Непреднамеренные действия, атрибуция и защита

Как в повседневных отношениях внутри этносов, так и п ме­жэтнических отношениях, наблюдается еще одно интересное явление, знание которого позволит лучше разобраться в ме;;эт-

Агресивная этнозащшпа

281

нических отношениях и не допускать ошибочных действий. Речь идет о следующем: бывает, что человек, совсем не имея агрессивных намерений, "нечаянно" наносит вред другому. Из самого психологического определения агрессии мы знаем, что в таких случаях действия человека нельзя считать агрессивны­ми в подлинном смысле слова. Если у него не было ни созна­тельных, ни подсознательных мотивов нанесения вреда друго­му, ни обобщенной агрессивности к людям вообще (так назы­ваемого "свободно плавающего гнева"), тогда он не агрессор. Правда, его наказывают, но в юридической практике принято иметь в виду непреднамеренность вредных действий в качестве смягчающего вину обстоятельства. Сам "агрессор", совершая подобные действия, обычно сожалеет об этом, хочет извинить­ся и таким путем как бы уничтожить свои действия, аннулиро­вать их.

Но ситуацию совершенно по-другому может воспринимать жертва. Она может считать, что "агрессор" намеренно нанес ей обиду или вредное физическое воздействие. Исходя из ка­ких—то признаков и сигналов, она может приписать "агрессо­ру" соответствующие мотивы, т.е. совершить каузальную атри­буцию и попытаться наказать его.

Но когда наш мнимый агрессор оказывается в такой ситуа­ции и его извинения не принимаются в качестве достаточного основания для его оправдания, когда желают его наказать в ка­честве злонамеренного человека, ему не остается ничего иного, как принять позицию защищающегося, у н-ето формируется за­щитная установка и активизируются защитные механизмы: аг­рессия, рационализации (в виде самооправдания) и даже про­цессы контратрибуции отрицательных свойств и мотивов сво­ей жертве. Оба становятся агрессивными, у обоих актуализиру­ются защитные установки и стратегии, между ними возникает подлинный психологический конфликт. Оба человека считают себя несправедливо пострадавшими, и в этом есть доля прав­ды. Такая форма несправедливости часто встречается в межличностных отношениях.

Но мы считаем, что сходные явления имеют место также меж­ду социальными и этническими группами. Действия этнических групп полиэтнических обществ и соседних, этнических госу­дарств в определенной мере обусловлены тем, какие намерения

282

Альберт Налчаджян

они приписывают друг другу, т.е. какие каузальные атрибуции они делают, стремясь понять намерения и планы друг друга.

Чтобы убедиться в справедливости сказанного, приведем интересный исторический пример, до сих пор обсуждаемый в среде историков. В последние годы к этой дискуссии присое­динились также психоисторики¹. Речь идет о следующем: в конце 1941 года для немецких войск, сражавшихся против СССР, особенно под Москвой, создалась труднейшая ситуа­ция. Советские войска не только остановили немцев, но и про­вели успешное контрнаступление. Жестокая зима была в разга­ре, а немцы не были готовы к такому повороту событий. "Блицкриг", о котором мечтал лидер Германии, провалился, и он уже начал предчувствовать неизбежность окончательного поражения. В такой ситуации, когда, казалось бы, военно—по­литическим лидерам необходимо стать более осторожными и расчетливыми, Гитлер совершает парадоксальный поступок: 11 декабря 1941 года он, только по своей личной инициативе, объявляет войну США, тем самым ускорив открытие против Германии второго фронта. Этим своим шагом он значительно ухудшил свое положение и ускорил гибель своей карьеры. По­чему он поступил таким образом?

Высказан целый ряд доводов и гипотез, подробное обсужде­ние которых здесь нецелесообразно. Психологически наиболее правдоподобной нам представляется следующая гипотеза: Гит­лер приписал американцам намерение уже в ближайшее время объявить войну Германии и, исходя из этой своей атрибуции, ини­циативу объявления войны взял в свои руки. Находясь в трудном положении, он хотел показать миру, будто непоколебимо верит в свою победу и так силен, что может вовлечь в войну самую мощную индустриальную державу мира. А между тем он ошиб­ся: в руководстве США было много противников объявления войны Германии, которые хотели бы, чтобы СССР и Германия измотали друг друга и создали бы вакуум силы в мире, где мог­ли свободно действовать США. Президент Рузвельт, как даль­новидный политик, хотел, чтобы США объявили войну Герма­нии и помогли бы СССР и европейцам быстро ликвидировать

См.: Wait R. G. L. The Psychophatic God: Adolf Hitler. Da Capo Press. New York, 1993, pp. 403-411.

Агресивная этнозащита

283

фашизм, но он ломал себе голову над тем, каким способом преодолеть сопротивление конгресса. И тут ему на помощь пришел Гитлер: своим иррациональным решением, которое он принял не советуясь с генералитетом, он показал сенату США, что нет другого пути, как начать войну против Германии и его союзника - Японии.

Это убедительный пример того, к каким последствиям мо­жет привести атрибуция мотивов у иррационально подозри­тельных лидеров.

В условиях диктатуры и тирании необоснованные каузаль­ные атрибуции и их последствия — наказание невинных людей — обычные явления. Когда, например, авторитарные лидеры объявляют: "Кто не с нами, тот против нас!", они фактически приписывают нейтральным людям нежелательные для себя на­мерения и черты и наказывают их. Диктаторы требуют абсо­лютной лояльности. Так, Сталин и его клика, обвинив сотни тысяч людей шпионами и предателями, уничтожили их. По­добное явление в широких масштабах имело место таюке в Гер­мании в годы правления Гитлера. Вообще, всякое обвинение содержит в себе опасность преувеличения вины, атрибуции то­го, чего нет на самом деле. Для подозрительных людей самые безобидные действия могут выглядеть выражениями злых на­мерений.