Глава 13. Магические эксперименты

 

Делай что изволишь — желай невозможного.

Анархическое перефразирование девиза Телемы. Автор неизвестен

 

Когда, неожиданно для себя, я вдруг достиг серьезной известности и признания, я заметил, что среди вопросов от моих читателей регулярно встречается определенный класс вопросов, который всегда приводит меня в состояние смущения и ступора. Эти вопросы имеют в своей структуре некий посыл, содержащий в своем ядре форму — «а можно ли?» И о чем бы ни шла речь в вопросе, будь то можно ли делать ритуал Венеры в другие дни, кроме пятницы, или можно ли вызывать демонов гоэтии, прежде чем сосредоточиться на том, о чем же идет речь, я всеми доступными мне силами убеждения и юмора стараюсь сломать сам гештальт, стоящий за этими вопросами. Можно — всё. За исключением того, что вам лично запретил ваш САХ или Патрон, если вы уже научились его слышать, — запретил напрямую или через сны с недвусмысленным посланием. Все остальное — можно. Постановка вопроса «Как лучше?» или «Как предпочтительнее?» нравится мне гораздо больше, ибо демонстрирует, что на проводе адекватный ученик, который имеет базовое знание — что нет запретного и разрешенного, но бывает более или менее предпочтительные стратегии. Отвечая на такие вопросы, уже можно расслабиться и сосредоточиться на смысле вопроса, развернув его, насколько это возможно.

Но даже в такой, куда более здравой и взрослой форме порой может скрываться некоторая ловушка. Потому что — предпочтительно — для кого? «Что русскому хорошо, то немцу смерть», — говорит известная поговорка. Возможно, у вас талант к гоэтии, а исходя из своего опыта, я отвечу, что, пожалуй, можно попробовать, но предпочтительно в гоэтию не лезть в силу ее бессмысленности и нелогичности по целому ряду параметров, и сверну кого-то, слишком сильно мне поверившего, с пути осуществления его природы. Вряд ли это будет фатально, ведь Истинная Воля что шило — в мешке не утаишь, а будешь долго скрывать от себя — в жопу уколет. Но определенные затруднения будут созданы.

Наиболее удачный формат вопрошания, с моей точки зрения, будет звучать следующим образом: «А как с вашей точки зрения лучше или предпочтительнее сделать — обратиться к той системе или к другой, пользоваться оракулами или нет, вызывать демонов или нет, а если вызывать, то как лучше?» Такая форма подразумевает изначально равного или почти равного собеседника. Я вижу, что со мной беседует человек, изначально настроенный на взаимодействие в виде обмена опыта, или просит помочь решить возникшее затруднение, расширив картину своего видения, узнав мою позицию на этот счет. Возможно, этот вопрос он задаст нескольким сетевым практикам и даже представителям разных школ и традиций и из той мозаики ответов либо выберет наиболее близкий его природе, либо синтезирует какую-то свою особую позицию.

«Можно ли?» — является проклятьем всего эзотерического дискурса, где по умолчанию подразумевается, что существует некая общая и правильная для всех истина и некие учителя этой истиной всецело владеют. А поскольку учителей много, то сия подспудная аксиома приводит к чему-то вроде сектантства, когда каждый «учитель» — а чаще даже не учитель, а ученики учителя, — начинает объявлять всех остальных учителей врагами истины и слепцами. Школы — вместо того чтобы быть интеллектуальными лабораториями, лучи от которых, подобно солнечным, идут во всех направлениях, становятся наработанными догматическими колеями. Ловушка, опасная для того, кто спрашивает, и трижды — для того, кому задается вопрос. Слишком приятно бывает надевать костюм всезнающего гуру.

Конечно, существуют экстремальные, крайние ситуации, когда и настоящий учитель скажет, что этого делать ни в коем случае нельзя. Но за больше чем десять лет достаточно регулярного общения с Истинным Мастером я услышал прямой запрет на некое действие всего один раз — и это был более чем понятный запрет, ибо в некотором смысле ошибочное действие задевало не только меня, но прежде всего ее, более чем правильная защита границы Потока. Настоящий мастер скорей создаст ученику такую парадоксальную ситуацию, в которой он или она самостоятельно поймут, какое решение подходит им больше.

К чести Марсия, он практически всегда действовал подобным образом. Даже когда, те или иные магические или социальные действия были более чем двусмысленны, он неизменно отвечал: «Попробуй, если считаешь это целесообразным». Поэтому на определенном этапе в Ордене действительно сформировалась реальная экспериментальная лаборатория.

В этой главе я хотел бы рассказать о двух наиболее интересных и важных магических опытах, которые были проведены мной в то золотое время Ордена, когда я проходил свою вторую степень.

Первый опыт, о котором пойдет речь, — это самый первый ритуал сексуальной магии. Выше я писал, что в пространстве Ордена никогда не было групповых сексуальных ритуалов. Однако практически любой уважающий себя телемит неизбежно практикует сексуальную магию в парных взаимодействиях.

Сперва представление о сексуальной магии сводилось у меня к утилитарным техникам в стиле магии Хаоса, но внимательное чтение Книги Закона и серия глубоких переживаний Нюит в гностической мессе подвели меня к простому выводу — сексуальная магия, направленная на утилитарную цель — даже если действительно цель достигается, — это микроскоп, забивающий гвозди. А другими словами — прямое нарушение текста Книги Закона, согласно которому каждое соитие должно быть во имя Нюит, и если вы совершаете соитие ради того, чтобы получить денег на новую шубу — неважно, проституция это или магический ритуал для привлечения денег, — «ожидайте страшного приговора Ра Гор Кхута». Впрочем, конечно же, это ограничение не имеет смысла и значения для представителей не телемитских традиций, то есть тех, кто не принял Книгу Закона как святой текст и руководство к действию.

Вообще, вопрос сексуальной магии интересовал меня с самого начала. Соблазнительно выложенные ритуалы, вроде «Ритуала Пана» или «Мессы плоти», которые, кажется, существуют либо для того, чтобы смутить неофитов, либо в ожидании какого-то другого человечества, способного не попадаться в плен сепаратной ярости. Но какова должна быть истинная сексуальная магия? Во-первых, она должна быть во имя Нюит — логично рассудил я (сейчас мне понятно, что все богини, имеющие эротический аспект, есть грани Нюит). Во-вторых, в нем должен быть хотя бы фрагментарный, эпизодический нюанс, подразумевающий шок, нарушение табу, вызов морали, преодоление. В-третьих, главной идеей такого ритуала должна быть идея перехода через бездну, трансформации, перерождения, преодоления. Эти три пункта позволили очертить круг тех образов и сюжетов, вокруг которых должен строиться ритуал. Однако мне не хватало некоего толчка, ключа, якоря, вокруг которого можно было бы написать ритуал.

Таким якорем стало открытие сюжета о танце Саломеи, именовавшемся не иначе как «Танец Семи покровов», которые согласно мифу Саломея снимала один за другим. Семь покровов! Семь завес!! Семь планет!!! Я был поражен красоте и простоте идеи, мне открывшейся. Первая глава «Книги Арарита», одной из святых книг Телемы, фактически представляет процесс постепенного срывания планетарных завес. Значит, на жрице должны быть планетарные облачения, которые она должна снимать так, чтобы в итоге остаться обнаженной. Снятие покрова Сатурна равно выход за пределы бездны, где каким-то образом нужно придумать, как переосмыслить в сексуальном контексте формулу причастия. О, а вот тут и трансгрессия, нарушение, преступление подоспело — жрец, после того как совершил соитие и изверг семя в жрицу, должен взять печенье света, прислонить его к лону жрицы и вместе со своей спермой испить. Что может быть более ужасного, табуированного и преступного в глазах обывателя, чем подобное действие!

Я ликовал. Ритуал получился по-настоящему впечатляющим. Даже сейчас я считаю, что за всю жизнь я написал два действительно ценных и значимых ритуала, и «Ритуал Нюит Бабалон» — это один из таких ритуалов. Поскольку одним из трех главных праздников Телемы является «День первой ночи Пророка и Невесты его», я, изрядно удивляясь, что к этому дню не привязано никаких эротических ритуалов, решил провести новый ритуал с супругой именно в этот день.

Ритуал был рабочий! И в этом я смог убедиться еще до соития, когда происходил подъем по семи ступеням. Да, забыл сказать, что в качестве подготовки к ритуалу в течение двух недель я практиковал секс без эякуляции, чтобы достичь максимальной концентрации сознания.

Проявился интересный нюанс: все происходящее воспринималось одновременно в двух ракурсах — изнутри действия и извне, я как бы наблюдал самую прекрасную эротическую сцену со стороны. Этот двойной эффект в несколько раз усиливал остроту эротического наслаждения. После, сравнивая свои переживания, мы с любимой обнаружили, что они были практически идентичны.

После проведения ритуала поначалу ничего не происходило. Я не мог понять, была мистерия или нет, как отличить просто факт мощного эротического экстаза от измерения магической сексуальности. Мы как будто подошли к некоей двери, но не смогли открыть ее. И это ощущение было у обоих.

В тот же вечер, немного помедитировав, мы решили принять приглашение друзей и отправились к ним.

И вот через три часа, когда все сознательные мысли и ожидания полностью ушли, а мы беседовали с друзьями в гостях о разных пустяках, внезапно и одновременно на нас снизошло. Мы просто посмотрели друг на друга, восторженно и изумленно, и произнесли в один голос: «Есть эффект!»

Такие тонкие вещи и переживания очень сложно описывать. Просто в определенный момент привыкшее находиться в одном привычном регистре сознание вдруг резко переходит в совершенно иной регистр, причем разница между состояниями настолько разительна, что ничем, кроме соприкосновения с Иным, это объяснить невозможно. Никаких сомнений, что ритуал подействовал, теперь не осталось.

Это было переживание сбивающей с ног легкости, ощущение того, что в нас вошел ветер небес, путь алеф, аркан Дурак. Мы ясно чувствовали, как умирают наши старые оболочки, иллюзии, бессмысленные наслоения — инерция Луны и Сатурна, иерархичность Марса, корысть Юпитера. Это было потрясающее по интенсивности ощущение чистоты, освобождения от оболочек. Ветер свободы, Ветер Люцифера, разносящий обломки шелухи по бесконечной вселенной.

Но на этом все не закончилось. Следующее проявление — еще более впечатляющее, поскольку отразилось во внешнем пространстве. Как обычно, мы возвращались с собрания Ордена на последней электричке. Нас было трое — я, Айрум, то есть моя супруга, и ее лучшая подруга, которая на тот момент тоже оказалась вовлечена в поток Телемы.

Я беседовал с ее подругой о Телеме, и уже на подъезде к нашей конечной станции, когда народа в вагоне почти не осталась, она задала вопрос, что представляет собой символизм Бабалон. «Это единственное, что я не понимаю в Телеме», — сказала она.

Услышав ее вопрос, я начал впадать в транс и опьянение. Шелуха слетала. Бабалон присутствовала здесь и сейчас, во мне и вокруг меня. Я почувствовал, как меняется мое лицо, как нечто во мне начинает странно хохотать как будто в меня вошла совсем иная сила. И на подъеме этой силы я произнес или, точнее, мной было сказано: «Бабалон — это —...», — после чего я начал читать формулы воды из Либер Самех. По счастью, это была последняя электричка, и народу практически не было. Как только я прочитал третью формулу и торжественно произнес «Бабалон — это тьма изначальная», в нашем вагоне совершено без внешних причин погас свет, электричка вдруг остановилась, и это продолжалось примерно пять-десять минут.

Когда свет включился вновь, я сказал что-то вроде: «А еще Бабалон — это земля», — после чего наши взгляды упали на пакет, оставленный кем-то вышедшем ранее. Яблоки, персики, бананы, соки. «А вот и дары земли», — довольно улыбнулся я. Сказать, что подруга Айрум была в шоке, значит ничего не сказать. Это был момент изумления, потрясения, взлома самой реальности, мы все трое, будучи абсолютно физически трезвыми, как будто провалились в регистр тотального опьянения и безумия. Нечто хохотало, торжествовало, бурлило и вырывалось наружу.

Примерно неделю общим фоном для сознания оставалась эта необычная легкость и восторг — словно мы все еще могли чувствовать тот Ветер, что подхватил нас вначале. Это прекратилось так же резко, сменившись достаточно неприятной «обраткой» — оболочки начали возвращаться, причем каждое «возвращение» переживалось как налипание некоей грязи, тяжести и омрачения. На самом деле любое переживание субъективно и относительно — относясь к тому, что было «до». За неделю совершенно непривычной очищенности мы привыкли к установившемуся режиму сознания, и возвращение в привычную модальность было достаточно тяжелым. Фактически этот ритуал для меня открыл пространство полноценной сексуальной магии, и в первый раз со времен моего детского сна о Ветре я вновь пережил ветер Люцифера.

Впоследствии мы дважды повторяли этот ритуал на двенадцатое августа, но достичь такого же ошарашивающего эффекта не удавалось. Возможно, сила сексуальной магии определяется ее новизной и трансгрессивностью: то, что в первый раз — переход границы, уже во второй — регулярная практика.

К сожалению, я не обладаю информацией о практике сексуальной магии в других телемитских парах. К моему огромному удивлению и недоумению, в ложе было не принято обсуждать вопросы, связанные с сексуальностью. Не запрещено, нет, но как-то не принято, вызывало некоторую обеспокоенность. Мне было сложно признать очевидное, но даже группа наших провинциальных «магов», не являвшихся телемитами, была более раскована и открыта в беседах, которые не миновали вопросов «про это». Это вызывало некоторое недоумение, ведь речь идет именно о телемитах, магической традиции, в которой сексуальность, является неким архетипическим ядром, как для северной магии центральным ядром является идея войны, а для викканцев — зеленое великолепие природы. Это несоответствие немного резало глаза, но, как я узнал потом, читая «Психическую библию» Пи Орриджа, это проблема не только российских телемитов. Один религиозный мыслитель назвал подобные процессы «темной флуктуативностью», будь то флуктуации христианства — от религии ненасилия, провозглашающей «Кто принес меч, от меча и погибнет», к инквизиции и имперской вере, или флуктуации Телемы — от создателя учения, которого все современники называли «самым порочным и развратным человеком на Земле», к всеобщей и негласной сдержанности в вопросах пола, причем куда большей, чем среди самых обычных студентов. Впрочем, смею надеяться, что в Телему еще придут новые Филиппы Писье и Джеки Парсонсы.

Вторым важнейшим магическим проектом золотого века Телемы была моя магическая импровизация длиной в месяц, названная проектом «Иерофант». Проект этот — от начала и до конца чистая импровизация, которая однако основана на работе с классическими соответствиями, представленными Кроули в «Книге 777».

Получив вторую степень, а вместе с ней — исполнение всех осознанных желаний, а также желаний, о которых я даже не смел помыслить, я задался вопросом — куда дальше? Чего теперь хотеть? Я обрел свой круг, свое братство, общение в котором было не просто приятным времяпровождением, но реально помогало мне развиваться в культурном и магическом плане. Я был женат на самой красивой, чувственной и образованной женщине, какую мог представить. Черт побери, я даже нашел нормальную работу, работая на которой по неполному графику, я получал столько денег, сколько хватало на мои нужды. Что еще? Что можно пожелать, к чему можно устремиться? Конечно, Великая работа. Конечно, изменение и очищение своей природы, устремление к Собеседованию с САХ и пересечению бездны — в общем, все, что вам повторит любой ученик, проходивший в открытый филиал ОТО, «Колледж Телема», хотя бы месяц.

С духовным понятно. Но куда стремиться здесь? Чего хотеть? Слишком хорошо моя суть осознавала принцип Фауста: стоит сказать «Остановись мгновение» — и господин Мефисто уже втыкает вилы в ягодицы, которые уж в этот момент ожидают подобного менее всего. Неужели мне больше нечего хотеть?

Поразмыслив некоторое время, я сформулировал свое желание следующим образом. Я хочу, чтобы у меня были ученики. Я хочу по-настоящему владеть словом, языком, речью. Что можно сделать для такого запроса? Все, что в человеческих силах, я делаю, прочитывая по книге в неделю из библиотеки брата Марсия и пытаясь писать статьи, половину из которых сорор Н благополучно забраковывает для размещения на сайте. Что уже хорошо, ведь вначале забраковывалось практически все. Что я могу сделать магически — вот вопрос.

Открываем таблицы «777». Какой аркан нам нужно выбрать? Ну конечно же — Пятый. Разумеется, аркан Иерофант — это и есть аркан учителя, проводника, жреца, носителя логоса. В таблицах «777» это шестнадцатый путь. Первое, что было необходимо сделать — это разработать ритуал. Алистер Кроули рекомендовал в качестве эталонной структуры любого ритуала рассматривать Либер Исрафель. Этот ритуал я назвал «ритуалом слова».

Странное дело, но если ритуал Нюит Бабалон и ритуал Последнего символа я могу рекомендовать для практики всем желающим, то Ритуал слова — это исключительно мой ритуал. С одной стороны, есть ощущение, что он делался для одного раза, исключительно под мою ситуацию, с другой стороны, с позиции меня настоящего я весьма недоволен им чисто стилистически.

Серьезный ритуал, направленный на какое-то важное изменение, бесполезен без должной концентрации и приготовлений. Следовательно, время проведения ритуала — месяц, а проведение ритуала (декламация текста, визуализация) — это, что называется, вишенка на торте для самого последнего дня.

Я решил идти по пути сгущения энергии. Взять месяц для предварительной мягкой подготовки. Затем на три дня уйти в жесткое уединение (систему практики телемитского уединения я описал выше) и, наконец, в последний час уединения прочитать текст ритуала, вложив в него все накопленные силы.

Предварительная подготовка заключалась в том, что на этот месяц я взял на себя ряд обязательств, исполнение которых должно было постоянно напоминать мне о предстоящей работе и тем самым концентрировать на цели. Основным обязательством было воздержание от ряда слов (поскольку речь шла о получении власти слова), как это советует Кроули в «Либер Егорум». Нарушения случались, особенно первые десять дней, пока я не привык к режиму практики табу, поэтому бритва не раз находила мое плечо в эти суровые будни.

Другим произвольно назначенным табу был запрет на употребление газированных напитков. Это так же заставляло постоянно пребывать в осознанности, поскольку привычка выпивать в день около литра газировки была очень сильной.

Еще один если не запрет, то обязательство, которое было взято мной на этот период, — концентрироваться на оранжевом цвете, насколько это возможно. Оранжевый — это цвет, соответствующий данному пути, поэтому смысл этого обязательства тоже был достаточно прозрачен.

Впрочем, суть табу на самом деле вторична. Если вы очень любите молоко, можете запретить себе пить его в течение месяца. Суть в том, что табу не должно быть ни слишком легким — тогда его исполнение не потребует внимания и напряжения воли, ни запредельно тяжелым — тогда вы рискуете сдаться на середине пути, нарушив свою клятву.

По завершении предварительной части, по мере прохождения которой я таки обогатил свое плечо несколькими шрамами, я ушел в глубокое трехдневное уединение. Помимо обязательного ритуала Уединения, на этот раз я также практиковал вызывающие гексаграммы Меркурия (Меркурий отвечает за интеллект) и ритуал Регуле, который в наибольшей степени выражает поток Телемы (а я хотел выражать именно идеи Телемы).

Я начал читать заготовленный ранее Ритуал слова и почувствовал вибрации, идущие по всему телу. Я заметил, как изменился мой голос: вместо страстного зова — ведь я всегда старался именно «воспламенять себя молитвой» — голос помимо моей воли стал тихим, спокойным и каким-то вкрадчивым.

Когда закончился текст ритуала, не хотелось выходить из этого состояния сразу, и я долго стоял в позе пентаграммы, чувствуя, как вибрации энергии идут по всему телу. Я лег в магический круг, представляя себя сияющим пантаклем.

Никаких предельных переживаний, сродни ветру, что начал дуть после ритуала Нюит Бабалон, или потоку силы и мощи, как это было на моем первом ритуале в ОТО — ритуале Юпитера, на этот раз не было. Все что я заметил — это одну залетевшую ко мне в сознание фразу: «Я даю тебе больше, чем ты думаешь».

Я был потрясен этими словами. Через некоторое время я почувствовал, как энергия как будто сама поднимает мои руки и складывает их надо мной. Завершение.

Странное дело, но именно этот ритуал, наряду со второй степенью, полученной относительно недавно, стал для меня своего рода точкой бифуркации. Ритуал начал действовать, и его действие стало разворачиваться по экспоненте. Сначала — на ближайшей дистанции: несколько человек попросились в мои ученики. Потом я начал работать над серией статей по таро, которые — совершенно неожиданно для меня — при поддержке Сестры V превратились в книгу, изданную в одном из самых крупных эзотерических издательств. Примерно через полгода-год Марсий предложил мне пост, которого до этого просто не существовало, — пост секретаря российского ОТО. Фактически это назначение уже само по себе выполнило и перевыполнило мой запрос на несколько порядков: все, кто на том этапе заявлял статус кандидатов, на какое-то время становились моими учениками. Примерно в то же время начался самый первый рассвет моей «Касталии» — пока еще только виртуальной. Первое преображение «Касталии» — из маленького домашнего сайта в полноценный эзотерический портал — началось на форуме нашего сайта, и на какое-то время форум «Касталии» представлял одну из самых многослойных интеллектуальных площадок, где могли обсуждаться самые разные темы — от толкования сновидений до нюансов мировоззрения и практики Телемы, от дискуссий о недавно вышедших фильмах до абстрактных философских вопросов. Тогда я рассматривал свой виртуальный проект как некий инструмент — сателлит Ордена, место, где нейтральные и не предубежденные люди могли получить внятные ответы и, возможно, принять мировоззрение Телемы. В золотой век несколько действительно ярких фигур пришли в ОТО, и многие продолжают путь до сих пор. И именно на Касталийском форуме зачастую разворачивались самые жаркие баталии, хотя за градусом дискуссий я внимательно следил. Эти два года я жил в двух пространствах: виртуальном — на форуме нашего сайта и реальном — на собраниях ложи. Старая компания очень быстро развалилась и разъехалась по разным городам, собирать новую мне не было никакого резона, поскольку наконец-то я был включен в нечто по-настоящему интересное — живую и полноценную традицию. За два года — от реализации проекта «Иерофант» и посвящения во вторую степень до посвящения в третью степень — произошел настоящий разгон, разгон такого уровня, что порой мне казалось, будто за эти два года и вправду прошла целая жизнь, разделившая мою вселенную на «до» и «после».

 

 

Глава 14. Дедушка

 

Какие самые сильные воспоминания об Ордене? Инициация и то, как она меняет жизнь? Да, безусловно. Я не раз изумлялся, каким образом однажды проведенный ритуал как будто прошивает последующую жизнь на ближайшие год-два точно, меняя что-то на самом глубоком уровне. Орденские ритуалы? Безусловно, и, прежде всего, вершина всех ритуалов — Гностическая Месса. Личные ритуалы, которым обучаешься по мере того, как осваиваешь Телему? Черт возьми, да, каждый новый ритуал, будучи внесен в личную практику регулярно, реально меняет тонкую вибрацию, так что, выбирая для себя обязательные ритуалы, ты, как настройщик капризных музыкальных инструментов, словно настраиваешь свою душу на ту или другую вибрацию. И эти различия настолько тонки, настолько неуловимы, что, кажется, непосвященному и не практиковавшему передать эти нюансы практически невозможно — ведь каждый ритуал имеет свой неповторимый вкус.

Что еще? – Постоянная борьба в информационном пространстве где каждая клевета воспринимается как Достоверный Источник. (Когда мы начинали, находились те, кто искренне верил, что Кроули приносил в жертву по сто пятьдесят некрещенных младенцев в год — что уж тут говорить о более человеческих масштабах клеветы) и постоянно нужно удерживать эфир.

В общем, так и жили. Ритуалили, писали, строили Город, точнее, я строил то, что станет фундаментом моего Города, но пока воспринималось как орденская пристройка.

Впрочем, было еще кое-что, по-настоящему впечатляющее. Точнее, не что, а кто, конечно. Гости. Посвященные ОТО самых высоких степеней.

С одного взгляда на такого посвященного становилось ясно: посвящение в ОТО — это не формальная фикция в духе масонских ритуалов, давно потерявших силу, а реально трансформативный ключ, запускающий процесс силами живого потока.

Самые высокие посвященные — это, во-первых, глава ОТО Гименей Бета и, во-вторых, Король — титул, который дают посвященному десятой степени, если он возглавляет континентальное отделение. То есть король Америки — это второй человек после прямого главы, как, скажем, премьер министр второй после президента. Я уверен, что все эти разъяснения читатель забудет через час после прочтения, однако орденская школа с ее скурпулезностью и строгим вниманием к деталям никуда не уходит, даже если ты отошел от дел Ордена.

И Глава, и Король несколько раз наведывались в Москву, и каждый из них заслуживает особого описания. Король (скурпулезность подводит, я не помню его имени и фамилии) приезжал в Россию первым — посмотреть, как живет новообразованная ложа.

Это был дедушка. Дедушка лет так семидесяти восьми, божий одуванчик. Я хорошо запомнил рассказы брата Марсия о том, как они с АйСи и Н. в ответ на его просьбу «поводить его по достопримичательностям» переглянулись: мол, далеко ли ты, дедушка, уйдешь? Через час прогулки и Марсий, и АйСи держали язык на плече и были готовы просить пощады, в то время как волшебный дедушка не подавал даже самого маленького признака усталости и просил продолжить прогулку, которая «только началась». Вечером дедушка ошарашил всех вопросом, где у нас можно арендовать проститутку. Что это было — интерес туриста, стариковское кокетство или вполне реальный запрос? После его бодрой многочасовой прогулки братья и сестры боялись даже строить гипотезы.

Впрочем, к проституткам дедушка так и не пошел, а пошел к Марсию, где вся ложа с нетерпением ждала возможности впервые в жизни увидеть посвященного такого уровня.

Дедушка деловито вытащил ноутбук и привычным движением занялся своими личными исследованиями древа жизни в 3D-модели, которой на тот момент в России даже не видели. Оригинальная и непротиворечивая версия древа при придании ему дополнительных измерений заинтересовала братьев и сестер, и знающие язык неохотно переводили его сложные объяснения неучам вроде меня, английского не знавшего. Дедушка был не только бодр и вынослив, но невероятно интеллектуален и удерживал в голове сложнейшие системы соответствий и переплетений разных символов и традиций. При его, казалось бы, древней старости от него исходила какая-то невероятная свежесть.

— Как вам удается так сохраниться? — изумленно спрашивал кто-то из братьев Ордена.

— Да всего-то-навсего — регулярная практика, как то завещал Кроули, — отвечал дедушка и показывал на фирменные часы на руке, которые честно оповещали про каждые полночь, полдень, восход и закат — время выполнять Либер Реш. Кстати, невероятная способность, подтвержденная скептическими очевидцами, — практик такого уровня мог в любой точке безошибочно определить сторону света и, повернувшись, неслышно сделать обязательный телемитский ритуал. Поверить в это было просто невозможно, но это разворачивалось на наших глазах, хотя, конечно, нельзя исключать, что у хитрого дедушки был какой-нибудь особый девайс в рукаве, позволяющий производить впечатление на доверчивых неофитов — а что и говорить, по сравнению с ним казавшиеся себе умудренными посвященные четвертой степени были именно неофитами.

Единственное, чем дедушка напоминал обычных дедушек, это своим неодобрительным ворчанием всякий раз, когда видел что кто-то пошел курить на балкон.

— И охота вам травить себя и других? — вопрошал он. — Лучше бы ЛСД съели: и нет такого вреда и увидели бы что.

На вопрос «есть че?» он с улыбкой развел руками. Ирония судьбы — за любой разговор о наркотиках на собраниях любому мог быть объявлен выговор вплоть до исключения из ложи, но вот что делать с дедушкой Королем, слова которого еще не раз звучали эхом в орденских коридорах, никто не знал. Впрочем, что это было — еще одна шутка, провокация или вполне серьезное убеждение, никто не мог бы сказать наверняка, в любом случае, до практических экспериментов в российской ложе так и не дошло, огранились регулярным вспоминанием фразы, ставшей крылатой и многократно перефразированной в духе «вот охальники, курят, лучше бы, как приличные люди, скушали лизергиновой кислоты».

Дедушка приезжал в Москву всего два раза, но память о нем, осталась жива на долгие годы как о человеке, произведшим одно из самых сильных впечатлений — харизмой, свежестью, невероятной ясностью рассудка и собранностью и полной погруженностью в разрабатываемую им символическую систему. «А вот если здесь добавить еще и четвертое измерение...» — задорно говорил дедушка, показывая на экран монитора, и все присутствующие ощущали, что их крыши начинают протекать.

Следующее впечатление, хоть и не затмившее «дедушку», но вставшее с ним в один ряд, — это визит в Москву «Самого-Самого». Самый большой глава, известный как Гименей Бета, также приезжал в Москву дважды. Вообще-то, принято скрывать реальное имя главы Ордена, но это уже давно стало секретом полишинеля: Гименей Бета,— ударник одной из легендарных групп дарк-фолка.

Я на всю жизнь запомнил этот день. Мы с Айрум приехали к Марсию, еще не зная, что Самый уже в штаб-квартире. Но в момент, когда мы подходили к двери квартиры Марсия, где по плану его еще не должно было быть, мы оба вдруг почувствовали невероятно сильные волны теплой, приятно обволакивающей энергии. Уже потянувшись к звонку, мы переглянулись и сказали друг другу: «Похоже, он приехал на день раньше». Так и оказалось. До этого момента я вообще не верил в такое понятие, как «аура», и уж тем более в то, что аура определенного человека может шибашить на много метров сквозь стены так, что это невозможно не почувствовать. За всю жизнь я встретил лишь одного человека, чья сила, аура и энергия естественно имеет столь масштабное распространение, но тогда это было столкновение с чем-то невероятным и непостижимым.

Когда мы вошли в квартиру, нам показали на комнату — он уже там. И конечно, Главу Глав буквально облепили все братья и сестры. Готовясь к встрече с главой, я ожидал увидеть строгого, даже сурового человека, который приехал с инспекцией, а увидел одного из самых теплых, открытых людей, сама энергия которого как будто распространяла вокруг себя волны тепла.

Разумеется, большинство женщин делали все, чтобы оказаться той самой, на которую он обратил бы внимание — хотя бы на одну-единственную ночь, пока он в Москве. Притягательное действие оказывал даже не статус, а та самая невероятно мощная энергия, которую одни чувствовали поток тепла, а другие пытались его соблазнить. Увы, единственный компромат на главу Ордена, который я могу привести, заключается в том, что когда одна из самых активных сестер (та самая Полина с которой к тому времени помирились) попыталась более решительно проявить эрос. Меня поразило что Телемит, даже глава Ордена, отказывает женщине в эротической близости?

Странная штука. Полли была готова хоть сейчас, а он дал по тормозам.  Может быть, он другой ориентации, а может быть, просто они в Америке настолько запуганы темой домогательств и опасности малейшей двусмысленности, что даже оказавшись в живой и более свободной России, он не мог отбросить сформированные привычки. В общем тут тоже можно только предполагать.

Ну и конечно, Гименей Бета, как и наш дедушка, имя которого мы так и не запомнили, называя его так же по-домашнему «наш дедушка», был тотально погружен в практику. Дав понять весьма заинтересованным в его обществе женщинам, что большего, чем посидеть у него на коленках, не подразумевается, он удалился с одним из самых образованных братьев Ордена братом Арджуной — нашим единственным телемитским тантриком, с которого начал перебрасываться мост между Телемой и аутентичной Тантрой. Гименей Бета несколько часов обсуждал с ним особенности тантрического мистицизма, да так детально, что Арджуна еще долго изумлялся, что такой глубиной знаний не обладает ни один из известных ему академических востоковедов. Ну и да — конечно же — как и дедушка, Гименей Бета крайне серьезно относился к практике.

Практика. Не раз и не два он говорил о важности практики как полноты сакральной жизни — начиная от простейшего Реш и Воли и заканчивая самостоятельно простраевыемыми призываниями и воззваниями. Опыт общения с другими братьями и сестрами высоких степеней из Европы говорил о том же самом: практика была у них во главе угла как способ переноса сознания из профанного регистра в регистр сакральный.

 

Глава 15. Третья степень

 

Отведи меня в чистое поле и разбей мне голову камнем.

По холодной земле червями расползутся ненужные мысли.

Если мы не умрем сегодня, то и завтра из пепла не встанем,

Пусть заполнятся безразличьем наших душ пустые канистры.

Группа «Кооператив Ништяк», из песни «Азартные игры магриба»

Степень жизни — как отдельная жизнь. Жизнь, когда я впервые был счастлив без каких-либо дополнений, прекрасная жизнь, в которой время идет если не по библейскому счислению «день за год», то, по крайней мере, неделя за год. До этого — я мог считать себя счастливым просто по сравнению с предыдущим, куда более глубоким уровнем ада.

Худшее время из возможных — детство. Потом приходит Отрочество со своими проблемами, но здесь по крайней мере появляется возможность действовать самому и хоть как то отпределять свое направление. Юность — первые успехи, свой круг, концерты, друзья, очень короткие романы и — пробуждение Кундалини. Круг друзей становится более близким по духу. Счастлив. Или просто наконец вышел из ада в чистилище, и по сравнению с привычными декорациями показалось, что оказался на восьмом небе. Язык язычит, чистилище чистит. Первая степень — рождение, воды, «мыли, мыли трубочиста, чисто-чисто, чисто-чисто». Карма не склонна к деликатности — где мылом и шампунем, а где и наждачной бумагой. Главное, чтобы чисто, остальное заживет.

И вот вторая степень. Жизнь в жизни. И как и всякая жизнь, она должна закончиться. Маг становится мастер-магом, а в комментариях к третьей степени Мастер Алистер Кроули написал только одну фразу — «человек познает смерть». Без лишних слов и без лишних церемоний.

Впрочем, вопреки ожиданиям, третья степень не была кошмаром. Наоборот, за исключением отдельных неприятностей, указывающих, скорей, на общую тенденцию к необратимому изменению, я оставался в ощущении второй степени. Я часто вспоминал слова Рене Генона, что травма рождения для души более мучительна, чем травма смерти. Не знаю, прав ли он в отношении рождения и смерти как физических процессов, но на символическом уровне мой опыт всецело подтверждает его слова.

Просто немного меняется регистр сознания. Так, словно ты переехал на другую планету, на которой притяжение несколько более сильное, чем на Земле. От ослепительной легкости всего и вся — к умеренной, ограничивающей, фундаментальной тяжести. Не полетаешь, не попрыгаешь, но ходить вполне можно без