Ник: Написал не так. Я просто имел в виду: ты достойна этого потому, что твоё здоровье важно для меня, как моего сотрудника. Отдохни. Увидимся в полдень.

 

Я смотрю на текст этого сообщения намного дольше.

Ой.

Гневно бросаю телефон на другую сторону кровати и натягиваю одеяло на голову. Моя голова раскалывается, и я чувствую себя слишком плохо, чтобы прямо сейчас размышлять о скрытом смысле в сообщениях от Ника. Я просто хочу снова уснуть.

Несколько часов спустя я просыпаюсь и удивленно озираюсь. Я почти никогда не сплю днем, и не помню, когда чувствовала себя такой больной, как сегодня утром. Пульсирующая боль в голове исчезла, и я больше не чувствую себя нервной и слабой. Смотрю на телефон. Сейчас половина двенадцатого.

Медленно выбираюсь из кровати и раздеваюсь. Я прыгаю в душ и обнаруживаю, что, если двигаюсь слишком быстро, пульсация в голове возвращается. Стою под струей горячей воды, и готова делать это до бесконечности. Пар ощущается так хорошо.

Вытираюсь, надеваю пару спортивных брюк и старую толстовку. Волосы я не мыла, поэтому просто расчесываю и оставляю их свободными. Честно говоря, я слишком слаба, чтобы даже пытаться сделать что-нибудь другое, чем просто оставить их распущенными. Быстро чищу зубы, и когда чувствую себя презентабельно, иду на кухню за стаканом воды.

Я стараюсь не думать о сообщении Ника, но его слова продолжают вторгаться в мой разум.

Ты этого достойна. Ты этого достойна. Ты этого достойна.

Он ничего такого не имел в виду, и даже уточнил в следующем сообщении. Ничего не было, просто глупость. Верно?

Я пытаюсь выпить стакан воды, но мой желудок может принять только несколько глотков. Осматриваюсь, задаваясь вопросом, надо ли убраться перед приходом Ника, но решаю открыть окно и зажигаю свечу. Здесь, наверное, пахнет больным человеком — душно и жарко. Фу.

Около полудня кто-то стучится в дверь, и, шаркая комнатными тапочками, иду открывать. В этот момент, я не волнуюсь, как выгляжу, или то, как выглядит комната. Снова чувствую себя полным дерьмом. Теперь понимаю, почему мама всегда заставляла меня оставаться в постели, когда я болела. После выполнения различных дел я всегда чувствовала себя хуже.

Я распахиваю дверь настежь, там Ник, и он держит в руках большую миску супа и большой стакан воды. На нем джинсы и фланелевая рубашка, и я заметила, что он босиком. Кроме того он не побрился; его щетина и фланелевая рубашка — опьяняющие сочетание мужественности и сексуальности.

— Привет, — говорит он. — Бриа опять смотрит «Красавица и чудовище», так что я подумал, момент подходящий, чтобы принести немного супа.

— Будь осторожен. Она может начать верить в любовь, — говорю я, находясь под впечатлением от своей сообразительности, тем более что прямо сейчас моя голова как в тумане.

Он смеется и качает головой.

— Слишком поздно.

— Спасибо, — говорю я, потянувшись за супом. — Хочешь зайти?

Ник ничего не говорит, а просто заходит и закрывает за собой дверь. И я понимаю, что Ник намеревался прийти, во что бы то ни стало. Вот почему он посадил Бриа перед телевизором.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, и я вижу, как его рука жаждет дотронуться до меня. Не понимаю откуда это знаю, но он как-то странно двигает ею, и смотрит на мой лоб. — Все ещё лихорадит?

— Не знаю, — бормочу я, и иду, чтобы поставить суп на стол. — Я не могу найти свой термометр, — отвечаю я.

— О, — говорит он, и подходит туда, где стою я. — Могу я?... — он протягивает руку и подносит к моему лбу. Я киваю, и его прохладная ладонь нежно меня касается. Его пальцы настолько холодные по сравнению с моей пылающей кожей, что я мгновенно понимаю: высокая температура у меня ещё держится.

— Ого, да ты вся горишь, Эви.

— Как ты только что назвал меня? — слабо улыбаюсь я.

— Эви?

— Ты всегда называешь меня Эвианна. Это первый раз, когда ты назвал меня Эви.

— Нет, это не так, — говорит Ник, и затем поднимает голову, его лицо морщится от мыслей. — Или так?

— Ага, — смеюсь я.

— Но на самом деле, у тебя определенно температура. Сядь и поешь немного супа. Я схожу за термометром, ладно?

— Ладно, — говорю я, и сажусь на диван.

Ник выходит на улицу, и я пытаюсь проглотить немного супа. Получается неудачно. У меня нет даже намека на аппетит. Я ложусь и закидываю руки за голову. Боже, я чувствую себя как дерьмо, моя головная боль вернулась. Я слышу, как Ник пришел снова. В том месте, где он садится рядом со мной диван проседает, и я чувствую его тепло, несмотря на закрытые глаза.

— Под язык, — говорит он, и я открываю рот. Он вставляет термометр, и спустя несколько секунд тот пищит. — Черт возьми, Эви. Тридцать девять и четыре.

— Не удивительно, что всё вращается, — бормочу я.

— Сколько воды ты выпила сегодня?

— М-м-м... — я виновато открываю глаза. — Несколько глотков.

— Вероятно, ты обезвожена, — говорит Ник, и прежде чем осознаю, что происходит, его руки оказываются подо мной, и он поднимает меня в сидячее положение. Ник берет стакан воды, который принес. Вода холодная, и я выпиваю всё до дна, чтобы его успокоить.

— Вот, — говорю я, удовлетворенно.

Он смотрит на меня, прищуривая от беспокойства глаза.

— Тридцать девять и четыре, действительно высокая температура. Я должен остаться здесь, и убедиться, что ты пьешь много жидкости.

— В этом нет необходимости, Ник. Тебе нужно присматривать за Бриа. Я уверена, что вы, ребята, на сегодня запланировали забавные дела.

— Нет. Идет дождь, и Бриа хотела еще раз посмотреть этот чертов фильм. — Его губы изгибаются в улыбке. — Я мог бы попросить прийти Сесилию.

— Нет, — говорю я более настойчиво. — Действительно, я в порядке, — пока говорю, закружилась голова, и я медленно опускаюсь обратно на диван. — Просто закружилась голова. Это ничего. — Я закрываю глаза на минуту, и, когда открываю их снова, Ник пишет сообщение со своего телефона.

— Сесилия закончит через двадцать минут.

— Ник… — Вместо продолжения я издаю стон. — Я взрослый человек и сама могу о себе позаботиться.

Он смотрит на меня и улыбается. Его кривой резец меня просто убивает.

Я полностью пропала.

— Я знаю, — говорит он тихо.

Я не отвожу взгляд, и в ответ его глаза буквально врезаются в мои. Это, наверное, моя температура, но все мое тело начинает гореть так, как никогда, или, по крайней мере, так, как я не чувствовала раньше. Я стараюсь не замечать слегка расстёгнутую фланелевую рубашку, или, как спутаны у него волосы, или каким комфортным кажется Ник, пока сидит здесь, рядом со мной.

— Хочешь, посмотреть телевизор? — предлагаю я, и он кивает, беря пульт.

— Ты ела суп?

— Пару ложек. Пожалуйста, не заставляй меня съесть его, — прошу я.

Он смеётся.

— Что, всё так плохо? Дерьмо. Я приготовил его сам.

— Что? Серьёзно?

Ник пожимает плечами.

— Мне не чем было сегодня заняться. Бриа помогала мне. В холодильнике стоит целая кастрюля.

— О. — Я перевариваю его слова. Он провёл все утро, готовя суп. Для меня. — Было очень вкусно. Просто у меня нет аппетита.

— Ладно, — говорит он и встает. — Я поставлю его в холодильник, на потом.

Я слышу, как он гремит на кухне, но у меня нет сил, чтобы посмотреть, что он делает. Следующее, что я понимаю — Ник снова садится рядом со мной на диван, но на этот раз, он опускает мои ноги на свои колени.

— Ум-м, — говорю я тихо. — Что ты делаешь?

— Я думал, ты захочешь, чтобы тебе было удобно, пока мы смотрим… — его глаза щурятся на телевизор, — «Клуб «Завтрак»».

— Я люблю этот фильм, — шепчу я, и чувствую, как меня окутывает сон.

 

***

 

Когда я просыпаюсь, Ник по-прежнему сидит рядом, и держит влажное полотенце у меня на лбу. Идут финальные кадры фильма «Клуб «Завтрак»», я проспала весь фильм. Какая-то часть меня чувствует себя неловко, ведь я заснула на глазах у Ника, но с другой стороны, более больная я, не волнуется. Хорошо, что он здесь.

— Привет, — хриплю я, и его взгляд устремляется на меня.

— Привет, соня, — говорит он нежно.

Ник смотрит на меня, и я не могу не покраснеть. Почему-то этот момент кажется очень интимным: мои ноги на коленях, его руки, прикладывают полотенце к моему лбу. То как он называл меня соня...

— Как долго я спала?

— Около часа. Это хорошо. Тебе нужно отдохнуть. Ник поднимает полотенце и кладет его на журнальный столик. — Прикладывай это ко лбу. Попробуй выпить еще воды.

— Ладно, — шепчу я, пытаясь удержаться от слёз, потому что прямо сейчас он очень милый и заботливый.

Мужчина убирает мои ноги со своих колен и медленно встаёт. Он идёт на кухню и берёт новый стакан. Ник действует, как будто это его квартира, что фактически так. Вероятно, поэтому ему настолько здесь комфортно.

— Где Бриа? — спрашиваю я.

— С Сесилией. У них сегодня день девочек. — Он вновь садится рядом со мной.

— Прости, что оторвала тебя, — отвечаю я виновато. — Я знаю, что у тебя и так не много выходных.

— Все в порядке. Бриа обожает бабушку, и они обе все поняли, когда я сказал, что присматриваю за тобой.

Я внимательно смотрю на него, прежде чем ответить. Он снова смотрит телевизор.

— Ник? — зову я.

Его взгляд лениво и спокойно устремляется на меня. Это поражает меня. Здесь, со мной — он чувствует себя как дома.

— Да?

— Я сожалею о вчерашнем дне. Я была неправа, когда спорила с тобой и решила учить Бриа. Она твоя дочь, и ты имеешь полный контроль над тем, чему её учить.

Выражение его лица смягчается, и клянусь, я знаю, что он хочет прикоснуться ко мне. Не в сексуальном смысле, а нежно, с любовью. Однако его рука делает круг и шлепается мне на колено. Этот контакт делает что-то забавное с моими внутренностями.

— Нет, это ты прости. Я не знаю, почему так разозлился. Думаю, что просто не хочу, чтобы она разочаровалась в жизни, и если могу спасти её от этого, в любом случае... — умолкает он.

— Я всё понимаю. Я действительно понимаю.

— Хотя ты права. Ты сказала, что я должен найти в своём сердце место для невообразимого, и я пытаюсь. Я пытаюсь на самом деле, но это очень трудно. — Он смотрит на меня сверху вниз, и у меня ощущение, что он говорит не о Бриа. — Ты постепенно разрушаешь всё, о чём когда-то думал, во что когда-то верил, Эви. Понемногу.

Я чувствую, как о грудную клетку громко стучит сердце.

Да, сердце, я знаю, что ты там.

Я поворачиваюсь и открыто смотрю Нику в лицо, потому что чувствую — так нужно. Потому что сейчас он смотрит на меня, как, возможно, — лишь возможно, — собирается меня поцеловать. Вокруг глаз морщинки образуют мягкие линии, и Ник протягивает мне руку. Это достаточно случайный жест, но для меня значит намного больше. Протягиваю в ответ свою, и он слегка её сжимает.

— Правда или действие? — спрашивает Ник, и на его лице появляется игривая улыбка.

— Что? Серьезно? Я думала игра «Чтобы ты сделал?» была нашей фишкой.

— Так и было. Я готов перейти на следующий уровень.

Вау.

— «Правда или действие» крайне опасная игра, — предупреждаю я. — Кроме того, у меня высокая температура, и я немного не в себе, соответственно моему ответу нельзя доверять. Или задавать адекватные вопросы, если на то пошло.

— Вот почему я предложил эту игру, — медленно говорит Ник, почти рыча. Это шокирует меня и заводит.

Чёрт. Чёрт. Чёрт.

— Прекрасно. Поскольку ты тот, кто это предложил, то тебе и спрашивать.

Ник улыбается и смотрит на меня. Мы продолжаем касаться друг друга руками, и я остро осознаю, насколько близко прямо сейчас он ко мне. Мы в паре сантиметрах друг от друга.

— Правда или действие?

— Правда. Я почти всегда выбираю правду.

— Хорошо. — Ник наклоняется ещё ближе. — Эвианна, каков твой самый большой страх?

Я опешила. Совсем не ожидала серьезного вопроса.

— Хм... — я отвожу взгляд. − Наверное, потерять близкого мне человека. Потерять Элайджа, — отвечаю я, понимая, что говорю правду.

— Твой брат?

— Да. Ему двенадцать.

— Однажды я бы хотел с ним познакомиться, — говорит Ник. — На самом деле со всей твоей семьей. Я и Бриа могли бы как-нибудь прийти на ужин.

— Э-э, конечно, — отвечаю я. — Мы собираемся на ужин каждую неделю. Вы, ребята, могли бы приехать на следующей неделе, — предлагаю я, и мгновенно жалею о сказанном. Я не уверена, что справлюсь с Ником Уайлдером в доме моего детства. И мама знает о нас! Боже мой, на что я только что согласилась?

— Мы будем там, — спокойно говорит Ник, убирает свою руку, и закидывает обе за голову. — Твоя очередь.

— Ладно. Правда или действие?

— Правда. Всегда.

Я улыбаюсь.

— О чем ты не хочешь, чтобы я спрашивала?

Ник смотрит на меня, в замешательстве.

— Это... это очень умный вопрос, правда, мисс Хэйли.

— Я говорила тебе. Я не могу нести ответственность за свои вопросы прямо сейчас. Итак? Скажи мне.

Ник усаживается так, чтобы его лицо было полностью повернуто ко мне. Улыбка исчезает, и он серьезно смотрит на меня. Счастливые морщинки вокруг глаз сменяют глубокие борозды на лбу, Ник опускает взгляд, пока отвечает.

— Ты готов? — говорит он тихо.

— Что?

Его взгляд скользит к моим глазам, и вдруг я вижу столько печали, так много горя.

— Это тот вопрос, который я не хочу, чтобы ты спрашивала. Готов ли ты?

Смотрю вниз, и не могу поверить, в то, о чём собираюсь спросить, но так или иначе я это делаю.

— И что бы ты ответил?

Я удерживаю потупившийся взгляд и закрываю глаза.

Пожалуйста, не говори «нет». Я уже знаю, что мое сердце разорвется, если он скажет «нет».

— Честно говоря, не знаю, — отвечает Ник, и мой взгляд взлетает к его глазам. Он до сих пор печален и хмурится, но я вижу кое-что ещё. Поскольку Ник смотрит на меня, я знаю, он говорит правду. — Но у меня есть надежда.

Надежда. Вот что я вижу позади горя. Надежду.

С этим он встает и идет к входной двери. Я хочу смеяться. Я хочу плакать. Я хочу подбежать и страстно его поцеловать, но также хочу подойти и обнять. Я ничего не делаю. Ник открывает дверь и оборачивается ко мне.

— Съешь суп. Я приду проведать тебя попозже.

Не успеваю ответить, как Ник уходит.

 

Глава 26

 

Ник

 

Мы пересекли черту. Открыто мы не произнесли ничего, но в день, когда Эви заболела, границу мы пересекли. Я могу это сказать по тому, как при соприкосновении наших рук, взгляд Эвианны внезапно взлетел к моим глазам, словно она обожглась. По тому, как она держится в стороне, даже когда я приглашаю девушку на ужин. По тому, как Эви за мной наблюдает, думая, что я не вижу.

Я так долго не был рядом, и мне ее не хватает.

Хотя сейчас я просто должен сосредоточиться на работе и Бриа. Отвлекаться я не могу. Просто очень тяжело не отвлекаться, когда Эви приходит каждое утро, и каждое утро я чувствую, что с пожеланием «хорошего дня» должен ее поцеловать, а не махать и уходить.

И начинаю задумываться, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Может быть она мое восстановление.

Возможно, мне просто нужна небольшая случайная интрижка.

Быть может потому, что у меня давно не было женщины, или я так реагирую только потому, что мы всё время находимся очень близко.

В этом есть смысл.

Но тогда почему, когда Эвианна мне улыбается, то заставляет меня чувствовать себя словно я самый везучий парень?

 

Глава 27

Эвианна

 

Следующая пара недель пролетает незаметно. Я занята с Бриа, а так как Ника в городе нет, то мы проводим время, вырезая тыквы и готовясь к Хэллоуину. Кажется, это любимый праздник в семье Уайлдеров. Я предложила закончить шить костюм для Бриа над которым работала Сесилия и растянула запястье. Мы подготавливаем дом для ежегодной вечеринки Хэллоуина у Уайлдеров.

Узнаю, что этот раз — впервые без Изабеллы. В прошлом году по уважительной причине Ник ничего не устраивал, поэтому я чувствую себя обязанной сделать эту вечеринку самой лучшей. А еще я взволнована поездкой в Мексику через две недели. Провожу много времени, стараясь не думать о том, что буду в этом раю с Ником, особенно после нашей игры «Правда или действие» пару недель назад.

Я всё ещё не знаю, что обо всем этом думать. С тех пор я видела Ника очень мало. Он держался на расстоянии, и в качестве меры предосторожности тоже стала его избегать. Я прокручиваю его слова каждый день, но это не особо помогает. Ответ: «у меня есть надежда», для меня звучит достаточно загадочно, чтобы зациклиться по поводу того, что это значит. Поэтому перестаю себя мучить, и сосредотачиваюсь на предстоящих интересных событиях: маскараде и поездке в Мексику.

Примерно через две недели после нашей игры «Правда или действие», Ник посылает мне е-мейл, где пишет, что опоздает на ужин в дом моих родителей. Мы пытались запланировать что-то с моей семьей и Бриа, и до сих пор у нас ничего не получалось, но сегодня все может сработать.

Ник возвращается домой из трёхдневной командировки, и его рейс задерживается. Он настаивает, чтобы я отвезла Бриа к моим родителям, а он к нам присоединиться позже. Я усаживаю Бриа в свою машину (к чему я уже привыкла, учитывая, насколько мал мой автомобиль) и всю дорогу мы обсуждаем её костюм.

— Вы здесь! — восторженно кричит мама, когда мы входим. Бриа оглядывается. — Добро пожаловать, Бриа!

— Эви, это здесь ты вылосла?

— Да, здесь!

Я осматриваюсь, и понимаю, что пятилетнему ребенку вроде Бриа, которая живет в роскоши, наш дом может показаться не слишком впечатляющим. Но она только улыбается и ходит вокруг, принимая всё.

— Хорошо, что ты её привезла, — шепчет мама. — Когда к нам присоединиться Ник?

— М-м-м, — отвечаю я, проверяя телефон. — Он приземлится в любую минуту. Так что, наверное, через час или около того.

Ищу глазами Бриа, она разговаривает с Элайджа, который сидит на диване и читает.

— Что читаешь? — спрашивает она робко, и я замечаю, что Бриа краснеет. Краснеет! Пятилетняя! Делаю мысленную заметку рассказать Нику.

— «Властелин Колец», — отвечает Элайджа. — Читала?

— Элайджа, ей пять лет, — говорю я. Он пожимает плечами. — Бриа, ты голодна?

Странно, что она здесь, на моей территории. Но в то же время и круто.

— Нет, — отвечает она, и садится рядом с Элайджа. — Может, ты мне почитаешь?

Элайджа снова пожимает плечами (едва ли такое предпочтет почти тринадцатилетний подросток), но он начинает читать вслух. Я улыбаюсь. Бриа такой открытый ребёнок, такой понимающий, и она искренне любит людей. Мне хотелось бы, чтобы многие взрослые были как она.

— Дорогая, не хочешь выпить? — спрашивает мама, сопровождая меня в столовую. − Какие напитки предпочитает Ник?

— Мама, он будет пить все, что и я. Не надо стараться изо всех сил.

— У тебя что-нибудь... случилось?

Я вздыхаю. Правда в том, что на самом деле ничего не случилось. У меня такое ощущение, как будто это просто увлечение, выдуманное школьницей. Я начинаю сомневаться — а мы вообще играли в «Правда или действие» на самом деле, или быть может, я всё себе выдумала, потому что меня лихорадило?

— Ничего, мама. Ничего не произошло, и знаешь что? Я смирилась с этим. Я не думаю, что Ник чувствует то же самое по отношению ко мне, так что легче его забыть.

— Я думаю, что ты ошибаешься. Я действительно так думаю. То, что ты рассказала мне... как я и говорила, ты ничего не сможешь сделать, когда влюбишься. Иногда величайшие отношения не те, что ты никогда не ожидаешь, а те, что сбивают с ног и бросают вызов каждому представлению, которое ты когда-либо имела.

— Ник никогда не будет любить меня так, как он любил Изабеллу, — говорю я быстро.

— Милая, разве ты не понимаешь? — Я поднимаю голову и смотрю на маму в замешательстве. — Он делает. Это уже происходит. Нравится тебе это или нет. Является ли это такой же любовью, как его любовь к Изабелл? Она может быть разной, но, безусловно — чувство такое же сильное.

Я хочу плакать. Я даже не могу вспомнить того момента, когда влюбилась в Ника. И что тут удивительного? Всё происходило медленно, но это не делает чувство менее сильным. Мама права.

— Просто... подумай о моих словах. Я знаю, это трудно, но…

— Мама, остановись. Я не хочу больше говорить об этом.

— Ладно, — соглашается она, успокаивая меня. Мама потягивает вино и оглядывается, избегая зрительного контакта. — Ты переживаешь о поездке?

— Да, — вздыхаю я. — Я взволнована от возможности растянуться на пляже и обо всем ненадолго забыть.

— И вечеринка! У меня есть друзья, которые слышали про Хэллоуин у Уайлдеров. Я думаю, это самая крупная вечеринка Хэллоуина в городе.

— Ну, я не знаю, насколько большой она будет в этом году. Это первый год без Изабелл, в прошлом году они её не проводили. По словам Сесилии, Изабелл была вполне светским человеком, и она часто с размахом устраивала различные вечеринки.

— Это будет весело, — говорит мама, и берёт бокал вина. — Хочешь?

— Конечно.

— Бриа, кажется, нравится Элайджа, — добавляет мама.

— Бриа нравятся все.

— Это хорошо, учитывая, что с ней произошло, — шепчет мама. — Я всё ещё не могу думать об этом без слез.

— Я знаю. Но она, кажется, в порядке. У нее даже не было кошмаров с дня как я появилась.

— Я думаю, что ты помогаешь с этим. — Мама протягивает мне бокал, и мы чокаемся, говоря cheers.

— Что ты имеешь в виду?

— Просто ты, — вздыхает она и смотрит в сторону, — принесла новизну, другой взгляд на вещи. Ты — новое начало в пути. Ты помогаешь им обоим излечиться.

Я смотрю вниз, ничего не отвечая. Очень хочется надеяться, что она права, но это так трудно произнести.

— Эви! — Папа прерывает наш разговор, подходит ко мне и обнимает. — Я собирался тебе позвонить. Дочь моей коллеги получила преподавательскую работу за рубежом. Я записал её данные в случае, если тебе будет интересно, — говорит он и берет пиво из холодильника. — Она говорит, что может найти работу и тебе. Я думаю в Китае или в Южной Корее.

— О… — отвечаю ему. — Я не очень серьезно об этом думала.

Я упоминала об этом родителям пару недель назад, и теперь, как всегда, мой отец пытался помочь. Я была благодарна, но это также означало, что он, вероятно, не отступит, пока я не свяжусь с тем, с кем нужно было связаться.

— Ты должна подумать об этом. Ты не можешь быть няней вечно, и ты молода. У тебя не будет такой возможности как эта. Просто подумай, ладно? Я перешлю информацию тебе.

— Хорошо, папа, — соглашаюсь я, и он уходит, чтобы закончить приготовление ужина на гриле. Сегодня отличный и тёплый день.

Родители всегда пользуются грилем в солнечную погоду.

— Думаю, тебе бы понравилась Южная Корея, — размышляет мама.

Я вздыхаю. Не хочу думать про Китай, или Южную Корею, или о чём-либо ещё. Потягиваю вино, и делаю вид, как будто листаю журнал. Я прислушиваюсь к голосу Элайджа, и до моих ушей долетает низкое монотонное бормотание. Хорошо. Я рада, что у Бриа появился новый друг.

Раздаётся звонок в дверь, и я подскакиваю. Тороплюсь открыть дверь прежде, чем это сделают родители. Я стремительно иду к двери и вытираю ладони об штаны, не знаю, почему так нервничаю. Это просто Ник.

— Привет, — говорит он, и черты его лица смягчаются, когда он видит меня. Я впускаю его.

— Добро пожаловать, — говорю я, резко взмахивая рукой. — Как долетел?

— Всё было хорошо. Я принес немного вина, — говорит Ник и преподносит дорого выглядящую бутылку.

— Это так мило, — отвечаю и хочу его обнять, но сдерживаюсь. — Спасибо.

— Папочка! — кричит Бриа, подбегает, сталкиваясь с ним, когда он наклоняется. Ник широко улыбается и берёт дочь на руки.

— Привет, милый ангел, — воркует он, обнимая её. — Я так скучал по тебе.

— Элайджа читает мне Властелин Колец, — говорит она сладко, освобождаясь из его рук. — Мы можем начать его читать пелед сном?

— Властелин Колец, да? — Он смотрит на меня и поднимает брови. Я невинно пожимаю плечами. Бриа бежит обратно к Элайджа. — Ты, должно быть, Элайджа, молодой человек, который развращает мою малолетнюю дочку сказками Толкина.

Брат улыбается.

— А вы тот, кто доверяет Эви свою дочь.

Ник глубоко смеется и поглядывает на меня, но я слишком занята, впиваясь взглядом в Элайджа.

— Да, это я.

— Вы моложе, чем я ожидал, — размышляет Элайджа. — Неудивительно, что ей так нравится ходить на работу, — хихикает он. Чертовы подростки.

— Элайджа! — кричу я.

Ник смеется ещё громче. Я чувствую, как мои щёки вспыхивают, и ухожу, приглашая Ника следовать за мной. Что он и делает. Я не смотрю на него, пока мы идем на кухню, где представляю ему мою маму.

— Очень приятно познакомиться, Ник, — тепло говорит она. — Спасибо за такую заботу о нашей Эвианне.

Ник хлопает рукой по моему плечу.

— Конечно. Она заботится о нас, это меньшее, что я могу сделать.

Мама поднимает брови, но ничего не говорит. Входит папа.

— Ах, знаменитый Николас Уайлдер, — говорит он, пожимая руку Ника.

Боже, Ник наверное думает, что я не прекращаю болтать о нём, когда не на работе.

— Мистер Хэйли. Рад встретиться с вами, — говорит Ник серьёзно, и когда я смотрю на него, он выглядит немного нервным. Почему Ник Уайлдер нервничает при встрече с моим отцом?

Когда мы садимся за стол, я радостно подмечаю, как хорошо Ник ладит с моей семьей. Кажется, мои очень нравятся и Бриа, но это не удивляет. Элайджа и Ник обсуждают «Властелин Колец», и я спокойно сижу между Бриа и Ником. Я не читала эту книгу, но ясно, что Ник знает, о чем говорит, потому что выглядит увлечённым.

Помогаю маме подавать мясо, приготовленное на гриле, пюре и салат. Ник периодически стонет и поглаживает живот. Он пьет пиво и смеется с отцом, как будто двое давно друг друга знают. Конечно, все в восторге, что он доктор.

Ник заканчивает десерт — домашний яблочный пирог.

— Эвианна, почему ты не готовишь для нас такое? Я бы тебе поднял зарплату.

Я нервно смеюсь. Как будто мой статус в качестве его сотрудника является нормальным.

— К сожалению, я не унаследовала кулинарные способности моей мамы, — говорю я, и все смеются.

— Она действительно не умеет готовить, — соглашается Элайджа.

Мы сидим и продолжаем разговаривать, и тогда Ник отпускает Элайджа и Бриа, для того чтобы закончить главу, на которой они остановились. Они уже явно подружились.

— Ну, я надеюсь, что Эвианна была полезна, — говорит мама. — Ей нравится работать на тебя.

О боже. К чему она клонит?

Ник оборачивается и ласково смотрит на меня. Он опускает руку на спинку моего стула.

— Я, честно говоря, не знаю, что бы делал без неё, — говорит он, глядя на меня, и посылая озноб вниз по моему позвоночнику. Восхитительный трепетный холодок.

Я замечаю, что папа глядит на маму, и не спускаю глаз с Ника. Уверена — если посмотрю на них, то покраснею.

— Вы разговаривайте, дети. Мы пока все уберем, — говорит мама, подзывая папу.

— Дети? — смеется Ник. — Я не ребенок. У меня самого есть ребенок.

— Ну, ты так молод, так что да, я считаю тебя ребенком. В конце концов, ты ненамного старше Эвианны.

Я посмеиваюсь и смотрю вниз на руки.

— Вы уверены, что вам не нужна помощь, миссис Хэйли? — спрашивает Ник.

— О, Ник, зови меня Саманта, — говорит она, отмахиваясь от его предложения, и клянусь, что вижу её румянец. Рада, что я не единственная, кто, кажется, попадает под его очарование. Родители выходят из столовой, и внезапно, мы остаёмся одни. Я говорю, единственное, о чём могу думать:

— Хочешь экскурсию? — спрашиваю я.

Он улыбается, не снимая руки с моего стула.

— Конечно. — Он в хорошем настроении.

Я встаю и иду туда, где сидят Бриа и Элайджа.

— Это гостиная, — говорю я, и ни один из них не обращает на нас внимания. Затем иду на кухню, где мама и папа моют посуду. — Кухня. — Я подхожу к лестнице и указываю наверх. — Спальни.

— Увлекательно, — говорит Ник с озорным блеском в глазах. Он до сих пор одет в деловой костюм, и ослабляет узел галстука. Сглатываю, и теперь я не могу перестать смотреть Нику на горло, так сильно хочу его поцеловать. — Я увижу твою спальню? — спрашивает он, и от этого, достаточно невинного вопроса, почему-то нервно сжимается мой желудок.

— Конечно! — говорю я мягко, как будто он друг семьи. Только он им не является. Он Ник. Мы поднимаемся по лестнице, и я поворачиваю направо, входя в самую маленькую спальню в доме. — Та-дам! — Я щелкаю выключателем, и он осматривает мою детскую комнату.

— Красиво. Очень, Эви, — говорит Ник. Я предполагаю, он имеет в виду: какая это девчачья комната. Ник входит и садится на мою кровать, осматриваясь вокруг. — У меня такое чувство, что здесь когда-то висел плакат «Красавица и Чудовище».

Я смеюсь.

— Поймал меня.

Он улыбается и встает. Подходит к тому месту, где я стою у двери, отчего у меня перехватывает дыхание.

Наверное, потому, что я не видела его несколько дней, или потому, что это первый раз, когда мы действительно остались одни, начиная с игры «Правда или действие». Но я клянусь, оказываемый им на меня эффект всё хуже и хуже.

— Ты хочешь пойти на прогулку, Эвианна?

— П-п прогулка? — заикаюсь я.

— Да. Прогулка. Ты можешь показать мне окрестности.

— Ой. Зачем? — Он просто наклоняет голову в сторону. Я прочищаю горло. — Ты что, хочешь увидеть мой район?

Ник подносит руку ко рту и смотрит в сторону, словно в глубокой задумчивости.

— Считай, что это твоя проверка, я думаю.

Я не спорю. Я просто выключаю свет и спускаюсь вниз. Мои колени трясутся, поэтому я крепко хватаюсь за перила.

— Мама! Мы идем на прогулку! — кричу я. Быстро подхожу к двери, прежде чем она сможет что-нибудь сказать, но мы не достаточно быстры.

— Гулять? — спрашивает она, появившись из кухни.

— Экскурсия по окрестностям, — говорю я сквозь зубы.

Она смотрит то на меня, то на Ника, и мне кажется, что мама хочет сказать нечто большее. Но этого не делает. Она просто кивает.

— Очень хорошо. Я присмотрю за Бриа, Ник.

— Я думаю, что она слишком увлеклась, чтобы пойти куда-то, — говорит он, указывая на Бриа, которая прижалась к Элайджа. Девочка с упоением слушает рассказ и даже не замечает нас.

— Развлекайтесь, дети, — говорит мама с плутоватой улыбкой.

Я открываю дверь и быстро выхожу, прежде чем кто-то сможет смутить меня. Когда мы идём по улице на узком тротуаре, Ник говорит.

— Мне нравятся твои родители, — говорит он, и смотрит вперёд, пока мы прогуливаемся. Обхватываю себя руками. Я забыла куртку, и мне стало зябко. Розовое небо прекрасно. — Я люблю закаты в Сиэтле. Должно быть, из-за чистого воздуха закаты такие красочные и яркие.

— Я тоже их люблю. Иногда. — Я игриво смотрю на него.

— Спасибо за приглашение, — говорит он, сунув руки в карманы. Я стараюсь не смотреть на Ника, но чувствую его взгляд на мне. — Тебе холодно?

Прежде чем успеваю ответить, он снимает с себя пиджак и накидывает мне на плечи. Он теплый и пахнет как Ник — корицей. Я очень полюбила корицу за последние несколько недель. Я даже начала добавлять корицу каждое утро в свою овсянку.

— Спасибо, — бормочу я. Словно это не выглядит как клише... но почему-то такое ощущение, будто мы на свидании, когда целуют на крыльце дома. Сделает ли Ник это? Я смотрю на него, он сосредоточен на чём-то далеком. Нет. Наверное, нет. Он просто вежлив. — Я взволнована по поводу вечеринки, — добавляю. — И ещё не придумала костюм.

— Я тоже, — говорит он. — Да. Должно быть интересно. Изабелл раньше всегда планировала такие вечеринки. Большинство наших друзей там будут... мне интересно посмотреть, как они начнут сравнивать.

— Ты... ты в порядке?

Ник отводит взгляд, и я могу сказать, что ему всё-таки больно говорить об этом.

— Ты знаешь, я так долго не проводил вечеринки. Много было до и после. Помнишь?

Я вспоминаю наш разговор на кухне, когда мы выпекали кексы. Как он сказал, что пытался жить после.

— Да, — шепчу я.

— Я думаю... иногда всё, что нам нужно, это один человек, который покажет, как жить после. Иногда всё, что нам нужно, это кто-то способный показать нам, как жить без сожалений.

Я не могу ответить. Мне кажется, что он говорит обо мне, но не хочу торопиться с выводами. Он продолжает говорить, пока мы идем.

— Это болезненно, конечно. Думать о ней, говорить о ней, о Маттиасе... но ничто так не болезненно, как оставаться застрявшим там, где ты никому не принадлежишь. Мне нужно научиться доверять жизни немного больше. Я хочу снова быть счастливым. Хочу попробовать. Впервые, кажется, я готов.

Я останавливаюсь, принимая серьезность его слов, потому что, конечно, то, что он мне говорит это хорошо. Это всё, что я хочу услышать, верно? Он говорит обо мне...

— Тогда ты должен начать встречаться, — предлагаю я невинно.

— Эви... − говорит он тихо.

Ник придвигается ближе, очень близко, фактически мы соприкасаемся. Я стою перед домом с низким забором. Он мягко толкает меня и прижимается ко мне, положив руки на забор позади меня. Моё сердце сильно бьётся в груди, и я чувствую, как в ожидании сжимается живот. Сейчас темно, но я вижу его лицо в свете уличных фонарей. Ник смотрит на меня с беспокойством, растерянностью...

— Ник, — шепчу я. — Я не... — я замолкаю. Пытаюсь подобрать слова, но у меня не получается.

Я не хочу быть второй после Изабеллой.

Я не хочу быть твоим утешением.

Я думаю, что влюбилась в тебя.

— Ничего не говори, — произносит он. — Я не готов к словам, Эви.

Ник смотрит на меня, его лицо в нескольких сантиметрах от моего. Если у меня имелись сомнения по поводу его чувств ко мне, то они исчезли. Взгляд в его глазах горит, а затем Ник закрывает глаза. Я наблюдаю, как его лицо хмурится, и он, качая головой, отстраняется.

— Мы должны вернуться, — говорю я, смущение жжет мои щеки.

Я отхожу от него, но Ник схватив меня за руку, притягивает к себе, так что мы находимся в считанных сантиметрах друг от друга. Я вдыхаю его запах, и чувствую, как мое тело реагирует на него, нуждаясь в большем, желая большего.

— У тебя на лице крошка пирога, — шепчет он, убирая его пальцами с моей нижней губы. — Я думал, должен тебе сказать. — Его глаза темнеют, пока он прослеживает движение глазами, а потом встречается с моим взглядом.

— Спасибо, — говорю я тихо. Я отстраняюсь, наполовину смутившись тому, что ем я явно неряшливо, но наполовину забавляясь, что он захотел воспользоваться этим как оправдание.

Мы возвращаемся в тишине.

 

Глава 28

Ник

Я ничего не мог с собой поделать. Под лунным светом её кожа светилась... и очень эгоистичная часть меня хотела прикоснуться к губам, которые почему-то меня очаровали. Медленно, но верно, я ловлю себя на желании быть с ней, узнать о ней, поговорить с ней, прикоснуться к ней...

На самом деле я не думал о том, чтобы преследовать Эвианну. Если все правильно понимаю, она чувствует то же, что и я, вот только не знаю куда двигаться дальше. Если честно... меня это пугает. Сильно.

Изабелл и я начали встречаться, когда нам было восемнадцать, мы были первокурсниками в колледже. Нам никогда не приходилось танцевать танец. Это просто случилось.

С Эвианной всё по-другому. Это медленный ожог, медлительный и устойчивый. Я даже не уверен, готов ли к свиданию. Я хочу быть готовым, так что это шаг вперед, но думать об Изабелле всё ещё так больно.

Кроме тех случаев, когда я с Эвианной. Когда я с ней ничего не болит.

 

Глава 29

Эвианна

 

Маскарадная вечеринка на Хэллоуин в этом году приходится на пятницу. Ник и Сесилия в начале вечера ведут Бриа на выпрашивание сладостей, пока я еду на поиски костюма. Я тянула время. Ожидается, что вечеринка закончится поздно, поэтому сегодня Бриа останется на ночь у Сесилии. У меня есть планы с Вайолет и Маркусом, и до сих пор не уверена, забегу на вечеринку или нет. Возможно, слишком странно: увидеть всех друзей Ника и Изабелл. Я слышала, что вечеринка необычная — это маскарад, и, в конце концов, это не совсем мое.

Вместе со всеми остальными жителями Сиэтла я провожу половину дня в магазине костюмов. Кажется, словно мы все откладывали до самой последней минуты. Единственный костюм моего размера, который не является абсолютно распутным — это костюм Мэри Поппинс.

Какая ирония!

Неохотно его покупаю, думая, что даже если и пойду на вечеринку, то, по крайне