Конфликты и способы их разрешения. Развитие обычного права

На предшествующем этапе основной силой при разрешении конфликтов, возникающих между членами разных общин, были роды. На данном этапе такой силой по-прежнему оставались родственные объединения, но теперь уже филии разных уровней, включая генофилию, а там, где они уже исчезли, псевдофилии и различного рода билинейные родственные группы.

На этапе первобытно-коммунистического общества главным источником конфликтов между общинами был различного рода ущерб, нанесенный личности человека. С развитием дарообменных отношений и возникновением престижной экономики важным источником конфликтов стал имущественный ущерб. Первоначально конфликты на этой почве возникали лишь между членами разных общин. В последующем они стали возможными и между членами одной общины.

Однако главными по-прежнему оставались конфликты из-за ущерба, нанесенного личности и прежде всего из-за убийств члена одной родственной группы членами другой. Но раньше был возможен лишь один ответ пострадавшей стороны - возмездие, выражавшееся в нанесении аналогичного ущерба виновной стороне. Здесь действовал закон талиона.

С развитием дарообменных отношений и утверждением принципа эквивалентности, с появлением и широким распространением дароплатежных отношений возник еще один способ восстановления справедливости, а тем самым улаживания конфликта - не нанесение эквивалентного ущерба виновной стороне, а эквивалентное возмещение этой стороной нанесенного ущерба.

Если одна сторона по вине другой потеряла члена, то виновная сторона могла возместить нанесенный ущерб выплатой дароплатежа. Так возникла цена крови - вергельд. Но если даже убийство можно было компенсировать дароплатежом, то тем более возможной была компенсация за прочие виды личного ущерба: ранения, увечье, насилие, оскорбление и т.п. Так возникли различного рода компенсации. Но принятие вергельда не было обязательным. Потерпевшая сторона могла предпочесть возмездие - кровную месть.

Подобно тому как обязанность мстить за обиду лежала на всех членах потерпевшей родственной группы и объектом кровавого возмездия мог быть любой член виновной стороны, обязанность выплаты возмещения за ущерб лежала не только на обидчике, но и на всей его группе. Действовал принцип коллективной вины. На стадии первобытно-коммунистического общества в качестве сторон, между которыми имел место конфликт, выступали роды. На стадии первобытно-престижного общества ими стали главным образом филии. И общая тенденция развития заключалась в том, что в качестве сторон в конфликте стали выступать филии все более низкого уровня: не столько генофилии, сколько медифилии и даже минифилии. Именно на членов этих родственных подразделений ложилась теперь обязанность и мстить за обиду, и выплачивать компенсацию потерпевшей стороне.

Раньше конфликты из-за личного ущерба возможны были только между членами разных общин. С переходом к первобытно-престижному обществу, с увеличением размера общин и появлением в их составе нескольких родственных групп, главным образом филий низкого порядка, такого рода конфликты стали возможными и внутри общин, причем не только многородовых, но и однородовых. Мстили друг другу и выплачивали компенсации филии, принадлежавшие к одной более широкой филии, скажем, генофилии. В результате обычное право, которое раньше регулировало отношения только между членами разных общин, стало теперь, наряду с табуитетом и моралью, определять отношения людей и внутри социоисторических организмов.

В случае, когда виновная сторона была готова возместить ущерб, между вовлеченными в конфликт группами могли вестись переговоры нередко через посредство лиц, не принадлежащих ни к одной из них, но связанных и с той и другой.

Обращаясь к конфликтам, связанным с причинением имущественного ущерба члену одной родственной группы членами другой, прежде всего отмечу, что отнятие имущества с применением насилия, т.е. грабеж, в первобытно-престижном и предклассовом обществах рассматривался как нанесение ущерба личности и этот конфликт разрешался теми же способами, как в случаях убийства, ранения человека, похищения женщины, насилия над ней и т.п.

Под причинением собственно имущественного ущерба, отличного от ущерба, нанесенного личности человека, кроме кражи, потравы полей понималось в основном невыполнение человеком его имущественных обязательств по отношению к члену другой родственной группы: затягивание с отдаром, явно неэквивалентный отдар или отказ от отдаривания, слишком малый дароплатеж, затяжка с его выплатой или прямой отказ от этого, затяжка с возвращением или отказ от возврата займа и т.п.

Как уже указывалось, конфликты на почве имущественного ущерба, которые тоже первоначально имели место между членами разных общин, в последующем стали возможными и между членами одной общины. За человека, потерпевшего имущественный ущерб в результате действий члена другой родственной группы, тоже могли вступиться и обычно вступались члены его собственной родственной группы, но совместные действия не были во всех такого рода случаях столь же обязательными, как в случае убийства или причинения иного личностного ущерба.

В результате человек, потерпевший имущественный ущерб, нередко прибегал к помощи вредоносной магии, стремясь навлечь на обидчика или обидчиков кару не естественным, а сверхъестественным способом. Чаще всего обиженный стремился магическим способом умертвить обидчика. С этой целью либо он сам совершал нужные магические действия, либо обращался к услугам известного своим искусством колдуна. В первобытно-престижных и более поздних - предклассовых - обществах угроза применения вредоносной магии была важным средством обеспечения соблюдения людьми, принадлежавшими к разным родственным группам, имущественных обязательств по отношению друг к другу. Об этом свидетельствуют данные этнографии.

Широкое распространение на этой стадии вредоносной магии привело к возникновению у значительного числа народов веры в то, что всякая ненасильственная смерть является следствием колдовства. Поэтому, когда в такого рода обществе умирал человек, члены его группы начинали выяснять, кто именно из чужаков своими магическими действиями вызвал его смерть. А дальше родственники умершего либо стремились убить подозреваемого или одного из его родственников, либо получить от группы подозреваемого компенсацию. Подозреваемые обычно отрицали свою вину. Результатом нередко была длительная вражда, выливавшаяся в серию кровавых расправ.

Дела, в которых была очевидна и виновность одной из сторон, и размеры причиненного ею ущерба, обычно решались путем переговоров между вовлеченными в конфликт группами. Эти переговоры могли вестись как прямо, так и через посредников. Когда же в деле было много неясного и каждая из сторон трактовала его по-разному, то возникала тяжба. И когда втянутые в нее стороны не были способны сами ее разрешить, то они могли обратиться к группе посторонних лиц с просьбой рассмотреть их доводы и решить, кто из них прав и кто виноват. Так, по-видимому, на этой стадии возник суд посредников (медиаторов), или третейский суд. Чаще всего этот суд разрешал имущественные тяжбы, но в принципе он мог рассматривать любые конфликты.

Однако третейский суд не был каким-то постоянным органом. Его состав каждый раз определялся заново сторонами, которые решали прибегнуть к такому способу разрешения конфликта. Само собой разумеется, что никакой принудительной силой этот суд не располагал. Единственной реальной силой, способной прибегнуть к физическому насилию, были только родственные группы, прежде всего филии. Когда стороны решались прибегнуть к услугам суда посредников, то само собой разумелось, что обе они примут его решение, каким бы оно не было. И когда одна из сторон отказывалась исполнить решение суда, то другая получала санкцию общественного мнения на применение силы для обеспечения этого решения.

Хотя на данной стадии обычное право продолжало регулировать отношения прежде всего между группами, его развитие существенно сказывалось и на отношениях внутри групп. И дело не просто в том, что группа, являвшаяся субъектом обычного права, могла состоять из нескольких образований, каждое из которых также могло быть субъектом обычного права. Каждая группа выступала в защиту своего члена независимо от того, был ли он прав или не прав в своих отношениях с членами других групп. Но если член группы слишком часто ввязывался в конфликты с членами других, то это могло дорого обойтись самой группе: она слишком часто либо теряла людей, либо делала большие выплаты в качестве компенсации за ущерб, который этот ее член наносил чужакам. В результате ее общественное мнения начинало осуждать действия данного человека.

Так к обеспечению функционирования обычного права было подключено общественное мнение группы. Если давление групповой воли не приводило к желаемому результату, то предпринимались определенные действия. Постоянного нарушителя могли изгнать из группы или даже уничтожить с тем, чтобы пресечь зло, которое ей причиняли его действия.

12. Об этом понятии см.: Семенов Ю.И. Введение во всемирную историю. Вып. 1. Проблема и понятийный аппарат. Становление человеческого общества. М., 1997. С. 39-40.

13. См.: Семенов Ю.И. Введение во всемирную историю. Вып. 1. С. 39-40.

Предклассовое общество

Вводные замечания

Для стадии предклассового общества было характерно одновременное существование нескольких существенно отличающихся друг от друга типов социально-экономических структур. Однако при всем различии между ними было общее. Оно заключалось в том, что все они включали в себя формирующийся крестьянско-общинный общественно-экономический уклад, который я буду называть пракрестьянско-общинным укладом.

На базе пракрестьянско-общинного способа производства, который по своей природе не был антагонистическим, могли возникнуть и возникали различного рода антагонистические образы и способы производства. Становление крестьянско-общинного уклада с необходимостью предполагало формирование ячеек особой (обособленной) собственности крестьянских домохозяйств, или дворов. Ячейками точно такой же собственности были и хозяйства ремесленников, которые стали возникать на этой же стадии развития. Формирование различного рода антагонистических укладов было невозможно без оформления ячеек частной собственности вообще, владельческо-иждивенческих ячеек в частности.[14] Так как для ячеек обособленной (особой) собственности, как и для ячеек частной собственности, было характерно распределение по собственности, то для простоты я буду называть все эти образования ячейками частной собственности.

Все эти ячейки собственности возникали на базе существовавших ранее иждивенческих ячеек. В большинстве обществ такими ячейками были семьи, что дало основание рассматривать такой путь развития как универсальный. Однако существовал и иной.

4.2. Родья как ячейка частной собственности. Бессемейный вариант развития

Были общества, где наряду с семьями продолжали существовать и даже играть ведущую роль родьи. В этих обществах существовала возможность возникновения домохозяйств на базе не семьи, а родьи. И в ряде их такая возможность превратилась в действительность.

Возникновения на основе иждивенческой ячейки частнособственнической ячейки требовало и предполагало, во-первых, исчезновение границ собственности между лицами, которые входили в их состав, во-вторых, разрыв связей совместной собственности, а также иждивенческих отношений между этими индивидами, с одной стороны, и всеми остальными людьми, с другой. Этот двуединый процесс происходил по-разному в зависимости от того, какая именно из иждивенческих ячеек - семья или родья - была исходным пунктом.

В случае с родьей необходимым был разрыв экономических связей между мужем и женой, между мужем и детьми жены и соответственно полное исчезновение семьи как иждивенческой ячейки и вообще особого социального образования. На этнографическом материале можно проследить все стадии этого процесса. Самая ранняя представлена ирокезами того времени, когда они только вступили в контакт с европейцами, следующая - микронезийцами островов Трук. Еще дальше в этом отношении продвинулись яо Центральной Африки, ашанти Западной Африки. минангкабау Суматры, наси Южного Китая и часть кхаси Индии.

Примером общества, в котором этот процесс полностью завершился, могут послужить наяры Малабарского берега (Индостан). Общество наяров было уже классовым. Хозяйственной ячейкой был у них таравад - группа, состоявшая из братьев, сестер, детей сестер и детей дочерей сестер. Таравад был, таким образом, материнской минифилией. Каждая такая минимальная матрифилия входила в состав определенного материнского рода. Жили все члены таравада в одном общем доме. Женщины в общей кухне совместно готовили пищу. Взрослые члены наярской родьи совместно владели всем имуществом.

Каждая взрослая женщина имела нескольких мужей, которые всегда принадлежали к иному материнскому роду и тараваду. Каждый взрослый мужчина имел несколько жен из числа членов других родов и таравадов. Мужчина при заключении брака дарил жене кусок ткани. Позднее он должен был делать ей небольшие подарки во время каждого из трех великих праздников. Прекращение дарения было молчаливым знаком расторжения брака. Муж время от времени ночевал у жены. Он приходил поздно вечером и покидал жилище таравада жены рано утром, до завтрака. Тот мужчина, который ночевал у женщины, оставлял оружие у дверей ее комнаты, что служило предупреждением для тех ее мужей, которые пришли позже. И этим связи мужа и жены исчерпывались.

Мужчина не нес никаких обязанностей по отношению к детям жены и не имел на них никаких прав. Он не жил с ними, не кормил их, не передавал и не имел права передавать им никакого имущества. Весь свой труд он полностью отдавал родье. Кормил он и воспитывал только детей сестер и детей дочерей сестер. Таким образом, у наяров совсем не существовало семьи. Подобные порядки были зафиксированы у них еще в ХYIII и первой половине ХIХ вв.

У народов, развитие которых шло по рассмотренному выше пути, материнский род сохранялся вплоть до перехода к классовому обществу и некоторое время даже после этого. Отцовский род у них так и не возник. Но этот вариант характерен для сравнительно небольшого числа народов.