Ноября 2000 года, понедельник. День двадцать четвертый (девятнадцатый день в Турции).

Прошедшей ночью под утро я замерз, но на удивление, росы и конденсата на палатке не было. Да к тому же мне нездоровилось, меня вырвало, думаю, накануне я траванулся все же арбузами. Весь день чувствую себя разбитым, сил нет, но мы едем. Не торопясь. Солнце светит, но не греет, мы пытаемся позагорать, но ветерок прохладный. Да и пейзаж стал какой-то уныло-тоскливый. Мы едем по горному плато, вокруг бледно-желтые поля со скошенными зерновыми, редкие пирамидальные тополя с желтой листвой и пологие горы без растительности, лысые и совсем неживописные. А может, это от того, что просто мы устали и поднадоело нам все. Останавливаемся передохнуть, Антон с обреченным видом тихо заявляет:

– Еще одну ночь в горах я не выдержу – замерзну к чертям собачьим!

Я его понимаю – сам замерз и не выспался. Настроение у нас сегодня упадническое, нам уже хочется поскорей добраться до Антальи и как следует отдохнуть, это примерно 135 км, а впереди горы, и мы уже знаем, что на велосипедах это два дня пути. Подвез бы кто… Да машин здесь совсем мало проезжает.

Берем небольшой перевал, 6 км в гору. Встаем на обед на открытом месте, на солнышке, вокруг нерадостная картина, а еще три дня назад мы ехали по мандариновым плантациям, хочется опять так же, к мандаринам и апельсинам снова попасть. Но у нас еще остались запасы фруктов с тех времен: три вида цитрусовых и гранаты, только есть их некогда, так и везем с собой балласт, черт его побери! Вчера вечером виноград доели. А, вон Антоха тащит вилок капусты – спер с ближайшего огорода, уж что-что, а это он делать умеет.

Нехотя едем дальше. Побаливают все суставы, и «ахиллы» не зажили, и колено левое дает о себе знать – старая травма.

До Антальи остается около 80 км, впереди виднеется подъем, на деле же это оказался перевал и довольно крутой. Это было начало довольно высокого горного массива, со скалами и пропастями, с очень красивыми горными видами. Не успел я остановиться, как Антоха застопил легковой грузовичок Ford, и мы в дикой радости и предвкушении отдыха, а не педалирования грузим нашу технику в кузов, а сами прыгаем в кабину к молодому и веселому парню Али! Наша радость усиливается, когда почти сразу начинается крутой горный серпантин дороги, и мы не верим своему счастью, хотя порой у нас случался сильный «всплеск адреналина» оттого, как лихо и беззаботно турок гнал вдоль глубоких пропастей, а на коротких прямых разгонялся до 130 км/ч! Признаюсь, мне было жутко в некоторых моментах. Али успокаивал нас тем, что постоянно ездит по этой дороге по работе. По-английски он почти не говорил, зато мы понемногу начали «шпрэхать» по-турецки. Мы весело болтаем с ним о жизни и о женщинах. Али очень жизнерадостный, хотя ему приходится много работать. За окном быстро пролетают красивейшие панорамы гор, и я даже немного разочарован, что не еду по ним на велосипеде, скорее, мне отчасти даже стыдно и обидно за себя, потому что я не могу остановиться и вдоволь насладиться их величественной красотой. Вот такой я горе-велотурист, блин…

И вот вскоре появляется наша теплая мечта – Анталья! На горизонте уже мелькает Средиземное море, настроение приподнятое, мы в предвкушении. В 17:00 Али выгружает нас где-то в пригороде полумиллионного города, и мы не верим своему счастью – да, мы доехали туда, куда хотели!

Теперь мы не ищем дорог и не прикидываем маршрут, мы просто едем в сторону моря, чтобы заночевать на берегу. Это оказывается не так просто, нам приходится долго петлять по улицам, и, наконец, мы утыкаемся в берег, но попасть к морю так и не можем – здесь ВСЕ застроено! Да, ситуация… Становится темно, а мы все едем и едем, но вот постройки наконец-то редеют, и мы уже в нескольких метрах от воды, но кругом город, где ставить палатку и готовить ужин – неизвестно.

Заезжаем на самый тихий и безлюдный пляж в городской черте, идем по крупному хрустящему песку, тепло, мы в майках, настроение превосходное, несмотря на напряг по поводу ночевки и ужина. Мы, конечно, уже привыкли к различным местам ночевки и к приготовлению ужина на огне, но в данной ситуации мы находимся в городе и нам нужно приготовить еду на КОСТРЕ, а не на нашей привычной и удобной походной печке, которую я потерял вместе с котлами. А вот и следы от небольшого костра прямо на песке. Решено – остаемся здесь.

Осматриваемся по сторонам, людей поблизости не видно, разводим костер и собираемся поставить на огонь наш «новый» импровизированный котелок из большой консервной банки. И только мы достали нужные ингредиенты для супа, как откуда ни возьмись вылез мужичок-сторож или смотритель пляжа и криками и жестами дал нам понять, что костер – это плохо. Да мы и сами это знаем, вот только пищи горячей очень хочется.

Вокруг темно, быстро прооравшись, сторож сбавляет обороты, и я спокойно и нехотя объясняю ему, почему мы вынуждены так поступить. Потушив костер, медленно собираемся, а мужик уже спокойно и заинтересованно расспрашивает нас и рассматривает заодно. Я без всяких мыслей, кроме как «и куда же мы теперь поедем», рассказываю нашу эпопею и события последних дней, связанные с потерей печки и котлов, как вдруг мужик говорит: «Бери котел и пойдем ко мне. Там на газе приготовишь поесть». Опа! Отличный поворот событий, беру нужные продукты, котелок и иду за ним.

Непривычно яркий свет чистой и ухоженной сторожки с кафельным полом и светлыми стенами бьет мне в глаза, я щурюсь, а мужик с довольной ухмылкой начинает меня рассматривать, ловко зажигает газ и всячески мне помогает. У него реально округляются глаза, когда он увидел, ЧТО я поставил на плиту – огромная прямоугольной формы закопченная консервная банка из-под оливок с вырезанной обычным ножом толстой ручкой, как и положено у котелка, только края с грубыми зазубринами, что аж браться страшно – ручка торчала просто вверх и не гнулась, как у нормальных котлов. «Хэндмэйд», понимаете ли, но это было полбеды, ситуация усугублялась тем, что на дне была недоеденная еда с нашего дневного обеда, мы решили не выбрасывать густой горох с овощами, а вечером сделать из остатков суп, добавив туда воды, пакет сухого горохового супа и банку консервов. Стенки и края у котла, соответственно, были грязные, в налипшей и присохшей пище. Дальше добрый турок начинает смотреть спектакль одного актера с котелком, и удивление, смешанное с восторгом, не сходило с его лица, когда я сначала просто добавил воды в остатки еды, размешал и стал ждать, пока закипит, он то и дело заглядывал в котел, а я поочередно закинул туда пачку горохового супа из пакета и банку рыбных консервов кильки в томатном соусе.

Меня это все тоже начало веселить, и мне захотелось узнать, что же он обо мне думает. Пока он куда-то вышел, я первый раз за долгое время увидел себя в зеркале: светлая майка была грязной, замызганной и засаленной, в руки въелась грязь, лицо обветренное, загорелое и не бритое несколько дней, черные выгоревшие шорты из обрезанных джинсов такие же грязные, как и все остальное – включая меня самого и ручной работы котелок. Не знаю, воняло от меня или нет, я не чувствовал, но столько дней не мыться, наверное, все же попахивало. Прямо скажу – вид мой мне понравился. К тому же было тепло, вопрос с приготовлением ужина решался сам собой, и настроение мое резко пошло вверх.

Оказалось, что сторож ходил за другом, чтобы продемонстрировать ему МЕНЯ и показать, ЧТО мы едим! Я это понял сразу, с каким энтузиазмом он ему быстро все излагал, наглядно демонстрируя, а тот, в свою очередь, был так же удивлен, но смотрел как-то скромно, и мне показалось, что он стеснялся меня. Я уже освоился, вел себя уверенно, поэтому начал подыгрывать и придурковато улыбаться, мне, в свою очередь, было стыдно только за немытый котел. Хозяин сторожки угостил меня печеньем, а я с легкой наглостью взял еще несколько штук, засунул их в карман и сказал: «Аркадаш» (друг), – и махнул рукой в сторону берега, где остался Антон.

И вот суп сварен, я аккуратно снимаю его с газовой плиты и направляюсь к выходу, сторож суетится рядом, машет у меня перед лицом каким-то ключом и что-то пытается мне объяснить. Мы выходим, и он ведет меня куда-то по темной территории, освещая путь фонариком. Вот ряд летних хижин, сколоченных из нестроганых досок, он отпирает одну из них, мы входим, он включает свет и жестами объясняет, что это для нас ночлег. Вот ничего себе, поворот событий! А сначала нас просто гнал с пляжа! Я первым делом уточняю насчет оплаты: «For free?» – «Yes!!!» Отлично! Ставлю котел и иду за Антоном сообщить ему радостную весть.

Мы берем наши велосипеды, оставшиеся вещи и безмерно довольные спешим в наше «бунгало-гостиницу», чтобы поужинать, осмотреться и поделиться эмоциями. Дощатый домик изнутри был также выкрашен белой краской в один слой, и на грубых досках цвет был скорее серым, чем белым. Неяркая лампочка хорошо освещала центр двухместной комнаты, а углы были довольно темными, простенькие кровати сколочены тоже из досок. Главной ценностью был туалет и душ с холодной водой – если бы ни это, то непонятно вообще, какие отдыхающие захотят в нем остановиться, разве что такие, как мы? Но в данной ситуации для нас ЭТО был огромный ПОДАРОК судьбы! Мы впервые за три недели нашего пути были в тепле и со светом! И ночевать мы будем не в палатке, а «в доме, на кровати», да еще и помыться в холодном душе можно – ну это, на наш взгляд, было уже слишком!

Мы, дико голодные, быстро съедаем наваристый суп и думаем, как же нам вскипятить воду для чая, ведь газ в горелке давно закончился. Уже поздно снова идти к сторожу, да он и так уже сделал для нас довольно много. Антон выпивает свою традиционную рюмашку спирта и начинает мастерить кипятильник из лезвий, а я, не дождавшись чая, и разморенный «домашней атмосферой», просто вырубаюсь. Вскоре Антон разбудил меня и напоил чаем, который он вскипятил самодельным кипятильником. Сил принять душ у меня не было, да и вода к тому же была холодной, и я снова быстро уснул, а Антон пошел мыться.

70 км на велосипедах.

Открытка Анталья 0008