Как это что-то может быть отделено от остального?

Все зависит, в действительности, [смеясь] от того, что Он хочет сделать!

Можно очень легко представить, что Он проводит совершенно разные эксперименты. И можно переходить от одного эксперимента к другому, вот так, и все.

Вот как сказал бы Будда: это привязанность, желание держит вас здесь, у вас нет другой причины здесь оставаться.

 

(ученик молча протестует)

Для меня все возможно, абсолютно все возможно, даже то, что кажется совершенно противоречивым —я никак не могу возводить ментальное, логическое или «разумное» возражение против того или другого. Но вопрос… [Мать останавливается посреди фразы]. Воля Всевышнего совершенно ясна для Него Самого, и [смеясь] все дело в том, чтобы объединиться с этой Волей, и тогда все станет понятно.

Мне, мне всегда это виделось так [что земля является символической точкой концентрации], но я совершенно убеждена в том, что Шри Ауробиндо видел то, что более соответствует истине, видел тотальнее, чем кто бы там ни было, и что, естественно, если он что-то говорит, стоит рассмотреть эту проблему!

Я не знаю, я еще не дошла до конца «Савитри». Потому что я заметила (через несколько месяцев, не прошло и двух лет как я ее взялась перечитывать), что это совсем по-другому, чем в первый раз, когда я ее прочла. Совсем по-другому: бесконечно больше, чем я переживала это в первый раз; мое переживание было ограниченным, а сейчас оно более полно (возможно, если я снова перечитаю через год-два, то оно станет еще более полным, я не знаю), есть множество вещей, которые я не увидела в первый раз.

Возможно, тот отрывок, который я только что тебе прочла, представляет только один аспект?… Я увижу это, когда дочитаю до конца.

То, что он провозгласил и в чем я уверена, это то, что Победа будет одержана на земле, и что земля станет развивающимся существом (вечно прогрессирующим) во Всевышнем — это понятно. Но это не исключает другую возможность. О будущем земли он ясно сказал, и понятно, что будущее земли будет именно таким; только, если эта возможность [смерти как исключительно земного явления] является тем, что можно назвать «исторически» верным, тогда это может придать некую законность позиции тех, кто стремится убежать с земли. Ведь Будда, кто, несомненно, был Аватаром, так настаивал на Уходе как на выходе. И он оставался только для того, чтобы помочь другим… уйти скорее. Так что же, он видел только одну сторону проблемы?…

 

Да, конечно.

 

Но если есть целая вселенная, тысячи вселенных с совершенно другим образом существования, и если это только вопрос ВЫБОРА - быть здесь… тогда, конечно же, можно свободно выбрать — есть те, кто любят завоевание и победу, и есть те, кто любит ничего не делать.

 

Но Будда представлял только одну стадию сознания. В ТО ВРЕМЯ было хорошо следовать тому пути, следовательно…

 

Можно представить, что это была некоторая необходимость в целом, конечно же. Но все это — только предположения, это всегда нечто идущее от разума — недавно у меня в руках была цитата из Шри Ауробиндо, где он сказал, что «нет проблемы, которую не смог бы решить человеческий разум, если он этого захочет.» [Смеясь] Нет такой проблемы, которую не смог бы решить разум, приложив себя к ней! Но мне все равно, мне не нужна никакая ментальная логика— не нужна. И она никак не повлияет на мои действия — это совсем не то, совсем не то! Это все только из-за этого противоречия, становящегося все более острым, противоречия между Истиной и тем, что есть сейчас. Это становится болезненно острым. Это страдание, эта всеобщая нищета становится чем-то почти непереносимым, ведь так.

Было время, когда я смотрела на все это с улыбкой — долгое время. В течение многих лет я улыбалась, так, как улыбаются в ответ на детские вопросы. Сейчас же, я не знаю, почему это пришло… это ПОМЕСТИЛИ в меня как некую острую тоску — что, несомненно, необходимо, чтобы выйти из этого.

Чтобы выйти, то есть, чтобы вылечиться, чтобы измениться — не убежать. Я не люблю бегство.

Это было моим главным возражением буддизму: все, что они советуют делать, нацелено на то, чтобы дать вам возможность убежать — это не выход.

 Но изменить, да.

 

(молчание)

Есть строчки [в «Савитри»], которые внезапно становятся такими чудесными! Они приходят с такой силой, но как только их запишешь, получается не то.

Например, ВИДЕН этот образ маски Смерти, покрывающей лицо Всевышнего.

Это восхитительно.

Так сильно.

И затем эта невежественная Мощь, которая встала во главе земли и сделала из нее… которая «казалась», КАЗАЛАСЬ Волей Всевышнего.

Это так значимо.[213]

 

 

Октябрь 1963

 

 

Октября 1963

 

(На столе Матери лежат два двойных белых цветка гибискуса, называемых «Милостью». Мать берет один из них и дает ученику:)

 

N приснилось этой ночью, что Шри Ауробиндо дал ей множество предметов, затем пришла я и дала ей два цветка «Милости». Утром, она просыпается, идет в свой сад… на дереве было два цветка милости.

Это забавно.

Итак, что ты мне принес?

 

Я получил письмо от Х.

Хорошо!… что он пишет?

 

Я спрашивал его, что мне теперь делать: сейчас я закончил второй «цикл» тантрического письма. И он мне ответил: «Once more start the thing and continue»[начните еще раз и продолжайте].

 

Естественно, он говорит, что ты должен довести начатое до конца.

 

Тогда мне нужна еще бумага!

Фью!

 

Что если сделать как в прошлый раз: взять в типографии обрезки бумаги. Мне надо… 5200 листов!

 

Две тысячи?

 

Пять тысяч двести!…

*

* *

 

(Мать переводит письмо Шри Ауробиндо, о котором уже шла речь 24 июля, о нисхождении Любви,, затем она добавляет вот какой комментарий:)

 

Если бы божественная Любовь снизошла раньше божественной Истины, некоторые существа, обладающие могуществом или особой восприимчивостью, могли бы притянуть ее к себе, лично, тогда это могло бы вызвать всевозможные ложные движения.[214] Но если эта божественная Любовь низойдет только в Истине, в Сознании Истины, она войдет только в тех, кто готов воспринять ее. Без подготовительной работы Истины нисхождение Любви может вызвать очень мощное притяжение элементов, не способных сохранить Любовь в ее чистоте; тогда как, если подготовительная работа Истины проведена, тогда Любовь будет ВЫБИРАТЬ для проявления себя тех, те личности, которые будут готовы.

 

*

* *

 

Немного позже

Ты еще работаешь над «Спором со Смертью»?

Я еще не закончила, у меня не было времени, чтобы работать, вот что досадно! У меня всегда столько работы во второй половине дня — я не называю это «работой», это просто то, чем я занимаюсь: встречаюсь с людьми, читаю письма… тонны писем! И затем, все организационные вопросы: все в ужасной путанице. В четыре часа мои встречи с людьми должны заканчиваться, до пяти часов мне нужно работать над переводом— они же уходят от меня без десяти пять! Так что ни на что не остается времени. Только в один день из четырех мне удается взяться за перевод, вот почему эта работа движется очень медленно.

Надо еще что-то изменить в распорядке моего дня — он очень быстро нарушается.

В самом начале [когда Мать отошла от дел], обычно я получала в день одно-два письма; сейчас же я получаю ежедневно десять-двенадцать писем, и если я сразу же не отвечаю, то спустя два дня приходит другое письмо: «Я писал(а) вам, но не получил(а) ответа.» Так что я сразу же черкаю на эти письма две-три очень сухих фразы [Мать смеется]… чтобы показать им, что не стоит быть слишком нетерпеливыми.

Как бы там ни было…[215]

 

(Мать входит в состояние

долгого созерцания)

Я опять видела квадрат.

Он был окантован красным, как бы маленькими красными искорками. Тот же самый белый квадрат. Потом он был как бы поглощен и замещен квадратом голубого и зеленого света — тантрического голубого и зеленого света: это похоже на цвет очень яркого изумруда и сапфира, очень мощный цвет. Полупрозрачные, светлые квадраты. Два квадрата наложились друг на друга: зеленый поверх голубого.

Но перед этим, когда появился этот белый квадрат с красной окантовкой (сначала он сформировался; он как бы сформировался между нами), в тебе что-то расслабилось — ты почувствовал расслабление?

 

(ученик кивает головой…

молчание)

Последние два дня Шри Ауробиндо был здесь все время, все время. Постоянно, постоянно присутствовал во всем, что вокруг. И множество людей видели его, говорили с ним — его присутствие сильно ощущалось. Последние два дня.

Иногда он словно бы входил в некую… (не знаю, как сказать) внутреннюю неподвижность, но бывают моменты, когда он очень активен.

И один раз (два-три дня тому назад) он сказал мне: «Ты можешь быть со мной столько, сколько захочешь, можешь разговаривать со мной столько, сколько хочешь», как если бы руководил не он, а я (!) Я сказала, что это неправда! [Мать смеется] Но, как бы там ни было…

Со времени того переживания полупрозрачной чаши он был очень, очень близко. Этим утром было так, как если бы он присутствовал во всем.

Есть даже нечто очень забавное: вчера я встречалась с людьми, не здешними; обычно я не говорю с такими людьми, но с этими я заговорила. Я начала что-то говорить, затем Шри Ауробиндо перебил меня: «Не говори им этого, они будут убеждены, что ты всегда твердишь одно и то же!» И это было именно так — я взглянула на них и сразу же остановилась. Все время он дает мне знать: «Вот этот чувствует вот так, вон тот думает так, а тот…» Он очень, очень сильно присутствовал во всем, все время, все время.

Затем, есть мгновения, когда создается такое впечатление, что его здесь вообще нет — «он больше не здесь», а где-то там… в Супраментальном![216] [Мать смеется]

 

 

Октября 1963

 

Вчера у меня было очень любопытное переживание, оно оставило странное ощущение…

Это было сооружение — громадное здание. Оно напоминало один из тех громадных отелей, что строят сегодня, со внутренними дворами и всевозможными дополнительными постройками. У меня там была комната на самом верху (я припоминаю прошлое переживание, которое у меня было… ты помнишь переживание того «большого отеля»?[217] было нечто подобное). И все люди там, ВНЕШНЕ, были переполнены почтением, покорностью и уважением… но каждый шел собственной дорогой — в этом ничего нового. Сначала я была внизу (моя комната была наверху, я не знаю, сколько там было этажей), и там я видела людей: людей, которых я знаю. Но все детали, каждая деталь была такой значимой, это было чудесно! Было время, когда я должна была принять ванну (не знаю, который был час!), так что я хотела для этого вернуться в свою комнату, и мне нужен был кто-то, кто подготовил бы ванну (это символично; я еще не знаю, я еще не поняла этого символа «купания», но он появляется очень часто; это должно что-то значить, этот символ). Но один был слишком стар (кто-то, кто был мне предоставлен, чтобы подготовить ванну), другой был недостаточно силен, третий… — нужно было обладать очень особыми качествами, чтобы суметь подготовить это купание. Это было не в первый раз; уже два-три раза такое было и раньше: чтобы подготовить эту ванну, требовались совершенно особые качества отваги, силы, физической мощи, выносливости. А люди внизу… [жест, выражающий немощность]. Тогда я сказала себе: «Что же, поднимусь к себе и посмотрю, что произойдет.»

И по пути опять случилась все та же история: я шла обычным путем — плюх! обрыв, ничего больше нет, я не могу пройти. Но я все же поднималась (не знаю, как). Затем я вышла куда-то, похоже на балкон-террасу, квадратную, совершенно квадратную, и ВСЕ двери там были закрыты. Больше некуда было идти: все двери были закрыты. И вот я вижу: во ВСЕМ здании поднимается, поднимается и поднимается вода, вот так, кроме тех мест, где двери закрыты. В самом низу… (я не знаю, я была достаточно высоко, может быть, на четвертом-пятом этаже) двери были закрыты, так что, естественно, вода там не могла проникнуть. Все внутренние дворы (большие, громадные дворы) превратились в swimming- pool [бассейны]! Что за вода!… Я смотрела на нее и восхищалась; я говорила себе: «Какая чудесная вода!» чистая-пречистая, чище и яснее этой я никогда не видела. Вода… я не знаю, она была прозрачной… как сама чистота, это было чудесно. Она поднималась и поднималась и поднималась… В одном из дворов слева от меня (в очень большом дворе: он стал громадным бассейном) я увидела кого-то в купальном костюме, выходившего из воды, как если бы он принимал там ванну, а затем облачился (это был кто-то очень высокий, не мужчина и не женщина), затем он облачился в купальный халат и пошел по воде (!) Я смотрела на это, пока вдруг не заметила, что вода стала достигать моих стоп. Тогда я УЗНАЛА: «Ах, да! они решили сделать это.» Я была немного раздосадована и сказала себе: «Они могли бы меня предупредить, что собираются сделать это!… Но это делается регулярно… Есть ли люди, которые знают об этом?» (Все это было в моей голове.)

И я восхищалась этой водой, я говорила: «Но это сама чистота!» И вода достигла моих ступней, но они не намокли. Затем я отметила: «Если я останусь здесь…» (ведь за мной были закрытые двери, там здание продолжалось, но передо мной не было ничего, значит, вода должна растекаться в этом направлении — но как так получается, что она не растекается? Я не знаю — все это было очень «дивно»!) И вода поднималась, поднималась и поднималась, пока не достигла моих лодыжек, и тогда внутри меня что-то сработало, и я проснулась.

И я проснулась на десять минут позже, чем обычно.

У меня не было ощущения опасности — совсем никакого. Только небольшое чувство досады: «Они должны были предупредить, прежде чем делать это!» И это «они» относилось к высшим главам организации (в этом не было ничего религиозного или духовного: это было очень конкретно, в Материи). Но эта вода... я восхищалась, я говорила себе: «О, они имеют власть над этой водой!» Она была как жидкий алмаз. Это было чудом, как если бы все, чего она касалась, очищалось. И то существо, что вышло из громадного бассейна (это было не человеческое существо: оно выглядело как витальное существо, которое не было ни мужчиной, ни женщиной), оно вышло в каком-то купальном костюме, затем надело некое подобие купального халата и исчезло. Но ВСЕ двери были закрыты, не было ни души — была только я на этом квадрате, за мной были закрытые двери, и я смотрела на все это с большой высоты. И все было наполнено этой субстанцией — она выглядела как вода, но это была не вода.

И это впечатление тянулось, как если бы там было что-то, что я должна понять.