Человек выходит в открытый космос

 

 

18 марта 1965 года с космодрома Байконур стартовала ракета‑носитель «Восход», на борту которой был космический корабль «Восход‑2». Его экипаж стоял из двух человек: командир корабля Павел Беляев и второй пилот Алексей Леонов. Весь полёт продолжался немногим более суток, но это был исторический полёт. Во время него Алексей Леонов совершил первый в истории выход человека в открытый космос.

 

 

* * *

 

К выходу в открытый космос готовились двое: С. Н. Анохин, лётчик‑испытатель, и А. А. Леонов, лётчик‑космонавт. Подготовительные тренировки кандидатов проводились в цехе, которым руководил Владимир Иванович Зудинов.

Главный конструктор С. П. Королёв строго контролировал ход подготовки. Однажды Сергей Павлович вызвал к себе начальника цеха и, посожалев, что не предусмотрели для экспериментов барокамеры, дал задание поехать на Чкаловскую, где есть барокамера. В ней можно создать разрежение, соответствующее высоте 80 километров. Именно в ней следует произвести проверку скафандра и самочувствия человека в этих условиях. В. И. Зудинов поехал на Чкаловскую в лабораторию и договорился с её начальником Героем Советского Союза Тимофеевым об эксперименте, предупредив, что приборы жизнеобеспечения будут привезены свои.

Наутро В. И. Зудинов и К. Т. Горбатенко выехали в лабораторию для подготовки эксперимента. В течение дня всё смонтировали и проверили. Эксперимент наметили на завтра. Человек высокой ответственности, В. И. Зудинов не мог оставить совершенно секретную аппаратуру до утра без присмотра и предложил опломбировать всю лабораторию.

Естественно, Тимофеева такое недоверие возмутило, и он позвонил Сергею Павловичу.

Пришлось Зудинову объясняться. Королёв выслушал, действия одобрил и предложил приехать утром пораньше.

– В 7 часов утра на следующий день мы были на месте, – вспоминает Владимир Иванович. – В 9 часов прибыл Сергей Павлович с Алексеем Леоновым. Позднее выяснилось, что на эксперимент по выходу в открытый космос было решено отправить именно его, а не С. Н. Анохина, тогда уже пожилого человека, хотя тот успешно сдал экзамены и выполнил все задания. Уточнив, всё ли готово, Королёв дал указание надеть скафандр и произвести подключения. Подачу же воздуха к шлему подключил сам Леонов уже в барокамере.

С космонавтом было условлено информацию о самочувствии давать жестом большого пальца. Начались испытания. Разрежение довели до уровня, соответствующего высоте 40 километров. Запросили о самочувствии. Космонавт показал большой палец, а датчик в это время указал на повышение влажности и учащение пульса. Сергей Павлович приказал прекратить эксперимент.

Когда открыли барокамеру, Алексей Леонов вышел, стали снимать шлем и обнаружили, что трубопровод развёрнут и сечение уменьшено, что затрудняло подачу воздуха.

Возмущённый Сергей Павлович тихим голосом спросил космонавта: «Почему показывал палец, а не обратил сразу внимание на ненормальность?» И добродушно‑сердито произнёс: «Все спешите прославиться, героями стать…» Сделали перерыв. И эксперимент повторили. Разрежение достигло уровня 80 километров высоты. Всё работало нормально.

Подготовка к эксперименту в космосе продолжалась. Сергей Павлович Королёв дал указание разработать почасовой график и утвердил его.

Производилась окончательная примерка и освоение кабины космического корабля. На это отводилось два часа. И здесь не обошлось без казуса. Начальника цеха Владимира Ивановича Зудинова вызвали к руководству. Уходя, он наказал старшему мастеру Р. В. Павлову строго следить за соблюдением графика. Когда через три с половиной часа он возвратился, то обнаружил, что космонавт и конструктор беседуют, обсуждая проблему улучшения конструкции.

В сердцах Владимир Иванович высказал своё отношение к нарушителям графика. Пришлось им навёрстывать упущенное время за счёт своих резервов. Изделие было отправлено вовремя. Узнав о произошедшем конфликте, Сергей Павлович Королёв в беседе с Р. А. Турковым поддержал действия В. И. Зудинова, посоветовав последнему впредь свои мысли выражать корректнее.

…Для обеспечения выхода человека в открытый космос в НПО «Энергия» был создан специальный переходной шлюз под кодовым названием «Волга». Он имел цилиндрическую конструкцию и состоял из 36 надувных секций, разделённых на 3 изолированные друг от друга группы. Шлюз сохранял свою форму даже в случае выхода из строя двух из них. Космонавт, выходящий в открытый космос, соединялся с кораблём фалом, по которому обеспечивалась связь с бортом корабля, и подавался кислород, тем не менее на скафандре космонавта крепился дополнительный аварийный баллон с кислородом.

Перед выходом Алексея Леонова в космос скафандр надел и Павел Беляев. В случае какой бы то ни было аварии он должен был помочь Леонову вернуться на корабль. Вся процедура выхода в открытый космос была проверена во время наземных тренировок и смоделирована в невесомости на борту летящего по параболической траектории самолёта.

Сразу же после выхода на заданную орбиту космонавты начали подготовку к выходу в космос. Беляев помог Леонову облачиться в скафандр и укрепить аварийный баллон с кислородом. Затем Леонов вышел в открытый космос. Через 10 минут он заметил, что скафандр в условиях космического вакуума ведёт себя совсем не так, как на земле. Он раздулся и стал ограничивать движения космонавта. Стало невозможно что‑либо делать руками, так как перчатки раздулись и не слушались движений пальцев. Тогда Леонов решил без консультаций с центром управления полётом использовать специальный клапан для снижения давления внутри скафандра почти втрое.

Из‑за увеличения размеров скафандра возникли проблемы и с возвращением на корабль – Леонову с трудом удалось протиснуться в люк. Первый выход человека в космос продолжался около 20 минут.

Однако приключения на этом не закончились. Перед возвращением на Землю выяснилось, что вышла из строя автоматическая система ориентации корабля на Солнце. Космонавтам пришлось сделать 2 лишних витка, вручную сориентировать корабль и включить тормозной двигатель. Поэтому посадка была произведена далеко от заданного района, в заснеженном лесу. Первую помощь они получили только спустя сутки от местных лесорубов. Вертолёты за ними прилетели только на третий день.

 

Драма «Аполлона‑11»

 

 

21 июля 1969 года, в 3 часа 56 минут по среднеевропейскому времени, первый из землян ступил на поверхность Луны. К этому дню был заранее заготовлен некролог. Президент США Ричард Никсон был намерен обратиться к нации со словами скорби и утешения. На астронавтов – Армстронга, Коллинза и Олдрина – смотрели как на смертников‑камикадзе, и лишь самообладание и находчивость спасли экипаж. Катастрофа, которую все ждали, не состоялась. Только по прошествии многих лет нам открываются тайны экспедиции «Аполлона‑11» – первого корабля, доставившего людей на Луну…

 

 

* * *

 

Истории покорения Луны посвящены тысячи книг и статей. Канва событий ясна. Спускаемый аппарат, на борту которого находились американские астронавты Армстронг и Олдрин, совершил посадку на Луну. После пребывания на её поверхности астронавты успешно вернулись на корабль «Аполлон‑11», всё это время находившийся на окололунной орбите. Здесь их ждал третий член экипажа – Майкл Коллинз. Завершив экспедицию, корабль направился к Земле. Двадцать четвёртого июля 1969 года астронавты успешно приземлились в заданном районе акватории Тихого океана.

Но на самом деле, тогда, в июле 1969 года, события могли развиваться совсем по‑другому. Величайший триумф человечества едва не обернулся крупнейшей космической катастрофой. Однако об этом стало известно лишь тридцать лет спустя, когда рассекретили документы, относившиеся к полёту «Аполлона‑11». Только теперь выяснилось, как близко дыхание смерти овеяло астронавтов и с каким педантизмом готовились к их гибели руководители НАСА, американские власти и лично президент США. 20 июля 1969 года, когда Армстронг и Олдрин разгуливали по Луне и к ним по радиосвязи обращался сам президент США, в столе Ричарда Никсона уже лежал заготовленный текст речи, которую он готовился произнести вскоре после сеанса «лунных переговоров». В случае если космонавтов не удастся вернуть на борт «Аполлона», Никсон намерен был сказать, что оба этих героя «отдали свою жизнь ради одной из самых благородных целей, поставленных перед собой человечеством: ради познания и поиска истины». В составленной заранее программе мероприятий по случаю высадки людей на Луну вслед за скорбной речью президента значилось траурное богослужение.

Больше всего опасений у специалистов вызывал спускаемый аппарат, совершавший посадку на Луну. Когда летом 1968 года первый образец этого аппарата был доставлен на мыс Кеннеди из цехов концерна «Grumman Aerospace», специалисты схватились за голову. «Он обречён на катастрофу – так говорили все подряд, – вспоминал астронавт Джеймс Ловелл. – При первых испытаниях этого хрупкого аппарата, обтянутого какой‑то плёнкой, показалось, что все основные его элементы имеют серьёзные, неустранимые неполадки. Количество дефектов превзошло ожидания самых больших пессимистов НАСА».

Через 11 месяцев именно на аппарате этой конструкции Армстронг и Олдрин совершили посадку на Луну. Конечно, эту модель дорабатывали и улучшали, но всё же осталось немало вопросов. Кроме того, никакая проверка на полигоне не сравнится с тем, что предстояло пережить на Луне. Воссоздать условия, царящие на этом небесном теле, не представлялось возможным ни в одной наземной лаборатории и даже на околоземной орбите.

Но что делать, если неполадки выявятся на Луне? Удастся ли их исправить? Как спасти астронавтов, если у них не будет возможности взлететь с Луны? Можно ли прийти им на помощь? Вообще, сколько времени останется на проведение спасательных работ? Сколько времени человек может выжить на Луне? Было уже поздно думать об этом. Корабль неумолимо приближался к Луне…

20 июля 1969 года в Центре управления полётами царили эйфория и страх, удивление и сомнение. Началась решающая часть экспедиции. В 18 часов 47 минут по среднеевропейскому времени спускаемый аппарат отстыковался от орбитального корабля и начал полёт к поверхности Луны. В 21 час 05 минут аппарат стал заходить на посадку. Она была намечена в районе Моря Спокойствия. В последнюю минуту астронавты заметили, что их мчит прямо на огромный камень, лежащий возле кратера. Это грозило неизбежной катастрофой. Если аппарат опустится на край камня или рухнет в глубь кратера, он уже не сумеет взлететь!

До поверхности Луны оставалось всего 200 метров. Армстронг переключил аппарат на ручное управление, и, мчась со скоростью 80 километров в час, «Орёл» – так назвали лунный «челнок» – перемахнул через камень. Пролетев ещё 6 километров к западу от кратера, «челнок» наконец чиркнул о грунт. Прошло 103 часа после старта с мыса Кеннеди.

Через восемнадцать секунд Армстронг заглушил двигатель. «Хьюстон, пункт прибытия – база Спокойствия. Орёл совершил посадку». В 21 час 17 минут раздался ответ из Центра управления полётом: «Вас понял, спокойствие. Народ здесь просто посинел. Теперь мы хоть вздохнём спокойно. Большое спасибо!»

Однако Армстронг и Олдрин меньше всего думали о покое. Затаив дыхание, они ждали дальнейших событий. Было непонятно, как среагирует поверхность Луны на появление аппарата весом две с половиной тонны. Что если его опоры провалятся в расселину или увязнут в лунной пыли? А если отскочит камень и пробьёт бак с топливом? Как тогда взлететь с Луны?

Но астронавты столкнулись совсем с иной нештатной ситуацией. Сразу после посадки они стали откачивать воздух из гелиевого бака. При этом гелий, охлаждённый до –268 °C, проник в топливопровод и в нём образовалась ледяная пробка. Тем временем тепло остывающих двигателей разогревало топливо. Давление стало расти. Если бы трубопровод лопнул, топливо попало бы в двигатель и тот взорвался бы. Прошло полчаса, пока не стало ясно, что беда и на этот раз миновала. Трубопровод выдержал нагрузку, а Солнце растопило ледяную пробку.

Наконец астронавты стали готовиться к первой прогулке по Луне. Ещё одна неожиданность! Облачившись в громоздкие скафандры и пристегнув рюкзаки, где находились системы жизнеобеспечения, они заметили новую промашку конструкторов. Кабина, напичканная приборами, была тесна для них. Они чувствовали себя здесь как слоны, загнанные в посудную лавку. Всюду торчали мониторы, кабели, тумблеры. Одно неловкое движение – и они что‑нибудь сломали бы! Беспокоило и другое: им пришлось сбрасывать давление в кабине до нуля. Удастся ли потом восстановить заданный режим? Им ещё предстоит помучиться с этим. Пока же, в 3 часа 39 минут по среднеевропейскому времени, Армстронг и Олдрин открыли люк и покинули «Орёл». Что их там ждало?

Миллиарды лет на поверхность Луны падают метеориты. Там нет атмосферы, поэтому ничто не сдерживает их полёт. В любой момент бомба, летящая с неба, может пробить лунный «челнок». По расчётам учёных, если бы в его обшивке образовалась дыра диаметром до двенадцати сантиметров, то в течение двух минут кислородная система ещё могла бы поддерживать нормальное давление. Этого времени хватило бы, чтобы подключить скафандры прямо к бортовой системе жизнеобеспечения, если, конечно, астронавты не получили бы травму в момент удара. Хуже было бы, если бы разбилось стекло иллюминатора…

Та же опасность могла ждать астронавтов на прогулке. Если метеорит – допустим, крохотный камешек – попал бы в кого‑то из них, то наверняка пробил бы скафандр. Умолчим о том, что он мог нанести тяжёлую травму. После разгерметизации можно было прожить всего две минуты. Этого времени не хватило бы, чтобы в неповоротливом скафандре добежать до «челнока», подняться по лестнице и протиснуться в узкий люк. У астронавта оставался шанс на спасение, если только пробоина будет меньше трёх миллиметров. В этом случае аварийная кислородная система скафандра проработает ещё полчаса, поддерживая нормальное давление. И всё равно даже при таком крохотном повреждении спастись трудно. Пострадавшему надо подняться на борт «челнока» и включить систему, нагнетающую давление. Второй астронавт останется снаружи и будет ждать, пока коллега не починит скафандр. Только в этом случае он может вернуться на борт, ведь для этого надо снова сбросить давление внутри кабины, чтобы избежать его резкого перепада.

А если пострадавший поднимется в «челнок» и потеряет сознание? Мало ли, нехватка кислорода, последствия удара… Что делать тому, кто остался снаружи? Как сбросить давление, чтобы попасть назад, на борт? Снаружи есть спускной клапан, но с его помощью можно откачать лишь остатки воздуха. Как только внутри «челнока» установится нормальное давление, астронавт, оставшийся снаружи, уже не сумеет вернуться назад, если ему не поможет коллега. Если же тот умрёт или окажется в коме, второй тоже обречён…

…Прогулка прошла успешно. Астронавты провели на Луне два с половиной часа. В 6 часов 11 минут по среднеевропейскому времени они вновь оказались на борту «Орла» и закрыли люк изнутри. Их опять охватила тревога. Что если «челнок» потерял герметичность и теперь нужное давление не удастся создать? Можно, правда, будет подключить скафандры к бортовым системам жизнеобеспечения. Но как попасть потом на корабль, оставшийся на орбите? Сквозь переходный туннель в скафандре не проберёшься – разве что выйти в открытый космос и попасть на корабль через главный люк. Сколько же времени на это уйдёт? Ведь придётся стравить воздух из корабля, чтобы не было перепада давления. Значит, Коллинзу тоже надо облачиться в скафандр… А если и на корабле не удастся создать нужное давление?

Мысли мельтешили, кружились возле одних и тех же страхов. Внезапно этот замкнутый круг разорвался: на борту «челнока» астронавтов ждала уж совсем неожиданная беда…

«Я осмотрелся и стал укладывать вещи, – вспоминал Эдвин Олдрин. – Когда я глянул на пол, то увидел маленькую чёрную штучку. Я сразу понял, что это такое. Это была кнопка. Она сломалась. Я посмотрел вверх, на длинный ряд кнопок, чтобы понять, какая сломалась. Это была кнопка зажигания двигателей».

Вот поломка так поломка. Нарочно не придумаешь! На приборной доске имелась пара сотен кнопок и тумблеров. Из них сломалась одна‑единственная – самая важная, та, без которой не обойтись! Выходя на прогулку, Олдрин задел своим громоздким скафандром эту чёртову кнопку. А без неё не включить двигатель!

Пришлось радировать на Землю и сообщить о своём промахе. Олдрин докладывал: «Хьюстон, база Спокойствия. Вы не можете определить, в каком сейчас положении находится кнопка зажигания двигателей?» Молчание. Вопрос, конечно, странный: не проще ли посмотреть вверх?

Олдрин: «Причина моего вопроса – поломка кнопки». Хьюстон: «Вас поняли. Ясно. Оставайтесь на связи, пожалуйста». Затем в протоколе впервые появляется пометка: «Долгая пауза».

В Центре управления полётами все были шокированы. Астронавты испытывали то же самое чувство. «Быть может, имелось много других способов включить зажигание двигателей, – продолжал свой рассказ Олдрин, – ведь без этой функции нам, разумеется, было не выжить, поэтому наверняка её как‑то продублировали». Кроме того, неуклюже повернувшись и надавив на кнопку, Олдрин мог уже включить зажигание. Тогда всё это время, пока астронавты гуляли по Луне, в «челноке» всё было готово к старту.

Секунды тянулись длиннее лунной ночи. Наконец в динамиках раздался голос: «База Спокойствия, здесь Хьюстон. Наши данные телеметрии показывают, что в данный момент кнопка зажигания находится в положении „выключено“. Мы просим вас оставить её так до запланированного включения».

Но как нажать кнопку, которой нет? «При включении этой кнопки к двигателю подавалась электроэнергия. Без неё нельзя было создать тягу, а значит, и взлететь с Луны. Астронавты застряли бы там, если бы не сумели чем‑нибудь нажать на эту кнопку» – так описывал драматизм той ситуации тогдашний сотрудник НАСА Джон Саксон.

Астронавты лихорадочно бросились искать, чем можно было надавить на остаток кнопки, целиком утопленный в нише. Забегая вперёд, скажем, что самый дорогой в истории человечества летательный аппарат удалось включить с помощью… шариковой ручки. Оказалось, что эта дешёвая «схема» нормально работает…

Чёрта с два! Двигатель в тот момент так и не заработал. Опасность застрять на Луне была велика. Что делать, если двигатель так и не заведётся? Покончить с собой? Ходили слухи, что у астронавтов были при себе капсулы с ядом, но, по словам Джеймса Ловелла («Аполлон‑13»), это всего лишь досужая болтовня. А если даже и так, то были способы добиться этого и попроще, чем травить себя ядом. Стоило, например, лишь сбросить весь кислород из кабины, и всё было бы кончено…

«В случае поломки двигателя астронавтам, вместо того чтобы думать о смерти, следовало бы оставшееся им время заниматься его починкой», – скромно сказал впоследствии Нил Армстронг. Проблема была в том, что надо было торопиться. Многие системы «челнока» были рассчитаны всего на 48 часов работы. На Луне астронавты пробыли уже 22 часа. Значит, им оставалось лишь 26 часов, чтобы добраться до корабля. Прийти на помощь к ним не мог никто: следующая экспедиция была намечена на ноябрь 1969 года. Подготовить «Аполлон‑12» к старту всего за пару дней было нельзя, а тем более отправить его к Луне. Кроме того, любой другой лунный «челнок» просто не мог взять на борт двух лишних астронавтов: имелись ограничения по весу.

От спасения астронавтов зависела судьба всей лунной программы НАСА, самой этой организации и даже правительства США. В Хьюстоне вновь возникла «долгая пауза». Как быть с радиосвязью? Что скажут астронавты, узнав, что обречены на смерть?

В Центре управления полётами решено было «сделать всё возможное, чтобы доставить экипаж на Землю, – вспоминает Глинн Линней, в то время он был директором полётов в Хьюстоне. – Всё оставшееся время, пока астронавты готовились к повторному старту, мы сидели буквально на краешках стульев».

22 июля 1969 года, в 5 часов 40 минут по среднеевропейскому времени, Армстронг и Олдрин открыли пироклапаны, разделявшие баки с гелием и топливом, чтобы под напором сжатого гелия топливо устремилось к двигателю. Обычно давление в гелиевых баках после этого падает, а в топливных возрастает. Однако клапан второго гелиевого бака, похоже, не сработал. Олдрин доложил: «Мы не уверены, поступило ли в двигатель топливо из второго бака. Давление в гелиевом баке всё ещё очень высокое». Хьюстон: «Подтверждаем это. Попробуйте ещё раз!» Олдрин: «О’кэй! Мы снова попытаемся повторить со вторым баком». Хьюстон: «Вас поняли. Даём согласие». Чуть позже Олдрин вновь сообщил: «Нет искры».

Пару минут царила неуверенность. Наконец давление во втором гелиевом баке упало. Хьюстон дал команду готовиться к старту. В 5 часов 57 минут срезало болты между «челноком» и посадочной ступенью аппарата, а также клапаны и провода, соединявшие их. Через несколько миллисекунд наконец заработал двигатель, и астронавты благополучно покинули Луну…

 

 

НА ЧЕТЫРЁХ ПОЛЮСАХ