Subj: вместо заточки - пудреница

З ашел тут недавно ко мне талантливый Алексей Аляскин.

Говорили с ним, как всегда о вещах глобальных: будущее Отечества, кто и что движет и.о. президента, странное исчезновение Лебедя с арены и др. и пр.

Выпили бутылочку. И меня вдруг пробило. Нет, сколько можно сидеть под домашним арестом. Неделю - дома. С холоде и одиночестве. И больная нога - не оправдание. Все, натерпелись! Сегодня я должен быть не один. Так решил я. Костыли - в сторону. Оделся и - побежал.

Прибегаю. Народу - море. Но - ничего подходящего. Все бродят толпами, стадами. И лица какие-то угрюмые, не утонченные совсем. И голова у меня разболелась. И нога. Силы стали меня покидать. Как... Какой-то слегка (с твоего позволения перебью себя. Слегка. Замечательное слово. Недавно смеялся до упада. Купил к торту абрикосы в собственном соку. Какие-то арабы или негры изготовили. И тщательно, конечно, все на банке перевели на русский. Там, где было слово Абрикосы, рядом поставлено: Light. Что уже смешно. А рядом - перевод: Слегка... То есть в этой банке были "слегка абрикосы"? Круто! И очень смешно. Ох уж эти абреки.. Так появилось в моем лексиконе это стильное слово: Слегка) стильный молодой человек. Джинсовая курточка на меху (старенькая). Джинсики в обтяжку. Челка на бок. Взгляд - добрый. На вид - чуть больше двадцати.

Конечно, разговорились. Почти всю жизнь Витя провел в детском доме. Мать четыре раза сидела. Все время за то, что кидалась на мужей с ножом. Отца - убили. Сам недавно -тоже сидел. Три года. За кражу коня. Витя лошадей любит. Его мечта: найти коня, воспитать. И скакать на нем на огромной скорости по полям и лесам одному. Чтобы - никого рядом. Жить - одному в избушке, чтоб она к лесу задом.

"Хочешь пельменей", - перебил его я. "Хочу". "Поехали". "Поехали. Только ты не подумай, что я согласился потому, что все здесь поэтому соглашаются, - меня это насторожило, - нет, - сказал Витая, - я не грабитель, не волнуйся". Но я все-таки заволновался.

Пришли. "Так, сразу - в ванну: мыться, бриться", - отправил я Витюшу. Он пошел. Я, на всякий случай, по его карманам. И представляешь, что нашел вместо заточки? Пудреницу! Это меня успокоило. Слегка...

Пельмени готовы. Стол накрыт. Витя причесывается. Садимся. Говорим. Оказывается, Витя - тракторист. Работал в деревне с 14 лет. Все удивлялись, как он, так маленький (а он - невысокого роста) рулит железным конем. Получалось неплохо. "Так, Вить, тебе срочно нужно куда-то в деревню, устраиваться. Будешь работать, дадут дом, обзаведешься хозяйством, и все будет у тебя нормально". "Хочется мне еще попутешествовать. Хочу летом - на Украину". "Вот, блин, все оттуда сюда работать едут, а ты - туда". "Да. Натура у меня такая. Все время из детского дома убегал". "Но когда-то обзаводиться хозяйством будет уже поздно". "Да. Тем более, дома у меня нет. Вернулся из зоны, наш с матерью дом - разобрали по бревнам. Мать-то тоже сейчас сидит". "Ох, Витя, Витя. Романтик ты хренов.

Еще немного посидели. А потом - легли. Стал я ему делать массаж. Вдруг Витя стал поворачиваться, крутиться. Все сильнее и сильнее. И вдруг он мне: "А хочешь сломать мне целку?" Я не нашелся, что сказать.

Как я и ожидал, "целка" оказалась довольно просторной. Очень даже просторной. Думаю, это даже не зоновские опыты, а - детдомовские. Стоны, вскрики, тесные прижимания. Боже, что опять подумает застенная старушенция?

Каких только не было поз. Что он только не придумывал. И снова меня "удивил": "А у тебя нет женского белья?" "Нет". "А что?" - спрашивать его уже не стал. Боже! Откуда все берется?

Утром он был тих и спокоен. Попили чая. Стали прощаться. Витя меня удивил в последний раз: не стал просить денег. Хотя их у него совсем не было

Конечно, я кое-что дал.

Вот такая "странная" встреча в ночи.

VVV

 

 

ПИСЬМА ДИМКЕ ЛЫЧЕВУ

SUBJ: БАННЫЕ СТРАДАНИЯ
О х, Дим, Коломна! Это что-то невероятное. Запомнится надолго. Хотя ничего и не было.

Я когда-то любил ходить в баньки. Когда еще не знал, что такое плешки, где народ знакомится. Когда еще не знал, кто (и что) такие голубые. (Можешь себе представить меня таким наивным мальчиком? Вот так!). И на всю жизнь мне запомнилась одна Хабаровская банька (я тогда там работал в школьном отделе молодежки). Туда по вечерам водили мыться солдатиков. Советских, еще никем, наверное, не троганных солдатиков. Приводили очень поздно вечером. И - часов до 11 заставляли их тереть себе спинки, попки, письки. Я дело это просек. И стал приходить в баньку в аккурат перед самым приходом этих самых котиков. Два раза было довольно скучно. Видимо, гоняли молодых, замученных еще салажат.

А вот один раз...

Боже мой! Я не верил своим глазам. Было столько эрекции! Во влажном воздухе та-ак пахло спермой! Один солдатик отмывал себе свой членик под душем. У него СТОЯЛ. Я, наверное, раз десять намыливался, чтобы подойти именно к его ячейке, кое-как удерживаясь от ответной эрекции. Нет. Долго этого безобразия вытерпеть не смог. Рванул в парилку. И так чуть не упал. У двоих или даже троих - самая наглая, самая вызывающая эрекция! Парни стояли, сидели, а у них СТОЯЛ!!! Как они надо мной поиздевались! Я совершенно обалдел. Остался до самого что ни на есть упора. Мою ячейку с одеждой закрыли. Я кое-как в нее вломился. Я всю ночь, сам понимаешь что... В гостинице Высшей партийной школы!!! Интересно, что подумали эти солдатики, увидев молодого и ошалевшего меня (а я тогда был еще даже очень ничего!) и... ушедшего совершего ни с чем! Во какие испытания для молодого, не окрепшего еще организма.

Переходим теперь к нашим сегодняшним похождениям. Порох, конечно, уже не тот в пороховницах. Но ягоды в ягодицах еще есть! Мой новый интернетовский знакомый устроил мне поход в коломенскую баньку, которая в двух шагах от военного училища. Это для меня было снова потрясением. Ох, Дима! Где мои 17 лет! Или 20 (столько мне было в Хабаровске). Я залетел туда, когда мылся первый-второй курс. Они невероятно сексуальны! Бисексуальны. (Прав дедушка Фройд, ой, прав, пусть меня кто-либо убедит в обратном. Даже под пытками буду говорить: все мужчинки бисексуальны!). Двуг на друга эти котики смотрят, изучают, у кого что. У многих - полуэрекция. Смотреть на это, Дим, просто невыносимо. Сделать-то ничего не можешь.

Но я кое-чего добился. Не знаю почему, но почувствовал, что на меня обратил внимание хуястенький курсантик. Разговорились. Я отхлестал его веничком. И сразу же предложил - массажик. Спинки, только спинки, Дим! Потом попросил его сделать тоже самое. Как он бережно все делал. Народ вокруг слегка зашевелился, заволновался. Но ребятки оказались невероятно толерантны.

Можно только догадываться почему...

А шуточки их! В основном, тема! "Сержант Голубицын у нас кра-асивенький такой!" Кто-то кого-то педиком называет. И совершенно без обид! Так, по-товарищески, мило и спокойно.

Третьекурсники чуток посдержаннее. Говорят, в основном, о зачетах, стрельбах, физподготовке. В общем, о херне всякой. Но и у них шуточки соответствующие имелись.

А какого я обнаружил скромненького первокурсника. Невысокого роста. Светленький такой. Цыпленочек! Полчаса сидел в раздевалке, курил, боясь снять "белугу". Наверняка у него стоял. А когда снял... Такое вывалилось. Полуэрегированное.

Несчастные. Кто их успокоит, кто их утешит? Блин, и что делать ты мне предложишь? Как расставить сети? Наверное, хорошо летом. Можно взять с собой фотоаппарат, потом вывести кого-нибудь в чисто поле, на речку... Но - в бане. Это, конечно, очень сложно. Да и не нужно. Пошло. А я туда даже два раза заходил. Первый раз - с "младшекурсниками", второй раз, не выдержал, попросил коломчанина сжалиться надо мной, еще раз позволить мне в баньку рвануть. В общей сложности там я провел ТРИ часа! А потом - ночная пьянка "за знакомство".

В общем, рано утром с больной головой я - на автобус. На остановке знакомлюсь с солдатиком, который служит в Коломне, а живет в Москве. Он сам разговорился. Потянулся ко мне. Не виноватая я!.. Конечно, пригласил его в гости. Но. Ничего не получилось. Слишком он уж оказался маменькиным сынком. С такими обычно не получается. Таких не берут в космонавты.

В этот же день, чувствую, если ничего не найду себе (после стрессов в бане, такого насмотреться и ни гу-гу...), то... Бреду на Казанский. Там сталкиваюсь со стройбатовцем, который служил в Москве. Он сразу все "просек". И сразу согласился. И в метро признался, что он бисексуал. Я обалдел. Потом рассказал за бутылочкой, что баловался с двоюродным братом, когда было лет 12-13. Трахали друг друга. Вот это молодежь! Вот это дети перестройки! Но сначала у меня ничего такого не получилось. Петинг. Артур дал мне все координаты своих сослуживцев, рассказал к кому и как и где подойти. Поедем? А буквально перед уходом его, утром, когда мы лежали на диване рядом и наяривали каждый себе, вдруг после долгих колебаний, после междометий всяких: "Ладно, короче...", - Артур предложил: "Не хочешь в меня войти?". Но я уже кончил. Вот такой облом. Перед самым Новым годом! Где же сказка?

Разминая инструмент,
VVV

 

ПИСЬМА ДИМКЕ ЛЫЧЕВУ

SUBJ: ПОГРАНВОРОВКИ ИЗ ПРИДНЕСТРОВЬЯ
П ривет, мой сладкий!

Вчера решил помочь одному пареньку найти что-нибудь на десерт. Весь вечер ездили на его машине по разным когда-то описанный тебе местам. Почему-то - обломы. Что за чушь! Уже почти 12 ночи. Решился на последнее. Рвануть на "козу". И там - невезение. Паренек уезжает, а я-то от отчаяния выпил две бутылки пива, никак не успокоюсь. Ладно. Еще пять минут, и - домой.

Смотрю - четверо. Солдатики из МС. Служили в Приднестровье. Никогда такого не было, сам себе удивляюсь, безумие какой-то, но пригласил всех четверых.

У них уже - две бутылки коньяка, "хавчик". Купили еще 2 бутылки водки. Сидим. Разговариваем. Пьем и едим по очереди - посуды-то у меня пока почти нет. Хорошо поговорили. Потом ребята стали по очереди отрубаться. Сначала один - прямо за столом. Унесли на диван. Потом второй пошел - баю-бай. Потом - третий. Я остался с лидером компании. Поболтали немножко, и тоже - в люлю. Троица лежала на диване. Друг на друге. Лидер бросил бушлат на пол. Я принес одеяло. Пристроился к нему. Он сразу встал и - на диван. На масенький такой диванчик! Я - за ним. Он - снова на пол. Я понял, что с ним ничего не удастся, остался с троицей. Сразу отрубился. Проснулся утром, часов в 7. Трогаю одного. Ноль. Трогаю другого - дымится. Третий проснулся и пошел на кухню. Лидер - на полу, у двери лежит. На кухне мы с ленинградцем три рюмочки жахнули. Потом он мне вдруг говорит: "Представляешь, ко мне вчера подходил мужик и предлагал сделать минет за деньги". Я: "Во сволочь какая!" Еще по рюмке жахнули. Я кладу ему руку на колено. Потом - выше, выше и выше... Он: "Пойдем в ванну". Пошли. Там я сел на унитаз. А минут через пять, вдруг ленинградец: "А теперь, я хочу у тебя". Я обалдел. Не отказываться же…

Вышли, тяпнули еще по одной. Я: "Хочу доспать". И снова плюхнулся на диван. Привалился к самому симпатичненькому. Смугленькому. Маленькому. С классной оттопыренной, небольшой, аккуратной попкой. Забрался пятерней сам понимаешь куда. И вдруг он: "Слушай, а здесь есть, где уединиться?" Пошли в соседнюю комнату. Там почти сразу я его попросил сделать мне минет. Потом развернул к себе его классной попкой. Невероятно! Этот паренек - самый классный оказался. Самый "симпотный". Самый сексуальный.

Третий - с виду ребенок. Хотя и высокий. Хотя и с пиписькой ничего такой... С ним мне пришлось долго помучиться. Все брыкался. Но в конце концов уломал, потащил в ванну. Развернул спинкой. Не для того, чтобы ее намылись... Только начал, как звонок в дверь - двое других солдат с прогулки вернулись. Так "ребенка" и не удалось дотрахать.

Стали собираться. Я - почти в жопу... Проводил. Сразу спать завалился. Проснулся в 6 вечера. Решил проверить, все ли на месте.

Не поверишь! После всех этих сладострастий, любви, взаимных комплиментов исчезло следующее: зубная паста (одна штука), шампунь (одна штука), компакт-диск музыкальный (одна штука), видеокассета (одна штука), мой шарфик, черт возьми (одна штука), во дуры-то, с гор спустились!.. И самое обидное - фотоаппарат. С экспонометром (он у меня - отдельно был, мой любимый экспонометр) и светофильтром. Пока я, как без глаз. Правда, остался еще порох в пороховницах - в загашниках куча старых фото. Но - весна, народ "натуральский" уже на улицах серьги понацепил. Обидно.

Повеселился!

Вывод: надо бросать пить. Курить… Каждое утро - гимнастичка...

Правильно?

Ну, как, развеселил я тебя?

Кусая локти в чужой гимнастерке

VVV

P.S. Кстати, вот эта милая зверушка, которую я воткнул в сей текст, догадываешься, откуда? Это - салфеточки из сухпайка приднестровцев. Почему-то я решил их оставить у себя. Чем-то понравился рисунок…

 

ПИСЬМА ДИМКЕ ЛЫЧЕВУ

SUBJ: ТРИ СЧАСТЛИВЫХ ДНЯ
И так, Димуль. Обещанные историйки. Слушай внимательно. Расслабься, займи удобное положение. Историй много. Рассказик мой будет состоять из пяти частей.

ИНТРОДУКЦИЯ

Как ты помнишь, погодка в конце марта, начале апреля была просто потрясающая. Голубое небо. Тепло. Тихо. Мило. Именно на таком прелестном фоне началось мое путешествие. Хотелось чего-то доброго, теплого, хорошего. Взяв "шестерку-Балтику", я заскочил в уходящую электричку. И отправился в дальний путь. В Коломне меня встретили. Двое. Человек-фейерверк, талантливый компьютерщик и по совместительству поп какой-то новой российко-германской конфессии. Второй - Вова, а попросту Мама. Большой, толстый, 55-летний, одинокий. Вова потащил меня к себе домой. Именно у него мне и предстояло переночевать. Угощения. Рюмашка водки. Грустные истории. Мама недавно поменяла свою проклятую 3-комнатную квартиру (2 грабежа, убийство матери, кошмар!..) на 1-комнатную. Уютную, удобную. Тут-то и объявились ее родственники. Братья и сестры. "Получил деньги, делись деньгами". Мать-то у них была общая. Ужас. Сколько раз убеждался - хуже ближких родственников нет ничего на свете. Гораздо быстрее помощь придет от совершенно незнакомых людей. А родственники... Ладно, пока - не будем. О них еще предстоит чуть ниже. В общем, я посидел, пожалел Мамку, пообещал ей что-нибудь надыбать к вечеру, и отправился в баньку.

Часть 1. КОЛОМНА. БАНЯ.

И рассказывать нечего. Единственная проблема была - на входе два офицерика. Не хотели пропускать: "А, может, завтра придешь? Или часа через два - здесь почти никого не будет". Да уж! "Я ж в командировке (эротической, так и хотелось добавить). Ждать, ну, совсем времени нет". Бутылка темного "Афанасия" моментально решила проблему. Меня с радостью запустили в святая святых - помывочную курсантиков. Жалко офицериков даже стало - слишко резкий поворот.

И стоило заходить, прорываться... Как будто специально подобрали курсантиков - такого количество ма-асеньких я еще не видел. Были даже до неприличия толстые и рыхлые курсантики. Но самое главное - ни у кого - вообще ни у кого! - ничего не шевелилось. И это весной! И это в такой замечательный день! Занудные разговоры о зачетах, учебе... Какая херня! И народа - почти ни кого. Заходило человек по 10. Что-то случилось в училище. Черт знавет что. Наверное, курсантики привыкли уже друг к другу. Не волнуются, не возбуждаются от своей обнаженной натуры. Наверное, лучше ездить к ним сентябре-октябре, во время осенних сексуальных обострений. Только у них появятся неопытные, стеснительные первокурсники, "деды" за лето друг от друга отвыкли... А мы-то думали - весна!

В общем, не прошло и двух часов, я несолоно... из бани вышел.

Часть 2. ТАМАНЬ II

Я в ужасе думал о том, что скоро на меня должна наброситься голодная и любвеобильная Мамка. А я - без обещанных ей курсантиков. Один, ей - на растерзание.

Срочно - на классическое место. Вокзал. Голутвин. Никого. Проклятье. Впрочем. А кто это с такой короткой стрижкой и в грязных джинсах, на татарченка похож? Дениска. Мама русская, отец - татарин. Приехал в Москву искать работу. Строить. Ничего не получилось. Сейчас собирается обратно в Москву, а оттуда - в Казань. А почему не дальше, в Рязань? Не знает, как оттуда добираться. "Куда ж на ночь глядя? Может, выспешься нормально, а потом вместе утром - в Рязань и дальше?" "Балтика" расслабила: "Хорошо". Поехали.

Приехали. Мамаша слегка оторопела. Стрижка под ноль, на голове - шрам, лицо покрыто маленькими рытвинами оспинок. Правда, не одной татуировки. На груди небольшой крестик я уже потом заметил. Моя бутылка водки Мамку слегка расслабила. "Вов, а может Дениска подмоется?". "Сейчас я все дам." Полотенце, мыло, пошла мыть ванну. А мне уже - не терпится. "Денис, а у тебя?.." Пальцами я оттянул воображаемое сам понимаешь что и показал ножницы. "Нет, не обрезанный, я ж наполовину русский". О, если так запросто - на эту тему, значит, будет не так сложно.

Веду Дениску в ванну. Он раздевается, а - выпускаю из себя пиво в совмещенно санузле. Он уже в ванне. Ну, что, может, решиться? Весеннее нетерпение... Приглядываюсь. Замечаю небольшой шарик. "О!" Дениска не сопротивляется. Я тянусь к его губам. Он - тоже. Вот это да! Начинает суетиться Мамка: "Ну, что там у вас? Нормально?" Выхожу. "Вов, давай, я вечером, а утром - ты. Ладно?" "Ладно", - но тон у Мамки уже не тот. Не тот, что утром.

Опять мне не терпится. Снова захожу в ванну. Снова - поцелуи. Я репетирую ночь. Поворачиваю Дениску к лесу передом. Но у себя пока ширинку не расстегиваю. Глажу. Он стоит - скрестил руки на углу, уперся головой. Ладно, позже, позже. "Дениска, а ты все можешь?" "Сам догадайся. Я 9 лет в тюрьме сидел". Эта информация меня несколько отрезвила. Но. Нежный паренек, целуется классно. Посмотрим. Залетает Мамка, мы в объятиях, цалуемся: "Ну, что вы здесь застряли, сколько можно!"

Выходим. Снова - за стол. Мамка нервно суетится. "Картошка? Огурчики? Водка?". Допили. Дениска: "Давай, сходи, возьми еще. Две". "А две-то зачем?" "На утро". Мамка объясняет, как найти палатку. Ох, страшнова-то ее одну оставлять. "Вов, ты осторожнее". "Ладно, - она явно нервничает, - иди давай". Иду. Нахожу. Прихожу.

Вроде все нормально. Тихо и спокойно. Снова - за стол. Потом - на балкон - курить. Потом - за стол. Мамуля сильно нервничает: "Когда спать-то будете? Уже давно постелено". "Щас, извини, Володь. Дениска, давай, заканчивать". "Нет, давай еще чуток выпьем, у меня тогда лучше получится". Блин! Еще рюмочка. Идем.

Мамка - на кроватке у балкона. Ложимся. Обнимаемся. Как он целуется, этот Дениска! Глажу его. Он - обнимается. Пробую опустить его чуть ниже. Не получается. Пробую перевернуть. Не получается! Обманул!!! Сам пробует сделать со мной тоже. "Нет, Дениска, мне это не нравится". Хватаемся - он за мой, я - за его. И - долго, долго. Я пытаюсь устроить хитрый маневр. Отстраняю его руку, и - сам. Дениска не дает. "Я все сделаю, как надо". Жду, вдруг решится. Нет. Только рукой. Снова убираю его руку. Он снова: плюет на ладонь, а потом - к моему. А что там, Мамка, несчастная? Могу себе представить, что она перечувствовала за эту ночку, старая, больная, хорошая, несчастная женщина. Кое-как засыпаем.

Утро. Дениска закинул на меня ногу. Бужу его. Снова - за старое. Говорю: "Ты уж, чтоб Володя не обижался, трахни его, хорошо?" "Хорошо". Я - к Володе: "Володь, я договорился. Могу Дениса на улице подождать, или здесь, на кухне". "Нет, не хочу". "Вчера ж договаривались..." "Сейчас уже настроения нет". Что поделаешь. "Извини, Вов". "Ладно", - нервно машет рукой. "Оставь себе вторую бутылку водки, которую я вчера принес".

За стол. Остатки первой ночной палаточной бутылки. Картошка. Собираемся. Денис мне: "Я-то уеду, а как Вова к тебе отнесется. Давай, я поговорю". Хороший мальчик. "Поговори". Мамка капризничает: "Ладно, идите, мне уже на работу". Я выхожу в подъезд. Дениска задерживается. Я возвращаюсь. Дениска выходит: "Я хотел, чтобы он на тебя не обижался. Ничего не получилось". "Поехали, опаздаем".

Трынвай. Битком. Дениска забирается ногами на перекладину. Рядом - выход. Какий-то с виду антиллигентный мужик резко хватает его за руку: "А ну, слезь!" Вступаюсь я: "Ты что, руки распускаешь!" "А тебе какое дело!" "Сейчас вылетишь отсюда". "Давай выдем". "Если я выйду, ты пожалеешь". Так и поехали до вокзала. Нет, все-таки между людьми протягиваются нити. Часть из 9 Денискиных лет успела просочиться в меня за несколько часов. После этого случая чувствую - Дениска на все 100 - мой.

Снова - пиво. Электричка. Прижимается ко мне, кладет руку на плечо, голову. Засыпает.

Так доехали до Рязани.

По пути я узнал, что первый раз Дениска сел в 15. "Я ж с ворами все время крутился. Слушал, что они рассказывали. Вот и решил попробовпть. Когда с мамой в трамвае ехали. Догнали, посадили на три года". Сидел два раза. Нет, по глазам совсем не скажешь, что сидел. Обычно у них, отбывших, взгляд сразу обо всем говорит. А у него - нет. Добрый? Мягкий? Нет, не скажешь. В электричке стал приставать к мужикам: "Сигаретку-то дай. А пяти рублей не будет?" Наехал на какого-то напряженного молодого парня, по которому было сразу видно, что сидел (Рязанская область - богата тюрьмами): "Давай зажигалками махнемся". Дениске понравилась зажигалка, сделанная под сотовый телефон. "Я брату в тюрьму везу", - смог найти правильные слова "пассажир". Потом Дениска успокоился. Снова сел рядом. Достал семечки. Стал шелушить их и по одной класть... мне в рот. Такого у меня еще никогда не было. О таком я когда-то только мечтал. Так что же это все-таки было?

В Рязани купили еще одну бутылку. Дениска стрельнул пятерку. Пошли в монастырь, проверять - не там ли отец Геннадий, к которому я ехал. Нет. Геннадия в Рязани не было. Придется ехать дальше. Присели на скамейку у монастыря. Дениска стал поить водкой молодую бомжишу, которая была с маленьким сынишкой. Сынишка потянулся к Дениске. Добрый, справедливый дядя. Тут появился некто в коротенькой курточке. Дениска - к нему. Долго о чем-то говорил. Вернулся: "Я с ним куртками поменяюсь. Мне его больше нравится." Тот, уходя, по-доброму, наивно: "Я через 20 минут вернусь". Появились другие бомжи. Стали пить. Дениска к ним. Пытался отнять бутылку. Смотрю на часы. Пора на вокзал, ехать дальше. "Дениска, пошли, если тебе в Казань". Пошли. По пути пристает к кому-то, "трясет" сигареты, деньги. Вдруг появляется тот, в куртке. Выясняется - художник, ходил к попам, освящать икону. Дениска к нему. Я - Дениске: "Не надо у него ничего брать. Он хороший человек. Художник". Меня уже стало развозить. Иду. Дениска отстает. Я жду. Появляется. "Куда ты исчез! Я волновался. Нет, ты мне скажи, если я тебе больше не нужен, я останусь здесь". Дениска, ты ж собирался ехать в Казань. Иду дальше. Он опять пристает к прохожим. Нет, я так не успею. Сворачиваю за угол. И... быстро на вокзал.

Кошмар. Как мне, Дима, было трудно после этого. Человек ко мне потянулся. Раньше я о таком бы только мечтал. Что-то у меня внутри случилось... Сел в электричку. Взял пиво. Такое отчаяние, злость охватили. Конролеры. Я - слушаю музыку в наушкинах. Показываю билет. Билет - не до конца, но уплощено аж 4 рэ! Конролер - заметил. Трясет за плечо, что-то говорит. Я: "Убери руки" Снова трясет. Я: "Убери, не понял?" Снова трясет. Я: "Пошел на хуй". Уходит. Удивительно.

Блин, как все-таки жисть несправедлива. Раньше я только мечтал о таких встречах. А сейчас - вот они. А я... В наушниках играл жестокий Мерилин Мэнсон. Навернулись слезы. И совершенно было наплевать, что и кто там обо мне подумает. Я почувствовал, если ты в себе уверен, наплевать на все. Толпа почувствует, что между ней и тобой - стена. И не рыпнется. Потрясающе испытывать свои чувства на Мерелине Мэнсоне. А еще на "Аэросмит". Водка наложилась на пиво. Музыка - на воспоминания, мысли.

Так я доехал до Шилово.

Продолжение следует.

Впереди - еще три части.

 

МЫ О НИХ, ОНИ О НАС

.

(Геи о натуралах и натуралы о геях)

Ведет раздел Зиновий Зензеля

Что такое "геи о натуралах"?

Что такое "натуралы о геях"?

А молча. Как-то так повернуто общественное мнение мысли, что кажется всем, что в мире живут-будут именно натуралы - они хозяева, а геи заводятся в промежутках жизни. Так об этом рассказывается. Это установка. И это правильно.

Но бывает наоборот - когда мир вдруг иногда поворачивается к читателю тем местом, где геи живут, а натуралы в промежутках...

И вот пусть тут будет рассказано натуралами о геях как о забавной ошибке природы, и геями о натуралах как о явлениях редко встречаемых, а потому необычных и удивительных, о чем можно со смешанным чувством рассказать в своей компании - странные они люди, потому что...

Ну а разделы будут разные, как разна сама жизнь.

Это будет надолго, тут одним ляпом не отделаешься.

Если получится, если будет.

И только. <<Предисловие Зензеля к "Когда мешают спать"

 

ПИСЬМА ДИМКЕ ЛЫЧЕВУ

SUBJ: ОШИБОЧКА С МИНЕТОМ
П ривет, Димка!

Интересная историйка, грех не поделиться. Рассказал мне ее Алик. Наш с тобой "любимый". Помнишь, который некогда сутенерствовал?

Есть у Алика друг-Витя. Бизнес-партнер. Всего-навсего. Вите и Алику ищут теперь секс-партнеров-натуралов те же натуралы, которые сами были недавно сняты на енту удочку (подработка у них такая), у Вити и Алика слишком много дел и мало времени, в общем, новыми русскими за 3 года стать умудрились. Однажды натурал-Паша снял для Вити натурала-дембеля. Невысокого, но крутого паренька. Бандитского такого вида. Договорился на 50 р. Солдатик, увидел Витю: "Так, значит 50 рублей. Минет и все?". "Да", - говорит Витя, а сам думает: "Черт, крут слишком, парниша, может, распрощаться ежели слово не то брякну". Солдатик садится в машину. "Больше ничего не надо будет делать?" - уточняет. "Нет, не надо", - осторожно говорит Витя. Едут. Чтоб получилось быстрее, чтоб не спугнуть диковатого паренька - прямо в офис. Благо он рядом с вокзалом. Заходят в "дальнюю" комнату. "Точно больше ничего не нужно будет?" - волнуясь, уточняет солдатик. "Да не переживай ты, конечно, нет", - успокаивает его Витя. И тут солдатик становится на колени. Расстегивает ширинку у Вити. И делает минет. За 50 рэ.

Солдатик ошибся. Не понял.

Волновался. Витя захотел сделать - и ему. Солдатик: "Нет. Я не хочу. Спасибо".

Случаются и такие накладки.

VVV

 

 

ПИСЬМА ДИМКЕ ЛЫЧЕВУ

SUBJ: ПОДАРОК К 8 МАРТА РУССКИМ ДЕВКАМ ОТ КАВКАЗСКИХ МУЖИКОВ
Е ще вспомнил забавный эпизод. Не по теме, правда. Чегой-то у меня из-за неправильного питания в последнее время животик часто прихватывать стало. Ездил я на Горбушку, возвращаюсь. Уже на кольцевую перехожу, как вдруг чувствую - не выдержу дороги. Нужно срочно где-то присесть. Выскакиваю наверх. Бегу. WC. Залетаю. И что я вижу?! Весь туалет уставлен цветами. Живыми. Розами, тюльпанами, мимозами и т.д. и т.п. Перед 8 марта-то! Во "кавказцы" подарочек-то готовили. Русским бабам! Может, они хотели сказать, что цветы не пахнут? Как ты думаешь?

 

 

ПИСЬМА ДИМКЕ ЛЫЧЕВУ

SUBJ: ХАСТЛЕР ИЗ ПРОВИНЦИИ
Я встречал-провожал своего знакомого из Е-бурга. Самолет прилетел в Шереметьево 2 (ох, Дима, вспомнил, как я встречал тебя из Лондона, подсовывая тебе в рот диктофончик, помнишь?) аж в 23.45. Я чуть не проспал. Хотел было возбудить себя изучением надписей в WC, но - смешно - ни одной надписи не увидел, поэтому меня сон и сморил. Из Шереметьево мы поехали на автобусе в Домобабьево. Представляешь, контора заказала огромный "Фирменный" автобус, не расчитав, сколько человек будет. А в автобусе было всего четверо! Приятно было прокатиться с ветерком по ночной Москве.

Домобабьево совсем разорено Березовским. Какое-то жуткое строительство идет. Кругом - кучи мусора, запретные зоны и т.п. И - никого. Народ перестал летать. Народу подрезали крылья. И - всего один пьяный солдатик. Я не успел на него настроиться, как тот плюхнулся в кресло и захрапел.

Провел я в аэропорту всю ночь - до 5:25, когда подали первую электричку в Белокаменную. От скуки и недосыпа мне поплохело.

Над Москвой сгустился утренний весенний холод. На меня стал давить голод. Начала колотить дрожь. Когда сошел с электрички на Павелецком, просто не мог держать себя в руках. Сигареты на попадали в рот. А тут еще, как назло, - симпатичный солдатик. Дембель. Я весь дрожу. "Не пойму от чего". Солдатик, наверное, подумал: обдолбался. Я даже не смог как следует расспросить его что и как. Только смог дать свою телефонную карточку - позвонить в Москву родственникам. Солдатик, не поблагодарив, умчался на электричку.

Я пошел греться в метро. Доехал до Комсомольской. Остатки пива заставили бежать в Дабл. Бессонная ночь расстроила желудок... Присев, я увидел, как некто, как потом оказалось - кудрявый и молодой, нервно кончал в вокзальное очко. Меня все еще слегка потрясывало, но эта сцена немножко согрела.

На улице я еще чуток подогрелся - сигаретой, а затем - пробежкой с Ярославкого на Казанский. Какой-то грустный и задумчивый солдатик брел куда-то в даль. "Что такой хмурый?" "Делать не чего, поезд только днем". И я не смог ему предложить развлечение, дело, которое он искал. Искал, может быть, всю жизнь... Во мне еще не расстаял осколок зеркала Снежной Королевы. Пришлось предложить пареньку съездить на Красную площать. Объяснил как добраться и попрощался.

До-олго еще ходил. Не возвращаться же с пустыми руками... Дело мал-помалу пошло в гору. Хорошо поговорил с обаятельным солдатиком, у которого поезд был через 3 часа. Но что с ним делать - вести в подворотни? Найн! Вдруг: спортивный костюмчик, высокая стройная фигура, слегка худ - блондин с вьющимися волосами. Солдатик! Симпатичный солдатик! Я сразу их чувствую. "На дембель?" "А как ты догадался, что я солдат?" "А я учился у Кашпировского. Шутка. Гы-гы-гы".

Мальчик, оказывается, прослужил в армии больше трех лет. Дисбат. Опаздал из отпуска в часть на три дня. Командир-литовец, который ненавидел русских - засадил. Может, правда. У Сергея - билет на час дня. Ехать недалеко. Рыбинск, часов 6-8 от Москвы. "Сдавай билет, позже уедешь", - предложил я, когда мы пили пиво. Сергей колебался не долго. Пошли и сдали. Ему вернули 20 рублей(!) Поехали ко мне.

По дороге я узнал, что он любит блины. А у меня как раз осталась мука. Купили водку. Я набрал ванну воды. Сергей залез в емкость. Я стал тереть ему спину. Он как-то странно сразу же стал на корточки, приподняв попку. Помыл и попку. Пиписька почему-то не шевелилась. Стал тереть и ее. Слегка набухла. Вытащил Сергея из ванны, вытер, потащил фотографировать. Черт, как неудобно - новым фотоаппаратом. У меня был широкоугольник, сейчас - объектив обычный, все, что нужно, в кадр не входит. Дурацкий экспонометр-лампочка, тоже никак с ним не разберусь. Ох, посмотрим, что получится - сегодня отнесу в проявку, завтра - результат. Сразу же вышлю. Жди. Впрочем, мы отвлеклись.

А вот во время фотографирования у Сергея быстренько вскочил. Прямо - фотомодель для эротических съемок. Улыбался умело. Татуировки сделал себе неплохие. Если бы не новая техника, к которой я еще не привык, думаю, могли бы получиться маленькие шедевры.

Сразу же после этого - в постельку. Сергей сопротивлялся не долго. Легли. "Ты мне поможешь с билетом?" "Я же сказал". "Нет, давай прямо сейчас. Чтобы я не волновался". "Ладно". Пришлось вставать с ложа любви. Принес 100. Сергей улыбается. Стал целовать. Хорошо целуется, негодяй. Не глубоко, но нежно. Полежали мы так минут пять, и захотелось мне большего. Я опускаю Сергея ниже, ниже. "А что ты хочешь?" "А что ты умеешь?" "Все, но за это нужно заплатить". Я сразу же понял, что в дисбате Сергея опустили. Если учесть его "спасибо" по любому поводу случайным прохожим, рассказы о "страшных порядках в зоне", мягкость... Ты знаешь, Дим, та-ак хотелось, что, не смотря на то, что из рублей у меня оставалось всего 500, я дал ему еще 100. Ты меня простишь за это? "Больной!" - сказал бы Роман Григорьевич. И был бы, наверное, прав...

То, что случилось ниже, Сергей делал аккуратно и старательно. Через минуту посмотрел на меня и спросил: "Как, нормально?" Норма-ально! А через минуту он вдруг стал суетиться. "Потом, потом, хватит. Давай выпьем". Выпили. Он мне показал паспорт и отметку там о браке. Несчастный!

Я записал его адрес. И Сергей засобирался. Обещал заехать через 4 дня.

Вот.

Суета и практичность мне, конечно, не понравились. А так - ничего. Я уже давно "ни с кем не был".

Отправляясь в ванну,

VVV

Солдатская правда

Здесь будет не о геях, хотя и может встретиться вам, в самом неожиданном ракурсе развертывания событий, но с геями там будет или без - все равно это не о геях.

Просто есть генеральская правда, есть правда диктаторов, царей, президентов, вождей и властителей, которые затевают войны и иногда в них они побеждают, а иногда затееные войны побеждают их самих, и именно эту - генеральскую правду - потом мы учим в школах по учебникам, сдаем на экзаменах и после всю жизнь слышим по телевизору.

Есть поэзия войны; ее музы начинают звучать намного после, когда уже умерли звуки пушек, и первым любовным туманом они накрывают как плащом восторженных чужими подвигами мальчишек...

Но есть равная им силой Солдатская Правда - она не сдается на экзаменах, она не орется с газтных заголовков и экранов телевизоров, она говорится вполголоса, сквозь зубы, она повторяется упорно каждую войну в окопах-блиндажах, на забросанных мерзлой землей могилах, она полноправна в вонючих тифозных бараках и в радужных холерных лагерях, она говорится в бессмысленных пьяных спорах, кончающихся кровью, и послевоенных барачных коммуналках жизни. Она редко пишется - но случается что она пишется.

И это - единственная человеческая правда о войне - то что видит каждый кого не спрашивают, но кем воюют: и те кто безыменно не вернулся и те кого перечисляют именами и кто был откуда, в главе "корабли" слепые Гомеры - ее увидишь и узнаешь в лицо сразу и ты, когда ты будешь там.

Верь ей - солдаты не врут, им не дают за вранье денег и почестей, они говорят правду потому что им надо рассчитаться с самим собой, иначе зачем все это было?

И все всегда они видят и рассказывают одно и то же, хотя и разное. Нет в их рассказах искусности и славных вычурных сюжетов поворота, но в них есть главное - если бы ты там был, или будешь, то ты пройдешь той же дорогой, там нет "царских путей" как были в Древнем Египте, и есть у нас в России до сих пор, ты увидишь и ощутишь то же, что и они, и то же что было главным там для них будет главным и для тебя. А поэзия этого дела проснется только когда уйдешь оттуда живым и так настолько далеко что как будто ничего этого и не было - жизнь моя, иль ты приснилась мне?!

И вот наш славный рыцарь кавалер Робер де Клари, под мудрым руководством взявших крест Тибо Шампанского и Бодуэна Фландрского (и многих прочих славных графов), взявший по ошибке Константинополь вместо Иерусалима (а тысячу лет спустя его подвиг повторили наши военные советники в Анголе), так вот этот сверкающий алым плащом на латах простой военный рыцарь с копьем и мечом в руках и смертоносным для простолюдинов мезерикордом за голенищем своего стального сапога, видит и себя и свои подвиги тем же глазом, и описывает их точно таким же способом, как делает это и скромный воин Великой Отечественной, в первом же "бою" попавший под минометный сабантуй, и потом поднятый из смертного сна лающим как собака немецким захватчиком, и потом всю войну промучавшийся пять лет на волосок от смерти в немецких концлагерях от Саласпильса до Бухенвальда Николай Сизов, но выжив проживший еще с полсотни лет - за всех кто умер рядом, так же рассказывает о войне и никого и не убившая несмотря на все атаки отважная кавалер-девица Надежда Дурова, чей младший брат был собутыльником младшего брата самого Пушкина, и которой