Глава 4. Образы священного пространства

Опасность, как я смог убедиться, заключалась в том даже, что взгляды семидесятилетней давности выдавались за последнее слово науки. Истолкование факта может существовать в науке сколь угодно долго. Однако право на такое долгожительство гипотеза получает лишь при условии постоянно происходящей «переаттестации», подтверждающей её «дееспособность».

А.Никитин. Костры на берегах: записки археолога

 

В геомантике многое зависит от того, как носители той или иной культурной традиции представляют пространство как таковое. При общности представлений даже у родственных народов всегда заметны различия во взгляде на структуру пространства. Порою они настолько существенны, что влияют на образ жизни и на способ действий человека.

 

 

Простейшие понятия о пространстве — то есть понятия длины, ширины, высоты, глубины, расстояния от одной точки до другой — формируются и усложняются по мере того, как развивается человеческое сознание и общество. Географическое пространство людей прошлого священно. Оно есть результат проявления воли богов, с одной стороны, и усилий человека, продолжающего дело богов, с другой.

Отголоски этих представлений мы можем отчасти наблюдать и ныне, хотя едва ли осознанно вкладываем в пространственные категории культовый смысл. Они сохраняются как фигуры речи, идиоматические выражения, поэтические метафоры.

Солнце восходит на востоке, а садится на западе. Светлый мир богов нередко помещали в области восхода, но путь в мир потусторонний, в страну мёртвых обычно лежал в направлении заката... Именно потому, что Солнце для северного полушария большую часть года пребывает в южной части небосвода, юг ассоциировался с первоэлементом Огонь (тепло, свет)...

Во многом благодаря тому, что Солнце, Луна и звёзды находятся сверху, «над нами», появилась и отложилась глубоко в бессознательном идея «горнего мира»... Так же или почти так же дело будет обстоять с символикой ландшафтов.

Символика ландшафтов и значения направлений — как по горизонтали, так и по вертикали — отчётливо прослеживаются в повседневном разговорном языке: высоко подняться, низко пасть. Эти и многие другие идиомы (своего рода «лингвистические мифологемы»), происхождение которых нередко утрачено, когда-то могли иметь конкретный, прямой, отнюдь не метафорический смысл. Или это были не только символы, несмотря на то, что сейчас они представляются нам скорее иносказаниями?

Переплетение символов

Озадачивало меня то, что у нас (имеется в виду у меня и остальных) были совершенно разные подходы к делу.

Из полевого дневника А.Кордюкова

 

Отчасти причиною появления такого рода устойчивых идиоматических выражений, надо полагать, послужили видимое устройство мира (Солнце наверху; Земля — под ногами и т.п.) и специфика строения человеческого тела: голова — «бог», «дух» — наверху, тело — внизу. Люди прошлого, осмысливая окружающий мир, воспринимая себя и его как единое неразрывное целое, строили описание одного «по образу и подобию» другого. Постепенно формировались символы, содержание которых не всегда очевидно, но от того для нас не менее значимо.

Вот некоторые лежащие на поверхности аналогии — конечно, всего один из возможных вариантов толкования.

Горы

Космическая гора — это объединённые Земля и Небо...

Книга мёртвых

Горы, особенно высокие, покрытые снегом и прячущиеся в дымке облаков, у человека непривычного могут вызвать ощущение собственной ничтожности перед бесстрастным величием близких к небу вершин. «Мир горний», то есть вышестоящий, божественный, приближенный к Небу, естественным образом хочется расположить на недоступных человеку пиках или за обледенелыми перевалами. Там обитали боги, иногда спускавшиеся на землю к людям; в горы же уходили отшельники, взыскующие святости. Горы подобны иным языческим богам: безмерно древние, пугающе величественные, постоянные и одновременно порывистые, импульсивные и гордые.

Резко выраженная неоднородность горного ландшафта и его влияние на психику человека прекрасно прослеживаются на примере во многом этнопсихологически оппозиционного России Кавказа, ряд черт характера коренного населения которого давно вошёл в поговорку («горячие кавказские парни»).

Лес

Живёшь в заколдованном диком лесу...

В.Высоцкий. Лирическая

 

Лес, конечно, кормилец и податель тени в жаркий летний день. Он же — и сумрачное обиталище странных, иногда страшных существ, духов. Может быть, именно поэтому символика леса неоднозначна. Известны леса «тёмные» (еловые) и «светлые» (лиственные). Лес располагает к уединению — не такому возвышенному и торжественному, как горы, а к уединению в глубине, внутри себя. В этом смысле лес родствен пещерам, которые архетипически соответствуют «потаённым глубинам человеческой души», недрам нашего бессознательного. Наиболее глухие чащобы, в которых так легко заплутать, способны повергнуть непривычного человека в трепет. Одновременно Лес — место, где можно укрыться в случае опасности («уйти в себя»?). Он исполнен волшебства, хранит в себе завораживающие загадки. В чащобе таится избушка Бабы Яги — и родовое жилище служительницы Великой Матери, и дом посвящения, и ключ к вратам в Иной мир.

Отдельного упоминания заслуживает бытующая у большинства народов мифологема Древа жизни — Мировой оси. Она требует особого рассмотрения, и в своё время мы к ней вернёмся. Наравне с Древом в качестве опоры Вселенной в мифологиях часто называется Гора. Возможно, именно это обстоятельство лежит в основе сходства образа Леса и Гор. Их волшебство различается скорее качественно: магия Леса кажется более «изначальной» и архаичной, более дикой (чему есть свидетельства в фольклоре); магия Гор как бы «вторичнее», «моложе», но вместе с тем кажется более доступной для понимания, овладения и контроля «горних сил» людьми.

Равнины

Ой, ты, степь моя,

Степь раздольная...

Народная песня

 

Равнина — первый элемент естественного ландшафта, освоенный и окультуренный человеком. Равнины — это пастбища, поля, почва-кормилица; Земля-Основа как она есть (ведь именно на равнине покоятся горы, вырастает лес, по ней текут реки). Равнина, позволяющая мчаться во весь опор, в то же время не располагает к спешке: сколько ни странствуй — всё одно. Равнина — нечто постоянное и почти не изменяющееся на протяжении поколений; она консервативна по самой своей сути.

Вместе с тем на открытой местности человек чувствует себя незащищённым. Негде спрятаться, укрыться. Для осёдлого земледельца (а именно ему в первую очередь, по идее, нужна геомантика) степь — источник опасности: оттуда приходят кочевники.

Пещеры, низины

Почему же нам требуется с такой полнотой отождествлять себя с вещами, приходящими в наше сознание?

Джон Уэлвуд

 

Пещеры, ущелья, низины... Все они устойчиво ассоциируются с погружением в глубину, возвратом в лоно матери... Это нечто сугубо внутреннее, сокрытое от внешнего взора, от любопытствующих и непосвящённых, нечто недоступное. Хранилище ценностей, но вовсе не обязательно ценностей материальных. Впрочем, в темноте и глубинах скрываются пугающие и опасные чудовища, которые стерегут или похищают эти сокровища. Низины и в буквальном, пространственном, и в аллегорическом смысле слова — оппозиция горам.

Но... из каждой символической пещеры обычно есть выход — лестница, ведущая в Небо.

Вода

Я не увижу корни ливня

В седой мелодии грозы...

А.Витаков. Мелодия грозы

 

Вода, особенно текучая, в противоположность стабильной равнине изменчива и непостоянна. Она как неверная спутница или спутник — легко обманет. То быстрина закрутит, то тонкий лёд под ногою проломится. В то же время... как жить без воды? Вода — основа жизни, первичный Мировой Океан...

Дом строили поближе к воде (раньше — не сейчас: любую проточную воду пить можно было без опаски), но на разумном удалении. Вода — естественная дорога, вплавь или на санях зимой. Она способствует движению и сама становится его выражением («Вода жизни», «Река времени», «Всё течет, всё меняется...»). Вода — та же энергия, недаром она нередко символизирует жизненную и магическую Силу.

* * *

Одна часть окружающего ландшафта в разные периоды времени может по-разному взаимодействовать с другой, соседствующей. Это зависит в первую очередь от их взаимного расположения. Тяготея к одному из первоэлементов, каждый тип ландшафта может хотя бы отчасти проявлять свойства любого из них, поскольку в каждой стихии в той или иной степени присутствуют все остальные.

Вот, если угодно, доктрина сакральной географии: народы, живущие в условиях разных ландшафтов, постепенно перенимают качества, присущие этим ландшафтам или, по крайней мере, оказываются в какой-либо иной прямой и косвенной зависимости от них. Одновременно ландшафты, как и всё, существующее на планете, не есть случайный результат игры «слепых природных сил», они — выражение единого космического принципа.

Пространство подразумевает протяжённость; сакральное пространство, в котором существовал человек прошлого, есть зримое выражение Космических законов Бытия. Каждый его элемент почитается священным ipso facto. Геометрия начинается с точки и линии. Пространство начинается с возможности свободного перемещения по нему...

Человек пускается в путь и, двигаясь, постигая мир, организует его, повторяя акт творения, «овеществляя» невидимое, превращая хаос в Космос, подобно Творцу.