День 61-й, корабельное время 15:05

«Несокрушимый», императорские апартаменты

Виктория Полянская, 17 лет

переводчик, секретарь-референт и администратор Е.И.В.

 

Сказать честно, сразу после того покушения, когда меня всю еще трясло от ужаса, я была дико зла на всех пиндосов вместе взятых, а не только на того козла, который на меня напал. Но Шевцов (потому он и Император) – принял абсолютно верное решение, кого казнить сразу, а кого до поры помиловать. Потом я снова увидела пятерых американов, первоначально помилованных Шевцовым по причине того, что они не имели никакого отношения к профессиональным убийцам из ЦРУ (тех-то кинули в приемную воронку конвертера, даже не удосужившись свернуть для проформы шею). Во время нашей второй встречи я смотрела на этих пятерых уже совершенно иными глазами. Примерно как на вещь, которую не пришло еще время выбрасывать, потому что она почти новая, но и носить такое ужасный моветон – изменилась мода, сменилось время года или окружающее общество.

Так и эти американские граждане, вся их мощь и гордость которых остались в далекой Пиндосии, выглядели среди нас до предела жалко и нелепо. И пусть с того дня, когда мы должны были убиться в авиакатастрофе, а вместо того вознеслись к звездам, прошло всего-то два месяца, но наше общество уже успело радикально измениться, эволюционировав от советско-российского [37] исходного образца в нечто иное, не напоминающее ни неоримскую, ни старую Российскую империю. Ну не хочет Шевцов презрительно-уничижительного отношения к пеонам как к быдлу. Пеон – это личинка гражданина, постоянно повторяет он, людей второго сорта среди нас нет, все кто на земле прошел отборочные тесты – это потенциальные граждане. Точка!

Вот с отброшенными в пеоны пиндосами и с перешедшей к нам добычей темных эйджел совсем другое дело. Это поколение у них, как ни крути, гражданские права заработать не сможет, но уже их дети будут обладать всеми положенными начальными правами вне зависимости от происхождения. Так вот, эти пиндосы в силу своего неопределенного положения зависли как раз между двумя статусами. Конечно, мы им ничем не обязаны – даже наоборот, это их гадская нация задолжала нам столько, что не расплатится и за тысячу лет Чистилища. В силу этого неоплатного долга и того, что с самого начала учинил майор Харрис, можно было бы не глядя засунуть этих пятерых в пеоны и еще проследить, что им жизнь медом не показалось, но по-человечески мне их жалко, особенно американок. Они, бедняжки, наверное, ждут, когда им тут начнут делать неприличные предложения, лапать за разные части тела и тащить в темные углы, чтобы удовлетворить свою похоть. Одним, словом настоящий русский харрасмент.

А вот фиг им! Во-первых – Шевцов за такое причиндалы с корнем оторвет, и будет прав. Все личные контакты должны свершать только по доброму согласию сторон, и ухаживания с уговорами должны иметь определенный предел. Если дама говорит: «Отвянь, плешивый!», то плешивый должен отвянуть и не докучать даме, потому что иначе его будет ждать травматическая ампутация половых органов. Если кому-то внезапно захотелось разрядить напряжение, то для этого есть девочки в красных туниках – в основном эти маленькие смуглые индокитайки, которые все делают качественно и берут недорого. Во-вторых – ни одна из этих американок в силу своих внешних данных не способна возбудить наших мужиков настолько, чтобы они стали размахивать перед ними этим своим харрасментом. Даже эта Карен Уилсон, несмотря на свою бледнолицесть и офицерский чин, по своим внешним данным тупо не дотягивает до нашей среднестатистической доярки Груни, а о мулаточках и говорить не стоит. Слишком уж они для нашего народа экзотические, хотя та, что посветлее, выглядит довольно ничего.

Одним словом, когда эта замарашка Карен с замашками деревенской бабы-трактористи начала что-то блеять про то, что за уничтожение майора Харриса мы должны извиниться, покаяться и сдаться на милость американского правосудия, мы с Шевцовым чуть было не заржали в голос. Шевцов покается – от него дождешься! Впрочем, искин Кандид достаточно хорошо объяснил недоделанным буржуям политику нашей Империи, ни убавить, ни прибавить. Почему недоделанным? А доделанные буржуи дома сидят и денежки тратят, а не шастают по джунглям черт знает где. Короче, смех и грех. Хотя, будь на месте Шевцова какой-нибудь закомплексованный мутак без чувства юмора, отправились бы и эти американы тоже в конвертер. Просто за компанию со своими «приятелями» и по статье «Оскорбление Величеств».

Да ну их, этих американов – скучные они и, по счастью, проходят совсем не по моей епархии. С Лиут куда интересней. Она хоть и светлая эйджел и Корабль, но ни разу не снобка. Зайдешь к ней в рубку, из-за низкой гравитации едва касаясь пальцами ног палубы, и скажешь:

– Привет, тетушка Лиут! Как поживаешь? – и чувствуешь, как у нее до ушей в улыбке расползается несуществующий рот.

– Привет, моя дорогая Вика! – отвечает она мне. – Спасибо тебе и твоему императору за заботу, хорошо поживаю! Прямо как в сказке!

В основном я хожу к Лиут проследить за изменением интерьеров при переделке ее в императорскую яхту, ну и еще мы ведем с ней разговоры типа «между нами, девочками». Вообще-то в их культуре, почти полностью существующей без мужчин, все разговоры ведутся между девочками, а самцы большую часть своей жизни, погруженные в искусственный сон, вырабатывают драгоценную сперму для последующего экстракорпорального оплодотворения самок эйджел. Они, бедняжки (даже те, кто обладает нормальным телом), ничего не знают о мужской любви, и Лиут меня об этом много расспрашивает, потому что у нас с Шевцовым Это случается часто и с большим эмоциональным пылом. Эмоции светлые эйджел (в отличие от темных) чувствуют издалека и каждый раз тоже приходят в сексуальное возбуждение. Вообще-то на нашем корабле не мы одни с Шевцовым занимаемся этим делом, и не мы одни не просто тремся слизистыми оболочками, чтобы возбудить определенные нервные окончания, но и любим при этом друг друга. И эта любовь, эти эмоции, это чувство взаимной симпатии партнеров действуют на светлых эйджел не хуже, чем на нас вино. Проще говоря, они, воспринимая все это, просто дуреют.

Лиут говорит, что для нее это непередаваемая мука – чувствовать, что где-то поблизости идет праздник, играет музыка и веселятся люди, и не иметь возможности попасть на это мероприятие, потому что нас и ее разделяет стена высотой до неба. Также она сказала, что примерно то же самое чувствуют и те шестеро светлых эйджел, носительниц эмбрионов Кораблей, которых мы освободили из плена вместе со всеми остальными. У них хоть и имеются обычные для эйджел тела, но секс с человеком для них – все равно что для нас, человеческих девочек, совокупление с самцом бабуина. Но все это их эльфийские заморочки, потому что ничего особенного в этих эйджел нет – в смысле особенно прекрасного. Кому интересны сверхдлинные, худые до прозрачности девицы, которые при виде мужчин все время брезгливо поджимают губы, а сами, оставшись наедине с голофото обнаженного мускулистого красавчика-блондина из медицинского архива отряда наемников с Франкии или Склавении, отчаянно мастурбируют, желая оказаться в его объятиях, но так, чтобы об этом никто не узнал. Фу, извращенки и лицемерки! Кстати, интересно, сколько смогут воздерживаться от контактов третьего рода те самые шесть светлых эйджел, которые уже находятся у нас на борту (разумеется, после того, как их выпустят из медицинского карантина)? И так, наверное, бедняжки еженощно лезут на стенку, со всех сторон омываемые эмоциональными флюидами бурно совокупляющихся влюбленных пар.

Лиут, по крайней мере, не лицемеря говорит о том, что она хочет, но для нее это невозможно по чисто физиологическим причинам. Ее тело – это корабль, но у него нет нервных окончаний, которые можно было бы пораздражать, чтобы хотя бы частично получить компенсацию за вечное сексуальное воздержание. Она обречена на участь умирающего от жажды посреди целого моря пресной воды. Бедняжка!

А бедняжка тем временем набиралась храбрости для того, чтобы высказать мне, как лучшей подруге, самое сокровенное свое желание. А храбрость нужна была, так как она считала, что когда я услышу то, что она хочет мне сказать, то могу рассердиться на нее и лишить своих милостей. Вот глупышка.

– Правда, дорогая Вика, – сказала она мне, – есть один способ, чтобы решить эту проблему. Но это не совсем обычный способ, и те Корабли, которые к нему прибегают, считаются извращенками…

– Слушаю тебя внимательно, уважаемая Лиут, – отвечаю я, – в вашей вполне дурацкой цивилизации эйджел очень многие обычные для нас вещи считаются извращениями, и наоборот, то, от чего мы плюемся как от самых ужасных извращений и преступлений, у вас творится считай что на каждом шагу.

– Я знаю, – вздохнула Лиут, – но то, что могло бы мне помочь, не практикуется и в вашей цивилизации. Поэтому я даже и не знаю, как тебе об этом сказать.

– Говори как знаешь, – ответила я, – ведь мы обещали тебе всяческую помощь и защиту. А если ты скажешь что-нибудь запретное, то обещаю не наказывать тебя и даже не обижаться, ибо невиновен тот, кто не ведает, что творит.

– Хорошо, – ответила Лиут, – я расскажу. Ты же знаешь, что мои малые находятся на моем прямом управлении?

– Да, – ответила я, помня, что своими «малыми» Лиут называет присутствующий у нее на борту экипаж из сибхов и горхов.

Когда они на вахте, то действительно находятся на прямом управлении у Корабля через вживленный в мозг чип. Приметно такая же технология была разработана в Неоримской империи для контроля за политически неблагонадежными персонами. То есть, как только эта персона начинает думать неправильные мысли, у нее тут же начинает болеть голова… Вплоть до летального исхода, то есть инсульта. Это одна из тех неоримских гадостей, которую мы, как я надеюсь, никогда не будем применять. То есть это я так надеюсь, а вот Шевцов оставил вопрос в подвешенном состоянии. А вдруг пригодится к употреблению в каких-нибудь частных случаях… Он у меня предусмотрительный. Кстати, помните, что Кандид предложил американам чипирование, если они не пройдут тест на лояльность? Так вот, это оно и есть. Только если полностью копировать технологии эйджел, то чипированным нужен «поводырь», иначе называемый «наставником». Так вот. Наставником может быть только эйджел, и больше никто, поэтому-то имперская версия этой технологии весьма и весьма ублюдочная. Инсульт у подконтрольного вызвать может, а вот скорректировать поведение нет.

Но мы уклонились от темы. Лиут еще раз имитировала громкий вздох и сказала:

– Так вот, дорогая Вика, я бы могла получать все это, контактируя с моими малыми, но и сибхов и у горхов очень плохо с эмоциями высших порядков, на которые так чреваты и эйджел и люди. В мозгу у сибхов вообще мало места, и они наполовину малые дети, наполовину умные ручные животные, а горхи, хотя и имеют большой мозг, мыслят весьма и весьма своеобразно. Любовь и страсть чужды их сознанию, и весь их разум занят сугубо практическими вопросами. К тому же у них очень плохо с фантазией. Запомнить наизусть сложнейшую монтажную схему они могут, а вот изобрести самое простейшее, но новое устройство – нет. Я и не чувствую по-настоящему ни тех, ни других, хотя если бы чип был встроен в предварительно подготовленную молодую эйджел, то я могла бы войти в ее разум, как рука входит внутрь перчатки…

– Погоди, Лиут, так ты хочешь чипировать одну из тех темных эйджел, которых мы взяли в плен? – спросила я.

Ни одну из этих хвостатых сучек мне жалко не было, и я отчаянно соображала, как бы все это поскорее устроить. Но Лиут тут же меня разочаровала.

– На самом деле, – сказала она, – речь идет о человеческой самке, достаточно привлекательной, чтобы вызвать в самцах животное влечение. Мозги эйджел и мозги людей очень похожи по типу своего мышления, а о молодой эйджел я сказала, потому что именно их применяли в тех случаях, когда Кораблю нужен был свой персонифицирующий аватар. Применить для этой цели самку человека было бы оскорблением для тех кланов, с которыми аватару довелось бы вести переговоры. Но здесь, наоборот, самка человека приносит удобство, а самка эйджел – совсем не то, что надо…

– Так значит, – спросила я, стараясь оставаться спокойной, – ты хочешь, чтобы такой управляющий чип поставили одной из нас, человеческих женщин?

– Нет! – резко ответила Лиут, – не одной из вас! Вы все полные личности и попытка управлять вами через чип вызовет только сумасшествие и смерть. Нужна молодая самка – с разумом, с самого начала пустым как чистый лист, потому что только в него я смогу войти как в новый дом. Я хочу пережить все то, что переживают человеческие женщины: интересные беседы, различные игры, любовь, страсть, бурный секс и прочие сопутствующие эмоции, которые тело аватара способно ощутить, а мозг через чип передать моему мозгу.

«Вот те номер… – подумала я. – Лиут захотела стать человеком – в меру возможностей, разумеется. А я-то думала! Нет, такой вариант хотелки Лиут меня вполне устраивал. О таких людях-инвалидах, не имеющих физиологических повреждений мозга, но при этом умственно отсталых настолько, что их едва можно назвать людьми, я раньше слышала или читала. Но при этом я сомневалась, что таковые персонажи находятся у нас на борту. Разве что как члены семей важных специалистов, для которых наличие недееспособных родственников не могло быть причиной для отказа. И если они есть, то искать их надо в картотеке у Ираиды Леонардовны. А если такая особа не найдется, то я сама недрогнувшей рукой возьму луддит-пистолет [38] и зачищу сознание любой из американок из числа тех, что в самом начале уже списали в пеоны, после чего отдам ее на чипирование. Но будем надеяться на то, что все обойдется и без таких эксцессов, и особь, необходимая для создания аватара Лиут, будет найдена в своем естественном виде.

 

* * *

 

Тогда же

Рубка управления императорской яхты «Багряные листья»

Тетушка Лиут, капитан яхты и маркграфиня собственной персоной

 

Ну вот, дело сделано, и мне удалось уговорить самку Вику подыскать мне заготовку для будущего аватара. Кстати, она зря волнуется, что ради этого кому-то придется вычищать мозги. Не придется, потому что я, со своими способностями к психосканированию, уже чувствую, что один пассажир (или, точнее, пассажирка) полностью подходит под мои требования, и это не младенец, а человек, по возрасту почти уже почти взрослый, и к тому же является самкой с восхитительно незамутненным сознанием. Но скажу я об этом Вике только в том случае, если она не найдет сама. Но Вика у меня умница – даром что просто самка хуманса – так что я надеюсь, что она вполне справится с этим не очень сложным делом.

Пока же, помимо беседы с Викой, я сосредоточена на создании корабельной оранжереи, и место для нее нашлось в проходе внутри фюзеляжа, который ведет из кормовых грузовых отсеков в рубку. Работники-хумансы и мои техники-горхи как раз сейчас монтируют то, что в будущем станет основой этой гидропонной оранжереи. Пока еще там нет ни травинки, и стены по-прежнему мертво отсвечивают серым пластиком, но в самом ближайшем будущем этот коридор превратится в настоящую аллею в зеленых зарослях наподобие джунглей. Предводитель Железнобоких уже был у меня на борту, впрочем, я же вижу, что такие решения он полностью доверяет своей любимой самке Вике, а вот она не может доверить никому и ничего, и потому постоянно мечется с одного корабля на другой, несмотря на то, что привлекла к переделке моих интерьеров много работников. Оранжерея в коридоре – это мелочь. Меняется интерьер и в головной части корабля. Черные, красные и коричневые цвета уходят прочь, а вместо них появляются белые, голубые и золотистые и скоро я буду выглядеть совсем иначе чем во времена, когда я несла на себе клан темных эйджел, гораздо праздничнее и наряднее…

 

* * *