В поисках «Летучего голландца»

 

 

Популярная среди моряков легенда о «Летучем голландце» – судне, обречённом на вечное скитание по морским просторам за грехи своего капитана, голландца Ван дер Страатена, возникла на рубеже XV и XVI веков. По одной из версий, Ван дер Страатен был таким диким пьяницей и страшным богохульником, что своим поведением нередко возмущал даже привыкших ко всему матросов. На одной из пьяных оргий он поклялся своим дружкам, капитану Бернарду Фоку и графу фон Фалькенбергу, что назло Богу и дьяволу обогнёт мыс Доброй Надежды (южная оконечность Африки), даже если ему потребуется для этого время вплоть до Страшного суда. По другой версии, капитан «Летучего голландца» поспорил с дьяволом, что дойдёт на своём судне из Европы в Вест‑Индию всего за три месяца, за что дьявол превратил паруса его корабля в железные листы…

 

 

* * *

 

Даже в полный штиль «Летучий голландец» мчится под парусами на бешеной скорости. Встреча с экипажем призрачного корабля, состоящим сплошь из скелетов, опасна для жизни. Любое судно, повстречавшее на своём пути «Летучего голландца», обречено. В лучшем случае оно сядет на мель, а экипаж охватит массовое безумие. В худшем…

Вот как описывает последствия встречи с морским призраком французский писатель А. Савиньи: «Огибая мыс Горн, клипер „Тексада“ встретил „Летучего голландца“, и всех, находившихся на борту, охватил ужас. Несколько дней спустя пять матросов были смыты волной, шестой упал с мачты и разбился, капитан покончил с собой, а когда корабль прибыл в порт Хобарт, что на Тасмании, жёлтая лихорадка унесла три четверти оставшегося экипажа».

С точки зрения здравомыслящего человека, рассказ Савиньи не стоит выеденного яйца. Действительно, при детальном рассмотрении случая с клипером «Тексада» все смерти на его борту можно объяснить и без привлечения потусторонних сил. Впрочем, даже самые ярые приверженцы легенды о «Летучем голландце» не сомневаются, что это всего лишь… легенда. Верят же они в другое, в то, что в бескрайних океанских просторах существует НЕЧТО, неподвластное и враждебное человеческому разуму, способное «считывать» мысли и трансформироваться в ту форму, которую ему придают на тот момент очевидцы. Например, в «Летучего голландца»!

В октябре 1913 года с западного побережья Огненной Земли в океане было замечено шедшее под всеми парусами английское судно. На его борту с трудом можно было разобрать название – «Марлборо». Сотрудники местной администрации, покопавшись в архивах, обнаружили, что парусник «Марлборо» исчез во время плавания из Новой Зеландии в Англию… 23 года назад!

Очевидцы, поднявшиеся на борт «Марлборо», были потрясены увиденным. Экипаж судна находился на своих местах, но что это был за экипаж?! Крутом стояли скелеты в лохмотьях морской формы – за штурвалом, в кают‑компании, кубрике… Каким образом их настигла смерть? Судовой журнал не смог пролить свет на причину трагедии: он был настолько испорчен плесенью, что ни одну запись в нём прочитать так и не удалось.

Тридцать пять лет спустя трагедия повторилась у берегов Новой Зеландии. 8 февраля 1948 года голландский пароход «Уранг Медан» стал подавать сигналы бедствия. Радист молил о помощи: «…Погибли все офицеры и капитан… В живых остался я один…» Последняя фраза была: «Я умираю…» Спасатели, поднявшиеся через несколько часов на борт парохода, обнаружили мёртвого капитана на мостике, офицеров – в рулевой и штурманской рубках, матросов – в кают‑компании. Несмотря на отсутствие на трупах каких‑либо ран, мертвецов объединяло общее выражение неописуемого ужаса на лицах. Последующее вскрытие показало, что все члены экипажа умерли от внезапной остановки сердца.

Что это? Страх, вызванный видением корабля‑призрака? Или ещё одно проявление загадочного НЕЧТО, встретиться с которым можно, вернуться живым – никогда…

Вот относительно недавнее сообщение на интересующую нас тему. В августе 1997 году угольный король Дональд Дьюкс из Нью‑Мексико вместе с женой Сьюзи и 19‑летней дочерью Маргарет путешествовал на собственной яхте «Полар бэр» по Карибскому и Саргассовому морям. Яхта была построена по индивидуальному проекту и была оснащена ультрасовременными навигационными приборами и мощным радиопередатчиком. Команда состояла из 9 человек, включая капитана.

28 августа яхта находилась в 110 километрах к северу от острова Сан‑Сальвадор, входящего в архипелаг Багамских островов. Погода была прекрасной. Как обычно происходит в тропиках, ночь наступила мгновенно. Утро также было ясным и безоблачным. Вдруг неожиданно на голубом небе вспыхнула яркая молния и сразу же прогремел ужасный раскат грома. Моментально погода резко изменилась. Задул штормовой северо‑западный ветер, который, по существу, сделал яхту неуправляемой. С невероятной скоростью её гнало по волнам, несмотря на то что «Полар бэр» обладала мощнейшим двигателем.

Вдруг ураганный ветер мгновенно стих. Мотор заработал в прежнем режиме, и яхта вернулась на прежний курс. А море опять было спокойным, небо безоблачным. Такого ни пассажиры, ни команда ещё не видели. Это походило на какой‑то нелепый фарс.

Неожиданно вахтенный матрос крикнул в переговорную трубу: «Капитан, совершенно внезапно по курсу зюйд‑вест возник корабль, который движется прямо на нас!» Через несколько минут все находившиеся на палубе увидели парусник. Он двигался наперерез яхте.

«Странное дело, – воскликнул капитан, – такие корабли не строят уже по меньшей мере лет 400! Откуда он взялся – из морского музея, что ли?»

Между тем парусник на полном ходу мчался прямо на яхту. Уже можно было разглядеть людей, столпившихся на его палубе и облачённых в странные одежды. Эти люди, казалось, тоже были в полном недоумении, глядя на яхту американцев. Вдруг между кораблями завихрился тонкий водяной столб, и странный пришелец исчез, буквально растворился в воздухе…

Все были в шоке. Один из матросов, Генри Хор, предположил, что, вероятнее всего, неизвестный корабль появился из другого временного измерения. Туда же он и вернулся, когда исчез. Эту же точку зрения разделил позднее и известный американский физик Фрэнсис Осборн. Он полагает, что этот случай ярко подтверждает теорию относительности А. Эйнштейна. Эта теория допускает существование других миров, отличных по времени от нашего. Возможно, именно пересечение этих миров с нашим, изредка происходящее по непонятным причинам, приводит к появлению подобных феноменов.

 

Загадка корабля мертвецов

 

 

Как правило, имена ушедших и не вернувшихся путешественников известны. Неизвестна только их дальнейшая судьба. В этом же случае всё было наоборот: пропавшие путешественники были найдены. Только кем они были, навсегда осталось неизвестным…

 

 

* * *

 

11 августа 1775 года американское китобойное судно «Геральд» попало в штиль вблизи огромного ледяного поля к западу от Гренландии. Ночью внезапно поднялся сильный шторм, взломавший лёд, и команда «Геральда» увидела освободившийся из ледового плена и приближающийся к ним странный корабль, мачты и реи которого были покрыты сверкающим льдом.

Капитан и несколько матросов «Геральда» поднялись на борт незнакомого судна и прочли его название: «Октавиус». Людей на корабле, как казалось, не было. Но, когда моряки спустились на жилую палубу, то с ужасом обнаружили, что все койки в носовом кубрике заполнены мертвецами, тела которых прекрасно сохранились из‑за холода.

Капитан «Октавиуса» был найден замёрзшим за столом в своей каюте, перед ним лежал открытый судовой журнал. На койке лежало тело женщины – вероятно, жены капитана. Напротив неё на полу каюты сидел мёртвый матрос. Перед ним лежали кремень и стружки: он, очевидно, собирался развести огонь в момент внезапной смерти. Рядом с ним, на полу, под матросской курткой скорчилось мёртвое тело маленького мальчика.

Капитан «Геральда» взял судовой журнал и передал его одному из своих людей. Затем он обследовал камбуз, но не нашёл никаких продуктов. Когда же он попытался осмотреть трюм, то перепуганные и уставшие от кошмарных зрелищ матросы отказалась спускаться внутрь этого корабля‑катафалка.

Они вернулись к баркасу и тут выяснилось, что матрос, у которого был судовой журнал, впопыхах уронил его, стараясь поскорее убраться с мёртвого корабля: книга стала хрупкой от мороза, и все страницы, кроме нескольких первых и последней, отломились от переплёта и упали в море.

В следующую ночь «Октавиус», дрейфуя, скрылся из виду, и о нём больше никогда ничего не слышали…

От судового журнала остались три страницы в начале и одна в конце. На первых страницах были перечислены имена членов экипажа, включая капитана, его жену и их десятилетнего сына, и говорилось об их отплытии из Англии в Китай 10 сентября 1761 года. Эти страницы оканчивались записью о прекрасной погоде и о том, что 19 сентября в поле зрения корабля находились Канарские острова.

Последняя страница содержала единственную запись, сделанную, должно быть, одним из членов команды. В ней говорилось, что корабль уже семнадцать дней находится в ледяном плену, что люди жестоко страдают от холода, что сын капитана умер, а жена сказала, что уже не чувствует холода (первый признак приближения смерти при замерзании), что помощник капитана безуспешно пытается развести огонь и что приблизительное местонахождение корабля – 75° северной широты, 160° западной долготы (это примерно около ста миль к северу от мыса Барроу на Аляске). Очевидно, капитан «Октавиуса» решил на обратном пути из Китая попытаться пройти Северо‑Западным проходом вместо того, чтобы возвращаться домой дальней дорогой вокруг мыса Доброй Надежды. Так ли это на самом деле, мы уже никогда не узнаем. Что ж, вполне вероятно, что это ему удалось, и первым, кто прошёл Северо‑Западным проходом из Тихого океана в Атлантический, стал «Октавиус» – корабль мертвецов, проделавший это путешествие за долгих четырнадцать лет…

 

Тайна «Марии Целесты»

 

 

О загадочной судьбе бригантины «Мария Целеста» писали и рассказывали столько, что сейчас уже почти невозможно отличить, где в этих рассказах правда, а где вымысел. В поисках ответа на мрачную тайну выдвигались десятки различных версий, вплоть до самых фантастических, но никто до сих пор не знает и, по‑видимому, уже никогда не узнает, что произошло на борту судна на самом деле…

 

 

* * *

 

…Утром 13 декабря 1872 года два человека в фуражках офицеров торгового флота вошли в кабинет командира гибралтарского порта.

– Моё имя Морхаус, – представился тот, что был повыше ростом. – Я капитан американского судна «Деи Грация», которое вчера вечером прибыло в порт. А это мой помощник Оливер Дево. Я пришёл вам доложить, при каких обстоятельствах мне довелось встретить бригантину «Мария Целеста», на которой не оказалось команды…

Вот что рассказал Морхаус.

Его судно совершало рейс из Нью‑Йорка в Геную. В полдень 4 декабря 1872 года капитан, как обычно, определил по солнцу свои координаты – «Деи Грация» находилась на 38°20′ с. ш. и 13°37′ з. д. До Гибралтара оставалось пройти менее 400 миль. Капитан уже собрался сойти с полуюта, как вперёдсмотрящий доложил, что видит впереди по левому борту парус.

Спустя несколько минут уже можно было различить силуэт небольшого корабля. Судя по оснастке, это была бригантина – двухмачтовое судно с прямыми парусами на передней мачте и косыми, как у шхуны, на задней. Бригантина шла на одном только кливере и кормовом фоке, убрав все остальные паруса. Флаг над ней развевался американский.

«Я сразу заметил, что судно плохо держится курса, продвигаясь вперёд зигзагами, – рассказывал капитан Морхаус. – Когда наши суда немного сблизились, я велел поднять сигнал, сообщая международным кодом название своего корабля, порт отправления и порт назначения. Никакого ответа. Тогда я велел просигналить: „Нуждаетесь ли вы в помощи?“ Опять никакого ответа. Подойдя ещё ближе, я рассмотрел, что на палубе никого нет, и смог прочитать на борту бригантины её название: „Мария Целеста“»…

Морхаусу был знаком этот корабль: капитана «Марии Целесты» Бенджамина Бриггса он знал ещё с детства. Оба они почти одновременно стали капитанами, оба в один и тот же год женились. И в этот роковой рейс они тоже отправились почти одновременно: «Мария Целеста» вышла из Нью‑Йорка 7 ноября, «Деи Грация» – 15 ноября.

Но почему не отвечает Бриггс? Удивлённый и даже обеспокоенный, Морхаус приказал лечь на обратный курс и догнать бригантину, следующую в западном направлении. Подойдя поближе, он отправил на «Марию Целесту» старшего помощника Оливера Дево и двух матросов.

Шлюпка подошла к борту бригантины. Люди с «Деи Грация» начали звать экипаж, но на их призывы никто не откликнулся. Тогда они вскарабкались на палубу по свисавшим через борт тросам.

На бригантине царила странная тишина. Судно довольно резво шло вперёд, кренясь на правый борт. У штурвала никого не было, и он крутился из стороны в сторону. Мачты и рангоут оказались в полном порядке. Фок и верхний фор‑марсель, вероятно, сорвало ветром. Спущенный грот‑стаксель лежал на крыше носовой рубки. Поставлены были только кливер и фок‑стаксель, а остальные паруса убраны.

Дево и его матросы осмотрели всё судно, от палубы до трюма. Людей не было нигде – ни живых, ни мёртвых. Люк носового трюма был почему‑то открыт. Его деревянные лючины валялись рядом на палубе. Груз, состоящий из 1700 бочек коньячного ректификата, остался нетронутым. Между бочками плескалась вода. Уровень воды в трюме был около метра.

Второй трюм тоже оказался открытым. Его крышки были аккуратно сложены. В этом трюме также стояла вода. Дево обратил внимание на то, что все шесть окон кормовой надстройки были закрыты брезентом и досками.

В каюте капитана световой люк оказался открытым. Палуба, переборки и все вещи в каюте были влажными. Судовые документы отсутствовали. Не было также секстанта, хронометра и навигационных книг.

Дево вышел в коридор и открыл дверь соседней каюты – старшего помощника. Здесь было сухо. На столе лежал раскрытый судовой журнал «Марии Целесты». Последняя запись в нём относилась к 24 ноября 1872 года. В ней говорилось, что в полдень этого дня судно находилось, по астрономическому счислению, в точке с координатами 36°57′ с. ш. и 27°20′ з. д. – то есть приблизительно в 100 милях к западу от Азорских островов. Но теперь «Мария Целеста» была в 500 милях к востоку от них!

В кают‑компании на столе были аккуратно расставлены тарелки и чашки, лежали ложки, ножи и вилки. У иллюминатора стояла швейная машинка, а на ней – бутылочка с машинным маслом, и это явно свидетельствовало о том, что море все эти дни было спокойным, иначе бутылка давно бы упала. На полу были разбросаны детские игрушки.

На письменном столе Дево увидел грифельную доску, на которой судоводители обычно делали черновые пометки, перед тем как сделать запись в вахтенном журнале. Из этих записей следовало, что 25 ноября 1872 года в 8 часов утра бригантина находилась в 6 милях к зюйд‑зюйд‑весту от острова Санта‑Мария (один из группы Азорских островов). В ящиках стола лежали чьи‑то драгоценности и две пачки денег – фунты стерлингов и доллары.

В носовом кубрике рундуки матросов оказались в полном порядке, зюйдвестки развешены по стенам, на верёвке сушились матросские робы. Оставлены были даже курительные трубки, чего не сделает в здравом уме и твёрдой памяти ни один моряк. В кладовой хранились запасы провианта, которых хватило бы на полгода. Продолжая осмотр, Дево установил, что спасательные шлюпки отсутствуют. Всё говорило о том, что если судно было оставлено экипажем по каким‑либо причинам, то это произошло совсем недавно…

Выслушав отчёт помощника, капитан Морхаус сам осмотрел бригантину, после чего поручил трём своим морякам вести его следом за «Деи Грация» в Гибралтар. Они прибыли туда вечером 12 декабря…

Королевский юрисконсульт в Гибралтаре Салли Флуд, исполнявший одновременно обязанности и главного прокурора, назначил для расследования обстоятельств этого странного дела специальную комиссию. В первые же дни были установлены следующие факты:

«Мария Целеста» вышла 4 ноября 1872 года из Нью‑Йорка в Геную под командованием капитана Бенджамина С. Бриггса с грузом коньячного ректификата. Команда была укомплектована полностью. При отплытии на борту «Марии Целесты» находились капитан Бриггс с женой и двухлетней дочерью Софи, старший помощник, боцман, шесть матросов и кок – всего 12 человек.

Судно находилось в хорошем состоянии. «Марию Целесту» построили в Новой Шотландии, на острове Спенсер, в 1862 году. Строителем бригантины был известный корабельный мастер Джошуа Дэвис. Водоизмещение судна – 282 тонны, длина – 30 метров, ширина – 7,6 метра и осадка – 3,5 метра. «Мария Целеста» совершила немало успешных переходов через Атлантику и считалась одним из лучших парусников на северо‑восточном побережье США. Тем более удивительным и необъяснимым выглядело странное исчезновение экипажа бригантины…

Несомненно, что шторм не мог стать причиной трагедии. Один из главных доводов – маслёнка на швейной машинке. При шторме бригантина испытывала бы сильную бортовую и килевую качку, в результате чего маслёнка соскользнула бы с гладкой полки на пол. Это случилось бы и с тарелками, стоявшими на столе в кают‑компании. Следовательно, экипаж покинул судно в те дни, когда море было спокойным. Но что заставило моряков пойти на этот шаг?

Первой версией, которую рассматривало следствие, был бунт на корабле. На борту «Марии Целесты» нашли шпагу с бурыми пятнами на острие. Такими же пятнами была покрыта в некоторых местах и палуба. «Это кровь», – заявил прокурор. Однако анализ показал, что это обыкновенная ржавчина или следы вина. Прокурор настаивал на своём: «Матросы „Марии Целесты“ перепились и подняли бунт. Они убили капитана, его жену, дочь, возможно, ещё помощника и боцмана, и выбросили трупы в море. Потом, протрезвев и увидев, что они натворили, матросы покинули корабль и были подобраны в море каким‑то кораблём».

Эта гипотеза выглядела, в общем, убедительно, однако её нельзя было ничем ни подтвердить, ни опровергнуть. Но если преступники живы, то они должны были где‑нибудь объявиться! Из Гибралтара в Нью‑Йорк, Лондон и во все английские и американские консульства были разосланы срочные депеши: в случае, если обнаружатся люди с «Марии Целесты», их предписывалось сразу задержать и допросить. Забегая вперёд, скажем, что никого из членов экипажа бригантины больше никто никогда не видел…

Вскоре из Нью‑Йорка в Гибралтар прибыл Джеймс Х. Уинчестер, владелец бригантины. Осмотрев судно, он сообщил, что обнаруженная на корабле фисгармония принадлежала миссис Бриггс, которая взяла её с собой, чтобы развлечься во время плавания. А из двух положенных по штату спасательных шлюпок одна была сломана ещё во время погрузки и её не успели заменить, так что «Целеста» ушла в рейс с одной шлюпкой. Больше ничего нового установить не удалось.

Расследование было закончено. «Мария Целеста» ушла в новый рейс с новым экипажем, но судьба пропавших людей продолжала волновать многих. Следствие не сумело придти ни к какому определённому выводу, отметив лишь следующее: «Обстоятельства дела вызывают весьма мрачные опасения, что капитан судна, его жена, ребёнок и, возможно, старший помощник были убиты озверевшими от выпивки матросами, которые, по‑видимому, получили доступ к бочкам со спиртными напитками, составлявшим значительную часть груза. Судя по всему, судно было покинуто экипажем в период между 25 ноября и 5 декабря; экипаж либо погиб в море, либо, что более вероятно, был подобран судном, направлявшимся в один из портов Северной или Южной Америки либо Вест‑Индии».

Общественность не была удовлетворена этими выводами. Одна за другой начали появляться новые версии произошедшего. Тень подозрения легла на капитана Морхауза и его команду: их обвинили в том, что это они захватили «Марию Целесту», уничтожив весь её экипаж, в надежде получить премию за якобы спасённое судно (к слову сказать, эту премию они действительно получили). Утверждали, что ещё в Нью‑Йорке Морхаузу удалось внедрить на «Марию Целесту» своих людей; те завладели судном, убили капитана и матросов, выбросили их тела за борт и в условленном заранее месте стали ждать, когда подойдёт «Деи Грация».

Согласно другой версии, главным злодеем выступал владелец «Марии Целесты» Джеймс Х. Уинчестер. Это он якобы подговорил матросов убить капитана Бриггса вместе с семьёй и затопить судно, чтобы получить страховую премию, но матросы допустили какую‑то оплошность и погибли сами. Возможно, хитроумный план предусматривал, что когда судно подойдёт к Азорским островам, матросы направят его на скалы, а сами заранее прыгнут в море и вплавь доберутся до берега, но внезапный порыв ветра унёс «Марию Целесту» в море, и она продолжила плавание, а прыгнувшие за борт матросы утонули…

Тема заранее спланированного злодейства так понравилась публике, что газеты наперебой начали скармливать общественности новые варианты этого сюжета, забираясь всё дальше и дальше в дебри откровенного вымысла: весь экипаж бригантины отравил коварный кок; он выбросил трупы за борт, а потом сошёл с ума и выбросился в море сам… Нет, они все сошли с ума! Испорченная пища вызвала у экипажа галлюцинации, и люди стали кидаться в море, чтобы спастись от ужасных видений… Да, так оно и было, только виновата не пища, а коньячный ректификат: употреблённый в неумеренных дозах, он вызовет такие видения, что мало не покажется… Да нет, при чём здесь видения! «Марию Целесту» захватили мавританские пираты, а увидев приближающуюся «Деи Грация», они испугались и обратились в бегство, взяв с собой экипаж бригантины… Точно! Только это не пираты напали на судно, а гигантский осьминог…

Утверждали, что на судне вспыхнула эпидемия чумы. Капитан с женой, дочерью и старшим помощником поспешно покинули судно на шлюпке, которая потом погибла. Оставшиеся на борту матросы открыли трюм, добрались до спирта, перепились и упали за борт… Уверяли, что экипаж оставил судно из‑за мощного смерча, который в море не менее опасен, чем торнадо на суше… По другой версии, подводное землетрясение или что‑то в этом роде вызвало на бригантине панику, и команда покинула корабль. Ещё один вариант: неподалёку от Азорских островов «Мария Целеста» наткнулась на «блуждающий остров». Сев на мель, экипаж решил спасаться на шлюпках, и в результате моряки погибли в океане. Корабль же после очередной подвижки «острова» вновь оказался на плаву…

Предполагалось также, что «Мария Целеста» встретила вулканический остров, неожиданно всплывший из глубин океана. Команда высадилась на этот кусочек земли. После повторного толчка или извержения вулкана остров опять ушёл под воду. Люди потонули, а бригантина без команды поплыла дальше подобно «Летучему голландцу».

Наиболее трезвые версии были связаны с «пьяной» темой. 1700 бочек спирта на борту – большое искушение для людей, оказавшихся на несколько недель оторванными от сухопутной жизни и постоянно подвергающихся опасностям плавания через океан. Вскрытые неизвестно кем трюмные люки – причём кормовой аккуратно, а носовой кое‑как – кажется, свидетельствовали в пользу того, что кто‑то из моряков не преминул приложиться к опасному грузу. Согласно другой версии, в носовом трюме «Марии Целесты» взорвались пары спирта. Взрывом сорвало люковые крышки трюма. Опасаясь последующих взрывов, люди поспешно спустили шлюпку и отплыли от судна, которое каждую секунду могло превратиться в огромный факел. Взрывов больше не было, но внезапно налетевший шквал погнал бригантину прочь, лишив людей возможности вернуться на судно. Шлюпка затерялась в море и погибла…

Спустя много лет после того, как произошло это событие, объявился человек, который утверждал, будто он – единственный из членов экипажа «Марии Целесты», кому удалось спастись. Он рассказал, что капитан вызвал старшего помощника на соревнование: кто быстрее проплывёт вокруг судна, но их атаковала акула. Матросы с ужасом смотрели на эту сцену, как вдруг на палубу обрушилась огромная волна и всех до единого смыла за борт. «Мария Целеста» продолжала плыть дальше, а весь экипаж, кроме него самого, утонул… Самозванцы, выдававшие себя за матросов с «Марии Целесты», позже появлялись ещё не раз. Даже спустя пятьдесят лет ещё можно было встретить моряков, утверждавших, будто они плавали с капитаном Бриггсом.

В 1925 году англичанин Лоренс Китинг, автор морских романов, в интервью лондонской газете заявил: «Нет больше тайны „Марии Целесты“, я её раскрыл! В деревне под Ливерпулем мне удалось найти восьмидесятилетнего моряка по фамилии Пембертон, который был в то время коком на знаменитой бригантине. Он единственный, кто дожил до наших дней. Я уговорил его рассказать мне обо всём, дал ему денег и объяснил, что за давностью времени его не будут преследовать, что бы он прежде ни совершил. И он мне всё рассказал, а я проверил некоторые подробности по архивам разных портов…»

Вот что услышал писатель из уст старого кока:

«Морхаус и Бриггс хорошо знали друг друга. При отплытии из Нью‑Йорка у Бриггса возникли трудности с комплектованием экипажа, и Морхаус отдал ему трёх своих моряков. В экипаже „Марии Целесты“ был двухметровый верзила Карл Венхольт, конюх из Огайо, очень грубый человек. Из Нью‑Йорка „Мария Целеста“ и „Деи Грация“ вышли вместе утром 7 ноября, и на Сан‑Мигеле, одном из Азорских островов, назначили встречу, в случае если корабли потеряют друг друга из виду. Там Морхаус собирался взять своих моряков обратно.

Обстановка на „Марии Целесте“ становилась тяжёлой, потому что на борту оказался ещё один несносный человек, лейтенант Халлок, взятый на должность помощника. Ему дали прозвище Бык из Балтимора. Венхольт постоянно задирал его и получал за это страшные взбучки. Халлок сбивал его всякий раз с ног, а Венхольт клялся отомстить ему.

Халлок ругался и с капитаном, считая, что миссис Бриггс слишком часто играет на своей фисгармонии. Надо сказать, что все на корабле изрядно пили, а капитан Бриггс был человеком мягким и безвольным.

24 ноября „Мария Целеста“ попала в сильный шторм. Бригантина завалилась на правый борт, все боялись, что она перевернётся, но Халлок бросился к штурвалу и сумел спасти положение. Раздалось несколько сильных ударов, по всему кораблю падала мебель и валились вещи. Потом все услышали женский крик, долетевший с кормы. Кричала миссис Бриггс, придавленная своей фисгармонией. Когда к ней прибежали, она ещё дышала, но ночью умерла. На другой день её опустили в море в присутствии всей команды.

Бриггс просто обезумел от горя. Он кричал, что это Халлок убил его жену, так как его раздражала фисгармония. Халлок сходил в кладовую на корме за бутылками, все стали пить и напились до безобразия. И тут Бриггс заявил, что в убийстве его жены повинен не Халлок, а сама фисгармония. Он вынес ей смертный приговор и потребовал, чтобы её выбросили в море. Это было исполнено. Смешная и печальная церемония.

На следующее утро корабль почти не двигался. Мы прицепили к носу подобранный в море обломок, какую‑то большую сломанную раму с кривыми гвоздями. Халлок понукал людей бранными словами и побоями, и нам удалось освободить форштевень, потянув раму в сторону. Повреждение на носу не было как будто серьёзным.

Потом все заметили, что нигде не появляется капитан Бриггс, никто его не видел с самой попойки. Стали искать по всему кораблю, но не нашли. Все говорили, что он, видно, выбросился от отчаяния в море. Все, кроме Венхольта, который заявил Халлоку: „Это вы его убили“. Тогда Халлок так врезал ему по физиономии, что тот вывалился за борт. Вот как обстояли дела.

Почти в ту же минуту сигнальщик закричал: „Земля!“ Халлок сказал, что это Сан‑Мигел и что мы встретим там „Деи Грация“. И добавил, что если эти типы донесут на него за убийство Венхольта, он тоже обвинит их в мятеже, и что вообще после всего, что тут произошло, суд никому ничего хорошего не сулит. Лучше всё свалить на шторм. Возражений не последовало. У всех прошлое не было настолько блестящим, и они не горели желанием угодить за решётку.

Пристали к острову, но „Деи Грация“ там не оказалось. По той простой причине, что это был не Сан‑Мигель, а Санта‑Мария, остров, расположенный на 50 миль южнее. И тогда Халлок заявил, что с него хватит этого грязного корыта, „Марии Целесты“, он оставляет её, а кто хочет последовать за ним, может это сделать. Двое решили уйти вместе с ним. Халлок велел спустить нашу единственную шлюпку, все трое сели в неё и направились к порту острова, больше мы их никогда не видели.

Те, кто оставался на бригантине, не были такими бравыми. Моффат, один из трёх матросов Морхауса, сказал, что, раз из встречи с „Деи Грация“ ничего не вышло, надо плыть дальше, прямо на восток, в Испанию. Это нетрудно, и он берётся вести корабль. А уж в Испании мы придумаем себе историю. Шторм, например, как советовал Халлок. Все четверо, кто оставался с Моффатом, включая и меня, ответили согласием, так как ничего другого нам в голову не приходило.

На рассвете 1 декабря „Мария Целеста“ покинула Сан‑Мигель. Три дня нам никто не встречался на пути, а на четвёртый день утром мы увидели португальский пароход. Моффат задал вопрос о нашем местонахождении, а потом ещё спросил, не встречалась ли португальцам „Деи Грация“. Ответ был получен отрицательный, и пароход удалился.

У всех появилась тревога. А что если, прибыв в Испанию, мы окажемся со своей историей перед строгим допросом? Полиция поймёт, что на корабле произошло что‑то серьёзное. Помнится, я был в камбузе, когда услышал голос Моффата на палубе. Прямо нам навстречу направлялся левым галсом трёхмачтовик, чертовски похожий на „Деи Грация“. Мы просто боялись этому верить.

И, однако, это была она.

Мы легли в дрейф, и вскоре капитан Морхаус был у нас на борту. Он тоже встретил португальский пароход и знал, что мы его разыскиваем. Услышав теперь от нас обо всех происшествиях на „Марии Целесте“, Морхаус немного подумал и сказал, что Бриггсу уже ничем не поможешь, а поэтому лучше всего рассказать историю, которая бы нам не повредила, над этим он ещё поразмыслит. Вы знаете, какую историю он рассказал. Разумеется, он взял с нас клятву не разглашать тайны, и это было в наших интересах».

Книга Китинга стала настоящим бестселлером. На волне успеха никому не бросились в глаза два обстоятельства: в этом сочинении ничего не говорится о маленькой Софи, которая была на корабле со своей матерью, а картинный эпизод с фисгармонией, приговорённой к смерти и выброшенной в море, не соответствует истине, поскольку инструмент оставался на бригантине, когда судно пришло в Гибралтар. Некоторые внимательные исследователи отметили также, что история с накрытым к обеду столом и варившимся в кастрюле цыплёнком позаимствована из одной новеллы, напечатанной в «Стренд мэгэзин», а реальные имена членов экипажа бригантины «Мария Целеста» не имеют ничего общего с теми, что приводит Китинг.

Следы старого кока Пембертона искали во всех деревнях вокруг Ливерпуля. И не нашли: его просто не существовало. Так что заявленное Китингом «раскрытие великой тайны Атлантики» – всего лишь плод фантазии, весьма ловко замаскированный. Настолько ловко, что он не один год вводил в заблуждение всех, кого интересовала загадка «Марии Целесты»…