Навигация:

Главная Случайная страница Обратная связь ТОП Интересно знать Избранные Новые материалы

Топ:

Эволюция кровеносной системы позвоночных животных: Биологическая эволюция – необратимый процесс исторического развития живой природы...

Интересное:

Как мы говорим и как мы слушаем: общение можно сравнить с огромным зонтиком, под которым скрыто все...

Уполаживание и террасирование склонов: Если глубина оврага более 5 м необходимо устройство берм. Варианты использования оврагов для градостроительных целей...

Национальное богатство страны и его составляющие: для оценки элементов национального богатства используются...

Дисциплины:

Автоматизация Антропология Археология Архитектура Аудит Биология Бухгалтерия Военная наука Генетика География Геология Демография Журналистика Зоология Иностранные языки Информатика Искусство История Кинематография Компьютеризация Кораблестроение Кулинария Культура Лексикология Лингвистика Литература Логика Маркетинг Математика Машиностроение Медицина Менеджмент Металлургия Метрология Механика Музыкология Науковедение Образование Охрана Труда Педагогика Политология Правоотношение Предпринимательство Приборостроение Программирование Производство Промышленность Психология Радиосвязь Религия Риторика Социология Спорт Стандартизация Статистика Строительство Теология Технологии Торговля Транспорт Фармакология Физика Физиология Философия Финансы Химия Хозяйство Черчение Экология Экономика Электроника Энергетика Юриспруденция

Телесность человека в аксиологическом пространстве социума

2017-06-25

509

0.00 из 5.00 0 оценок

Заказать работу

Содержание

⇐ ПредыдущаяСтр 15 из 20Следующая ⇒

Одним из важнейших звеньев в цепи социальных опосредовании телесно-двигательных характеристик человека является их рассмотрение и (соответствующее тому отношение) в системе инструментальных или терминальных ценностей, т.е. понимание их как инструмента для

2. Телесность человека в аксиологическом пространстве 127

реализации внетелесных ценностей или же как ценности самой по себе. Разделение на эти группы ценностей не носит абсолютного характера: одна и та же ценность для разных людей и в разных ситуациях может иметь разное значение и смысл (например, ценность физического здоровья может быть инструментальной для человека, стремящегося к определенной профессиональной деятельности, необходимо требующей высоких физических кондиций, и эта же ценность может стать самоценностью для индивида, «зациклившегося» на своем состоянии здоровья — так называемые «вечные больные»).

Противопоставление инструментальных и терминальных ценностей физических характеристик человека во многом определяется не функциями, а мотивацией субъектов ценностного отношения; с другой стороны, лишь в соотнесении между собой проявляются особенности той и другой ориентации.

Теоретическое разграничение инструментальных и терминальных ценностей человеческой телесности может достаточно значимо отличаться от их соотношения в реальном социокультурном пространстве, особенно если рассматривать его в динамике исторического процесса. Так на ранних этапах развития общества, для которых характерна мифологизация тела и телесных свойств, разделение между указанными двумя ориентациями носило несущественный характер. Но уже и тогда, как отмечают исследователи (см., например, [392]), можно говорить о выделении утилитарных, символических и магически-религиозных ценностей. Первые по своей сути совпадают с инструментальными, а последние ближе к терминальным.

Если говорить об общей тенденции культурно-исторического процесса, то длительный период развития соматических представлений и ориентации характеризовался постепенным нарастанием значимости, социального одобрения и формирования установок на инструментальное отношение к телесности и ее атрибутам, в том числе в связи с процессами рационализации и институционализации физического воспитания.

В рамках аристократической модели поведения отношение к телу, к двигательной активности (спорт, игры, соревнования, формирование соответствующих стандартам референтной группы внешних характеристик, двигательных навыков и т. п.) в значительной степени определялось терминальной интерпретацией телесности и связанных с ее формированием деятельностей, носило нередко чисто гедонистический характер. Однако постепенно физическое совершенствование приобретает иной характер — становясь одним из элементов институционализированных программ деятельности, оно все более рассматривается как гражданская обязанность, как средство для достижения внешних,

128 Глава 4. «Человек телесный» в системе социальных отношений

не связанных с самой телесностью и телесной атрибутикой, целей — экономических, политических, образовательных и т. п.

В то же время, телесно-ориентированные деятельности во все времена, естественно, носили адаптирующий, поддерживающий характер, связанный с обеспечением физического выживания организма (гигиена и т. п.). Не отвергая важности и той, и другой линии в развитии инструментального отношения к телесности, их необходимости в системе социальной жизнедеятельности, отметим, что принятые выше критерии физической (телесной) культуры не позволяют отнести эти тенденции к собственно культурному уровню бытия телесности — скорее здесь можно говорить о различных аспектах формирования и поддержания «социального тела».

Важным обстоятельством для этого утверждения является и то, что инструментальные ориентации в отношении телесности, соматической деятельности неизбежно ведут к отчуждению тела, его объективизации, отделению от субъекта этой деятельности. «Навязчивая мысль об объективности и продуктивности физической активности и физических усилий отрицает живое тело; она подавляет телесную чувствительность и экспрессивность, фокусирует внимание на количественных характеристиках в ущерб качественным характеристикам телесной свободы, эмоциональной радости, коммуникативной выразительности; она обездушивает движение как особый источник творческих импульсов и эстетического опыта и, наконец, отчуждает индивида от его тела» [409, р. 29].

Наиболее яркое выражение инструментальные ценности телесности приобретают в сфере профессиональной деятельности, что особенно характерно для социальных организмов со значительной долей физического труда. Очевидно, что динамика этой характеристики в таком контексте напрямую связана с процессами изменения характера производства: если на первых этапах тело выступало для человека прежде всего как орудие труда (причем орудие почти единственное), то постепенно инструментальная, производственная значимость тела как бы отступает на задний план — сначала для определенных социальных групп (так называемый «праздный класс»), а затем все более и для общества в целом по мере совершенствования средств производства, автоматизации, интеллектуализации труда и т. п. Понятно, однако, что даже при максимальном развитии этих процессов, сохранение «человека телесного» как элемента производства не потеряет своей значимости, хотя его инструментальность, естественно, приобретает все более относительный смысл.

Смещение акцентов с инструментального отношения к телесности на ее неинструментальные интерпретации связано с характером производственной деятельности и в ином аспекте: уменьшение количества

2. Телесность человека в аксиологическом пространстве 129

необходимого рабочего времени и увеличение досугового пространства создает объективные условия для отношения к телу как к некоторой самоценности, для усиления тенденции де-инструментализации телесных практик и увеличения возможностей для культивирования телесности в ее личностных и культурно-значимых измерениях. Однако эти потенциально увеличивающиеся возможности, как показывают исследования (например, [7, 22, 49, 213 и др.]) далеко не полностью актуализируются в реальной практике, в том числе, и вследствие отсутствия соответствующих ценностных ориентации на культуросообразные телесные практики, несформированности аксиологии телесности, о чем уже шла речь выше.

Наряду с трудовой, производственной деятельностью, другим исторически закрепленным направлением функционального отношения к телесности является рассмотрение физических качеств человека как инструмента борьбы с противником. Объединенные вместе, эти две инструментальные ценности — производственная и военная — нашли отражение в распространенном длительное время лозунге «Будь готов к труду и обороне!», являвшимся не только призывом и декларацией, но и своего рода квинтэссенцией программы физического воспитания, сведенной по сути к этим двум целям и ставшей своего рода отечественным суррогатом сферы физической культуры.

Однако сам по себе признак профессионального использования еще не может, естественно, служить достаточным основанием для утверждения о чисто утилитарном, инструментально-функциональном отношении к телу. Иной характер может приобретать инструментальная «означенность» тела в таких «телесно-окрашенных» видах деятельности, как спорт и пластические виды искусства (прежде всего, танец, пантомима). Хотя в этих специализированных видах деятельности тело также, безусловно, выступает инструментом, однако, смысловая нагрузка его функциональности существенно меняется: вместо утилитарно-окрашенного целерационального действия человек посредством своего тела продуцирует одновременно и символическое, коммуникативное действие, в котором телесность обретает в определенной мере самоценный характер.

Спортивная деятельность нередко отождествляется в обыденном сознании с физической культурой на основе их принадлежности к сфере, связанной с проявлением телесных характеристик человека. Не подвергая в данном контексте вопрос о соотношении этих видов деятельности между собой, сделаем, однако, несколько оговорок, необходимых для рассмотрения обозначенного в данном разделе аспекта проблемы:

а) на основе принятого выше определения физической культуры, спорт как соревновательная деятельность, ориентированная на выявле-

130 Глава 4. «Человек телесный» в системе социальных отношений

ние максимальных возможностей человека (прежде всего, физических), может быть отнесен к сфере соматической (физической) культуры лишь в тех его пределах, в которых он отвечает критериям культуросообразно-сти, обеспечивает гармонизацию природного и социального в человеке, а не ведет к их разбалансированию (что весьма типично для современного спорта и что ставит под большой вопрос его принадлежность к сфере культуры);

б) термин «спорт» не менее амбивалентен, чем термин «физичес
кая культура»; это связано не только с многочисленными смысловыми
нагрузками, отражающими нередко весьма разнохарактерные виды де-
ятельности, ассоциирующиеся с данным понятием (к примеру, профес-
сиональный спорт высших достижений или рекреационный, досуговый
спорт), но и его неунифицированность, связанную с международным
словоупотреблением: так, в англоязычной литературе традиционно сло-
вом спорт обозначают скорее досуговую, рекреационную деятельность,
а собственно соревновательный спорт — термином «атлетика»;

в) в контексте данного исследования под спортом мы подразуме-
ваем специализированную, профессиональную деятельность, а не до-
суговую, рекреационную оздоровительную.

С учетом этих уточнений обратимся к некоторым характеристикам спортивной деятельности как одному из наиболее ярких примеров инструментального отношения к человеческому телу. Соревновательная сущность спорта предопределяет ориентацию на максимальное выражение, предельное раскрытие человеческого (прежде всего, физического) потенциала, что, в свою очередь, требует доведения до совершенства того инструмента — тела, пользуясь которым спортсмен и может реализовать имманентные цели спортивной деятельности.

Отмеченная выше общая тенденция усиления инструментального отношения к телу ярко обнаруживает себя в этой сфере деятельности. Если на ранних этапах развития самого института спорта для него была характерна в значительной мере гедонистическая окраска, связанная с получением удовольствия от самой включенности человека в эту деятельность (т.е. она имела определенную самоценность), то постепенно терминальные ценности спортивных занятий и связанного с ними отношения к телесности все более вытеснялись чисто инструментальными ориентациями, связанными с внешними для данной телесной практики целями: материального вознаграждения, социальной компенсации, достижения определенного социального престижа (особенно для выходцев из слоя «парий» общества), коммерческого эффекта и т. п. Особую окраску инструментальному использованию телесности в рамках данного вида деятельности придала его социальная ориентированность на достижение политических и пропагандистских целей.

2. Телесность человека в аксиологическом пространстве 131

В то же время, инструментальное использование телесности в рамках спортивной деятельности не исчерпывает всего спектра этой соматической практики: в отличие от рассмотренных выше производственной и военной функций «социального тела», телесность в рамках спортивной деятельности (в той своей части, которая может быть отнесена к специализированным областям культуры) не ограничена собственно инструментальным использованием, а встраивается самой этой деятельностью в символическое пространство социума, полагается в ней как элемент коммуникативного и экспрессивного пространства, становится внешней формой выражения внутренних характеристик личности, ее эстетических и нравственных нормативов.

К такого рода результатам спортивной деятельности могут быть отнесены рекорды как символизация максимальных возможностей человека (если они достигнуты вне нарушения принципов культуросо-образности, что, как уже отмечалось крайне редко в современном спорте); порождаемые здесь эталоны красоты тела, движения; нормативы «маскулинности» и «фемининности», характерные для той или иной культуры и т. д.

Спорт потенциально, но далеко не всегда реально, заключает в себе символизацию принципа гармонии природного (телесного), социально-нравственного (к примеру, принцип равенства возможностей и уважения к сопернику), эстетического (стремление к совершенству, ориентация на идеалы красоты, пропорциональности и т. п.). Отмеченная в ходе исторического анализа близость античности к «дешифровке» этого символа и ориентации на него в телесных практиках, в очень небольшой степени, как уже отмечалось, может быть распространена на современный спорт, более ориентированный в своем инструментализме на расщепление, чем интегрированность, на воспроизводство частичного человека, чем целостного, и тем самым — все более расходящегося со сферой телесной (соматической) культуры.

Различение инструментальных и терминальных ценностей телесности — это различение отношения разделенности субъекта действия и его тела как объекта, с одной стороны, и соединения их в контексте телесной практики, с другой.

Однако отношение к телу как к ценности самой по себе в то же время может также иметь различную смысловую нагрузку, обладать различной модальностью: от абсолютизации этой ценности, превращения ее в самоцель (я — это, прежде всего мое тело, и на него должна быть сориентирована моя личностно-значимая деятельность) и до признания невторостепенности, ценностной значимости тела в общей системе социально-коммуникативных, личностно-экспрессивных, нравственных, эстетических ценностей.

132 Глава 4. «Человек телесный» в системе социальных отношений

В первом случае терминальность ценности телесного в человеке носит столь же а-культурный характер, как и в случае функционального отчуждения тела от субъекта; такого рода отношение становится основанием для превращения индивида в самодостаточную «сому». Однако уже этот признак самодостаточности делает проблематичным отнесение такого типа соматической ориентации к сфере культуросообразности, ее совместимость с понятием культуры как по сути своей открытой, диалогической системы.

Феномены «здоровья ради здоровья», «мускулов ради мускулов» и т. п. — явления социального, но не культурного пространства. Более того, вероятно, самоценность телесного начала в человеке вообще не может быть атрибутом и основой для формирования «культурного тела», будучи одной из форм, проявлений принципа абсолютизации, противоречащего самой сущности феномена культуры.

Таким образом, можно говорить о том, что выделение инструментальных и терминальных ценностей телесности не определяет «демаркационной линии» между «социальным телом» и «культурным телом». Хотя принцип отношения к телесности как к самоценности в его абсолютизированном значении и означает неразделенность субъекта (соматической деятельности) и объекта (тела), однако эта слитость имеет по сути биологическое, а не культурное основание, не выводит характер этого отношения за рамки собственно животного, связанного с жизнеобеспечением и жизнеподдержанием.

Выделение инструментальных и терминальных ценностей не является единственно возможным ракурсом рассмотрения телесности в аксиологическом пространстве социума. Очевидная уже в его рамках гетерогенность ценностей человеческого тела, становится еще явной при рассмотрении связи характера соматических представлений, ориентации и телесных практик от ориентации субъекта деятельности на экзистенциальные, социальные или символические ценности телесности¹*.

Первая группа лежит в основе тех видов деятельности, которые связаны с обеспечением необходимых условий для человеческого существования как такового (физическое здоровье, работоспособность, адаптивность); вторая группа ценностей имеет отношение к функционированию телесности, формированию и использованию физического имиджа в пространстве социального взаимодействия индивидов (использование физических, двигательных характеристик в структуре социальных ролей личности, в ее коммуникативном пространстве; значение «телесного потенциала» для достижения социального престижа,

') Такое структурирование имеет в основе аксиологическую концепцию культуры А. Клосковской, развитую 3. Кравчиком [392].

2. Телесность человека в аксиологическом пространстве 133

роль телесного фактора в процессе социализации и т. п.); наконец, третья группа включает символические смыслы телесности, двигательной деятельности человека.

Отмечаемая психологами тесная связь ценностных структур со смысловыми образованиями личности, их регулирующей ролью [42], наглядно обнаруживает себя и при рассмотрении аксиологии телесности, рассмотрении проявления этой взаимосвязи применительно ко всем трем указанным выше группам ценностей. Для примера обратимся к одной из важнейших экзистенциальных ценностей — ценности здоровья, которая в значительной степени носит опосредованный смысловыми нафузками характер и лишь на первый взгляд имеет объективное, соотносимое с реальным состоянием тела, содержание.

Действительно, понятие здорового или нездорового тела существенно зависит от особенностей того социокультурного контекста, в котором сформировано и используется само это понятие, в котором на основе этой конструкции происходит рефлексия тела субъектом. Хотя, безусловно, природа тела не может быть полностью редуцирована к социокультурной практике, однако, в большой степени «здоровое» (или «нездоровое») тело — это не сама по себе характеристика физиологической нормы или нарушения, а своего рода социальная конструкция, которая может быть связана как с реальным, так и со мнимым нарушением в режиме работы биологического тела человека, с его восприятием и пониманием в рамках тех модальностей, которые приняты в конкретном социокультурном пространстве.

Исследователи в области социальной медицины обращают внимание на то, что в цивилизационно-продвинутых странах больной теперь далеко не всегда рассматривается как жертва болезни. Более общая ценностная ориентация на то, что каждый должен быть ответственен сам за себя, в том числе, за свое здоровье, определяет и подход к ценности здорового тела, его восприятия как необходимого атрибута и свидетельства социальной адаптирован ности индивида, его инкультурированности в данном пространстве; напротив, отсутствие такого тела весьма часто рассматривается как собственная вина субъекта, но не основание для сострадания со стороны общества. «Быть больным» все чаще означает «больше, чем просто экзистенциальное состояние; эта позиция воспринимается как определенный образ жизни и особое место в обществе» [367, р. 30].

Неоднозначность понятия «здоровое тело» имеет и иной аспект, связанный уже не столько с характером социальной оценки и социального признания, сколько с личностными смыслами его понимания и трактовки. Большинство людей, как свидетельствуют многочисленные исследования, не видят в самом понятии здорового тела какой-либо

134 Глава 4. «Человек телесный» в системе социальных отношений

сложности; они полагают, что «это есть нечто само собой разумеющееся — просто не страдающее тело» [387, р. 17]. Однако если рассматривать ценность здорового тела не в биологическом контексте, а в собственно человеческом, социокультурном, то ее смысл будет существенно иной — и в модальности «социального тела», и «тела культурного». В первом случае необходимо говорить не просто об отсутствии страдания, но о готовности, пригодности «человека телесного» к выполнению тех или иных функций, социальных предписаний и т. п., во втором же, связанном со сверх-утилитарным, не определяемым собственно прагматикой подходом — о способности и внутренней мотивированности, ориентированности субъекта, обладателя этой личностной ценности, к самосовершенствованию, самореализации, к «репрезентированности своего я» посредством своего тела [там же, р. 27].

Особое место в контексте обсуждения социокультурных смыслов ценности здоровья, здорового тела в его оппозиции анти-ценности нездоровья, занимает проблема инвалидности, телесного увечья, на протяжении длительного времени практически не обсуждавшаяся, как и проблема телесности в целом, в социокультурном контексте (хотя сдвиги в этой более общей проблематике, безусловно, все же более заметны, чем в теме телесной неполноценности). Уже упоминавшаяся выше традиция сведения физической культуры к достижению физического совершенства как соответствия некоторому заданному идеалу естественным образом оставляла пределами самого обсуждения этой проблемы вопросы физической ограниченности, увечности и т. п. (т. е. проблему телесного бытия порядка 10 процентов населения каждой страны, о чем свидетельствует статистика). Отношение к калеке как к ущербному, «не соответствующему» и т. п. субъекту имеет прямое отношение к сведению нормативов, трактовок телесности к их социально-функциональной означенности и в этом отношении такого рода понятие — такой же социальный конструкт, как и рассмотренные выше.

Аксиология тела, идущая от ренессансного эстетизма и проявлявшая себя в том числе и отвержением (или по крайней мере, игнорированием существования) дефектного тела: достаточно вспомнить, к примеру, «Город Солнца», в котором калеки отправляются за пределы идеального города, дабы не вредить идеальной красоте, сформировала определенную модальность восприятия и отношения к телесности с дефектами (как со стороны общества, так и самого ее обладателя). Мир телесно «не соответствующих», ограниченный «нелигитим-ностью» своих соматических проявлений, не признаваемых обществом (а не объективно несостоятельных), формирует определенные социальные и индивидуальные стереотипы в трактовке ценностей человеческого существования (а не только телесности как таковой), в восприятии

3. Тело и кинесика: значения, нормы, символы

(а точнее — невосприятии) этого мира внешними, т. е. «нормальными» субъектами социальной жизни. Множественность проявлений этих стереотипов в различных социолькультурных контекстах [233, 239, 367, 384 и др.] свидетельствует о существенной «социальности» данных восприятий, трактовок, ценностных ориентации.

Рассмотрение отдельных аспектов аксиологии человеческой телесности как одного из существенных «срезов» ее социокультурного бытия, в определенной мере позволило конкретизировать и дополнить исходные методологические конструкции «социального тела» и «культурного тела», соотнести их с определенным содержательным подходом к проблеме телесности. Возможно, еще более рельефно эти исходные концептуальные конструкты телесности как социокультурного феномена предстают в связи с рассмотрением таких опосредующих восприятие и формирование телесности звеньев, как нормы, значения, символы.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒

Поделиться с друзьями:

Наброски и зарисовки растений, плодов, цветов: Освоить конструктивное построение структуры дерева через зарисовки отдельных деревьев, группы деревьев...

Археология об основании Рима: Новые раскопки проясняют и такой острый дискуссионный вопрос, как дата самого возникновения Рима...

Кормораздатчик мобильный электрифицированный: схема и процесс работы устройства...

Общие условия выбора системы дренажа: Система дренажа выбирается в зависимости от характера защищаемого...