу же согласился купить ботинки у своего партнера по сексу. На следующий день он передал мне в городе желтые ботинки с изумительным пристегивающимся верхом, которые оказались действительно красивыми и совершенно подошли к моим ногам, словно они их ждали всю жизнь, т.е. точно так же, как физически поляк и я подошли друг к другу в сексе. В результате поляк взял за них условную цену, а практически подарил их мне, и тогда я вновь убедился в правильности своего положительного отношения к полякам (достать тогда хорошую вещь было сложной проблемой).

Поездка от работы на туристическом автобусе в Закарпатье - в Ужгород, Львов и Станислав, т.е. места, где еще много оставалось поляков и всего польского (костелов и католических соборов там не меньше, чем в Венгрии и в самой Польше), и случайные встречи с ними в известных для этого местах, еще больше породнили меня с поляками (о Закарпатье и, например, о геевских местах Львова, Ужгорода или Станислава можно было бы написать целый рассказ). Затем я проехал по этим местам уже на своей машине с семьей, что исключило те встречи и впечатления, о которых я только что упомянул, и к тому же это была транзитная дорога через Украину, Словакию и Чехию к друзьям в Германию

Обратно мы возвращались через Польшу, и немецкие друзья предупредили нас, чтобы мы были предельно аккуратны и внимательны в Польше, нигде не останавливались и боялись грабежа и воровства (то, как их войска "хозяйничали" в Польше, лучше, конечно, не вспоминать). В Варшаве мы запросто оставили машину на стоянке и с удовольствием осмотрели этот замечательный город, повидавший столько всего на своем веку и восставший из пепла. К сожалению, мои желания вернуться туда еще раз до сих пор не осуществились. Недавно я посмотрел замечательный фильм Полянского "Пианист" о варшавском гетто, о восстании в нем и о столь различном поведении в трудных ситуациях самих поляков. Но, повторю, в любом народе есть самые различные люди по характеру, мышлению, воспитанию, поведению и сексуальным наклонностям. А то, что польские геи могут быть самыми нежными, страстными и горячими, я убедился еще раз через пару лет после встречи с первым худеньким и заводным поляком.

Теперь это был более высокий и более спортивный человек с очень красивым лицом. Лицом, кстати, он напомнил мне того поляка у Балатона, который демонстрировал мне, как русскому, свое презрение и ненависть. На этом поляке была одета очень странная светло-серая футболка, на которой спереди, где обычно делается надпись или рисунок, были "оставлены" следы от черных подошв, как бы прошедших по груди владельца. Они и послужили причиной нашего знакомства. Я пошутил на этот счет, а в ответ услышал лишь добрые слова как бы извиняющегося человека: "А мне нравится, когда по мне ходят". Эти недвусмысленные слова вызвали и мою смелость: "А я с удовольствием бы это сделал, как и многое другое". "Ну это мы еще посмотрим, что я тебе разрешу сделать", - в тон ответил поляк со своим типичным польским акцентом.

Дело было летом, и в этот ранний час (было где-то около 11 часов) мы поехали ко мне. Время в дороге пролетело как миг, а дома уже ничего не спрашивая и не обсуждая, мы оба стали сразу же раздевать друг друга. С особой аккуратностью я снял с поляка его футболку с "шагами", а под брюками у него не было даже трусов, и сандалии были на босую ногу. "Не удивляйся, так у нас одеваются все геи", - сказал поляк. Тело его полностью соответствовало его красивейшему лицу - оно было пропорциональным и идеально сложенным, Лишь его член имел необычно увеличенные размеры по сравнению с другими его частями. Я, глядя на него, вспомнил остановку поезда в Познани на пути из Берлина домой в Москву. Остановка была не менее получаса, и я успел посетить туалет, оказавшийся как раз напротив моего вагона. Я тогда поразился числу посетителей этого места, их смелости и дерзости: они как ни в чем не бывало стояли и мастурбировали у писсуаров свои действительно огромные славянские члены, не обращая никакого внимания на вновь входящих.

Но поляк у меня дома ничего не знал об этих впечатлениях и воспоминаниях. Он просто стал страстно целовать меня. И вся моя любовь к Польше, к ее истории и к полякам за всю их польскую гордость, страдания и культуру, к их театру, литературе и кино вдруг вылились на стоящего перед мною парня. Не знаю, какие чувства руководили поляком, но оба мы стали целовать каждый кусочек тела партнера с одинаковой необузданной страстью и любовью. Никогда ни до, ни после этого ни с кем не целовался я так, как с ним. Мы целовали друг друга в губы и в соски, в члены и в живот. Мы по очереди и одновременно лизали друг у друга все, что можно, причем разрешая языкам глубоко погружаться во все отверстия друг друга и получая от этого неописуемое наслаждение. И продолжалось это, как я потом определил по часам, не менее 6 часов. Правда затем были и 69 и поочередные проникновения. Я был особенно польщен комплиментами поляка по поводу моих размеров и доставленного мною наслаждения. А о том, что испытал я от его почти 30-см штуки, я лучше помолчу.

Даже после полного опустошения, мы не хотели расставаться и еще долго целовались. Но поляк все же побежал затем на ужин к своей туристической группе. На следующий день он снова пришел ко мне в полдень, как и обещал. Но вечером он с группой должен был покидать Москву, и поэтому все то, то мы делали вчера в замедленном темпе, мы повторили как бы в ускоренной киносъемке еще раз. Видно нам обоим так все понравилось - и поцелуи и все другое, что мы не пропустили абсолютно ничего и повторили, как в спектакле актеры по тексту, все "сцены" без малейших изменений и отклонений. Лишь заключительную сцену с принятием его огромной штуки я попросил его исполнить в темпе вчерашнего дня, и поляк точно выполнил это мое "режиссерское" указание. Расставались мы, как самые верные и долговременные любовники.

Затем я много всего узнал о восстаниях поляков в царской России, особенно в Иркутске во время экскурсии к озеру Байкал. Церковь, а вернее польский костел в Иркутске удивительно красив, и в Сибири живут еще некоторые потомки сосланных туда после восстаний поляков. С одним из них я познакомился в бане недалеко расположенного от Иркутска города-спутника Ангарска. У парня, поляка по происхождению, оказались размеры, еще большие, чем у моего знакомого со странной футболкой. Но если рассказывать о том, что было в Ангарске, то я никогда не закончу. А кончаю я тем, что возможно моя боязнь оказаться в Польше связана с нежеланием испортить те яркие и незабываемые впечатления от встреч с поляками, которыми меня наградила судьба, причем так необычно и на таком большом удалении одна о другой - от Балатона до Байкала.

Владимир Кабаков

 

 

Gambling - азартные игры или "наша" рулетка

Стив заказал машину на несколько дней еще по Интернету за пару месяцев до приезда с Павлом в Лас-Вегас. Для получения машины Стиву необходимо согласно полученной из Интренета инструкции зайти в гостиницу "Цирк". Все главные гостиницы с казино в Лас-Вегасе расположены на многокилометровой центральной улице. "Цирк" расположен ближе всего к гостинице "Франтиер", где друзья остановились. Постоянно подходя к этому "Франтиеру", Павел вспоминал, что точно такое же название имеет издающийся в Сан-Франциско и Лос-Анджелесе геевский еженедельник "Frontier", в котором было опубликовано несколько его статей.

Поскольку одному оставаться в гостинице или наблюдать за бесконечной игрой внизу, в казино Павлу не хочется, он просит Стива взять его с собой, на что тот охотно соглашается. В ранний час на обычно многолюдной улице встречаются только спортсмены, а вернее те, кто совершает утреннюю пробежку. Путь немалый, и Стив рассказывает о результатах последних выборов. Он показывает на отличную гостиницу на другой стороне улицы, в которой он первоначально собирался с Павлом остановиться. "Но здесь был предвыборный штаб нашего нынешнего президента, и мне не захотелось здесь останавливаться".

Вскоре друзья подходят к гостинице "Цирк", к которой они направлялись. Это снова как бы целый город в городе. Внизу, как всегда, располагается на огромном кругу казино, в котором даже в этот утренний час много посетителей и игроков. Вращаются автоматы, сдаются карты, крутится рулетка, играют в лото (у них - бинго), ставят на лошадей на скачках по ТВ, на победителей в других спортивных состязаниях, проводимых в данный момент по всему миру.

Но Стив старается сориентироваться, и друзья поднимаются на второй этаж. Найти нужную дорогу они так и не могут в лабиринте проходов или улиц, как их называет про себя Павел. Но они улицами-то и называются, о чем он узнает от охранника после вопроса об адресе прокатного пункта. Стив недоволен, что Павел кого-то спросил. Он сам никогда и нигде никого не спрашивает, а старается сам найти дорогу по указаниям и надписям. Даже в Москве и Петербурге он так ориентируется, когда оказывается там один без Павла.

Друзья все же находят пункт проката машин. Но рядом касса продажи билетов на всякие шоу и представления. По пути Павел замечает большое число залов для таких представлений и в этой гостинице. Но два предыдущих вечера Павел и Стив были в других гостиницах. Первое из представлений называлось "О". Как и другие представления в Лас-Вегасе, оно поставлено с бродвейским размахом, фантазией и профессионализмом. Название связано с огромным метров в сто бассейном на сцене. Началось представление с неожиданного появления над поверхностью воды (из ее глубины) нескольких пловчих, синхронно исполнивших сказочный танец. По ходу спектакля вода в бассейне то поднимается, то полностью исчезает, а артистами, в частности, выступают молодые и красивые чемпионы Олимпийских игр по плаванию, прыжкам в воду и синхронному плаванию. Прыжки в воду совершаются с огромной высоты и с различными поворотами и закруткам в воздухе одиночными прыгунами, так и группами.

В перерывах между выступлениями спортсменов на водную гладь выплывает паром с домом и его двумя жильцами-клоунами. В Лас-Вегасе в отличие от других мест США, где запрещены и азартные игры, и проституция, можно все. Шутки и хохмы клоунов весьма смелые, но зал весело и радостно их приветствует свистом даже тогда, когда те изображают в шутку различные способы секса между двумя мужчинами. Делается это действительно смешно, и зал просто ходит волнами, хотя по определению Павла это хрестоматийные рекомендации новичкам и неопытным, желающим поучаствовать в таком сексе. Затем, уже через неделю почти то же друзья увидят в спектакле "Цумэнити" в гостинице "Нью-Йорк - Нью-Йорк". Это когда они снова вернутся в Лас-Вегас. Но если вернуться к "О", то представление сопровождается еще музыкой и танцами, исполняемыми на поднятом дне бассейна, которое после последних водяных лужиц превращается в огромную сцену. В общем "О" - это и цирк, и спорт, и мюзикл, и даже стриптиз, поскольку одежда на артистах-спортсменах весьма условная.

Второй спектакль, который друзья успели посмотреть до отъезда, посвящен звездам эстрады США, причем в основном тем, кого уже нет в живых. Зрители в зале сидят не как в театре (что было на "О"), а за столиками, как в ресторане, что позволяет им расслабиться и свободно выражать свои чувства и отношение к любимым звездам прошлого. Звезд изображают современные артисты, под них загримированные и исполняющие их известные хиты. Сидевшие рядом со Стивом и Павлом за соседним столом молодые австралийцы дико и наиболее шумно изо всех в зале выражают радость любому появлению "звезд", которых они знали раньше только по ТВ, радио и дискам. Как согласились потом Павел и Стив, многие актеры повторяли "звезд" достаточно умело и даже профессионально. Павел заметил, что все это рассчитано на дебилов. После этого он обернулся и увидел молодых и стройных накачанных ребят в джинсах с достаточно крупными размерами чего-то, выпирающего из брюк. Вот это и изменило на противоположное отношение к ним Павла.

Кстати это относится и к оценке всего Лас-Вегаса. Гостиницы здесь выполнены наподобие различных столиц мира. Конечно авторам и строителям сплошь изменяет и чувство стиля, и чувство меры. Но несмотря на "жалкое копирование" оригиналов, как сказал Павле, имеются и удивительные находки (каналы Венеции и площади Рима, например) и повторены многие действительно заслуживающие внимания достопримечательности. Павел высказал Стиву свое мнение, что и некоторые города и даже страны намного лучше выполнены в "Disney World", т.е. парках развлечений в Орландо (Флорида). В ответ Стив заметил: "Чтобы это знать и сравнивать, надо видеть и то, и другое. А главное не каждый американец хочет и имеет возможность ехать в Европу, а здесь он всего за день может побывать и в Риме, и в Венеции, и в Париже, и на морском бое с пиратами, и во многих других известных городах мира".

Цветомузыкальные фонтаны и целая улица города, покрытая крышей, на которой разыгрывается изумительное часовое цветомузыкальное представление, а также музей известного пианиста и певца и одновременно гея Либерачи способствовали созданию в общем весьма положи тельного мнения Павла о городе. А главная улица Лас-Вегаса напомнила Павлу Бродвей, только еще более яркий. Количество же необыкновенно освещаемых музыкальных фонтанов, бассейнов и озер в городе просто поразительно, особенно с учетом того, что город расположен в центре огромнейшей пустыни Невада.

А тем временем, как уже отмечалось выше, Стив и Павел уже нашли место проката автомобилей. Более получаса они ждут, пока чернокожая пара заказывает себе автомобиль. Как всегда, Павлу понравилась не гибкая, высокая и раскрепощенная девушка, а длинноволосый парень с перстнями на длинных пальцах рук и с серьгами в ушах. Но вот уже и Стив заказывает автомобиль у немолодой, но опытной работницы пункта проката. Она кропотливо и долго заполняет на компьютере бумаги и дает их на подпись Стиву. Павел наблюдает, как Стив бледнеет - получившаяся плата за прокат машины просто убийственна. Но Стив берет себя в руки и внимательно изучает бумаги. Оказывается, что работница пункта приписала им два дополнительных дня проката. Поэтому, когда мы клянем у себя в России все нашенское почем зря, следует помнить, что обман и нечестность существуют во всем мире, включая США. Даже без извинений, т.е. без стыда и совести, работница, как будто так и нужно, берет снова бумаги и моментально их переделывает.

Также без комментариев, но с ключами от машины друзья снова идут по бесконечным "улицам" гостиницы "Цирк" с богатыми магазинами и различными ресторанами. Через двор они попадают в многоэтажный гараж, на втором этаже которого Стив сразу находит практически новый автомобиль последней марки, т.е. со всеми выкрутасами и приложениями, о которых в России знают только очень богатые владельцы таких марок. Стив тщательно осматривает автомобиль, чтобы не получить еще одного "удара кулаком между глаз". И вот через лабиринт проходов и спиральных спусков друзья выезжают на главную улицу и вскоре оказываются около своей "Frontier". Стив сдает ключи от машины дежурному у входа, и они поднимаются в свои расположенные недалеко друг от друга номера.

Через несколько минут, уже с вещами они спускаются вниз в казино, и пока Стив рассчитывается за проживание, Павел в последний раз (в этой гостинице) идет к своему любимому автомату с лягушкой, который он облюбовал с самого начала (по рекомендации, конечно, Стива, который и нашел этот самый дешевый игральный автомат). В автомате помимо обычного совпадения для выигрыша трех цифр или картинок, иногда сверху высвечивается лягушка, позволяющая получить дополнительные выигрыши.

В казино гостиницы "Нью-Йорк", где друзья затем смотрели упомянутое сексуальное представление "Цунэмити", они нашли автомат с бабушками, роль лягушки в котором исполняли разноцветные матрешки. Матрешки оказались весьма "добры" к Павлу, выигравшему у них около 50 долларов, которые покрыли предшествующие расходы на все игры до того. Эти игры или "gambling", которые Павел к удовольствию Стива еще назвал "money extraction", чем-то напомнили ему безумную жизнь или гонку в голубом мире. Здесь также каждый хочет найти или выиграть свое счастье или своего принца, причем с отличным сексом и обеспеченного. И каждый теряет на это порой всю свою жизнь или, по крайней мере, многие и лучшие ее годы. Но геевский "gambling" друзья находят уже совсем в другом месте.

Быстро выехав из достаточно крупного по площади Лас-Вегаса, друзья оказываются в бесконечной пустыне Невада, через которую пролегают отличные скоростные хайвеи. Дорога идет среди песков, на которых местами растут кактусы и даже кактусовые деревья. Вдоль шоссе на много миль друг от друга неожиданно прямо в пустыне появляются гостиницы с казино. Они столь же огромны и тоже очень красиво оформлены, как в Лас-Вегасе, и точно также предназначены для "gambling" и "money extraction".

Но машина мчится, не останавливаясь. Но все же друзья проголодались, и им захотелось поесть. Как раз здесь их взору открылась какая-то странная спираль в небе. Это оказывается известный аттракцион "Американские горки", построенный в самой пустыне. Сочетание пустыни и "горок" очень удивляет Павла. Он вспоминает, что в Дисней-ленде около Лос-Анджелеса почти во всех аттракционах используется одна и та же идея "Американских горок". Он напоминает об этом Стиву, на что тот замечает "Ты прав, но во Флориде в парках развлечений уже используются все чудеса современной автоматики и компьютерной техники". И далее Стив добавляет: "Если говорить о моем восприятии этих горок в пустыне, то это как бы судьбы многих геев - они окружены пустыней (т.е. обществом с колючими людьми-кактусами, которое их не принимает и не признает) и движутся то резко вверх, то с крутыми зигзагами и поворотами, а то с крутыми падениями вниз". Подумав, Павел соглашается с такой трактовкой "Американских горок" в пустыне.

В поселочке около гостиницы с казино, к которым примыкают "горки", друзья поели в точно таком же ресторане с fast food, которые существует везде в Америке, а теперь и в России. Снова дорога, пески, кактусы и яркое солнце. Продолжая разговор, начатый до еды, уже снова в дороге Павел делится со Стивом своей мыслю о том, что жизнь многих геев - это игра или рулетка, где редко кто выигрывает. Но никто из этой игры, как в казино, выйти не хочет. Сама игра и ее азарт затягивают и удерживают, как болото. А сам факт возможного выигрыша, который может изменить всю твою опостылевшую жизнь, притягивает как магнит.

С такими рассуждениями, а также с шуточками-прибауточками из американских или советских фильмов, с новостями или музыкой американских радиостанций друзья незаметно через 4 часа оказываются в штате Калифорния. Прямая дорога ведет в Лос-Анджелес, но Стив сворачивает влево на юг. Начинают встречаться поселки и небольшие города. Неожиданно возникают горы, и дорога устремляется в ущелье между ними. На склонах с обеих сторон везде сотни ветроустановок, образующих ветроэлектростанции. А вскоре друзья справа у дороги видят надпись "Палм-Спрингс. После краткой остановки друзья въезжают в город-курорт. И только тут Стив сообщает, что здесь сейчас проходит неделя S&M и для этого сюда съехалось большое число геев со всей страны.

Место очень нравится Павлу: кругом множество пальм, а главная улица напоминает ему такую же улицу в курортный городах бывшего Советского Союза. Друзья поселяются в мотеле, и как сообщает Стив, главное событие недели "leather" будет проходить в баре, расположенном на площади как раз через дорогу от этого мотеля. Сам двухэтажный мотель состоит из трех соединенных переходами двухэтажных здания. Окна номеров выходят на все четыре стороны, а вокруг всего здания стоянки для машин и с одной стороны бассейн с джакузи.

Несколько однообразных дней проходят в лучах солнца, палящего здесь по времени даже в начале нашей русской зимы. Завтраки в местных кафе с однообразными яичницами и блинами с вареньем или кленовым сиропом и даже ужины в самых лучших геевских ресторанах мира оказываются в конечном счете ничем по сравнению с заключительным событием недели-праздника S&M. Но уже сначала Павле замечает, как жильцы гостиницы, проходя мимо других номеров, жадно смотрят в окна. Несколько человек, в том числе, один с черной кожей, испытующе заглядывают и в номер к Павлу, а номера Павла и Стива как раз "смотрят" в разные стороны. Но Павел на них не реагирует. Это как в автоматах казино - не произошло совпадения, нет и выигрыша.

Но в день перед главным событием недели, Павел остается один (Стив едет на заправку) и проходит мимо одного из номеров. Как будто дьявольская сила заставляет его посмотреть вовнутрь. Ему там машут и приглашают зайти. Невысокий молодой человек, просит его сесть на кровать, а сам закрывает занавески. Павел и очухаться не успевает, лепеча о том, что его ждет друг, как его моментально раздевают. Собственно и были-то на нем только майка и шорты. Молодой человек тоже моментально раздевается, достает откуда-то защитную резинку и одевает ее на "готовый уже к употреблению" аппарат Павла. Парень сам садиться на этот аппарат ногами вперед и с лицом, повернутым к Павлу так, что они одновременно целуются. Но потребовалось немного движений, чтобы оба партнера закончили с одновременным диким и глубоким криком. Павел сразу же бежит в душ, затем быстро одевается и выскакивает из номера. А номер Стива совсем недалеко, и Павел видит, что к счастью тот еще не вернулся. Он доходит до своего номера и падает на кровать. Хотя Стив и Павел только друзья, Павел впервые ему "изменяет", хотя Стив сам всегда его к этому призывает.

Стив появляется вскоре и зайдя к Павлу, предупреждает его о том, что скоро им идти на вечер. О том, что недавно было, Павел даже не заикается. Сам вечер, или ночь посвящены конкурсу на лучшего в сообществе S&M. В конкурсе участвует шесть заранее выдвинутых для этого человек из разных мест страны и самого различного возраста. Например, прошлогоднему победителю далеко за 50. Среди участников и один ВИЧ-инфицированный, о чем затем он сам сообщает. Внешне он самый симпатичный из всех. Конкурс состоит из нескольких туров, которые, в частности, включают рассказ каждого участника о себе, показ себя в полной форме и практически обнаженным, а также того, как ты владеешь своим телом.

К сожалению, многие из участников очень плохо говорили и особенно шутили. Они стеснялись, заикались и мямлили. Это сразу выявило победителей, которые сохранили преимущество до конца. Все шесть туров соревнования перемежались песнями и танцами. "Конкурс красоты" среди S&M-геев закончился победой трех человек, которых Павел и сам выбрал победителями. Особенно ему понравился конкурс, где соревнующиеся показывали голые зады и свои достаточно накаченные фигуры. Павел лишь ошибся в распределении первых двух мест.

Стив покинул вечер, не дождавшись окончания соревнований, а Павел ушел сразу после их окончания. Утром он встал очень рано, поскольку захотел хотя бы раз поплавать в бассейне. Когда он вышел из номера, то заметил, что некоторые уже направляются к автомобилям, торопясь поскорее после события попасть домой. Мимо него прошел огромный черный парень, который заглядывал к Павлу в номер. Оказалось, что он жил рядом и уходя выразил сожаление, что не смог иметь секс "с таким приятным соседом". Павел даже смутился, но продолжил путь к бассейну. Ему повстречалось несколько человек в плавках. Уже ближе к бассейну он спросил одного из них, не холодная ли вода в бассейне. В ответ он услышал, что там никто и не плавает. Павлу тоже как-то расхотелось идти в бассейн, поскольку он стал думать о том, чем же занимаются люди в плавках, и он вернулся в номер. Как раз тут перед окном возник тот красивый парень со спортивной фигурой, которого он спрашивал о температуре воды в бассейне.

И тут произошло что-то на подобие "совпадения цифр в автомате". Павел открыл дверь и парень вихрем ворвался в комнату, моментально закрыв дверь и шторы на окнах. Оба как будто всю жизнь ждали этого момента. Их поцелуи и объятия были более, чем страстными. Павел сел на кровать и снял плавки Олена (так, оказалось, звали парня). Все уже было готово к действиям и Павел лишь устремился ртом к тому, что его ждало. Но Олен не позволил Павлу долго получать удовольствие от его толстого, обрезанного и такого желанного аппарата. Он повалил Павла за плечи на кровать, сам быстро встал коленями на пол и повторил то же, что делал Павел.

Олен вкладывал в свои движения ртом и языком столько энергии, что Павел кончил очень скоро. Олен не дал пролиться ни одной капли, и сказал, что слаще он ничего не пробовал. Когда Павел сказал, откуда он, удивлению Олена не было предела. По словам Олена, он приметил Павла еще на вечере и сказал в каком кожаном костюме он был. Павел, как не напрягался, не мог этого вспомнить, - все черные кожаные костюмы с различными разрезами были столь интересными, что Павел даже на запомнил всех, кто в них был. Повторив, словно по программе еще ряд "упражнений" "рулеточные" друзья, разбежались так, словно ничего и не было, тем более, что Павел сказал свою обычную фразу: "Меня ждет друг".

Вскоре после этого зашел Стив и сказал, что они едут в горы. Получилось так, что сначала подъехав к подъемнику в своих "летних костюмах, Стив с Павлом даже не стали подниматься наверх. "Ты всегда хочешь сделать мне сюрприз, а получается все наоборот" - как бы перефразировал Павел известное выражение Черномырдина. Так, например, уже было на горном курорте около Портленда, куда Стив привез Павла показать тому, как катаются в Америке на горных лыжах. Внизу было жаркое лето и, как всегда, Павел был в шортах и безрукавке. Но он ничего такого не ожидал, и понял, где он находится, лишь на месте, куда его привез на машине Стив. И как же он тогда намерзся в горах!

Поэтому теперь в Калифорнии, наблюдая за тепло одетыми другими туристами перед подъемником-трамваем, он был тверд, отказавшись ехать в таком костюме. Стив, который и сам был еле одет, не стал возражать, и они вернулись в гостиницу и надели на себя все теплое. Вернувшись назад и поднявшись высоко в горы, Павел очень удивлялся, увидев здесь многих с праздника S&M. Вблизи победители конкурса красоты среди любителей S&M, как и Олен, оказались достаточно простыми, симпатичными и нормальными парнями, а бой-френд у победителя был высоким и внешне почти русским парнем, только с весьма раздолбанным задом.

Но вскоре Павел даже забыл обо всем, что было внизу, поскольку они оказались в лучшем Национальном парке Калифорнии с удивительным по красоте природным и животным миром. Лишь затем среди многочисленных посетителей на смотровых площадках, среди снега и сосен Павел узнал и других участников встречи, состоявшейся в долине на курорте Палм-Спрингс. Увидев знакомые лица людей, одетых теперь в повседневные костюмы, джинсы и ковбойки, Павел издал звук радости, который был сразу подавлен Стивом, сказавшим свою столь банальную для Павля фразу: "Так себя здесь не ведут!"

Когда подъемник спускался по канату с горы, то в машинисте, управлявшем огромной, вращающейся кабиной, Павел узнал еще одного из участников вечера. Его сережки в ушах просто невозможно было ни с чем спутать. Но выглядел он на своем рабочем месте удивительно нейтрально и даже мужественно. Тем не менее, в нарушение всех правил, о которых говорил Стивен, этот гей или guy сам несколько раз хитро подмигнул Павлу.

Уже возвратясь в Москву, Павел снова и снова вспоминает весь этот "gambling" в казино и в мотеле с двойственным чувством. Все это очень интересно и полностью тебя затягивает, однако есть ведь и другая жизнь. Но и все участники события на курорте, и все посетители многочисленных казино в конечном счете тоже имеют другую жизнь и другие интересы. Так что не должны расстраиваться те, кто попал в это "болото". Может оно и есть то самое интересное, что есть в нашей жизни. А Вы как думаете?

Владимир Кабаков
[email protected]
31 декабря 2004